6
Тэхен лежит на диване и болтает ногами в воздухе, листая новинку модного журнала. Скучно.
Уже три дня, как он безвылазно сидит дома, и три дня, как Чонгук обижен за ту ситуацию в клубе. Но ему плевать.
Даже если «мистер всезнающий» Чон Чонгук решил подстроить под себя договор, написав о переезде, и беспокойстве в кабинете, вольный характер Тэхена он не учел. Так что ему совсем не совестно. В договоре не написано, значит гуляет, где хочет.
Только одного Тэхен тогда не учел.
Кто ж знал, что во дворе и за воротами стоят камеры. Вот Чонгук все и увидел. Пробил номера такси, позвонил, узнал. Эх, а ведь план Тэхена был почти идеален. Он даже собирался вернуться до приезда Гука. Но в итоге, вернулись за ним.
С Юнги они после того случая поговорили, но так... кратко.
Убегая, Тэхен ничего не объяснил, лишь бросил «Черт, это мой муж, увидимся». После, конечно же, Мин доставал его вопросами, но Тэхен отвечал вскользь.
Вот и все. Сидит теперь бедная принцесса в темнице со своим чудовищем. Только дома он не из-за того, что Чонгук, залезая в машину, сказал «Из дома больше не выйдешь», а из-за того, что просто лень. Тэхен Чонгука никогда не слушал, и на его угрозы ему вообще плевать, вот и в тот раз просто мимо ушей пропустил, но после той ночи началась такая... апатия? Депрессия?
Тэхен не силен в медицинских терминах, да и подобного с ним никогда не происходило.
Просто такое чувство, будто мир потерял краски, стал черно-белым. Все вокруг надоело, ничего не радует. Ничем не хочется заниматься, хочется просто исчезнуть. Вещи, которые раньше были смыслом жизни и радовали каждый день, вдруг стали скучными и бесполезными. Все лень.
Все увлечения и вся жизнь, хочется, чтобы все это исчезло. Оно все не имеет смысл. А что тогда имеет?
Тэхен не знает. Ему лень думать, лень жить, лень даже лежать сейчас на этом диване. Ничего не хочет.
Не может. Руки опустились, сил нет, чтобы хотя-бы просто продолжить существование. Хочется исчезнуть, и ничего не чувствовать. Будто тебя и не было.
Еще и состояние такое болезненное. Мутит, тошнит, но даже вырвать не может. Желудок хочет пищи, но Тэхен не может. Кусок в горло не лезет.
А если съест, то точно все выйдет обратно. Радует только, что течка прошла. Еще её не хватало. Плохо. Ничего не хочется.
Еще и Чонгук его игнорит. Не пересекается с ним, спит на диване, а если встречаются, то кидает на него равнодушный взгляд и уходит. Бесит его!
Но для Тэхена девиз один «если что-то болит — напейся». Алкоголь и от бывших помогает, и от всех болячек спасёт. Бокальчик, другой, и апатии как и не было. Чонгук приедет только вечером, да и что он ему сделает? Спрячет вино? Пфф... Тэхен еще купит. А так, пока просто постепенно опустошает его запасы. Но ведь для любимого мужа не жалко, правда?
***
Две пустые бутылки вина стоят на столе с недопитым бокалом. Чонгук проходит мимо гостиной к лестнице и краем глаза замечает бутылки рядом с лежащим омегой.
— Тэхен, — позвал тот, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
Но ответа не последовало.
Тогда Чонгук, уже более насторожившись, решил подойти к Тэхену поближе. Остановившись возле лица, Чонгук замер. Растрепанные волосы, красные от вина губы, родинки в нескольких местах, и длинные ресницы.
Такой красивый.
Оказавшись на руках Чонгука, омега начал что-то мычать, но потом успокоился, уткнувшись в широкую грудь — почувствовал тепло. Чонгук на это по-доброму улыбнулся.
«Такой милый. Пьяный, но такой любимый.»
***
Уже прошло три недели, а Тэхену все неймётся. Он сидит на полу около туалета и не знает что делать. Еще больше тошнит, больше появляется апатия и безразличие ко всему. Уже даже алкоголь не помогает.
Тэхен ест, но через силу, а после бежит в туалет все выблёвывать. Хорошо, что Чонгук этого всего не видит.
Хотя, что бы он сделал?
Альфа, вроде, более-менее смягчился, стал будить по утрам на завтрак, даже академ в универе Тэхену взял, но все равно чувствуется ещё напряжение. Ещё обижается.
Но Тэхену плевать. Раньше же он как-то справлялся без него, и сейчас справится. Правда, раньше Тэхену никогда не было так плохо.
Он не знает что делать, ему постоянно плохо, и это даже не отравление, оно бы давно прошло. Он не может нормально поесть. Постоянно один, без поддержки.
