pt. 14
Эта ночь для омеги была бессонной, во время которой он постоянно ворочался и недовольно пыхтел, когда в очередной раз не получалось заснуть. Поначалу Тэхён сводил это на новое место, к которому организм ещё не привык, но мысли подобные отпали, ведь всё равно Тэ чувствовал здесь что-то родное, особенно, когда, утыкаясь носом в чужую подушку, слышал запах кокоса, оставшийся на постели, несмотря на поменянное и чистое бельё.
Но настоящая причина отсутствия сна всё же дошла до подростка — мысли о Юнги оглушали и не давали хоть немного побыть в тишине. Омега очень переживал и не мог поверить, что завтра ему придётся стоять на автовокзале и прощаться со своим близким другом. Всё это огорчало и неприятно кололо в груди, что даже слёзы стали наворачиваться на глазах. Если омега уже сейчас плачет, то стоит догадываться, что с ним будет происходить завтра, когда он увидит Юнги, стоящего с чемоданом.
Руки давно чешутся написать Мину и поговорить с ним об этом, попробовать как-то отговорить от идеи с отъездом, но омега прекрасно понимает, что тем самым лишь расстроит своего хёна, который с блестящими глазами рассказывал ему о своей семье и о том, как рад, что скоро встретится с ними вновь. В этом диалоге нет места Тэхёну вместе с его эгоизмом. Но время так хочется остановить, чтобы настоящее не изменилось и Юнги остался с ним, ведь даже за этот неизвестный срок его отсутствия может произойти всё, что угодно. И с кем Тэхён будет делиться своими проблемами, чтобы найти решения? Кто будет успокаивать такого эмоционального и переживающего омегу? Бета всегда мыслил рационально и помогал Тэхёну совладать со своими бушующими чувствами. Хён очень умный и понимающий, который всегда знает, что сказать. Тэхён будет очень скучать без своего друга. Но у омеги теперь появился ещё один немаловажный человек в его жизни, который тоже хочет быть рядом и помогать справляться с его трудностями.
Ким всхлипывает и переворачивается на другой бок. Соседняя половина кровати пустая, и Тэхёна гложет мысль, что так быть не должно. Сейчас ему чуть больше, чем обычно, не хватает какого-то родного тепла, которое поможет хоть немного справиться с внутренним беспокойством. Тэ ещё раз всхлипывает и рукой проводит по пустой простыне, которая непривычно холодная, ведь здесь должен лежать человек. Тэхёну грустно, и он уже жалеет, что Чонгук решил поспать на диване, а не вместе с ним.
Раньше, когда ему также было неспокойно по ночам, он приходил к своему папе. Сокджин соглашался лечь спать с ним, оставляя храпящего Намджуна одного в постели. Объятия папы были очень тёплыми и приятными, которые с первого прикосновения могли привести мысли в порядок, и младший омега отдавался полному умиротворению. Но сейчас папы, который обнимет и поцелует в лобик, здесь нет. Зато в соседней комнате находится тот, который не меньше хочет подарить Тэхёну свою любовь.
Омега поднимается с постели, понимая, что может сойти с ума в этом одиночестве. Кровать не издаёт ни одного скрипа, в отличие от паркета, на который Тэхён ступает своими босыми ногами. Дверь открывается, когда Ким поворачивает ручку, и омега замечает, что везде погашен свет, кроме одной единственной комнаты, из-под низа двери которой выходят жёлтые лучи. Тэ сразу и не думая семенит туда и, проходя мимо дивана в гостиной, который пустует, становится уверен, что за той дверью именно тот, кто сейчас нужен маленькому омеге.
Тэхён забывает постучать и заходит в неизвестную ему комнату очень аккуратно и медленно. Он остаётся доволен, когда его мысли насчёт присутствующего совпадают: Чонгук сидит за большим столом и с серьёзным видом прочитывает бумаги. Верхние пуговицы его рубашки расстёгнуты, а рукава задраны по локоть, являя омеге крепкие руки с видными венами. Чонгук не замечает чужого присутствия, прочитывая этот злосчастный договор на одной и той же строчке третий раз, потому что глаза болят от этих маленьких и черных букв, мелькающих перед глазами уже долгое время, и мозг уже плохо работает, считая, что здоровому организму мужчины уже давно пора лечь спать. Тэхён делает шаги в сторону старшего и очень робко зовёт его, но в первый раз альфа, всё ещё погружённый в свои мысли, его не слышит, поэтому младший говорит чуть громче.
