1/1
Никогда — слышите? — никогда не влюбляйтесь!
Выполнив очередной заказ и дождавшись сообщения о зачислении денег на счёт за свою работу, я сложил винтовку в футляр, проверил, не оставил ли какие следы на крыше многоэтажки, откуда стрелял, и со спокойной душой спустился по пожарной лестнице на два этажа вниз. Дойдя до лифта проехал остальной путь с комфортом. Подойдя к машине, оставленной за углом дома, открыл багажник и сунул винтовку под коврик, скрывающий запаску. Прикурил. Глубоко затянувшись и прикрыв глаза, выдохнул облако дыма. Я устал. Нужно ехать домой.
По пути решил заехал в пиццерию, чтобы заказать себе парочку на ужин. Готовить сегодня точно сил нет.
Ожидая заказ, присел за стойку и достал телефон, листая новости. По всем каналам уже рассказывали об очередном убийстве, я усмехнулся, это уже третье за неделю.
Вдруг приходит короткое СМС:
«Девушка, Вэл Райан, 26 лет, проживает по адресу город N, улица Красных Роз, 18-313, выстрел в голову. Срок выполнения заказа — неделя».
И следом приходит сообщение о поступлении суммы на счёт. Интересно. Но позже. Сейчас только душ, еда и сон.
Дождавшись пиццы, всё же добрался до дома. Приняв душ, который немного взбодрил, лёг на диван, закинув руки за голову. Я задумался о том, что нужно съездить на тот адрес из СМС и проверить, раз уж сон ускользнул от меня. Стоя напротив дома, я смотрел на окна. Высчитав, нашёл нужные мне. Света нет.
Мимо меня прошла девушка с маленьким пакетом из супермаркета, не высокого роста — примерно метр семьдесят.
Догнав её, хотел уже спросить, из этого ли она дома, как вдруг она остановилась и начала оседать на землю.
Недолго думая, подхватил её на руки и понёс к дому. Она была без сознания. Дойдя до подъезда, я опустил её ноги на землю и, придерживая одной рукой, стал искать её ключи в карманах. Отыскав их и открыв дверь подъезда, аккуратно занёс её внутрь. Под светом подъездных ламп я смог её разглядеть: каштановые волосы, собранные в пучок, высокий лоб, аккуратный носик, чуть пухлые губы, длинные тёмные ресницы и родинка у левого уголка губ. Какого цвета её глаза? Эта мысль не давала мне покоя. Я поднёс руку к её лицу, пальцами провёл по щеке, улыбнулся: нежная, очень нежная кожа. Отведя прядь волос, выпавшую из пучка, со лба, пропустил её сквозь пальцы. Волосы прильнули к ним, будто прося о ласке.
Что я делаю?
Похлопав девушку по щеке, чтобы очнулась, я наконец-то увидел её глаза. Цвет виски с крапинками шоколада. Завораживает.
— Поставьте меня на землю, — улыбнувшись, произнесла она.
— Вашу улыбку нужно запретить на уровне закона, — пробормотал я. Но всё же отпустил её.
— Спасибо, но это не опасно, — со смехом проговорила эта удивительная молодая особа.
Я не мог отвести взгляда от её лица. Когда она улыбалась, на щеках появлялись милые ямочки, а в глазах плясали чертята. Невольно я сам стал улыбаться.
Протянув руку, она, всё также улыбаясь, представилась:
— Вэл Райан, спасибо вам за помощь.
Улыбка медленно сползла с моего лица. Что за чёрт? Я достал телефон, игнорируя её руку, и, перечитав сообщение о новом заказе, увидел то же имя. Это её я должен убить.
— Роф, — пожал её руку.
— Роф? А фамилия? — смущённо произнесла она, видя перемены в моём поведении.
— Просто Роф, — постарался я выдавить улыбку.
— Хорошо, просто Роф. Не хотите кофе?
Она продолжала улыбаться, но уже искренне. А я не мог оторвать от неё взгляда, в голове крутилась мысль: «За что?».
