6.
Страшно ли напиться так, что ноги отказывают? Или так в хлам наебениться, что ничего не помнить? Вроде и то и другое страшно, но страшнее всего другое. Будь ты трезвым, а будь убитым в хлам, если ты в обнимку с Немцевым Гришей, который вальяжно лежит на твоей кровати в твоей комнате в твоей квартире, тоже в хлам напившийся - либо ты псих, либо реально дебил. Прямая Блять опасность, но под градусом алкоголя я этого не осознавал. От количества выпитого мне было эйфорично и хорошо, голова не болела, а тело хотело любви и ласки.
Гриша разлёгся на моей кровати, держа в одной руке бутылку вина, а второй постоянно теребя себя за волосы. Он был молчалив, но всегда чуточку улыбался. Парень вытянулся, закинув ноги на изголовье кровати, его футболка задралась вверх, открывая вид на торс.
Я же скакал по комнате с бутылкой водки в руках, довольно часто прикладываясь к горлышку, танцевал под музыку, которая разрывала барабанные перепонки, громко орал слова песни вместе с Немцевым, пока совсем не выдохся.
- Люби меня люби, жарким огнем, ночью и днём, сердце сжи-игая, люди меня люби, не умирай, не исчезай, я умо-оляю....
Мне было запредельно прекрасно.
Гриша встал, подошёл ко мне, обнял со спины, положив руки на талию, а голову на плечо мне, уткнувшись носом в волосы, которые спадали на плечи. Мы медленно двигались под музыку, и мне было уютно с ним. С человеком, который делал мне больно, на сейчас, к нему внезапно появилось доверие. Мне не хотелось прилипнуть к нему, чтобы Гриша не отпускал меня, и одновременно мне было немного, но страшно, что все это закончится.
К часу ночи я захотел спать.
Гриша сидел на полу перед телевизором, а я в убитом опьянении бессильно валялся на кровати. Я отвернулся к стене, думая о том, что происходит, но от количества выпитого мыслить нормально но и складно мне не удалось. Тогда я повернулся обратно.
Яркий свет телевизора в темноте немного щипал и слепил глаза, но потом мое зрение привыкло. Гриша сидел вплотную к кровати, опираясь на нее спиной, он вытянул ноги на полу, а в одной руке сжимал бутылку, во второй сигарету.
Я запустил свои пальцы в его густые русые волосы, и парень повернул голову ко мне, ухмыляясь. Он протянул мне сигарету, я сделал затяжку и отдал ему обратно.
- Устал?- хриплым голосом спросил он, а меня всего внутри раздирало от его голоса.
В ответ я кивнул головой.
Парень выключил телевизор, забрался ко мне на кровать, и лег, обнимая, прижимая к себе. Такого кайфа от объятий я ещё не чувствовал. Приятно. Очень приятно, тепло, я чувствовать, как дышит Гриша, как бьётся его сердце.
- Как странно, - внезапно произнёс я.
- Что?
- Ну,
***
- Сукаа, - прошипел шёпотом я, - Как вовремя.
Сука. Грёбаный. Утренний. Стояк. Это пиздец какой-то. Нет, это раньше не приводило меня в такой ужас, это обычные чисто физические явления, но....но Блять, почему именно сейчас?!
Гриша же, в отличие от меня, спал спокойным и крепким утренним сном, а я нет. Парень был без майки, и страшнее всего было то, что есть он окажется без трусов, то есть, мы переспали, а это плохо, это значит, значит, пиздец.
Я ничего не помню.
Абсолютно ничего.
Гриша глухо выдохнул, ворочаясь во сне, а потом, развернулся и перекирул через меня своя тяжёлую мускулистую руку, немного задевая мой живот, и меня немного передернуло.
Мм....
Тянет от напряжения...
Я лежу на кровати ещё минуты две, и потом, в нетерпении иду в душ. Осторожно выбираюсь из объятий и буквально бегу в ванную.
Горячая вода расслабляет, медленно перевожу на холодную, которая пробуждает и даёт привести мысли в более или менее трезвое состояние. Выхожу из душа, но все равно ужасно себя чувствую. Возвращаюсь в комнату и ложусь на кровать.
Гриша все так же спит, раскинувшись и полностью расслабившись. Парень ровно дышит, ресницы совсем не подрагивают во сне, он такой спокойный и статичный, не двигается. Я смотрю на него и пытаюсь вспомнить вчерашний день, вечер и ночь. Что я сказал ему, что делал, как н вообще оказался со мной в одной постели полуголый и почему я так спокойно сижу с ним? Нет, страх и недоверие ещё остались, но влюбленность и тяга к нему ничуть не ослабли. И это опасно. Опасно любить, опасно влюбляться.