— Чонгук-хён?
До ушей Чона долетает голос его истинного омеги, и он поднимает голову. Гук видит смущённого и грустного Тэхёна, который неловко водит руками в разные стороны, не зная, куда их деть. Пижама подростку явно велика и слегка съезжает в левом плече, оголяя часть шеи и ключицы. Тёмно-серые волосы омеги небрежно лежат из-за возни на постели, а глаза младшего немного красные и при свете люстры видны блестящие дорожки на кругленьких щеках. Старший не может и слова произнести, а Тэхён подбегает к нему, обходя огромный стол.
— Что-то случилось, малыш? — Чонгук обвивает правой рукой талию омеги и притягивает его к себе, позволяя тому положить руку на своё плечо.
Тэ опускает голову и закусывает губу, а Чонгук внимательно следит и ждёт, когда его истинный наберётся сил, чтобы хоть что-то произнести. Но очередной всхлип младшего грозит, что тот сейчас ещё сильнее расплачется, поэтому альфа, отодвигаясь немного на своём стуле, усаживает такого хрупкого омегу на колени. А Тэхён в данный момент нисколько не смущается и не считает это чем-то странным, потому что это помогает почувствовать чужую заботу, ведь Чонгук старается не вспугнуть подростка, действуя нежно и аккуратно. Тэхёну так тепло и уютно в крепких руках альфы, что покидать его колени нет желания, а ощущать его ладонь на талии хочется бесконечно. Ким кладёт голову на чужое плечо и сильнее ощущает такой любимый кокосовый аромат.
— Хён… мне страшно, — отвечает Тэ на недавно заданный вопрос альфы и поворачивается к чужой шее. — пожалуйста, поспи со мной.
Кокос, забиваясь в лёгкие, окончательно овладевает омегой, и он не может удержаться, чтобы не «попробовать» этот сладкий плод. Тэхён наклоняется ближе и своими губами целует открытый участок шеи взрослого альфы. Чонгук на мгновение прикрывает глаза, наслаждаясь этой невинной лаской, и мурашки проносятся по его телу от приятных ощущений. Тэхён обжигает своим дыханием чужую кожу, а после носом водит по ней, задыхаясь ароматом, который, несмотря на то что дарует омеге одержимость, помогает успокоиться и раствориться в руках своего истинного. Чонгук подавляет в себе возбуждение, всё ещё беспокоясь о состоянии омеги, и гладит через ткань спальной рубашки Тэхёна, продолжая успокаивать и делиться той самой лаской, создающей трепетное ощущение.
— Ох, малыш, мне кое-что нужно доделать, — шёпотом отвечает старший, свободной рукой проходясь по Тэхёновым волосам. — подождёшь немного и я обязательно приду к тебе, — Чонгук опускает свою ладонь вниз по щеке и захватывает пальцами подбородок омеги, поднимая его голову и заставляя посмотреть на себя. — хорошо?
Омега кивает, а Чон бродит взглядом по его лицу и останавливается на губах, которые только что целовали его в шею. Тэхён также бегает своими ореховыми радужками и следит за вниманием альфы. Чон притягивает лицо омеги ближе и ловит чужие губы, чтобы оставить поцелуй, на который Тэхён напрашивался всем своим видом. Даже такое лёгкое прикосновение губ заставляет кровь в жилах бурлить, отчего подросток краснеет и, когда старший отстраняется, немного отводит взгляд.
Чон помогает Тэхёну встать, и тот покидает кабинет, скрываясь за дверью. Ким возвращается в спальню и в этой тишине может отчётливей услышать звук своего сердца, которое может так биться только из-за Чонгука.
Тэхён заползает под одеяло и ожидает Чона. Теперь его мысли забиты не отъездом Юнги, а истинным, который буквально через несколько минут заходит в комнату. Осознание того, что его омегу что-то беспокоит, не давало Чонгуку доделать свою работу до конца и, приняв душ, он сразу пришёл к Тэхёну, который сейчас лежит повернувшись к нему спиной и целиком укутавшись в одеяло.
Альфа подходит к постели, а младший замирает от звука шагов, прислушиваясь к каждому шороху. Чонгук приподнимает одеяло и ложится к Тэхёну, который пытается ощутить своим телом все движения хёна.