— С удовольствием, — ответил, галантно подавая ей руку и забирая пакет, который она прижимала к груди.
Мы поднялись на лифте на 13 этаж, дошли до квартиры.
— 18-313, — прошептал я, закрывая глаза, понимая, что это всё же не совпадение. Моя следующая жертва. Сглотнув, я посмотрел на Вэл: она что-то напевала себе под нос, какую-то медленную мелодию, поискав в карманах ключи, и, не найдя, охнула.
— Держи, — протянул ей связку. — Я взял их, чтобы открыть подъезд.
Успокоившись, видимо, что не придётся ночевать под дверью, она продолжила напевать, открыв дверь, пропустила меня внутрь. Включив свет, я увидел коридор в светлых тонах, положил пакет на тумбу, разувшись и сняв кожанку, повесил её в шкаф. Затем помог девушке снять ветровку. Благодарно кивнув, она достала тапочки. Бедные зайцы! Надев на ноги пушистых, я прошёл следом за Вэл на кухню. Она уже доставала чашки и турку. Сев за стол, я стал наблюдать за ней. Медленные движения завораживали. Будто соблазняет, зная, что я за ней наблюдаю.
Тихо подошёл к ней со спины. Подняв руку, я дотронулся до шеи и, закрыв глаза, провёл пальцами вдоль позвоночника. Услышав её вздох, поднял веки и остановил ласку во впадинке поясницы. Девушка завела левую руку назад, дотрагиваясь до моего бедра, чуть сжала. Обняв её рукой, прижал теснее к себе. Носом уткнулся в её затылок, вдохнул её дивный аромат. Ромашки. От неё пахло летним лугом и солнцем. Невероятно. Провёл носом до ушка, подул, Вэл поёжилась и прижалась ещё ближе ко мне. Я наклонил голову, легко поцеловал в шею, чем вызвал мурашки. Она откинула голову мне на плечо, слегка повернув голову ко мне. Я прошёлся поцелуями по плечу, чувствуя горячее дыхание на своей щеке. Когда поднял голову и посмотрел на неё, во мне вспыхнуло дикое желание попробовать её губы на вкус. Повернув её к себе лицом и обняв за талию одной рукой, а другой зарывшись в её волосы, растрепав окончательно пучок, я медленно наклонился к её губам, давая ей время отстраниться. Но она сама преодолела расстояние, проведя сначала язычком по моим губам. Я глубоко вздохнул, приоткрывая рот, и, не теряя времени, девушка подарила мне поцелуй.
Это был самый сладкий поцелуй со вкусом дикой земляники.
Я углубил поцелуй, вторгаясь ей в рот языком. Прижимая её к себе ещё ближе, ещё сильнее, давая почувствовать жар своего тела. Найдя её язычок, подразнил и, поймав его в плен губами, стал посасывать, играя внутри своим. Вэл вцепилась руками в мои плечи, потёрлась бёдрами о мои, показывая, чего она хочет. Подхватил её под бёдра, а она, обняв меня ногами, продолжала отвечать мне. Я нехотя оторвался от её губ и понёс в глубь квартиры. Не теряя времени, она проложила дорожку из поцелуев от моего виска до шеи и обратно. Зайдя в спальню, я опустил её на пол и продолжил с того момента, где остановился. Целовал её, гладил руками, слегка приподнимая кофточку, дотрагивался голых участков тела. Она была такая мягкая, доверчивая. Кожа в местах прикосновений горела огнём.
Вэл не выдержала первой, приподняв полы моего пуловера, потянула его вверх, заставляя поднять руки. Сняв с меня кофту, она провела руками от шеи до пресса, принося с собой частичку тепла, которое распространялось по всему телу, затрагивая душу. Пока она любовалась телом, я расстегнул пуговицы на её кофточке, снимая её, нагнулся к её плечу, пройдясь языком вниз к груди. Она откинула голову назад и простонала моё имя.
Музыка для моих ушей.