Не стесняясь рассматривают Немцева.
Густые русые волосы, которые отдают оттенком белого цвета, словно он промелировался, но все равно видно, что это его натуральный цвет волос. Грациозные, античные, божественные черты лица, уже сложившегося молодого человека, не подростка, а именно взрослого парня, который уже пережил гормональный сбой и переустройку организма, ни одного прыща, гладкая и нежная, чуть загорелая кожа.
Невольно провожу рукой по волосам, застываю, когда парень тяжело выдыхает. Руки...пальцы...он намного лучше и идеальнее меня, мне до него, как до Марса.
Меня снова кемарит. Сон так и цепляет меня, обволакивает своим царством Морфея, тёплыми и такими приятными руками тянет за собой, обнимает, как это делал всю ночь Гриша.
Ложусь на кровать.
Прохладные простыни и теплая грудь Гриши, несопоставимое сочетание ощущений, которые приводят меня в возбуждение. Стыыыдно.
Как только я я закрываю глаза, фантазия, блять, такая, во сне вырисовывает мне страну ебуляндию, Блять, от самого себя противно. Почему Гриша? Почему там, он такой, каким я бы хотел его видеть не толк о рядом со мной наедине, но и в обществе. Это маска. Двуличие. Оно мне противно.
- Иль, - слышу прямо рядом с собой, почти вплотную, - Илья, - повторяет парень громче, и я открываю глаза, но нахожусь ещё в дреме, - Помощь нужна?- с ноткой усмешки, сам ещё спросонья, спрашивает блондин, тыкая на меня пальцем. Я вмиг заливаюсь краской, и спешу встать, но сильная рука Гриши опускает меня обратно,- А то все стонешь и стонешь.
- Ты трезвый или пьяный ещё?- спрашиваю я, пытаясь представить в своей голове то, как Гриша бьёт меня, надеясь, что данный способ, заглушит призывы эрекции,- Гришааа, не спиии.
Парень зевает, трёт глаза, садится полулежа, и укрывается одеялом, накрывая им и меня.
- Холодно тут у тебя, Челкастый, - назло мне, отвечает Немцев.
- Немец, ты, Гриша, - нейтртал но произношу я, и парень заливается звонким, низким и таким взрослым мужским голосом.
- Ты бы хоть оделся, ЧЕ-ЛКАС-ТЫЙ, -бесится Гриша и закуривает, - Ладно, пьяный ещё. А у тебе есть че нибудь со вчерашнего?
Я смиряю его странным взглядом полного удивления, молча встаю, достаю оставшиеся бутылки с выпивкой. Эх, а хотел сам все в одну глотку выпить...
- Ооо, вот это дело, - улыбается Немцев, садясь, и отдавая мне сигарету, - Новые кстати.
- Фу,- жмурюсь я, - Почему с ментолом?
Гриша удивился, взял у меня бутылку и покрутил ее в руке, ухмыльнулся и якобы случайно, задел мою руку сильнее, от чего я вздрогнул.
- Потому, ребёнок,- как бы невзначай отвечает он, оставляя меня в недоумении,- Ментол вкусный.
- Не. Мне те твои больше нравились, - буркнул я, садясь обратно на кровать.
Гриша издал смешок. И бухнулся рядом со мной.
- Кто? Сигареты или я?
- Я щас бухло заберу, ясно?
- А если я здесь сейчас с тобой не из-за бухла?- навис надо мной Гриша, и я сразу понял о чем он, и почти вжался в матрас, - Да не, не бойся, сегодня не трону.
- Ну, и на том спасибо, ваше величество.
- Не распинайся,- отмахнулся тот, - Для тебя просто, Гриша.
И мы громко засмеялись, повторяя друг друга, стукая в плечи и дошли до щекотки, после чего, Гриша защекотал меня так, что я упал с кровати, а он на меня.
- Рассвет, пошли на крышу посмотрим, - сказал я, и потящил парня наверх.
Мы быстро надели первые попавшиеся вещи, и рванул на девятый этаж. Пондялись на крышу, легли спинами на бетон. Смотря на небо, которое из голубого, становился розоватым, потом оранжевые полосы контрастируют с голубым, и медленно, небо перетекает в жёлтый и золотистый тон.