— Тэхён-а, ты уже спишь? — тихо спрашивает Чон, если вдруг Тэ действительно спит, но тот мотает головой и выдыхает такое робкое «нет, не сплю».
Чон улыбается одними уголками губ и укрывается одеялом, пытаясь приблизиться ближе к омеге. Тот мало того, что позволяет это сделать, так ещё и сам, будто незаметно, придвигается спиной к Чонгуку. Альфе нравится это нескрываемое желание Тэхёна, чтобы стать ближе, поэтому Чон решается положить ладонь на бок омеги, а потом ждёт от него дальнейшей реакции.
— Ты не против, — говорит Гук, наклонившись к чужому уху. — если я обниму тебя?
Горячее дыхание опаляет ушную раковину Кима, и тот заметно вздрагивает, выпуская воздух изо рта и прикрывая глаза. Чонгук принимает это за согласие и перекладывает руку на живот омеги, ближе притягивая того к себе. Тэхён млеет от близости альфы и охотно пододвигается к нему.
Смотря на красивый профиль младшего, Чон не может удержаться, чтобы не наклониться и не поцеловать того в прекрасное ушко. А после Гук, захватив губами мочку, слегка прикусил её, вызвав у Тэхёна, не ожидающего подобного, шумный вздох и проносящуюся, как вихрь, дрожь по телу. А Чон в этот момент осознал, что нашёл уязвимое место своего истинного, который не смог сдержать приглушённого стона из-за ласк старшего. Гуку нравится дразнить омегу, поэтому он продолжает играть с его мочкой, а после проходится языком вдоль хрящика, вызывая у младшего целый спектр приятных ощущений.
— Твой запах усилился, — говорит Чон, когда до него долетают яркие нотки миндального молока. — мой малыш возбудился?
Ким замирает от произнесённого вопроса и краснеет, осознавая, что внизу живота начинает разливаться тягучее тепло. А Чон, собственно, этого и добивался, на подсознательном уровне провоцируя подростка. Когда рядом с тобой находится твой истинный омега, сдерживаться просто невозможно. Несмотря на все слова альфы, что он поспит на диване, младший всё равно разрешил ему лечь с ним, даже попросил об этом сам. Чонгук этому очень доволен, что хочет насладиться Тэхёном как можно дольше, ведь завтра целый день они вряд ли увидятся, и это расстраивает взрослого мужчину: со своим омегой хочется проводить много времени, и жаль, что это редко бывает возможно. А истинный покорно отзывается на все действия старшего в силу своего молодого организма, в котором сейчас бушуют гормоны, а Чон ещё больше приводит их в действие. Ким чувствует, как его член поднимается и от объятий альфы, и от поцелуев, и от произнесённых слов… да даже от голоса, который на подростка действует опьяняюще.
Чонгук переходит поцелуями на щёчку омеги, так и не дождавшись ответа, и Ким теряется от этой нежности, наслаждаясь ароматом свежести после душа и сладким кокосом. Ким выгибается дугой, потому что старший придвигает того ещё ближе, чтобы расцеловать каждый участок кожи и почувствовать младшего как можно ближе к себе.
— Тэхён-а… ты позволишь? — выдыхает ему на ухо Гук, и Ким сначала не понимает, о чём он, а старший медленно опускает ниже руку вдоль живота омеги, который теперь осознает, что имел в виду хён.
Всё это так смущает, но Тэхён не думает останавливать Чонгука, ведь член требует внимания, ещё сильнее поднимаясь от нахлынувшего возбуждения. Чон приспускает спальные штаны Тэ и залезает своей ладонью в его боксеры, нащупывая вставший половой орган. Ждать реакции младшего долго не приходится: Тэхён томно дышит, ощутив большую ладонь, совершившую сейчас настолько интимное прикосновение, от которого омега выгнулся сильнее и закусил губу, мыча от приближающегося облегчения. Чон опять захватил мочку языком и, окольцевав член младшего, стал медленно надрачивать, помогая своему мальчику справиться с проблемой.
Тэхён тяжело дышит и сдерживает вырывающиеся стоны, потому что не хочет, чтобы их услышал Чимин, и перед самим Чонгуком становится ужасно стыдно, ведь смог возбудиться из-за поцелуев и объятий. Но что он мог поделать, если Чонгук такой красивый, ласковый и опытный. Гук прекрасно знает, как себя вести и что правильно сделать, чтобы доставить как можно больше наслаждения, и это заставляет подростка без раздумий ему довериться, а тело активно отзывается на любые прикосновения. Чон задевает ногтем уздечку, отчего Ким издаёт полустон, полуписк, и двигает рукой, не прерывая лёгкие поцелуи. Младший хрипло стонет, утопая в этом наслаждении.