Медленно стягивая бретельки нижнего белья, продолжал целовать её шею и грудь. Расстегнув бюстгальтер и откинув его в сторону, я стал любоваться её совершенным телом: упругая небольшая грудь, торчащие соски, будто просящие о ласке, плоский животик. Всё это хотелось целовать и ласкать. Я провёл сначала пальцами снизу-вверх от пупка до шеи, останавливаясь на сосках. Чуть сжав их, я услышал не то вздох, не то стон. Наклонившись и обведя языком ореол соска, обхватил его губами, слегка оттягивая. Ещё один стон. Руками расстёгивал на ней джинсы, опускаясь перед ней на колени, стягивая штаны. И вот она осталась передо мной в одних трусиках, и, смотря на неё снизу вверх, я осознавал, что не смогу выполнить заказ.
Зацепив пальцами трусики и потянув их вниз, оставил её полностью обнажённой. Это потрясающее тело хотелось боготворить. Проведя рукой от щиколотки до бедра и обратно, я закинул её ногу себе на плечо, открывая вид на её промежность. Лёгкими поцелуями, порхающими, словно бабочки, прошёлся от колена до бедра, вызывая дрожь её тела. Дотронувшись языком до самого сокровенного и услышав очередной стон, я страстно возжелал обладать ею. Найдя сосредоточение её страсти, начал ласкать языком, медленно и нежно. Вэл вцепилась пальцами мне в волосы, стоны вырывались всё чаще, а я продолжал её ласкать, чтобы такая приятная мелодия для меня, состоящая из её стонов и тихих всхлипов, не прекращалась. Открывая её ещё больше для себя, я дотронулся до входа языком, покружил вокруг и погрузился в неё. Она была везде сладкой. Но я хотел бо́льшего.
Вернувшись лаской к клитору, покружил пальцами около её дырочки: она была такой мокрой, её сок сочился словно патока, а запах её лона будоражил все нервные окончания. Введя один палец, почувствовал шелковистость внутри, языком продолжая играть с самой чувственной точкой её тела. Добавив второй палец, вводил их в её тело в медленном ритме, словно всё время мира в наших руках. Девушка дрожала под каждым прикосновением. Нам хотелось большего. Поднявшись на ноги, я подхватил её на руки и понёс к кровати. Уложив девушку на постель, снял с себя остатки одежды и, облокотившись коленом в кровать, наблюдал, как она, согнув ноги в коленях, развела их в стороны, открывая прекрасный вид. Схватив её за лодыжки, потянул ближе к себе. Она не сопротивлялась проявлению силы, наоборот — поощряла, закинув ноги мне на плечи, а руки завела за голову, выгнувшись словно пантера, такая же изящная.
Направив член рукой, я вошёл в неё. И услышал наши стоны, вырвавшиеся в унисон. Медленный ритм давал нам привыкнуть друг к другу и почувствовать, что этого нам было всё-таки мало. Хотелось неистово вбиваться в её тело, чувствовать, как она сжимает мою талию своими длинными ножками и насаживается сама на мой член. Руками развёл её ноги, посмотрел вниз и не смог больше оторвать взгляда. Потрясающее зрелище — видеть, как ты погружаешься глубоко в тело, видеть, как сочится сок и стекает на постель, видеть, как от него блестит член — очень возбуждающе. Вэл схватила меня за руку и потянула на себя. Я, оторвавшись от созерцания принимающего меня лона, наклонился и, найдя её губы, впился неистовым поцелуем, одновременно ускоряя темп движений, приносящих такое удовольствие, что готов был уже кончить.
Она двигалась мне навстречу и отвечала на поцелуи с дикой страстью. Поначалу мы старались оба насладиться нежным неторопливым ритмом, но страсть накрывала нас с головой, смывая, словно цунами, все преграды. Резкие, глубокие толчки и хриплые стоны пересохшего горла доводили до точки кипения. Увеличивая темп, вбивал её тело в постель. Она царапала мою спину ноготками, прося ещё и ещё. Приподнявшись над ней, одну руку просунул между нами, дотронувшись до клитора, и девушку выгнуло. Я чувствовал, как она сжимает меня изнутри, и как пальцы оставляли красные полосы на плечах. Стоны вперемешку с криками добили меня. Последний толчок — и последовал за ней в рай наслаждения, потеряв на несколько мгновений связь с реальным миром.