- Веришь в любовь?- спросил Гриша, улегшись рядом со мной на крыше.
- Неа, - ответил я, смотря в небо, - Я никогда не любил, я даже не знаю что такое любовь.
- А хотел бы узнать?-Гриша повернулся ко мне, рукой провел от волос до почти зажившей скулы, остановил руку на подбородоке, проведя пальцем по губе, - Почувствовать, что кто-то тебя любит.
- Влюбится что-ли? Да, хотел бы. Ну, Гриша, я уже влюбился..
Парень опешил, но догадался о ком я.
- И в кого же?- он был все ближе и ближе ко мне.
- В тебя.
Его губы накрыли мои, пальцы зарылись в волосы, и я невольно простонал, когда его язык проник в мой рот. Приятно. Очень приятно.
Рассвет через несколько минут ярким красным, жёлтым и оранжевым опалил нас, открывая свинцовые тени.
***
Неделя каникул все шла, а Гриша был рядом. Я не знал, прикол это, или явь, но Немцев каждый вечер приходил ко мне. Мы обсуждали всё что творится в мире, разговаривали на разные темы, но больше всего, Грише нравилось ходить на крышу или мост, стоять там и думать. Думать о разном. А когда я спрашивал, он отвечал, что мне не понять его мыслей. Он спросил как-то у меня, почему я отрастил волосы, стал красить их, всегда ли я был такой, или с самого начала, и самый главный вопрос, как я понял, что я гей?
- Я привлекал внимание девушек, но они мое - нет, - пофигистично ответил я, - Очень.... сложно мне пришлось, понять, что я не такой как все. Я боялся реакции общества, в первую очередь, родителей.
- То есть, они до сих пор не знают?- как-то удивился Гриша.
- Да, они не знают, - подтвердил я, - Они знают что у меня есть три друга, и все. Им этого достаточно.
- Третий друг, это я?
- Да, для моего папы да, надо же было как-то тебя выгородить перед ним, когда ты пришел ко мне в квартиру.
Гриша усмехнулся.
- Слушай, - настала моя пора задавать вопросы,- А ты, бисексуал, получается?
Гриша, стал ещё серьезнее, сжал губы в одну линию, нахмурился, я даже заметил, как волосы на его затылке поднялись дыбом.
- Я....я не знаю, - парень зарылся пальцами в своих волосах, посмотрел голубыми глазами на меня, - Все очень сложно.
- Да ну?- немного завёлся я, - То есть, когда бухать, так ты ко мне, а как перед обществом своих гопников покрасоваться, так ты к той дефке несешся?
Гриша грустно ухмыльнулся, повалил меня на бетонное покрытие крыши, и начал убирать с моего лица пряди волос, которые упали мне на глаза. Мое сердце опять стало биться как ненормальное. Так близко.
Лёгкие больно сжимаются и разжимаются, лёгкое возбуждение водной мурашек покрыло мое тело, и завязалось в узел внизу живота.
- Ты так остёр на язычок, Илья, - прошептал парень мне в губы, касаясь моего носа, кончиком своего, - Мне не трудно его "прикусить".
Секунды.
И губы парня накрывают мои, больно прикусывают, и в наглую запускают в рот язык. Влажный и пошлый поцелуй длится долго, мы оба тяжело дышим, сжимаем одежду друг друга, хватаемся за волосы, оттягиваем их назад... Он так классно целуется...да, начала грубо, иногда и сейчас кусается, но мне так приятно и не хочется останавливать его.
Парень запускает руку ниже талии и мне становится страшно.
Я вспоминаю его машину.
Вспоминаю, какие я издавал ужасные рвотные звуки, как противно сглатывал его сперму, и как он потрепал меня по волосам, и сказал "Хороший мальчик" и выше из машины.
- Нет, - шепчу я, и быстро выскакиваю из-под парня, -Не сейчас.
- Боишься меня?
- И да, и нет, - я встал на ноги, - Ты помнишь, что наговорил мне вчера.
- Помню.
- Ты был пьян, я тоже, мы наговорили столько глупостей спьяну. Я боюсь любить тебя, Гриша.
После этих слов, я захотел уйти, но Гриша схватил меня за руку и сжал ее до боли.
- Больно, - прохныкал я, - Гриша, мне больно!
- И мне тоже, Челкастый.
Гриша развернулся и ушел с крыши, громко хлопнул дверью чердака, а я опять остался один.