Книги

— Не бывает плохих книг, бывают недопонятые истории, - такие мысли возникали в голове Степана, когда он читал очередную книгу, нехотя и с частыми перерывами на отдых.

Так проходили летние дни, когда этот робкий мальчишка читал слово за словом, строчку за строчкой, переворачивал страницу за страницей под строгим и чутким надзором матери.

Все книги, с которыми он знакомился поневоле, считались обязательными для прочтения. В его действиях не было тяги и желания познать что-то новое, одни лишь переживания: "Как бы поскорее закончить читать её". Частенько приходилось перечитывать страницы, потому что после она требовала их пересказа. Если Стёпа не мог что-то рассказать, то после скандала и со слезами на глазах вновь садился перечитывать те злополучные строки.

На улице хоть и стояла летняя погода, но расписание дня было четко регламентировано и отклониться от него не представлялось возможным. Утро и вечер были заняты земельными работами, приходилось трудиться в поле. Обрабатывать землю и её же полоть от сорняков. Всё это необходимо успеть сделать до наступления знойных часов. И так до тех пор, пока не наставала глубокая темнота, когда уже невозможно было ничего разглядеть в потемках.

В свободное время – опять учился. Диктанты, прописи, чтение вслух и пересказ. Надзор и строгость. Лишь изредка получалось сбежать на прогулку, когда родители куда-то уезжали или же внезапно ослабляли контроль.

В её поступках и действиях ребенку виделась жестокость и неоправданная опека. Общей картины он не видел. Она хотела приучить его как можно раньше к науке и литературе. Чтобы он стал образованнейшим мужчиной, который добьется успехов, кем они будут гордиться впоследствии. А что ребенок? Он хотел дурачиться да весело проводить время. Отчасти из-за своей незрелости не понимал, не мог освоить нравоучения своей матери, как и выучить те учебники, что шли на следующий год в программу обучения. Даже спустя десятки лет он всё равно не простил ее за те поступки, что она совершала.

Степан не особо любил читать художественную литературу, но, начав, нередко поддавался влиянию книг. Проникался к героям, оценивал их поступки, искал мотивацию и их порывы к действиям. Завидовал их приключениям, пока он сам сидел и был заперт, как свирель, в клетке. Восхищался сюжетными поворотами и злился на нецельные истории. Интересовался затронутыми темами и характерами героев. Часто его мысли уходили куда-то вдаль, отчего казалось, что жил и сам в ту эпоху, видел всю их жизнь.

К научной литературе такого теплого отношения не было и вовсе. Учебники по математике, физике и химии не вызывали особого интереса. Один-два любопытных факта, а после – скука, скука...

Он всё также сидел в своей комнате, а эти цифры да буквы в учебниках не особо могли его чем-то завлечь. Поэтому такие книги при первой же возможности закидывались в пыльный угол до тех пор, пока не понадобятся вновь.

Под конец лета Стёпа впервые задумался: "А как же другие ребята в классе относятся к книгам? Любят ли они читать?" Не найдя быстрого ответа, решил расспросить ребят в школе.

Первая группа говорила примерно так:

— Книги - это отстой. Они нудные и бессмысленные. В них нет ничего особенного. Улица и люди — вот настоящая школа.

Таким ребятам было скучно учиться, а единственное, из-за чего они приходили в школу, — возможность поухаживать за противоположным полом и чтобы успокоить родителей, которые ждали от своих детей малого – хотя бы не шататься по улицам в учебное время.

Эти ответы разочаровывали. Он обратился к тем, кто учился прилежно, и мог дать, на его взгляд, хороший совет. Мальчик искал подтверждения своей точки зрения, которую боялся озвучить даже сам себе.

-Да не знаю. Я читаю просто потому, что надо. Да, они могут мне и не нравится, но надо же. Школа сказала, да и родители всегда твердят, что делать уроки обязательно, вот я и читаю – слегка улыбаясь, говорил с неловкостью ребенок. Для него было в новинку, что о таком с ним вообще могли заговорить. Обычно его заставляли читать, а ребенок и не мог как-либо воспротивиться воле родителей. Бывало, он не понимал текст, перечитывал и снова его не понимал. Лишь заучивал и выписывал важные фрагменты для заметок. Он, может, и не понимал смысл произведения, но всегда мог дать конкретные ответы на конкретные вопросы.

После всех опросов оставалась лишь одна одноклассница и подруга, с которой Степан давно дружил. Она жила через дорогу и часто проводила время с ним. Подойдя к высокой, кареглазой девушке с русыми волосами, он задумался, что впервые заинтересовался её мнением.

— Мне нравятся книги! Какие-то легко читать, потому что постепенно захватывает произведение. А какие-то ну прям очень тяжко. В этом нет ничего плохого. Да, надо дочитывать определенные, но главное, что есть те, которые тебе нравятся самому. Ты можешь сам выбирать то, что захочешь читать, — заключила Настя и пошла на урок. Она была отличницей, но той, кому мог довериться Степан. Он искал и нашел того человека, кто раскрыл глаза и ответил на зов его души.

После всех разговоров Степан впервые сам захотел взять в руки книгу. Другую, отличимую от той, что давала сама мать. Может она и была художественной, но стала первой, которую он выбрал сам. Открыв и начав её читать, мальчик впервые осознал одну вещь. Книга, которую он взял, совершенно неотличима от тех, что читал ранее. Ему стало в радость её читать, не было на душе груза в виде слов его матери: "Читай, читай, читай, тебе нужно всё это прочитать и мне пересказать!".

Радость чтения впервые его настигла, а страницы книги летели словно листья, что опадают с деревьев в осеннюю пору.

Спустя время, когда у Степана появились свои собственные дети, он захотел им привить любовь к книгам. Мать уже намеревалась вновь применить свои методы обучения, уже на внуках. Степан решительно отверг её помощь и начал действовать по-своему.

Он часто читал детям сказки, обсуждал героев и наставлял по-отечески. А когда детям надоедало чтение, то давал им отдыхать, и с радостью ждал заветных слов:

— Пааап, а давай сказку...