Parte 12
Небо Мадрида было окрашено в оранжевые и розовые оттенки заката, когда Ракель, сидела на заднем сидении черного лимузина. Гипс на ее правой ноге напоминал о недавней травме, но это не помешало ей решиться на поездку к клубу. Вместо того чтобы оставаться дома, погруженной в серые будни, она ощущала необходимость быть рядом с командой, поговорить с друзьями и отвлечься от тревожных мыслей.
— Как ты себя чувствуешь, Ракель? — спросил водитель, заглянув в зеркало заднего вида. Ракель улыбнулась, хотя ее глаза при этом выдавали внутренний дискомфорт.
— Все хорошо, просто немножко устала, — кратко ответила она, прижавшись головой к мягкой обивке и глядя в окно на стремительно проносящиеся мимо здания.
Слухи о Киллиане летали как пыль вокруг солнца. Ее сердце сжималось при каждой мысли о нем. То, что произошло в Стокгольме, казалось невероятным, но Ракель знала, что лучшее, что она могла сделать, это верить в своего друга. Она надеялась, что он вскоре разберется с ситуацией, но мысль о том, что они теперь далеки друг от друга, грызла ее изнутри.
Когда машина остановилась у тренировочного комплекса, она глубоко вздохнула и, при помощи водителя, осторожно вышла и оперлась о костыль. Проходя через здание, она вспомнила, что в прошлом состоянии чувствовала себя намного сильнее — наслаждалась игрой, взывала к своим игрокам, иногда шутя, а иногда принимая строгие решения. Теперь всё было иначе.
На площадке её ждали Давиде, а вдали она заметила Винисиуса. Он, как всегда, искренне улыбался, нагоняя у неё тепло и поддержку.
— Ракель, ты как? — спросил Давиде, без колебаний подойдя к ней. Она пыталась улыбнуться, но был потерян весь блеск из её глаз. — Нормально, просто жду, когда смогу снова встать на ноги.
Винисиус подошел, одетый в тренировочный комплект. — Ты должна прийти на матч, мы выиграем для тебя! — уверенно сказал он.
Воспоминания о том, как они наделали шума на газоне вместе с командой, прошли через её голову. Она мечтала о том, чтобы вновь встретиться с ними в полной силе, но суматоха вокруг Киллиана Мбаппе и слухи о его непристойном поведении сводили с ума её мысли. Каждый раз, когда она думала о нём, её сердце билось быстрее, но её разум напоминал, что его текущее положение делает контакт невозможным.
— Киллиан здесь? — спросила она, словно разрывая монотонность диалога. Давиде взглянул на неё с недоумением. — Да, он тренировался немного в стороне.
Ракель привела к себе смелость, отведя плечом костыль в сторону. Она понимала, что ей нужно встретиться с ним, несмотря на обстановку.
Войдя на поле, она застала Киллиана, который делал небольшую разминку. Его фигура, стройная и сильная, заставила её сердце забиться в другом ритме. Боль в ноге перестала тревожить её, заменившись волнением. Она шла к нему, сделав шаг, другой и, наконец, остановилась перед ним.
— Киллиан, можно поговорить? — её голос слегка дрожал, проявляя нерешительность.
— Ракель... — он только покачал головой, понимая её внутреннюю борьбу. — Я не уверен, что это хорошая идея.
Его слова пронзили её словно холодный ветер. — Почему? Мы друзья. Или это просто... слова?
Его взгляд стал холодным. — Знаешь, Ракель, есть вещи, которые могут заставить людей забыть о дружбе. Я сейчас в сложной ситуации, и мне нужно время.
Слёзы заблестели в её глазах, когда она услышала эти слова. Она не могла принимать это, как будто это было предательство. — Я надеялась на поддержку, как всегда, но, похоже, ты перестал доверять мне. Зачем тогда издеваться над мифами о себе? — произнесла она с пронзительностью, скорее для себя, чем для него. Киллиан вздохнул глубоко, сжимая кулаки. — Я не могу позволить тебе стать частью этого. Я не могу рисковать твоей безопасностью. Помни, это не то, чего ты хочешь.
Его слова глубоко ранили её. Сердце стремительно составило свои клятвы ему, а в ответ она лишь слышала от него холод и дистанцию. Тем не менее Ракель решила отстраниться, хотя каждый шаг давался ей с трудом.
