Океан закрытой реальности

Ocean (slowed) – Elsa and Emilie

Я учла все, кроме этого… Как мне сделать так, чтобы он меня не трогал? Он монстр, и если он не лишит меня девственности, он будет считаться слабым, а это последнее чего он хочет. Прямо сейчас я была в ловушке, с которой уже не выбраться… Частично я сама загнала себя сюда, когда сказала этому мужчине «да».

Сзади меня слышатся его тяжелые шаги и я просто закрываю глаза, самое главное это пережить, а дальше будет легче. Мои щеки начинают обжигать слезы, которые льются из закрытых глаз и когда чувствую мужскую руку у меня на шее, где собственно находится застежка от топа.

Только пережить…

Дальше легче…

Я чувствую как поднимается одежда и машинально поднимаю руки вверх, тем самым давая доступ к снятию топа. Эдвин откидывает его в сторону и возвращает внимание на мою спину. Его пальцы касаются моего позвоночника и медленно ведет вниз, пока мои слезы усиливаются с новой силой.

— Кто? — внутри все закололо и сжалось от одной лишь мысли. — Кто. Блядь. Это. Сделал? — медленно спрашивает Эдвин, держа меня за руки. Придерживается правила. Но надолго ли? — Ангел, не молчи! Или я сейчас пойду убью твоего отца и всех, кто до сих пор остался в этом особняке. — я не сомневаюсь, но какой смысл сейчас что-то рассказывать, если мне не избежать той боли, которую он мне причинит.

Мужчина что-то злобно прорычал и повел меня к кровати. Лишь от одной мысли, что будет со мной сейчас, мне становится плохо. Вдруг он будет меня избивать и на этой кровати будет больше крови, чем должно быть. От своих же нагнетающих мыслей мои рыдания усиливаются и если до этого я молча плакала, то сейчас тихие всхлипы.

Какой извращенец придумал это?

Эдвин садится на кровать, а потом за запястье тянет на себя и я падаю к нему на колени, мои губы образуют тонкую линию, чтобы заглушить всхлипы и попытаться не кричать, когда он будет бить, хотя если смотреть на его огромную ладонь, вряд-ли можно сдержать крики.

— Ангелочек, скажи мне… — он кладет одну ладонь мне на ноги начинает ее поглаживать, можно это считать успокоительным жестом? — Девочка моя…пожалуйста. — на выдохе произносит мужчина и я очень удивилась, но внешне не подала виду.

— Зачем тебе это?

— Просто скажи, я принесу тебе голову того, кто это затеял или же, кто в этом участвовал. — все также поглаживает мою ногу и смотрит мне в глаза, пока я что-то пытаюсь рассмотреть в стене, а возможно даже просверлить дыру и сбежать

— А сердце себе заберешь? — он ухмыляется, пока я медленно поворачиваю голову в его сторону. Просто хочу посмотреть в его глаза.

— Несомненно. — шепчет он, вторую руку кладет мне на левое бедро и подталкивает к себе, чтобы я облокотилась на его грудь. — Что мне сделать? — я качаю отрицательно головой, но он настоятельно смотрит и повторяет. — Скажи, что мне сделать, чтобы ты рассказала? Я хочу посмотреть тому ублюдку в глаза и скормить его пираньям, а перед этим хорошо поиздеваться над ним.

— Не трогай меня, не причиняй мне физическую боль, прошу тебя. — тихо шепчу я, будто прося о чем-то невозможном, хотя вероятнее всего это и невозможно.

Эдвин целует меня в лоб и когда я от него отворачиваюсь, чувствую поцелуй у виска, его руку берет мою и переплетает наши пальцы. Это точно тот мужчина? Это тот которого бояться? Тот который злобно смотрел на мужчин, которые глазели на меня? Это черт возьми, Эдвин Раффэрти?

— Я не собирался… — моя голова ложится ему на плече и в мой нос ударяет запах одеколона смешанный с кофе, нету запаха табака. — Звучит странно, знаю. Ты сейчас считаешь меня слабым, но я хотел еще… этот… как его… извиниться. — я резко поднимаю голову и смотрю на его опущенные глаза, которые смотрят на руку, которая покоилась на моей ноге.

— Почему ты слабый? — он не обращает внимание на мой вопрос и продолжает смотреть на свою руку.

— Уговор, рассказывай. — Эдвин поднимает свой взгляд и там отображался холод. Я тяжело вздыхаю и закрываю глаза, ведь в темноте не так страшно рассказывать секреты и затаившийся в темных углах тайны.