Через пару минут я покинул её тело и лёг рядом набок. Голову подперев рукой, стал наблюдать за ней: как тяжёлое дыхание становится спокойным, как дрожь тела проходит. Подняв веки, она с улыбкой повернулась ко мне. Я не устану смотреть на её ямочки и искорки счастья в её глазах. Так хотелось её поцеловать, что я и сделал, наклонив голову, прижался губами к её. Языком обвёл контур таких сладких и желанных губ, чуть прикусил нижнюю и зализал пострадавшее местечко.
Не хотелось от неё уходить...
Она будто почувствовала моё желание.
— Останься со мной, — прошептала она мне в губы.
Ответом ей был самый нежный поцелуй, который я мог ей подарить. Вложил в него все свои чувства, которые сейчас испытывал: радость, страх, что потеряю её, благодарность, любовь.
Любовь?
Да, любовь!
Как только она открыла глаза, там, в подъезде, я утонул. Утонул и воскрес. Переродился заново, обретя жизненно важные чувства.
Проснувшись утром, я наблюдал, как первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь тюль, нежно ласкали изгибы тела Вэл. Смотрел, как она морщит носик от света, попадающего ей в глаза, как пытается отмахнуться от него. Полежав ещё немного, я решил сходить в душ и приготовить завтрак. Освежив тело под тёплыми струями воды и не вытираясь, а просто обернув полотенце вокруг бёдер и надев пушистые тапочки, прошёл тихо, в силу привычки, на кухню. По пути заглянул в спальню, где девушка до сих пор спала, но, видимо, попытавшись скрыться от солнышка, перевернулась на живот, тем самым оголяя спину. Линия её тела была идеальна, белое постельное бельё нежно оттеняло оливковый цвет кожи. Засмотревшись на Вэл, я забыл, что хотел приготовить завтрак, но голодный желудок напомнил громким урчанием, давая понять, что со вчерашнего дня там не было ни крошки. Пицца, заказанная после работы, так и осталась лежать на столе возле дивана.
Зайдя на кухню, первым делом заглянул в холодильник, нашёл яйца и овощи — отлично. В шкафчике нашёлся хлеб и тостер — просто замечательно. Закинув нарезанные ломтики хлеба в тостер, занялся омлетом и салатом. Также не забыл про кофе. Я так задумался над всем произошедшим, что не услышал, как босыми ногами Вэл прошлёпала на кухню, и, не стесняясь своей наготы, прижалась ко мне всем телом, руками обнимая меня за талию.
Вздрогнув от неожиданности, я резко повернул голову назад, но, увидев каштановую взъерошенную макушку, улыбнулся и, повернувшись к ней, обнял, прижимая плотнее к себе её бедра.
— Любимая, — тихо охнув, подняла голову и, посмотрев в глаза, хитро улыбнулась, провела руками по прессу, царапая кожу ноготками, от чего мышцы сократились и застыли, будто что-то предчувствуя. Вэл зацепила пальчиками кончик полотенца и потянула его вниз, оно не выдержало такого натиска и упало к нашим ногам. Проведя рукой вдоль бедра, она опустилась передо мной на колени. Посмотрев на неё сверху, увидел с каким жадным выражением она уставилась на мой член, и, видимо, вспомнив, сколько удовольствия он доставил ей ночью, щёки девушки слегка покрылись румянцем.