— Хорошо, я надеюсь, что когда-нибудь всё станет лучше, и ты всё поймёшь, Киллиан, — произнесла она хриплым голосом.
Чувства отпустили её, и она оставила его там, в том мире, где шептали вести о клубе и его мужестве. Она вытеснила его из своего сердца, но чувства оставались.
Когда она вернулась к команде, Давиде и Винисиус заметили нездоровый вид на её лице. — Ты в порядке? — спросил Винисиус.
— У меня всё в порядке, просто… будет сложно, — сказала она искренне.
— У нас матч на носу. Мы должны сплотиться, пока нет новых сюрпризов. Киллиан — игрок, но и он не в едином числе, — сказал Давиде, подталкивая её.
Ракель задумалась, когда её мысли вернулись к предстоящему матчу. Она понимала, что сейчас в их клубе нужны не только физические силы, индивидуальное мастерство было важно, а их дух, единство, командная работа, что они должны оставить сплетни позади и сосредоточиться на целях.
— Ракель! — окликнула ее Аделия, жена Джуда Беллингема, когда увидела ее на выходе со стадиона. Вскоре Аделия должна была родить. В животе у нее были двое — мальчик и девочка. Она уже выбрала имена: Арчи и Нэнси. Аделия была полна энергии и радости, несмотря на все трудности, но увидев Ракель с костылями и слезами на глазах, она немедленно подошла ближе.
— Что случилось? — спросила она с тревогой.
— Ничего, — с трудом проговорила Ракель, вытирая слезы. — Просто… все очень сложно.
Аделия взяла Ракель за руку, мягко потянув к себе. — Ты знаешь, я слышала слухи, и мне не нравится, как все это происходит. Киллиан не тот, за кого его принимают. Он хороший человек.
Ракель вздохнула, глядя в пол. — Да, я это знаю. Я верю в него. Но то, что сейчас происходит… Это разрывает меня. Он, кажется, боится всего, даже меня. Я не знаю, как помочь.
Аделия вздохнула, понимая, что Ракель переживает не только за себя, но и за Киллиана. — Возможно, тебе стоит поговорить с ним. Вы же близки. Он ведь не может быть таким, каким его выставляют.
Ракель кивнула, но ее сердце было в смятении. — Я не знаю, как это сделать. Он сказал, что ему нужно время, чтобы разобраться в себе. Я не хочу его подгонять, но я и не могу просто сидеть и ничего не делать.
Аделия крепко обняла Ракель, стараясь передать ей свою поддержку. — Ты врач, ты знаешь, как важно поддерживать людей в трудные времена. Может, ты сможешь найти способ помочь ему через свою работу. Он же всегда доверял тебе.
***
Ракель сидела на уютном диване в их доме, погрузившись в свои мысли. Слёзы, которые она так старательно сдерживала. В эту минуту дверь распахнулась, и в комнату вошёл её отец, Карло Анчелотти. На его лице читалась усталость после долгой тренировки, но когда он увидел дочь с покрасневшими глазами, его выражение мгновенно изменилось.
— Что случилось, Ракель? — спросил он, подойдя к ней и присев на край кровати.
— Ничего, пап. Просто устала, — пробормотала она, стараясь скрыть свои чувства. Карло посмотрел на неё с сомнением, но понимал, что не стоит настаивать. Он знал, что слухи о Киллиане ранят её сильнее, чем она хочет признать. Нежно обняв её, он спросил:
— Где Марианна?
— На корпоративе, — ответила Ракель, оглядывая комнату, словно ища утешения в привычных вещах. — Она ещё долго не придёт.
— Понял, — кивнул Карло. — Ты знаешь, что я всегда рядом. Если тебе что-то нужно, просто скажи.
Ракель улыбнулась, но это была лишь маска, за которой скрывалась бездна её чувств. Она испытывала множество эмоций одновременно — любовь к Киллиану, обиду, растерянность и страх. Страх потерять его, страх остаться одной, страх стать жертвой слухов, которые разрушали всё, что она строила.
— Ракель! — позвал ее отец из кухни. — Обед готов!
Она встала с дивана и, слегка прихрамывая, направилась на кухню. Карло уже накрыл стол, на котором стояли его знаменитые паста с соусом и свежий хлеб. Ракель села, и они начали есть в тишине. Карло внимательно смотрел на дочь, его лицо выражало заботу.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он с лёгким беспокойством в голосе.