" Еванджелина 12 лет

Моя голова очень сильно болит , я пытаюсь приподнять руку, чтобы дотронуться к голове, но чувствую что они связаны веревкой, которая при малейшем движение причиняет мне адскую боль. Распахиваю глаза, чтобы посмотреть где я нахожусь, но в моей голове начинает всплывать обрывки воспоминаний.

Взрыв, люди, выстрелы, папа, тела, удар, боль, темнота.

Я начинаю осматривать всю комнату, но кроме окна я ничего не увидела. Попытавшись подняться на ноги я больно упала на бетон и опустив глаза я поняла, что мои ноги тоже связаны. Мое внимание привлекает открывающиеся дверь и внезапный свет, который заставляет прищуриться.

— Так-так-так, кто это у нас проснулся? — говорит незнакомый мужчина с седыми волосами. — Единственная и самая любимая доченька Доротео, которую он скрывал! — его голос разносится эхом по комнате, а возможно это и подвал, ведь здесь очень холодно, а я нахожусь… без одежды?

Что это такое? Почему?

На мои глаза наворачиваются горькие слезы, а мужчины начинают смеяться с меня, я по поднимаю ноги, пытаясь согнуть в колени, чтобы как-то прикрыть свое тело.  Краем глаза замечаю как один из них направляется в мою сторону и я начинаю кричать, чтобы он меня не трогал, но всех мужчин это только забавляло.

— НЕТ! НЕ ТРОГАЙТЕ МЕНЯ!!! — срывая голос кричу я, но все это никак не помешало дотронуться к моему лицу, а потом мучительно опускает свою противную ладонь по моей шее, доходя к маленькой груди. Незнакомец сжимает ее до боли от чего я вскрикнула и начала брыкаться, но с другой стороны откуда не возьмись, появляется другой мужчина с русыми волосами и держит меня за плечи.

— Может мы не сдержим обещание Деверо и немного поиграем с этой  киской? — послышался молодой голос мужчины, который стоял возле двери.

— Нет, мы итак забираем три города Испании, нам хватит. — говорит тот, который до сих пор сжимал мою грудь, но потом он ударяет меня по ноге и той же рукой по лицу, отчего я почувствовала острую боль на губе.

— Вы меня поранили… — шепчу я пытаясь выбраться с хватки другого мужчины.

— Скажи спасибо, что не изнасиловали, было бы еще больнее, а нам приятней. — ухмыляется тот, пока я уже дрожала от страха.

Внезапно у главного заработала рация и рывками было слышно голоса, мужчина поднимает рацию и что-то говорит, но это другой язык и даже не похоже на те, что изучаю я. Он начал что-то непонятное кричать, тем людям которые здесь находились и через десять секунд здесь никого не осталось, кроме главного и того, кто до сих пор меня держит.

Резко открывается дверь и в комнату влетает мой любимый папа, он направляет пистолет на меня, а потом переводит на незнакомца рядом. За ним проходят еще люди и это вероятнее всего его солдаты, на моем лице сразу появляется улыбка, но она также быстро пропадает, когда меня резко поднимают и волочат к главному.

— Доротео, сделка должна произойти завтра, а пока твоя девочка должна быть у меня.

— Отдай мне ее сейчас же! — гневно произносит папа, а я чувствую что-то у своей ноги, медленно опускаю глаза и замечаю там нож.

— Нет! Где мои люди? Ты убил их, верно? — я начинаю трястись от страха и мое сердце будто в пятки ускакало. 

— Действуй по договору, Я отдаю тебе территорию, а ты мне мою дочку!

— У нас в угловое не было пункта, убивать моих людей, поэтому-у-у-у… — лезвие ножа начинает подниматься выше касаясь лобка и остановился внизу живота. — Может мне сделать так, чтобы она не могла иметь детей и изнасиловать ее с ножом в животе? — мой папа дергается от этих слов, а незнакомец в свою очередь надавливает мне на живот.

— Что ты хочешь? — опуская оружие говорит он.

— Выпусти меня живым и поклянись жизнью дочери, что не тронешь меня. — я начинаю качать головой, показывая что не нужно этого делать.

— Чертов португалец, хорошо! Я согласен. — папа бросает оружие на пол и кивает своим людям. — Квейт, скажи другим чтобы не стреляли, приказ от Дона. — грубым голосом произносит он, а парень убегает. — Я Доротео Деверо, клянусь жизнью своей дочери, что ты выйдешь отсюда живым и в дальнейшем тебя не тронут мои люди!