Тэхён кончает, достаточно громко и несдержанно, и изливается в большую ладошку старшего, почти не замарав ткань пижамы. Чонгук чувствует, как вязкая жидкость прилипает к коже, и вытаскивает руку из тэхёновских штанов, ощущая, как омега содрогается от накатившего оргазма.
— Тэхён-а, мне нужно сходить в ванную, — говорит Чон и потихоньку уже поднимается с постели. — я скоро приду-
— Хён! — Ким резко поворачивает голову и встречается с Чонгуком взглядом, не давая тому отстраниться. — Я… я просто…
Омеге стыдно. Он ещё такой невинный и неопытный, поэтому открывать что-то новое для себя ему страшновато. Раскрываться по-новому перед Чонгуком очень волнительно, а переходить на новые этапы их отношений — тем более. Но то, что произошло сейчас, понравилось Тэхёну, просто он не привык к подобному. (Зато он осознал, что гораздо приятней, когда это делаешь не ты, а тебе — кто-то). А Чонгук это прекрасно понимает, поэтому не давит и не торопит, а действует только по желаниям своего истинного, о которых он не может пока говорить вслух в силу своего смущения. Но Чон уверен, что это будет, как с поцелуями: сначала не решался, а, попробовав один раз, начнёт просить ещё.
— Тш-ш, всё хорошо, малыш, — Чонгук успокаивает его, отгоняя ненужные мысли, и, наклонившись, чмокает младшего в носик перед тем, как встать и скрыться за дверью спальни.
Тэхён хотел бы его дождаться и заснуть в крепких объятиях своего альфы, но этому не суждено было случиться: Ким заснул раньше, чем старший успел вернуться. Организм устал и требовал скорейшего отдыха.
А Чон, вернувшись обратно на своё место, улыбнулся, заметив сонное лицо младшего. Чонгук аккуратно убрал мешающие прядки волос омеги и заснул, заключив всё же хрупкое тело в свои объятья.
~~~
Преподаватель что-то усердно бубнил, а Чимин его совершенно не слушал, продолжая надоедливо стучать ручкой по деревянной поверхности, раздражая рядом сидящих одноклассников. Но никто не смел как-то сделать замечание Чимину, ведь тот сегодня непривычно в очень плохом настроении: на половину людей огрызается, а другую половину игнорирует. Учитель не замечает в силу своей глухоты постукиваний Чона, поэтому другим ученикам остаётся лишь тяжело вздыхать и терпеть неприятный звук.
Ким Тэхён поглядывает со своей второй парты на Чимина и сам не понимает, что с ним
сегодня весь день происходит. С утра он не позволил омеге нормально позавтракать, рывком забрав тарелку с приготовленным рисом у него из рук. Потом Чонгук, конечно, сказал что-то ему по этому поводу, но Чимин лишь промолчал. В машине тоже ситуация была не из лучших: Чимин, наплевав на просьбу отца, чтобы сесть сзади вместе с Тэхёном, уселся на переднее и не желал разговаривать с Чонгуком, который изредка задавал вопросы.
Когда прозвенел звонок, Чим на автомате встал со своего места, закинув сумку на плечо, и пошёл в столовую, где договорился встретиться с Хосоком. Сегодня от Чима исходила воистину тёмная аура, которую даже лучший друг не мог развеять. Хо болтал без умолку, рассказывая какую-то, должно быть, очень интересную и весёлую историю, громко смеясь, чтобы как-то развеселить Чимина, но тот лишь поддакивал в каких-то моментах и лениво размешивал палочками рамён. Сок видел расстроенное и слегка подавленное состояние своего друга, но не решался спросить об этом или как-то начать разговор, ведь обычно Мин сам первый начинал говорить о том, что его беспокоит. Но в этот раз был особенный случай, если Чимин всё продолжал молчать и строить грустную моську.
