•Глава 6•
Мария
Утро помолвки началось с тяжелого, давящего чувства, будто на грудь положили каменную плиту. Я почти не сомкнула глаз за эти ночи.
В голове пульсировали обрывки кошмара: разъяренное лицо отца, хватка на горле.
С трудом поднявшись с кровати, я подошла к зеркалу. Бледная кожа, запавшие глаза, а главное – багровые следы на шее, предательски напоминающие об ужасной сцене. Отец постарался на славу. Теперь у меня есть не только разбитая жизнь, но и вполне реальные синяки, которые нужно скрыть.
Потратив целую вечность, я кое-как замаскировала следы отцовской любви толстым слоем тонального крема и пудры. Наносить макияж было противно. Я чувствовала себя клоуном, готовящимся к выступлению в цирке. Но выбора не было. Мне предстояло сыграть роль невесты, и я должна была выглядеть безупречно.
В голове крутились слова отца: «Если хоть слово скажешь, я тебя задушу». Страх парализовал меня, лишая воли и возможности сопротивляться. Некогда бесстрашная я, превратилась в тень.
Натянув на себя платье, которое выбрал этот извращенец без моего участия, я вышла из комнаты. Отец ждал внизу, одетый в строгий костюм. На лице его застыла фальшивая улыбка.
– Ты прекрасно выглядишь,
сказал он, и его голос звучал притворно
Мама молча стояла рядом, опустив глаза. В ее взгляде я не увидела ни сочувствия, ни поддержки. Только боль и разочарование.
Всю дорогу до места проведения вечеринки я чувствовала себя скованно и напряженно. В машине царила давящая тишина, прерываемая лишь короткими, ничего не значащими фразами отца. Я смотрела в окно, пытаясь отвлечься от гнетущих мыслей.
Когда мы подъехали к роскошному особняку, где должна была состояться помолвка, меня охватила паника. Его территория была настолько большой, что запросто бы вместила в себя несколько футбольных полей. Вокруг толпились люди, одетые в дорогие костюмы и вечерние платья. Вспышки фотокамер слепили глаза.
Я вышла из машины, чувствуя себя беззащитной и уязвимой. Отец взял меня под руку и повел к входу, словно на казнь. Я шла, спотыкаясь и едва сдерживая слезы. Сердце бешено колотилось в груди, готовое вырваться наружу.
Роман
Вечеринка была в самом разгаре. Шампанское лилось рекой, гости с фальшивыми улыбками поздравляли меня с предстоящим браком, а я лишь вежливо кивал в ответ, сохраняя на лице отработанную маску безразличия. Я ненавидел все эти пустые разговоры и лицемерные комплименты.
Пока я обменивался дежурными фразами с очередным финансовым магнатом, мой взгляд невольно скользнул по залу. И вдруг я увидел ее.
Она стояла на входе в дом , в окружении своего отца и матери, выглядела невероятно хрупкой и потерянной. На ней было красное платье, которое я выбрал для нее, и оно идеально подчеркивало ее фигуру. Как я и представлял, Шелк облегал ее грудь и бедра, соблазнительно переливаясь на свету. Разрез на бедре открывал вид на ее длинные ноги, заставляя меня мысленно снять с нее это платье.
Мгновенно в воображении возникли картины: она стоит на коленях передо мной, я срываю с нее одежду. Потом она лежит на кровати, извиваясь от удовольствия, а я грубо беру ее, заставляя стонать мое имя.
Желание вспыхнуло с неистовой силой, заставив меня стиснуть зубы. Нужно было взять себя в руки. Еще не время.
Разорвав зрительный контакт, я закончил разговор с финансистом и направился к ней. Она выглядела еще более уязвимой вблизи. Я видел, как она нервно сжимает руки, как подрагивают ее губы.
– Добрый вечер, Мария, – произнес я, приближаясь к ней.
Отец тут же выпрямился и засиял фальшивой улыбкой.
– Роман Андреевич , как я рад вас видеть! – проворковал он.
Он заметно сжал руку дочери и та, в знак приветствия, слегка кивнула, не поднимая глаз.
– Я хотел бы забрать у вас Марию, нам нужно познакомиться с моей мамой.
Не дожидаясь ответа, я взял Марию под руку и повел в сторону. Она попыталась сопротивляться, но я сжал ее руку сильнее, давая понять, что сопротивление бесполезно.
– Только попробуй сказать хоть слово о том, что тебя принудили к этому браку, – прошептал я ей на ухо, так, чтобы никто не услышал.
Ее тело вздрогнуло от страха. Я усмехнулся про себя. Она начинает понимать, с кем имеет дело.
