Глава 8
Мелисса
После того, что случилось, я снова ушла в свою комнату.
Он меня отослал.
Даже если бы я хотела остаться, у меня не было этой возможности, и…
Похолодела от промелькнувшей мысли. Остаться… Неужели я бы действительно хотела остаться в той комнате, с ним, чтобы продолжить… и, возможно, ещё раз вылизать его член…
Голова немного кружилась.
От всего.
От того, что происходит с моим телом, стоит этому мужчине меня коснуться. И от того, что я испытываю при этом, хотя вроде бы не должна.
Солоноватый привкус во рту… Это должно было быть неприятно, отвратительно. Но нет. Наоборот, внутри разливалось сладкое, особое удовольствие от того, как я чувствовала каждый его вздох, каждый тихий стон и хрип надвигающегося наслаждения.
Да, призналась себе.
Если бы он захотел, если бы он позволил, я бы осталась в той комнате. И я хотела продолжить.
Странно, немного пугающе, но я готова была идти за этим мужчиной дальше. Да, я понятия не имела, что буду чувствовать помимо боли, когда его член будет во мне. Но хотела, чтобы он сделал это.
Усмехнулась своим путаным мыслям. Взрослые девочки не говорят «это», так что…
Да, я хотела, чтобы он трахнул меня. Именно он. Хотела пойти с ним до конца и ощутить его член не только на своем языке, но и в себе.
Когда-то я мечтала, что моим первым мужчиной станет тот, кого я буду по-настоящему любить. И если бы тогда мне сказали, что я буду думать о члене мужчины, которого ни разу даже не видела, я бы не поверила, рассмеялась, поставила на кон все свои деньги, что это полнейшая чушь.
Но именно этот мужчина открыл для меня врата удовольствия. Именно он показал мне, как сильно я могу кого-то хотеть, и что любовь не при чем. Он приучил моё тело к себе, даже сейчас, стоило вспомнить, как его губы сосали мои соски, и я чувствовала тепло между ног.
Мне нравились его развратные прикосновения, нравилось, что он доминирует, нравилась дрожь предвкушения, которая возникает, стоит услышать его властный голос или даже почувствовать, что он в комнате.
А ещё, несмотря на некую грубость и власть надо мной, рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.
Опасное чувство. Куда опасней желания, которое он во мне вызывал. Потому что ещё никогда и ни к кому я не тянулась так, как к моему временному владельцу.
А дальше…
Не хотела думать, что будет дальше. Не хотела думать и о том, что мне уже его не хватает, хотя прошла всего пара минут, как я вышла из его комнаты. И радоваться бы, что отпустил меня, ликовать, что пока не взял в полном смысле, а было тоскливо…
Может быть, так и проявляется стокгольмский синдром? Когда разум дает сбой, остаются инстинкты, желания и привязанность, которой быть не должно.
Опустившись на кровать, откинулась назад, не чувствуя сил.
Кажется, сейчас меня отпустили надолго. Во всяком случае он сказал:
– Встретимся за ужином.
Только за ужином…
Но царапнуло не только время, которое он позволил мне провести без него. В моих представлениях, если купил то, что скоро придется вернуть, нужно использовать на максимум. А он давал отдохнуть, давал мне иллюзию личного пространства, давал мне время прийти в себя после оглушительного оргазма и нового вкуса, который, кажется, все еще сохранился на моем языке.
Сильнее удивило другое.
Как мы можем встретиться за ужином, если у меня по-прежнему будут завязаны глаза? Может, он хочет повеселиться и наблюдать, как я буду наощупь брать еду с тарелки руками? Или ему хочется посмотреть, как, взяв вилку, я буду стараться не пронести еду мимо рта?
Нет, вряд ли.
Почему-то не верилось, что он способен на это.
Скорее всего, он имел в виду что-то другое, и что-то придумает.
Да, именно такое ощущение у меня было от этого мужчины. Он всё решит, всё организует и всё сделает.