Подняв руку и обхватив член, Вэл несколько раз провела по всей длине, смотря, как он увеличивается ещё больше в размерах лишь только от небольшой ласки. Я же не мог отвести от неё взгляда. Девушка подняла лицо вверх, одновременно высунув язычок и проведя им по чувствительной головке, кружа по ней, дразня, вызывая дрожь и мурашки по всему телу. Рукой же продолжала гладить у основания члена; яички тоже не были обделены её вниманием. Охнув от приятных ощущений и откинув голову назад, вцепился в края столешницы, уставился в потолок, пытаясь оттянуть момент эякуляции. Вэл не давала мне и шанса перетерпеть нахлынувшие ощущения, беря в рот член целиком; я чувствовал, как головка упиралась в заднюю стенку её горла, как она сглотнула, сжав горлом головку, как от её стона вибрация пронзила меня.
Я был готов спустить, но у неё, видимо, были другие планы. Пережав основание члена, тем самым не дав мне кончить раньше времени, подождала чуть больше пяти секунд и, оставив меня, отошла к столу. Приподнявшись на руках, она уселась на край, разведя широко ноги, облокотившись одной рукой о стол позади себя, а другой провела от колена до горла пальчиками, и один из них она облизнула, а потом, чуть пососав, проделала тот же путь, остановившись на промежности. Проведя пальчиком по клитору, поласкав его, она зашипела от ощущений. Подняв ноги на край стола и разведя их ещё шире, и глядя мне прямо в глаза, продолжила ласкать себя. Я стоял, прислонившись бедром к кухонному гарнитуру, и наблюдал, как её пальчики погружались в лоно, как зрачки от этого расширялись, как веки тяжелели от удовольствия, как ноги в приглашающем жесте раздвинулись ещё больше, давая максимальный обзор на происходящее.
Этого зрелища было достаточно, чтобы кончить, даже не притрагиваясь к себе. Участившееся дыхание говорило за меня; Вэл поняла, что я не выдержу и сейчас же наброшусь на неё, вытащив пальчик, блестевший от её сока, помнила меня к себе. Я же смотрел на её разработанный вход и медленно подходил, желая оказаться там, внутри её тела, почувствовать пульсацию вокруг члена, почувствовать жар.
Облокотившись руками о стол, я склонился над ней, грубо целуя её, не сдерживая страсть, одновременно входя в её расщелину, губами ловя её стон. Резко вбиваясь в неё, наращивая темп, я ждал, когда её унесёт водоворот экстаза первой, чтобы последовать за ней. Ещё чуть-чуть, резче и глубже, ещё немного. Да! Она выгнулась, вбирая меня всего, обхватывая внутренними мышцами член, сжимая его. Ох, невероятное ощущение! Сделав ещё два резких толчка, я не выдержал и кончил. Капельки пота стекали по её виску вниз по лицу, горлу и груди; она блестела в лучах утреннего солнца. Грудь вздымалась от быстрых вздохов, соски затвердели, а ноги всё так же разведены, место соединения было влажным. Опустив руку, погладил большим пальцем клитор, чувствуя дрожь её тела; член сжало ещё сильнее. Рыкнув, притянул её лицо для поцелуя.
Выйдя из неё, подхватил на руки и отнёс в ванную, усадив на стиральную машинку. Настроив душ, повернулся к ней, чтобы отправить её под тёплые струи. Но она опередила меня, спрыгнув с машинки и, взяв за руку, перешагнула бортик ванной и потянула меня к себе. Стоя под струями воды, смывал с неё следы утреннего сумасшествия, а она, закрыв глаза, наслаждалась мягкими движениями рук по своему телу. Ополоснув её в последний раз, отправил её вытираться; сам же остался под душем, уперев руку в кафель и наклонив голову вниз, смотрел, как мыльная вода уходит в слив. Появилось чувство, будто время ускользает, как песок сквозь пальцы. Словно вот-вот что-то потеряю жизненно важное.
Выйдя из ванной, мы прошли обратно на кухню; нужно было позавтракать. Накормив девушку остывшим омлетом, салатом и напоив чуть тёплым кофе, мы решили поваляться у телевизора. Щёлкая каналами, Вэл лежала головой на моих коленях, а я перебирал её волосы, думая о своём. Кто заказал её? За какие грехи она должна умереть? Думая, что нужно у неё как-то узнать, может, она знает, что у неё есть враг, желающий ей смерти.