Чон Хосок хотел было уже спросить, что случилось, но тут же слова упали куда-то в горло, так и не слетев с языка, когда он увидел подходящего к их столу Ким Тэхёна. Хо позвал Чима, указывая на Тэ, и друг поднял голову, сразу замечая подошедшего омегу. Чимин одарил его взглядом с головы до ног, замечая взволнованное состояние Тэ: он как-то неловко пытался что-то сказать. Сок непонимающе бегал глазами с омеги на Чимина, и наоборот, ведь его друг не стал прогонять омегу или лезть в драку, как обычно, закидывая одноклассника нелестными словами, а ждал, пока тот заговорит, отложив палочки и облокотившись на спинку стула.
— Чон Чимин, я хотел спросить… — начинает Тэхён, и Мин впервые включает свою заинтересованность. — ты случайно не хочешь проводить со мной Юнги-хёна?
Ким посмел предположить, что Чимин тоже расстроен из-за отъезда беты (если не больше, чем сам Тэхён), и хотел, чтобы альфа смог также попрощаться с ним. Ведь Тэхён не такой, как Чон, и привык помогать людям. Да и, может, Юнги будет приятно, если Чим тоже придёт попрощаться.
Предположение Кима тут же подтвердилось, когда Чон не стал огрызаться и как-то отпираться, оправдывая себя в чём-то, а утвердительно кивнул, слегка закусив губу, и глаза Чима тут же приобрели блеск, неожиданно даже для Хосока, который негодовал, почему какой-то Ким Тэхён знает о новом друге Чимина, а он нет.
~~~
Юнги был уже на автовокзале, и его автобус должен отходить через пятнадцать минут. Бета приехал пораньше и, уже сидя на лавочке и поставив рядом с собой свой небольшого размера чемодан, получил сообщение от Тэхёна, который писал, что они уже скоро будут на месте, и просил Юна раньше времени не уезжать. Мин улыбнулся и ждал, пока увидит летящего к нему навстречу Тэхёна, что, собственно, впоследствии и случилось.
Бета поднялся со своего места, когда омега приближался к нему, сдерживая слёзы, прикрывая их какой-то грустной улыбкой. Тэ, оказавшись рядом, тут же обнял Юнги, пытаясь утихомирить слёзы, но они полились сами, и Ким не мог с этим ничего поделать. А Мин по-доброму смеялся, говоря какие-то успокаивающие слова, крепко обнимая слишком эмоционального омегу. Тэхён, поднимая глаза, просил старшего писать ему каждый день, рассказывать ему обо всём и обязательно присылать фотографии новорождённого племянника. Ги согласно кивал и в ответ сказал, чтобы Тэ, если будет слишком трудно или грустно, сообщал о своих проблемах. Омега ещё больше разревелся, отвечая, что его сейчас самая главная проблема, — это отъезд лучшего друга.
Конечно, окончательно успокоить Тэхёна у беты не получилось, но Ким перестал плакать, и это уже была неплохая победа для Юнги, у которого уже сердце разрывалось от нескончаемых всхлипов. Мин купил ему бутылочку молочного чая из автомата на вокзале, что смогло хоть немного поднять настроение Тэхёну.
Двое друзей присели на лавочку, и к ним, наконец, подошёл недовольный Чон Чимин, который уже пять минут наблюдал за всей этой ванильной картиной, не решаясь заявить и напомнить о своём присутствии.
— Можно уже я попрощаюсь? — спрашивает Чон у Тэхёна, но всё это время смотрит на удивлённого Мин Юнги. — ведь не зря сюда тащился.
Тэ сразу же извинился, совсем забыв, что папа подвозил их сюда обоих, и поспешил удалиться, говоря, что скоро ещё подойдёт. Юнги встал с лавочки и продолжал смотреть на Чимина, который старался вести себя естественно и будто незаинтересованно во всём происходящем, держа руки в карманах тёплой куртки и бегая глазами в разные стороны.
— Признаться, не ожидал твоего появления, — честно сказал Юнги, мягко улыбнувшись.
— Я тоже не знаю, что я здесь делаю, — в отличие от беты, Чим соврал, ведь прекрасно осознавал ради чего и ради кого, он сейчас здесь стоит, бросаясь немного резкими фразами.
На автовокзале было шумно. Всё это так давило на взволнованного Чимина, что он еле сдерживал в себе злость, терзающую сердце и готовую выйти наружу слезами, как у омеги. Вся ситуация Чиму не нравилась совсем, а Юнги просто стоял, и его губ иногда касалась улыбка, ведь он не знал, как продолжить разговор. И вообще, он ждал этих действий от альфы, который сам пришёл с ним попрощаться. Его никто не тащил. Чон продолжал стискивать зубы и перекатываться с пятки на носок. Бета перевёл взгляд на свои наручные часы и подметил, что время молниеносно приближается к его отправлению, а потом посмотрел на альфу, которого теперь охватили напряжение и небольшая паника.