— Нормально, папа, — ответила она, стараясь не погружаться в свои мысли.
Они говорили о пустяках, о предстоящем матче против «Барселоны», о том, как Винисиус усердно готовится к этому поединку. Винисиус всегда был оптимистом, и Ракель удивлялась, как он может находить свет даже в тёмные времена. Она знала, что он приглашал её на матч, и не могла не думать о том, как будет сидеть на трибунах, поддерживая свою команду, в то время как её сердце будет противоречиво биться при мысли о Киллиане.
— Ты ведь пойдёшь на Эль-Класико? — спросил Карло, с любопытством глядя на неё.
— Не знаю, — ответила она. — Мне нужно ещё несколько дней, чтобы прийти в себя.
— Но это важно, Ракель. Это событие — не просто матч. Это часть нашей жизни. И Винисиус будет там. Он приглашает тебя. Тебе нужно поддержать команду.
Слова отца звучали как призыв. Ракель знала, что он прав, но мысль о том, что Киллиан тоже будет на поле, заставляла ее сердце биться быстрее. Она могла представить его улыбку, его уверенные движения, но в то же время ее терзали сомнения. В этот момент в их доме раздался звонок. Это был Давиде. Он вошёл, сбросив с себя осеннее пальто.
— Привет, Ракель! — радостно поздоровался он. — Как твоя нога?
— Лучше, чем с сердцем, — ответила она, ухмыляясь, хотя в её голосе звучала горечь.
Давиде заметил её настроение и подошёл ближе.
— Ты думаешь о Киллиане? — спросил он, пристально глядя ей в глаза.
Ракель кивнула, не в силах скрыть свои чувства.
— Это ужасно. Все эти слухи... Они не понимают, что он хороший человек.
— Может, тебе стоит поговорить с ним, — снова повторил Давиде. — Узнать, что на самом деле происходит.
Ракель вздохнула. Мысли о разговоре с Киллианом были одновременно радостными и пугающими.
— Он говорил, что я должна держаться подальше… — пробормотала она.
— Возможно, это его способ защиты. Он может быть в сложной ситуации, — сказал Давиде, и его слова задели её.
Она снова подумала о том, что, возможно, ей стоило поговорить с ним. Эль-Класико должно было состояться, и это был бы шанс увидеть его, услышать его голос.
— Знаешь, я действительно хочу пойти на матч, — неожиданно произнесла она. — Может, это поможет.
— Отлично! — обрадовался Карло. — Я скажу Винисиусу, чтобы он всё подготовил.
Следующие дни прошли в ожидании, и вот настал день Эль-Класико. Атмосфера на стадионе была волнующей, и Ракель, несмотря на боль в ноге, чувствовала прилив энергии.
На трибунах было много болельщиков, и шум стоял оглушительный. Ракель сидела рядом с Винисиусом и его друзьями, но её мысли постоянно возвращались к Киллиану.
Свисток арбитра ознаменовал начало матча. Это была не просто игра — это была война. В первые минуты Реал пытался взять инициативу в свои руки, но Барса оказалась на шаг впереди. Левандовский почувствовал это и вскоре открыл счёт на 54-й минуте. Мадридские фанаты охнули, когда с его ноги, как молния, влетел мяч в ворота.
Не успели ещё утихнуть крики радости Барсы, как Левандовский вновь поразил ворота соперника через две минуты. Теперь счёт был 2:0, и шум на трибунах превратился в гробовое молчание. Болельщики Реала замерли, не веря происходящему. Как могло так произойти? Их команда, посланная на поле с надеждой, вдруг всячески теряла схему игры. Следующие 20 минут стали настоящим испытанием для мадридцев. Они пытались отвечать, но всё упиралось в офсайды. Киллиан постоянно видел, как поднимали флажки ассистентов. Он старался, но мяч ускользал от него, как тень. Каждое его движение превращалось в незавершённую комбинацию, и каждый раз он видел недовольные взгляды своих партнёров.
На 77-й минуте Барселона вновь приятно удивила своих болельщиков. Ямал, молодой талант, выскочил на поле и, обманув защитников, забил третий гол. Это был момент, когда это имя на устах каждого фаната стало символом новой эпохи, новой надежды.