Достаточно взглянуть на гору покупок, которую он принес сегодня. Он не был обязан этого делать, мог вообще заставить меня ходить голой, даже перед официантом, если бы его целью было унизить меня.
Но он купил даже телефон.
Вряд ли он понимал, что на самом деле мне подарил, и как для меня это было важным. Да, телефон был нужен и ему для связи со мной, но мне он был просто необходим.
Отбросив все мысли о незнакомце, я набрала номер, который отлично знала, выучила наизусть. И через несколько гудков мне ответил тонкий срывающийся голос:
– Слушаю…
Я сразу представила её, мою сестричку. Огромные глазищи на бледном лице, посиневшие губы – признак того, что её сердце не желает работать так, как надо. Усилием воли привычно сдержала слёзы. Она не должна слышать моих слёз и даже чувствовать жалобную дрожь в голосе.
– Белла, привет, это я, – торопливо заговорила я, словно всё ещё не до конца верила, что мы можем просто так разговаривать.
– Мэл, ты всё-таки смогла позвонить! – воскликнула она радостно. – Ты же говорила, что не сможешь…
– Вот смогла, – улыбнулась я, разделяя её радость. – Потому что очень соскучилась.
– Так, может, ты и приедешь сегодня? – попросила Белла.
Я знаю, как ей одиноко там – среди врачей и лекарств, и как ей не хватает моей поддержки.
Но это временно. Мы просто должны пройти через это. Чтобы у нас была и дальше возможность быть рядом друг с другом. И чтобы забыть о трубках, капельницах, о том, что иногда время безжалостно ускользает.
– Нет, милая, – скрывая волнение, мягко ответила я. – Я появлюсь только на следующей неделе, но звонить буду чаще. Так часто, что ты не успеешь по мне толком соскучиться. Хорошо?
– Ну ладно… – в голосе сестры послышалось легкое разочарование.
Да, я знаю, как она меня ждёт. И стараюсь не пропускать ни одного дня, ни одной возможности с ней увидеться, хотя при моей загруженности – это непросто. Я убираю в двух коттеджах и хватаюсь за любую подработку.
– Как ты себя чувствуешь, солнышко?
– Так себе, – вздохнула она, помолчала немного и добавила: – Приходил доктор Браун, сказал, мне будут делать операцию. Мне страшно, Мэл, еще и тебя рядом нет…
Я улыбнулась про себя: нет, милая, страшно было бы, если бы тебе не сделали операцию, но теперь все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – сказала я вслух, чтобы и самой в полной мере ощутить эту уверенность. – И потом, я ведь буду с тобой. Нас уже никто и ничто не разлучит.
– То есть, сразу после операции я смогу вернуться домой? – с надеждой спросила Белла.
– Не сразу, милая, не сразу, но обязательно вернёшься. Во всяком случае я сделаю для этого всё.
«Уже делаю», – добавила я про себя.
Но сестре об этом знать совершенно необязательно. Надеюсь, она никогда не узнает о том, какую цену мне пришлось заплатить. Надеюсь, что никто никогда об этом не узнает.
Закончатся эти три дня, и я вернусь к своей обычной жизни.
С ежедневными походами в больницу, работой до кругов перед глазами и с надеждой на то, что все будет хорошо.
Почему-то мысль об этом отозвалась щемящей болью где-то внутри.
Разумеется, я не о том, что у нас с Беллой появится надежда, а о том, что этот невозможный мужчина, чьего лица я даже не видела, навсегда исчезнет из моей жизни.
Не хотелось думать об этом.
Но уловив эти мысли, я тут же на себя рассердилась. Ну и глупая же я! Несколько часов вместе, и вот мне уже кажется, что между нами происходит что-то особенное.
Нет ничего особенного.
Его просто не может быть.
Для него-то уж точно.
К услугам таких агентств обращаются не для того, чтобы отыскать любовь всей жизни, которую не захочется отпускать, и даже не для того, чтобы найти постоянную любовницу, к которой захочется время от времени возвращаться.