Раньше он всегда мог приехать в родительский дом и поплакать в родное плечо, но сейчас все не так. Никого нет, он один. Хочется просто реветь от своей слабости и уязвимости. Плохо.
Он сидит на полу и даже двинуться не может. Сил нет. Один в большом доме, без защиты и опоры. Один во всем мире.
Тэхен не выдерживает. Он не может. Слезы, как яд прыснули из влажных глаз. Терпеть больше не может.
Голова кружится, всего воротит, тело ослабло. Он теперь ничего не может. Только умереть здесь, на холодном полу, в полном одиночестве.
Истерика накатывает с новой и новой волной. Тэхен сидит, обхватив колени руками, и тихо скулит. Ему никто не поможет.
— Чонгу-ук, — протянул, захлёбываясь слезами, омега.
Почему-то, первый кто пришел в голову к синониму защита, был Чонгук.
А ведь так и было всегда, Чонгук приходил на помощь, помогал и защищал. А Тэхен никогда не ценил его, дурак. И только сейчас, находясь в критической ситуации, он понял, насколько ценен Чонгук. Насколько он ценен для него.
Даже несмотря на скверный характер, его подколы, вечные гулянки и ужасное отношение, альфа всегда продолжал заботиться о нем и оберегать. Потому что в браке, ты ответственный за двоих.
«В браке — вы одно целое».
Точно.
Теперь Тэхен понял.
Гудок....гудок...гудок...прошло около пяти гудков, как на том конце провода взяли трубку.
— Чонгук-а, — всхлипывая и пытаясь успокоиться, скулит омега.
Этот дрожащий голос, резкие всхлипы–Чонгуку это уже знакомо. Он плачет.
Альфа уже хотел, наплевав на все, без прояснения ситуации сорваться к омеге. Успокоить, прижать к груди и сказать, что больше не держит на него зла, и обещает всегда быть рядом. Но в действительности выходит иначе.
— Ты что-то хотел? Я же просил не отвлекать от рабо...
— Мне плохо, Чонгук, — перебил омега. — Приедь... пожалуйста. Я не могу.
Тогда Чонгук понял, что ситуация действительно критичная.
Тэхен никогда не просил «пожалуйста». Для омеги это в принципе было что-то несвойственное. А тут такое...
Не дав ответа, альфа бросил трубку и, рывком встав с кресла, направился к выходу.
***
Тэхен решил, что альфа слишком зол на него, поэтому и сбросил, игнорируя просьбу. Всё, лимит исчерпан.
Чонгук слишком долго закрывал глаза на выкидоны Тэхена. Слишком часто прощал, защищал.
Но омега его не винит, он понимает. Это сложно, когда ты стараешься, делаешь все для человека, а в итоге получаешь одну только гадость. Любой бы уже не выдержал. Но Тэхен так надеется...
Может в последний раз?
И спустя десять минут послышался звук открывающихся ворот. Тэхен слегка оживился, и попытался утереть слезы. Следом, добравшись до спальни на карачках, он увидел как под окнами паркуется машина.
— Не бросил... — и заревел еще больше прежнего.
***
Чонгук одним толчком распахнул дверь, а в два шага поднялся по лестнице в спальню.
На полу возле кровати, прямо как в тот раз, сидел Тэхен. Только вид у него был более болезненный. Он все так же ревел, только уже не прятал свои слезы, а наоборот показывал, говорил как ему плохо.
Чонгука с того раза жизнь научила. Он пулей упал на пол к своему омеге.
Альфа приподнял супруга, и уложив к себе на колени, держал за талию. Тэхен, обхватив шею Гука, уткнулся приблизительно в ту же область, но плакать не перестал. Слишком плохо.
Чонгук не знал точно, что произошло, но ему и не нужно. Он понимал Тэхена без слов. Альфа знал, что мужу нужна поддержка. Поддержка и тепло. Тепло любимого.
Стрелка на часах пробило полдвенадцатого. Прошло уже двадцать минут, как Тэхен не переставал плакать, дав волю эмоциям и раскрыв себя настоящего.
Чонгук все принимал. Он давно его принял. Весь его характер, любовь к алкоголю, вечеринкам и альфам на одну ночь (да, он чувствовал их запах).
Всего его. Он принял и полюбил.
Поэтому, не переставал ждать и гладить по спине. Будет ждать сколько нужно. Теперь навсегда.
— Чонгук-а, — все так же всхлипывая, но пытаясь успокоиться.
— Мм?
— Прости меня... — Тэхен невольно закусил губу. — Пожалуйста.
На лице Чонгука заиграла улыбка. Он сделал это. Снова.
— Я, правда, не хотел тебя обманывать, — продолжал омега.– Просто... понимаешь, я сам по себе такой. Веду себя, как стерва, со всеми огрызаюсь, и живу только в свое удовольствие. А тут ты появился. Весь такой... моя противоположность.
