Глава 3
- Расскажите мне. - настоятельно требовала женщина.
- Рассказать что? - недоумевая спросила Оливия. Может я слишком тупа, чтобы понять, что хочет от меня эта особа в обтягивающей юбке? Думала девушка, а снаружи лишь молча смотрела в стену. - Нечего рассказывать.
- Хочешь сказать, что за неделю с тобой ничего не произошло? Совсем ничего? Ты же наверняка что-нибудь делала, ходила куда-то?- удивляясь переспросила женщина, поправляя очки в новой темно-синей оправе.
- А что тут такого, можно подумать у вас насыщенная жизнь. Если смотреть на вас не как на специалиста, а как на женщину, то можно сказать, что вы вообще поглощены работой. Строгая одежда, прямая посадка, и вы все время поправляет свои очки, как заучка.
Мисс Тернер выпучила глаза в недоумении и закашляла прижимая маленькую ручку к своему рту, еще один знак воспитанности и этикета. Ничего против этого Оливия не имеет, но это постепенно начинает мозолить глаза и немного раздражать.
- Хорошо. Оливия, скажи, а ты хочешь детей? Завести семью? При слове «дети» Оливия выпрямилась, лицо ее побледнело, а руки сжались так, что костяшки побелели.
Мисс Тернер заметила это и прищурила глаза, словно догадалась, что ударила именно в яблочко.
- Что с тобой? Ты так остро реагируешь на слово «дети» или «семья»? - это начинало напоминать допрос, а для Оливии пытку. Ведь это самые больные места. С семьей у нее не связано никаких тёплых или счастливых воспоминаний, а лишь боль и ненависть к своей родной матери, потому что кроме нее у Оливии больше никого не было, а дети... Она и вправду хотела ребенка, пока не потеряла его. Это был второй удар, после которого она больше не смогла оправиться до конца.
Девушка молчала, но ее лицо говорило само за себя. Но мисс Тернер была не такой злобной, как может показаться на первый взгляд, ее работа помочь пациенту, а не еще больше загнать его в себя или найти повод, чтобы тот лишил себя жизни. Она умна, поэтому просто опустила эту тему и больше не задавала вопросов, касающихся больного места свое пациентки.
- Скажи, что ты думаешь про все то, что случилось с тобой?
- Я думаю - незамедлительно начала Лив, но тут же осеклась, фильтруя информацию, - думаю, что жизнь отнеслась ко мне не совсем справедливо. Не подумайте, что я высокомерная, но я заслуживаю большего. Всмысле, не этого. - Оливия посмотрела на мисс Тернер.
- Продолжай - сказала та внимательно слушая ее рассказ
- Ни одна мать не должна поступать так со своим ребенком, выставлять на панель ради собственной выгоды, а ребенок должен страдать?! - она перешла на крик.
- Ты ненавидишь свою мать?
- Да, я ее ненавижу. Она испортила мне жизнь, исколечила меня, сломала психику. Какая же она после этого мать? - Оливия посмотрела на пол - Надеюсь, что ты сейчас горишь в аду, но я все равно тебе скажу, что я ненавижу тебя, сука. Надеюсь, твои мучения будут длиться вечно. - она со вздохом толи облегчения, толи предстоящей бури гнева опустилась на спинку дивана и улыбнулась.
- Полегчало? Поэтому вы улыбаетесь?
- Это одна из причин. Вот оно... - девушка засмеялась в голос, точно совершила открытия, которого ждала всю жизнь.
- Что? - спросила женщина с тенью улыбки на лице.
- Я, наконец, почувствовала - она еще больше засмеялась
- Вы радуетесь бушевавшему в вас гневу?
- Нет, я почувствовала что-то после нескольких лет, пусть даже и гнев, но я почувствовала. Я словно заново родилась, или проснулась от долгого сна. - Оливия размахивала руками, словно ребенок, и с улыбкой объясняла свое поведение. Но мисс Тернер, уже все давно поняла и хотела, чтобы Оливия сама дошла до этого и приняла это. Женщина лишь довольно кивала головой и мысленно ликовала тому, что наконец процесс пошел. Шестерёнки заработали после, казалось, долгих лет затишья.