А исключительно для того, чтобы развлечься. Один раз. Ну, или три дня – как в моем случае.
И то, что мой владелец оказался не каким-нибудь злобным ублюдком, а вполне себе нормальным человеком, вовсе не повод к нему привязываться.
– Чем ты сегодня занималась? – отбросив все мысли о незнакомце, спросила я.
– Все как всегда, – ответила Белла. – С утра плохо себя чувствовала, поэтому учителя не приходили. Но сейчас уже лучше, попробую почитать учебник.
– Попробуй, – согласилась я и подбодрила ее: – Ты у меня умница и ничего не пропустишь.
– Уже много пропустила, – Белла вздохнула, – а потом еще операция…
– Но быстро все нагонишь! – тут же уверенно вставила я.
Она рассмеялась.
Почти весело, и почти как раньше, от чего сердце невольно сжалось.
– А после операции, когда мне станет лучше, – уже без прежней грусти спросила сестренка, – ты отвезёшь меня к морю?
– Обязательно отвезу… – пообещала я.
Я и сама почти верила, что так и будет.
Главное, чтобы операция прошла хорошо, а там… Неважно, сколько мне придется работать, чтобы исполнить просьбу сестры, но мне хотелось сделать так, чтобы её мечта ожила.
Пусть даже за счет того, что моя уже никогда не сбудется. Это малая плата за жизнь.
Мы тепло попрощались, и когда я отложила телефон, на губах ещё долго оставалась тень улыбки.
Белла… Не так уж намного она меня и младше, ей сейчас пятнадцать. Когда мы были маленькими, эта разница в возрасте казалась невероятной, огромной. Я была старшей, и почувствовала себя взрослой с тех пор, как она появилась. Очень гордилась этим. И кажется, даже никогда не ревновала маму к младшей сестре.
А когда мамы не стало, мне быстро пришлось стать действительно взрослой для нас обеих.
Как всегда, при воспоминании о маме слёзы навернулись на глаза, но я тут же смахнула их. Не время печалиться.
Мистер Харрисон очень доступно объяснил мне, как нужно себя вести в эти выходные. Так что, если этому мужчине вдруг придёт в голову заглянуть в мою комнату, он точно не должен увидеть меня заплаканной.
Чтобы переключить мысли на что-то другое, я еще покопалась в кипе свёртков, которые он принес. Выбрала красивое белье: легкий шелк, который нежно скользил по телу, обнимая и лаская его, потом платье, почти закрытое, ниже колена, оно открывало только плечи. И всё-таки было чертовски сексуальным.
Подойдя к зеркалу, взглянула на своё отражение.
Я нравилась сама себе. Впрочем, возможно, дело было не в платье, а в том, что я чувствовала: я нравлюсь этому мужчине.
И да, надеяться глупо, но что, если я нравлюсь ему не просто как игрушка на три дня?
Рассмеялась – громко, но как-то невесело.
С чего бы я нравилась ему не просто за красивое тело? Он ничего обо мне не знает, не считая первого знакомства, не предпринимал попыток узнать. Для тех, кто просто трахается, эта информация лишняя.
И то, что мне хотелось бы не только увидеть его, но и узнать о нём чуть больше, чем то, как звучит его голос, какие у него длинные и умелые пальцы и какой большой член… То, что меня трогает его невольная забота обо мне и я таю от его грубых ласк…
Это только моя проблема.
Маленькая проблема, с которой я справлюсь.
Обязательно справлюсь.
Звонок телефона прервал эти мысли. Невольно вздрогнула: кто бы мне мог сюда звонить? А потом выдохнула с улыбкой. Ну, конечно же, он. Собственно, для этого телефон и был куплен.
– У тебя есть полтора часа на сборы, – сказал мужчина, – а потом перекусим вместе. В гостиной. Хочу полюбоваться тобой.
И я заметалась.
Одно дело, когда мы встречались просто потому, чтобы я доставила ему удовольствие. И я представала перед ним в том, что он для меня выбрал сам. Но сейчас его намерения были другими.