— Миленько! Но я подумал, что будет некрасиво не оставить что-то от себя, поэтому. — мужчина отодвигает меня от себя и сзади по позвоночнику я чувствую тупую боль, но когда падаю на пол эта боль проявляется. Мои глаза закрыты, вокруг я слышала крик отца и смех того незнакомца, а потом шаги от моего тела.

— Доченька моя, все хорошо! Ты в безопасности. — целует меня в лоб и я погружаюсь в сон." 

Все это время пока я рассказывала, Эдвин гладил меня по ноге, а иногда целовал в висок и это было настолько приятно, что я даже забыла, что сегодня за день и что происходит. Когда я сказала, что это были португальцы он будто озверел и его рука сжала мою ногу, но когда я решилась накрыть руку своей ладонью, мужчина как-то расслабился.

— Голова этого урода, еще в силе! — тихо говорит Раффэрти, а я прыскаю от смеха. Мне почему-то показалось, что когда я поделилась этой тайной с ним, мне стало легче на душе.

Возможно он когда-то тоже мне расскажет что-то…

— Учту это. — я поворачиваю голову к нему и мы встречаемся взглядами, но я сразу же опускаю глаза на белоснежную простынь. — Что нам делать с этим? — он тяжело вздыхает, ставит меня на ноги немного придерживая чтобы я не упала и когда я чувствую себя уверенно на своих двух, мужчина отходит и идет к стулу, на котором красуется белоснежная ночнушка. Эдвин берет ее в руки и подходя ко мне отдает, этот кусок ткани. Сам мужчина отвернулся и начал снимать рубашку, а меня только осенило, что я сидела перед ним в одном бюстгальтере.

Дьявол!

Пока я стояла в полном ступоре от того, что осознала, передо мной открылся охерительный вид на мужскую, огромную спину, на которой было множество как мелких так и больших шрамов. А я ною из-за одного… Мне стало очень любопытно, что означает каждый из них, откуда они, какая у всех история?

Я даже не заметила как Эдвин снял свои штаны и уже был повернут ко мне лицом, пока я летала в своих мыслях. Когда я сбежала из дома и на следующий день ходила на "прогулку", то слышала одну фразу, которую я могу прямо сейчас применить, но никогда не скажу этого вслух, тем более перед ним.

Он ходячий секс!

— Ангел, подойди и потрогай. Это все твое! — почему я с ним становлюсь такой невнимательно? Я даже не заметила как смотрю на его шесть кубиков, на которые так же сложно не засматриваться. — Ладно, над твой стеснительностью мы поработаем, сними простынь и отдай ее мне.

Без лишних вопросов я снимаю простынь с матраса и поворачиваюсь вместе с ней в руках к Эдвину, который брал в руки ножи. Он собирается себя порезать?  Как он сможет сам себя буквально пырнуть ножом? Мужчина протягивает свободную руку и я без вопросов вручаю ему простынь, он спокойно прислоняет острие к своей руке и делает порез полукругом, оттуда сразу хлещет кровь и Эдвин прислоняет белоснежную ткань к своей ране, тем самым окрашивая ее в красный почти бордовый цвет.

— Ты даже не скривился! — выкрикиваю я.

— Опыт. — пожимает плечи Раффэрти и указывает на кровать. — Будем спать без простыней, а с утра их н дно будет заправить.

— Ты же знаешь, что сумашедший?

— Ангелочек, мне это каждый день говорят, поэтому ты меня не удивила! — смеётся мужчина, а я начинаю любоваться его бархатным и немного хриплым смехом.

Смех – зеркало души…

— Эдвин, спасибо тебе огромное… Я никак не ожидала, что ты можешь быть таким.

— Слабым. — перебивает меня он.

— Хорошим, я хотела сказать. Многие люди сравнивают себя с конфетами, они говорят, что внешность это как обертка, она также красива, но и обманчива. А ты Раффэрти, пытаешься испоганить себя изнутри и это у тебя хорошо получается, но пойми, что каждый видит по-своему и все другие представляют тебя как страшный монстр внутри и снаружи, но на самом деле это не так. — не знаю, что я сейчас бредила, но надеюсь что что-то толковое я сказала.

— Пойдем спать, ангел. — он грустно ухмыляется и направляется в сторону кровати. — Надеюсь сегодня ты ночью не будешь спать на мне, хотя я и не против.

Он определенно чудной человек, которого я хочу узнать, но мне кажется это будет сложно…

✨✨✨