Но всякий раз я не знал, как начать такой непростой разговор, и всё тянул с ним...
*
Каждый проведённый с ней день был наполнен светом, теплом и счастьем. Хоть и было пасмурно на улице, это придавало особый шарм нашему времени вместе. Мне доставляло удовольствие просто лежать на диване, смотря телевизор, и гладить её волосы, когда она лежала в моих объятиях. Занятия любовью превратились во что-то волшебное: каждый секс был познаванием внутреннего мира друг друга, я ощущал её любовь как нечто осязаемое. Поначалу это был маленький комочек тепла, внутри которого была искорка, и с каждым днём комок рос, а вместе с ним искра превращалась в маленькое пламя, которое в итоге переросло в пожар. Этот костёр страсти обжигал нас, не принося боли, а только радость от единения душ.
Но мне не давало покоя её состояние. Большую часть дня она становилась вялой, в глазах читалась вселенская усталость. Каждый её кратковременный обморок пугал меня до жути. А когда я её спрашивал о здоровье, она лишь улыбалась и отвечала, что так влияет на неё погода. И каждый раз её ответ меня успокаивал, я и не подозревал, что моя любимая скоро покинет меня.
Очередной обморок Вэл продлился дольше, чем обычно, и я не мог оставить это без внимания. Вызвав скорую помощь на её адрес, перенёс девушку с пола на кухне, где она готовила попкорн и потеряла сознание, на диван в зале. Достал из аптечки нюхательные соли и поднёс ей под нос. Вэл поморщилась от запаха и открыла глаза, часто моргая.
— Всё в порядке, — попыталась она меня успокоить.
— Чёрта с два в порядке! — прокричал я в панике, начиная наворачивать круги у дивана. — Вэл, дорогая, что происходит? — присев на колени и взяв её за руку, умоляюще спросил.
— Я же говорю, всё хорошо, просто устала, и погода пасмурная, весь день льёт дождь, — грустно проговорила она, отвернув голову к окну.
Я не поверил ни единому её слову. Звонок в дверь заставил меня вздрогнуть, будто прозвучал приговор. Вэл удивлённо посмотрела на меня. Я, ничего не ответив, пошёл открывать медикам.
— Добрый вечер, — произнёс медбрат с порога, проходя в комнату. — Что тут у нас?
— Частые обмороки, вялость, — ответил за девушку я.
— Посмотрим, — разложив медицинский чемоданчик, мужчина надел перчатки и приступил к осмотру.
Я остался стоять у двери, прислонившись спиной к стене, и стал прислушиваться к опросу Вэл. Она отвечала очень тихо, и я мало что разобрал. И вот медбрат снял перчатки, что-то записал в блокноте, а потом выдрал листок и, подойдя ко мне, вручил.
— Ей нужно полное обследование. Сейчас я дал ей снотворное, пусть выпьет и отдыхает, а завтра ждём вас в клинике.
Я смог лишь кивнуть. Сказанные им слова будто облили меня ледяной водой, сжимая внутренности в тугой комок, что отдавался болью при попытке наполнить лёгкие кислородом. Если бы было всё хорошо, фельдшер так бы и сказал, что беспокоиться не о чем, но всё было как раз наоборот. Переведя взгляд на любимую, я увидел её напряжённые плечи. Она присела и теперь комкала плед на коленях, не зная, что от меня ожидать.
— Вэл, расскажи мне правду, — требовательно, но в то же время ласково произнёс я.
Девушка опустила голову, сдаваясь.
— Я знаю, кто ты, Роф, — тихо произнесла она, и по телу пробежал табун слоновых мурашек. — Это я сделала заказ.
Что? Моё тело просто закаменело, мышцы будто свело судорогой.
— О чём ты?
— О заказе на убийство.