Под моим пристальным взглядом она молча поплелась за мной. Я знал, что она боится. И этот страх только разжигал мое желание.
Мария
Роман, крепко сжимая мою руку, повел меня к группе людей, стоявших возле камина. Среди них выделялась элегантная женщина с мягкими чертами лица и добрым взглядом. Это была мать Романа.
Мое сердце бешено колотилось. Я боялась этой встречи. Боялась, что она, как и ее сын, будет смотреть на меня с презрением и отвращением.
Но мои опасения не оправдались. Она встретила меня теплой улыбкой и протянула руку для приветствия.
– Мария, как я рада с вами познакомиться, – произнесла она, и в ее голосе слышалась искренность. Произнося это, она отошла в сторону от окружавшей её толпы
- меня зовут Инесса Петровна , я мама Романа.
– Мне тоже очень приятно, с вами познакомиться Инесса Петровна .
ответила я, стараясь не выдать своего волнения.
– Зовите меня просто Инесса предложила она. – Мы ведь скоро станем семьей.
Я немного удивилась. Не ожидала от нее такой приветливости. А лицо романа скривилось, что не осталось незамеченным его мамой.
– Как вам здесь, Мария? – поинтересовалась Инесса. – Надеюсь, вам у нас нравится.
– Все очень красиво, – ответила я, оглядываясь по сторонам. – Но немного... Многолюдно.
Инесса понимающе улыбнулась.
– Знаю, светские мероприятия – это утомительно.
После этого Роман закашлял и дал понять, что разговор нужно заканчивать.
Посмотрев на своего сына, Инесса поняла намек.
Она повернулась ко мне и тепло улыбнулась.
– Была очень рада познакомиться с вами, Мария, – произнесла она. – Надеюсь, мы скоро увидимся снова.
Роман, не дожидаясь моего ответа, взял меня под руку и повел прочь.
– Зачем ты это сделал? – спросила я, вырвавшись из его хватки.
Он пожал плечами.
– Мама слишком любопытна, – ответил он. – Я не хочу, чтобы она узнала о тебе слишком много.
Я кипела от ненависти к этому человеку, он просто деспот.
Но не успела я даже рот открыть, чтобы хоть что-то возразить , Роман уже тащил меня за собой в глубь дома. Когда Роман отпустил мою руку, мы оказались на полу мрачном балкончике, увитым плющом. Отсюда открывалась панорама на роскошный сад, скрытый за стенами особняка. Свежий воздух прохладным шелком коснулся кожи, но дрожь в теле не утихала.
– Зачем ты притащил меня сюда? – выдохнула я, отчаянно стараясь не встречаться с ним взглядом.
Вместо ответа Роман извлек из кармана пиджака небольшую бархатную коробочку. Открыв её, он протянул мне помолвочное кольцо. Ослепительный бриллиант вспыхнул в полумраке, но эта красота не вызывала во мне ничего, кроме отвращения.
– Надень, – приказал он, и в его голосе слышался Лишь стальной холод.
С безразличием приняв кольцо, я попыталась натянуть его на палец. Но предательское волнение заставило мои руки дрожать, и кольцо никак не поддавалось. Я чувствовала, как нарастает гнев Романа, как сгущается атмосфера.
– Шевелись, – прорычал он сквозь зубы.
Послушно я надела кольцо на безымянный палец. Оно село идеально, словно было отлито по моей руке. Но эта идеальность лишь подчеркивала всю трагичность моего положения – я была заперта в клетке, хоть и золотой.
Напряжение и влажный воздух сотворили своё дело. Под слоем грима предательски стали проступать багровые следы на шее.
Внезапно Роман схватил меня за подбородок, резко повернув моё лицо к скудному свету. Его взгляд заледенел, челюсти напряглись.
– Что это, черт возьми? – прошипел он, указывая на мою шею.
Я отчаянно попыталась вырваться, но его хватка была стальной, не позволяющей ни малейшего движения.
– Тебя это не касается, – пробормотала я, отводя взгляд.
Освободив мой подбородок, Роман отступил на шаг, сжигая меня взглядом с головы до ног. Ярость клокотала в его глазах, словно вот-вот вырвется наружу.
– Кто это сделал?
Я молчала, парализованная страхом. От одной мысли о том, что может случиться, если я выдам правду, по телу пробежала дрожь.
– Отвечай! – прогремел его голос, заставив меня вздрогнуть.
– Это неважно, – прошептала я, опуская голову. – Просто оставь меня в покое.
Внезапно, переменившись в лице, он со всей силы сжал кулак так, что побелели костяшки. С его губ сорвалось приглушенное рычание, и, резко развернувшись, он стремительно покинул балкон, оставив меня в полном недоумении и страхе.