— Что ж, был рад познакомиться с тобой, Чон Чимин, — Юнги протягивает свою ладонь для рукопожатия и ждёт того же от альфы, который пока не понимает смысла произнесённых сейчас слов. — Может, ещё встретимся.
Чимин смотрит на чужую руку и грустно осознаёт, что Ги хочет поставить точку в их отношениях. То есть, бета думает, что по его возвращению ему не захочется больше видеть какого-то Чон Чимина. Может, к тому времени и самому альфе уже будет всё равно на Мин Юнги, но Чону почему-то думать об этом не хочется. Мысли так быстро проносятся в голове, и альфой всё же овладевают эмоции. Даже если Чим не знает, что будет дальше, даже если он понятия не имеет, увидятся ли они вновь и будет ему всё также нравиться этот бета, сейчас Чимин больше всего на свете не хочет это заканчивать. Если подросток сейчас пожмёт чужую руку, это будет означать, что он согласился на мнимое предложение Юнги прекратить общение. Но Чимин против. И ему откровенно плевать на мнение старшего.
Чим отталкивает ладонь Ги и после хватает его за локоть. Всё происходит быстро и непонятно для беты, но всего пару секунд хватает, и Чимин, сильно притянув Юнги к себе, целует его, горячо проникая языком в приоткрытый рот. Альфа жадно мнёт чужие губы, поясняя, что это далеко не конец и Чим не будет отказываться от своих чувств, отчаянно пытаясь забыть красивого бету. А Ги теряется от такого напора, который свойственен только таким крепким и сильным альфам, как Чимин. Так непривычно выступать в другой роли, ведь на протяжении длительного времени Юнги строил отношения с омегами. И, признаться честно, он уже немного соскучился по грубому и дерзкому характеру альф.
(И плевать, что этот альфа — подросток)
Неожиданно даже от самого себя, Юн не отталкивает Чимина, желая прекратить подобные вещи, а решается неуверенно ответить на поцелуй, зажимая верхнюю губу младшего. Чимин чувствует это, и ощущение эйфории накатывают с головой, что кажется он ощущает на губах ту самую сахарную вату, аромат которой мерещится теперь Чиму по ночам.
Воздуха начинает очень не хватать, и альфа отстраняется, напоследок случайно мазнув кончиком языка по нижней губе старшего. Чим отпустил чужую руку и сделал небольшой шаг назад, хватая ртом воздух. Юнги стоял с широко распахнутыми глазами и поднёс ладонь к своим губам, всё ещё чувствуя остатки карамели.
— Твою мать, — выдохнул Ги и посмотрел на младшего, всё ещё не веря, что его сердце сейчас неимоверно стучит от поцелуя с подростком. — это что сейчас было?
Альфа хмыкнул, лукаво усмехнувшись, и не переставал смотреть на Юнги, который пусть и стоит обескураженный, но по нему видно, что он не только не жалеет, но ещё, Чим уверен, ему понравилось.
— Я просто хотел сказать, что буду очень скучать по тебе, — Чон пожал плечами, будто говоря что-то обыденное, но на самом деле тоже содрогался от трепещущего сердца. — так что, возвращайся скорее, Юнги-хён.
И сейчас Мину меньше всего хотелось куда-то уезжать. Мысли о семье ушли совсем на другой план, когда перед собой бета видел такого милого и, как и ожидалось, доминантного альфу. Но Ги пребывал в какой-то прострации и даже не заметил, как уже заходил в автобус, а очнулся, когда увидел в окошке машущего ему омегу и рядом с ним Чимина. Юнги улыбнулся, а в мыслях пронеслось простое и банальное «ребёнок». Да, Чимин действительно похож на ребёнка. С такими по-детски открытыми чувствами и желаниями. Он, как ребёнок, всегда хочет что-то получить, а потом искренне радуется, когда ему это удаётся.
Пусть сейчас бета всё равно уезжает, но Чимин достиг желаемого, войдя теперь в сердце и мысли Мин Юнги, который потом на протяжении всей дороги не мог думать ни о чём, кроме сладкой карамели.