4 Глава
Порой, в самом пространстве возникают трещины. Они возникают между двумя мирами. Мир смертных и богов и,, потустороннего". Бытует мнение, что там живут умершие и низшие существа, созданные из тьмы и грехов. Эти создания оккупировали данную им территорию и набирали мощь из праха и остатков душ грешных. Особенно опасные, которые смогли подчинить себе слабых и многочисленных демонов, называли себя Повелителями или князьями тьмы. На самом деле, они никому не мешали жить в своих землях. Интриги и подобные увеселения оставались только между,, знатью".
С давних пор, из-за духовного напряжения между мирами, трещины соединяли эти миры. Многие из Повелителей решили заполучить территорию из Земли Богов. Поэтому активная борьба возникла между святыми и грешными.
Но трещины хаотичны, поймать волну разрушений очень сложно, боги решили создать определённые отделы своих подчинённых, которые будут заниматься защитой земель и отслеживанием разрывов.
Частично это обязанность военного крыла пантеонов. Точнее прямая их обязанность, но часто небожителей - воинов используют в целях захвата земель и устрашением своих коллег.
Капитан первого батальона-уважаемый человек. Это человек в возрасте, крепкого телосложения, многочисленные шрамы у него на руках и других частей тела говорят о его опыте в сражениях. Седина прослеживается на его голове, но она даже украшает его грубоватое, но благородное лицо. Работает капитаном он давнее время. Наставник Карена очень уважает Первого. Поручения, пусть со скрипом зубов и недовольным выражением лица, выполняет беспрекословно. Сам капитан первого батальона не раз делился временем, когда Сикгариб только появился в военном крыле. По словам Первого, Сикгариб - самый древний капитан, помимо самого его, среди управляющих в пантеоне.
Капитан первого батальона часто пропадает на вылазках и разведках на смертной земле, поэтому его практически не бывает в пантеоне. Но даже во время прибывания в военном крыле, все обитатели преисполняются воображаемой обязанностью вести себя возвышенно и вежливо насколько это возможно.
,, Цирк лицемерия"-Карену почему-то не нравилось особенное отношение к старому капитану. Даже на наставника он косился с неким недопониманием. Как такой человек, как капитан восьмого батальона, может так переобуваться? Но Сикгариб всегда отмахивался:
- Человек уважаемый, да и опыта у него побольше, чем у меня. Идти против его воли не хочется.
-Однако ты его слушаешь более внимательно, чем Великий Совет, который напрямую является твоим начальством.
-Знаешь, иногда не нужно лезть к таким людям - Сикгариб понизил голос и недовольно фыркнул- особенно когда они хотят выпить, печень у них железная, ты скорее помрёшь быстрее, чем они опьянеют.
Горьким опытом наученный, капитан восьмого батальона не смел и заикнуться о выпивке, этот человек, в противовес капитану первого батальона и Галактиона, ненавидел всё что связано с алкоголем. Это недолюбие увеселения передалось и Карену.
Сегодня день был пасмурным, даже на такой высоте, облака сумели покрыть небосвод полностью своими серыми волнами. Особенно скучный, непримечательный день. Лишь изредка подкрадывается тоска и некоторая ленивость. Особенно громкий в эти дни стук сапог из открытой местности для маршей и тренировок. Сегодня боевые батальоны проводят специальные хождения, для проверки подготовки воинов. Появляются слухи, что в скором времени пантеон опустеет, вся боевая мощь отправится на фронт против захваченных демонами земель. Карен иногда представлял себя в походе. То, как он вышагивает вместе с высокими и обмундированными людьми. Как ставит палатку, как сидят они группками у костра. Юноша ещё ни разу не выходил за пределы пантеона. Совершенно не представлял мир вне его окружения. Иногда, когда был ещё маленьким, он подходил к своему занятому наставнику, который сидел у стола вместе с одинокой свечкой, задумчиво потирал за ухом и держал в руке то один документ, то другой, изрядно перебирая их и что-то подписывая, выкидывая. Вся бюрократия собиралась на столе бедного друга, но даже так, маленький мальчик подходил и садился на пол.
,, Наставник, а как выглядит мир смертных? "
Наставник поднимал глаза наверх, и переводил их на своего слушателя. Снова обращал внимание на бумаги и очень долго молчал, он готовился к рассказу, заодно занимаясь работой. Наконец, тяжело вздыхал, начинал тихо говорить что-то неразборчивое, но со временем, можно было понять его речь, начиная с этих слов:
-Небо там бескрайнее,звёздное, смотришь, а оно далеко далеко, рукой не достать. Земля там тёплая, твёрдая,а под ней миллионы и миллиарды лет, земля хранит всё, она помнит всё, запомнила всех - он грустно поднимал голову на окно - здесь небо близко, оно узко в этих стенах, ты не увидишь прекрасного и неосязаемого горизонта, здесь нет людской и родной земли, здесь нет прошлого- взгляд становится зорким, он глядит в душу мальца, пытается поведать сокрытое- здесь нет будущего...
Огонь свечки дрожит, бежит, изнывает в скорой смерти. Шуршит перо на бумаге.
-Леса душистые, пахнут орехами, цветами, травой. А там.. - постукивает пальцами по столу- белочки, зайчики, птички, живые существа, они рождаются, живут, умирают, нет фальши в бытие, каждое существо оставило след в жизни целой эко... - недовольно хмыкает-ты не знаешь такого слова. А ты знаешь-он слегка наклоняется к ребёнку-все эти боги, люди, стремящиеся ввысь, в небо, к долгой и бесполезной жизни, они не оставляют следов в земле, они есть, но их нет- снова смотрит на бумаги.
Только когда он-самый настоящий, сидит за этим столом в полутёмках. Когда его глаза становятся по настоящему печальными, на его лице проступают еле заметные круги под глазами, губы устало прочитывают монотонный текст. Даже в молодом и, казалось, энергичном теле, можно было увидеть многолетнюю, мудрую фигуру. Карен часто думал, что значит отец? Семья? Именно в такие тихие и домашние минуты, он и в правду видел их маленькую идиллию, неполную, одинокую, но такую настоящую семью.
Сейчас юноша тоже часто заглядывал к своему другу, ничего не поменялось, он всё так же сидит, он всё так же уставший, он всегда будет здесь сидеть, может ждать своего ребёнка, пусть если дитя уже взрослое, он будет сидеть в этой каморке и ждать его, тихо и по-домашнему улыбаться, в мечтах рассказывать о мире и говорить мудрые вещи с такой страдальческой усталостью. Карен верил, что всегда за дверью встретит просто доброго, родного Сикгариба... родного наставника.