Барса не собиралась останавливаться на достигнутом. В жестоком матче на 84-й минуте Рафинья завершающим ударом вколотил четвёртый мяч в ворота Реала. Счёт на табло засиял 4:0. На Сантьяго Бернабеу раздались аплодисменты в честь соперника, и фанаты соперника подняли головы — они знали, что это был день величия для их клуба.
Несколько часов спустя стадион опустел, и Ракель, погрузившись в свои мысли, бродила по коридорам стадиона. Подойдя к раздевалке, она услышала приглушённые голоса — Давид и её отец, вероятно, обсуждали игру. Она остановилась у двери и прислушалась.
— Это была не просто игра, это был тревожный сигнал, — голос Карло звучал твёрдо. — Нам нужно перегруппироваться и понять, что пошло не так. Команда не может позволить себе сломаться под давлением».
— Пап, дело не только в тактике. Килиан не в себе. Ему нужна поддержка, но… — голос Давиде затих. Ракель почувствовала укол сочувствия к брату. Он всегда нёс бремя старшего брата, ответственного не только за себя.
Эти слова уязвили Ракель, разрывая ей сердце. Она видела Килиана в его лучшей форме, игрока, который преуспевал, несмотря на давление, но она понимала, как вес общественного мнения может сломить даже самых сильных духом. Собравшись с силами, она толкнула дверь и вошла внутрь.
— Эй, — мягко сказала она, привлекая внимание обоих мужчин. На лице Давиде отразилось облегчение, а Карло кивнул.
— Ракель, — сказал он, смягчив тон. — Я как раз обсуждал матч с Давиде.
Карло переглянулся с Давиде, и Ракель почувствовала, что между ними повисли невысказанные слова. Все они понимали, как тяжело было Килиану, как слухи повлияли не только на него, но и на всю команду.
— Может быть, ему нужно нечто большее, чем просто пространство, — предположил Давид, нахмурив брови. — Ему нужно знать, что он не один.
— Будь осторожна, Ракель, — серьёзно предупредил Карло. — Ты же знаешь, как СМИ будут всё преподносить. Это опасная ситуация.
— Но он всё равно мой друг, мой… тот, кто мне небезразличен, — ответила она, чувствуя тяжесть своих эмоций. — Я не могу просто оставить его наедине с этим.
В комнате воцарилась тишина, напряжение было ощутимым. Наконец, Давиде кивнул, и его лицо смягчилось. — Если кто-то и может ему помочь, так это ты. Только пообещай, что будешь осторожен.
Ракель слегка улыбнулась, почувствовав проблеск решимости. — Я сделаю это.
Выйдя из раздевалки, Ракель почувствовала прилив решимости. Ей нужно было поговорить с Килианом. Возможно, это не избавит её от боли поражения или от обиды из-за его молчания, но может проложить путь к чему-то другому — к пониманию, которое преодолеет слухи и давление.
В ту ночь, лёжа в постели, Ракель написала сообщение на своём телефоне. Её сердце бешено колотилось, пока она печатала каждое слово, изливая свои чувства, тревоги и непоколебимую поддержку.
«Килиан, я знаю, что в последнее время тебе было тяжело. Я скучаю по нашим разговорам. Я всегда рядом, что бы ни случилось. Пожалуйста, дай мне знать, когда будешь готов поговорить».
Глубоко вздохнув, она нажала «Отправить». Она уставилась в экран, ожидая появления знакомых точек, указывающих на то, что он печатает. Но минуты превращались в часы, а экран оставался пустым.
Ракель закрыла глаза, чувствуя, как на неё наваливается груз неопределённости. Мир футбола был безжалостен, но её сердце было полно решимости преодолеть образовавшиеся разрывы, поддержать Килиана в самые мрачные моменты. Сейчас она могла лишь надеяться, что он протянет руку и впустит её, даже если это будет просто совместное пребывание в тени их общего мира.
***
Как вам то, что я решила добавить Аделию из «Любовь всегда будет права»? Извините, что пропадаю... Думаю сейчас у многих мало времени. Я хотела бы выложить завтра как минимум одну главу, если получится, то и допишу вторую. Как у вас вообще дела? Есть какие-нибудь предложения для книг? Или с кем хотите следующую?