Полюбоваться…
Он хотел полюбоваться мной.
А мне очень хотелось ему понравиться, очень.
Но кроме одежды, шампуня, геля для душа и зубной щётки с пастой в номере ничего нет. Мне бы не помешала тушь, румяна и хотя бы блеск для губ. Впрочем, тушь необязательно, все равно я буду в повязке, но всё остальное…
– И можешь не надевать повязку, – добавил мужчина.
Так, теперь тушь обязательна!
– Хорошо, – сказала я, стараясь скрыть волнение, прежде чем решиться на просьбу. – А можно я сделаю небольшой заказ в онлайн-магазине? Его привезут в номер. Они обычно быстро…
– Конечно, – кажется, он даже немного удивился, что я спрашиваю о таких пустяках. – Я ведь тебе уже говорил: заказывай, что угодно. И записывай на номер.
– Но мне придётся выйти из комнаты, чтобы забрать заказ… – напомнила я.
– Сам заберу и оставлю на столике, а потом позвоню.
Воодушевившись, я тут же занялась покупками.
Мой заказ был простой и недорогой. Косметика той фирмы, которой я обычно пользовалась. Тушь, тени, блеск для губ и духи. Мои любимые. Терпкая свежесть. И пусть они совсем недорогие, пахнут здорово.
Когда прошли полтора часа, я была во всеоружии. Потрясающее белое платье, туфли на высоких каблуках, чуть тронутое косметикой лицо, едва уловимый запах духов.
Стараясь унять волнение, которое вдруг нахлынуло на меня, позвонила.
Это было странно – говорить по телефону с человеком, который находится в соседней комнате. Но это не единственная странность в том, что здесь происходит.
– Можно выходить? – поинтересовалась я.
– Жду, – сухо ответил он.
– А повязка точно…
– Оставь ее в комнате.
Несколько секунд мне понадобилось, чтобы поверить, что я не ослышалась.
Сердце забилось как сумасшедшее, в горле пересохло от мысли, что вскоре я увижу его.
Увижу, ведь так?
Было и волнительно, и страшно. Почему-то куда страшнее, чем когда я впервые вошла в этот номер отеля.
И перед тем, как открыть дверь, я на секунду малодушно зажмурилась, а потом…
Толкнув дверь, я сделала несколько шагов и остановилась удивлённая. Взгляд медленно скользил по интерьеру гостиной, отмечая несущественные детали. Как будто давая мне время подготовиться, привыкнуть к мысли, что случится сейчас.
Современно, со вкусом… В полумраке гостиной был накрыт стол. Красиво и дорого сервирован. Таяли свечи, а блюда издавали умопомрачительный запах.
Я видела, где сидел мужчина, но пока взгляд охватывал лишь его силуэт, а потом…
А потом в этом уютном полумраке я увидела своего «владельца», и изумленно ахнула от неожиданности.
Сначала показалось, что он вовсе без головы. Но присмотревшись я увидела, что на нем надета лыжная шапка, вроде тех, в которых киношные бандиты грабят банки, закрывающая все лицо с прорезями для глаз и рта.
– Извините, – сказала я дрогнувшим голосом.
Вряд ли кому-то приятно, что при виде него кто-то впадает в ступор и таращится словно на привидение.
– Ничего, – отмахнулся мужчина. – Не могу сказать, что мне это удобно, но мне хотелось увидеть твои глаза.
К концу этой фразы его голос стал каким-то по-особому хриплым, и волнение, которое едва унялось, снова вернулось…
– Ну же, – позвал он меня, – подойди.
И я, не медля и не раздумывая, сделала, как он хотел.
Очень напоминая себе в этот момент мотылька, летящего к огню, который его уничтожит.
Свечи…
Наверное, все дело в свечах…
И именно из-за них с каждым шагом, который приближал меня к незнакомцу, мне становилось все жарче и жарче...
«Не сгореть… – повторяла я мысленно почему-то. – Главное – не сгореть…»