Она уверенно встретила мой взгляд, давая понять, что она в здравом уме, и это обдуманное решение.
Меня не удивило то, что она знает мою сферу деятельности, меня не удивило её желание провести время с наёмным убийцей, меня интересовал только один вопрос: «зачем?».
— Зачем? — смог выдавить я.
— Я и так умираю, — легко пожала она плечами, будто смирилась с неизбежным. — Лейкемия, последняя стадия. Врачи поздно заметили: общий анализ крови выявил повышенное число лейкоцитов и уменьшенное количество других видов кровяных телец. Эта болезнь передалась мне по наследству, как оказалось. Я не знала своих родителей и родственников, поэтому и не была в курсе, что меня ожидает.
Шок — это мало сказано. От её слов хотелось завыть, как раненому зверю. Сердце колотилось с бешеной скоростью, пульс отдавался в ушах. Она говорила что-то ещё, но из-за шума в ушах я не слышал. Смотря на неё, слегка растрёпанную, как она сутулится при каждом произнесённом слове, словно бетонная плита придавливает её своей тяжестью, и вот-вот раздавит, как шевелятся её губы, как щёки заливает румянец, как она заламывает пальчики. Я понял, что Вэл боролась с болезнью всеми способами, но смерть отбивалась от её попыток и сокращала расстояние между ними, будто прямо сейчас занесёт над ней свою острую косу.
Так же я понял, что любимая устала от надежды на лучшее, от ожиданий, что в какой-то день она потухнет, как догоревшая свеча. Мне было очень жаль её, жаль, что молодая, прекрасная девушка так страдает, и ей больше ничего не остаётся, как быстрее покончить с этим. Я так задумался над её нелёгким положением, что не заметил, как она подошла ко мне и своими тоненькими пальчиками стёрла слезу, скатившуюся из левого глаза.
— Всё хорошо, — выдавила она, но я видел, как в её глазах стояли непролитые слёзы. Видел, как она внутренне сжалась, ожидая, что я сейчас же покину её.
Резко протянув руки, я обнял её, прижал к себе, зарываясь носом в её волосы, вдыхая запах и думая, что же делать. Я не мог оставить её одну в таком состоянии, да и не хотел. Хотел, чтобы она была всегда со мной, и наплевать на этот чёртов «контракт».
Влага, пропитывающая мою футболку, дала понять, что Вэл тихо рыдает. От её слёз меня разрывало на части, я не знал, как ей помочь, лишь ещё крепче обнял её. Когда слёзы высохли и Вэл немного успокоилась, мы сели обратно на диван, держа её в своих объятиях. Я слушал очень внимательно о том, что она перепробовала все способы лечения. Оставался только один — донорство костного мозга, но у неё не было родственников. Поэтому она прибегла к последнему, не дожидаясь, когда смерть придёт внезапно, она запланировала её сама. И для этого ей был нужен я.
Я понимал, почему она так поступила, но я не хотел этого делать. Только не так. Я был готов пройти с ней весь путь её борьбы, но она не хотела даже слушать об этом. Поход в больницу был жестоко отвергнут.
*
Оставался только один день...
Один тёплый день.
Один день — и я потеряю её навсегда...
Она угасала на глазах: скованность движений, вялость, бледность кожи, беспокойный сон. От бессилия я был готов бросаться на стены. Каждый раз, когда наши глаза встречались, она безмолвно молила меня покончить с её страданиями как можно скорее. А я оттягивал этот момент, не мог с ней проститься так быстро. Мне было мало проведённого времени, мне её было мало.
Сидя на балконе и выкуривая очередную сигарету, мы смотрели, как солнце скрывалось за горизонтом, как лучи гладили её, говоря напоследок своё тёплое «прощай». Вэл украдкой смахивала слёзы и улыбалась мне своей нежной улыбкой. Запомню её такой. Этот образ останется навсегда в моей памяти... Затушив сигарету, я поднялся на ноги и прошёл в коридор к своей сумке, которую не так давно привёз к ней на квартиру, где лежали сменные вещи, а на дне сумки — пистолет с глушителем. Руки тряслись так, что я не мог вставить магазин с патронами в рукоятку. Скоро всё закончится, и мне останется только память о ней. Как это больно.