Чонгук продолжал гладить Тэхена по спине, натянув улыбку до ушей.
Ему так приятно, что омега принял его, и решил открыться своему альфе.
Он ждал.
— Прости меня... еще раз, — омега уже успокоился и принялся вырисовывать какие-то узоры на плече Гука. — И... я кажется... люблю тебя.
Чонгука будто током прошибло.
Он что?
Неужели он пытается так завоевать его прощение? Или это серьёзно?
Нет, Тэхен сейчас не в том состоянии, чтобы изворачиваться и придумывать планы. Слишком настоящий.
Значит, он принял.
Чонгук ничего не ответил, а лишь, немного отстранившись, припал к горячим губам.
Он стал робко посасывать дрожащие губы мужа. Тэ сначала не отвечал, ибо был поражен такой сменой обстановки и напором альфы, но быстро сдался, охотно поддаваясь в ответ.
Тогда Чонгук решил пойти чуть дальше, и уперся языком в зубы, прося разрешения на пропуск. Когда доступ был получен, Чон медленно стал обводить языком зубы, нёбо, доводя до мелкой дрожи, и в то же время наслаждения.
Тэхен раскрыл рот еще шире, но Чонгук вернулся к губам, обхватывая и посасывая каждую, вызывая легкое покалывание. Тэхену нравилось.
Что-что, а целоваться Чонгук умел.
Когда воздуха уже не хватало, Чонгук решил отстраниться, но Тэхен дал всего секундную передышку, налегая снова, с большим напором.
Омега стал выцеловывать губы Чонгука медленно, растягивая удовольствие, и пытаясь продлить на подольше. Будто в этот поцелуй он хотел вложить всю любовь, все чувства, хранящиеся внутри.
Но одного поцелуя не хватит.
Прервала их резкая боль внизу живота омеги.
— Черт, — прошипел омега, ухватившись за живот.
— Поднимайся, в больницу поедем, — стал помогать альфа.
— Нет, Чонгук... подожди.
— М?
— Ты... простил меня?
— Тэхен, сейчас не до этого, поехали. — продолжал помогать подниматься омеге Чон.
— Нет, стой!
— Тэхен... — тяжко выдохнул альфа. — Мне не за что тебя прощать, я не обижался.
— А?
— Ты сам не хотел со мной разговаривать, выдумал у себя всё в голове, а я просто был занят, — альфа пожал плечами.
— Но... — Тэхен опешил. Как это он выдумал? А как же те суровые взгляды, напряженное молчание и ежедневные сторонения? — Чон Чонгук, я тебя ненавижу!
— Ты пять минут назад говорил, что любишь.
— А теперь ненавижу! — вспылил омега. — Я себе места не находил, думал, как извиниться. А ты и не обижался!
— Ой-й... — закатил глаза альфа, и чмокнул омегу в уголок губ. — Поехали уже.
***
По приезде в больницу, Тэхена сразу принял медперсонал, увозя на каталке в палату.
Сама больница внешне от других почти ничем не отличалась, кроме того, что она была самой дорогой в Сеуле. Ну и лечение здесь соответствующее — качественное, но дорогое. Но Чонгука это сейчас волновало меньше всего.
Тэхена повезли в смотровую комнату. Чонгук не восвем понимал смысл происходящего, но ему посоветовали лишний раз не волноваться и усадили на кресло возле палат. Не волноваться, так не волноваться. Но как не волноваться?
Альфа места себе не находил. А вдруг что-то случилось?
Около получаса спустя, из тех дверей, вышел молодой медбрат — омега. Мельком улыбнувшись альфе и как бы подмигнув «все хорошо», работник прошел мимо к регистратуре.
Еще минут через десять вывезли каталку с Тэхеном и повезли к палатам в противоположном направлении.
Но ведь там лежат...
Чонгук подорвался за ними, но следом вышел врач — альфа в возрасте, с морщинистым лицом и сединой на голове.
— Подождите, — остановил врач за плечо. — Нам с вами поговорить еще надо, не торопитесь.
Двое альф сели возле того кабинета и начали диалог.
— Вы-ы, — протянул доктор. — Скажите мне, что ж вы своего омегу не бережете?
— Я... — замялся Чонгук.
— Что ж вы, кормите его. Парень совсем исхудал, с истощением попал.
Чонгук молчал, нервно закусывая губы. Ему было стыдно и перед врачом, и перед Тэхеном.
— Ему сейчас за двоих есть нужно, а он себя голодом морит, вы уж следите там за ним.
«За двоих?»
— Простите? — не понял альфа.
...беременные.
— Омега ваш, малыша ждёт, — улыбнулся врач. — Поздравляю.
И похлопав пару раз по плечу Гука, удалился в кабинет.
— Ребенок значит...