Наконец, закончив со сборкой HK Mark 23 и опустив его дулом вниз, я прошёл в комнату, остановившись посередине. Я пытался унять учащённое дыхание и бешеный пульс. Вэл вышла с балкона, встав передо мной; она всё так же улыбалась, будто ничего не происходило, словно не заставляла меня сделать этот последний шаг. Я колебался, не мог так поступить с ней, не мог так поступить с собой. Ужас накрывал меня с головой, пришло осознание, что сейчас своими же руками уничтожу то, что так любил. Её. Но она не дала мне и малейшего шанса, всё уже решила за меня. Протянув руку к моему правому плечу, она сжала его, затем медленно стала опускаться по всей руке ладошкой, пока не добралась до кисти, что держала оружие. Подняв её, она навела мою руку на уровень груди, схватив за глушитель и прижав к левой стороне, где чётко слышалось биение её сердца.
Я смотрел и не мог поверить, что она уже готова покинуть меня. Подняв глаза к её лицу, я видел, как сквозь слёзы она держала на губах мягкую, но дрожащую улыбку. Она ждала. Я же тонул в её бездонных глазах, навечно выгравировав цвет виски с шоколадом на своём сердце. Держа уверенно руку с пистолетом, я не мог отказать себе в последнем поцелуе. Левой рукой сжал её затылок и притянул к себе. Коснувшись губами уголка её губ, оставил свой след, языком провёл по нижней, припухшей от частых поцелуев, губе, прося впустить меня и слиться в последнем. Она уверенно открыла рот, встречая своим языком мой. Самый сладкий и страстный поцелуй. Поцелуй со вкусом дикой земляники. Последний. Последний для нас. Последний для неё. Последний для меня.
Оторвавшись от неё и заглядывая в глаза, молча спрашивал, готова ли она. Вэл просто кивнула, удерживая дуло пистолета у своей груди, а другой рукой вцепилась в моё предплечье. Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться и смириться с её выбором. Минуту она просто стояла и ждала, дав мне мысленно с ней попрощаться.
— Жди меня там, — тихо прошептал я и открыл глаза, встречая её взгляд, полный любви и надежды.
— Живи, — шепнула она в ответ.
Я нажал на курок.
Увидел, как в её взгляде промелькнуло удивление, которое сменилось радостью, осознанием, что всё кончилось. Она начала оседать на пол, всё ещё держа меня за руку. Придерживая её за затылок, аккуратно опускался с ней, не желая её отпускать. Только не сейчас.
Слёзы катились по моим щекам, душа рвалась за ней, за своей любимой. Сердце будто остановилось, дыхание застряло в лёгких. Держа её в своих руках и видя, как она ускользает от меня, понимал, что не смогу без неё. Только не так. Когда жизнь покинула её тело, из горла вырвался рык, полный боли. Отбросив оружие, я схватил её в объятия, пачкая себя её кровью, оставляя клеймо на своём теле и израненной душе. Запрокинув голову, я пытался дышать, протолкнуть хоть каплю воздуха в лёгкие. Крик, полный отчаяния, вырвался из глубины души, разрывая тишину, разрывая окончательно сердце на мелкие осколки.
Заказ выполнен.
Последний луч солнца, проникающий через открытую дверь балкона, осветил её лицо. Любовно огладив её щёку на прощание, исчез за горизонтом.
Я не смогу без неё, не смогу...
Подняв пистолет, приставил его к виску, закрывая глаза, прошептал:
— Ты жди меня там, — хриплый голос разорвал тишину, — я приду, — голос больше не дрожит, — я тебя найду, — рука уверенно обхватила рукоять оружия, — жди меня там, где не болит, — палец лежит на курке, — жди...