Глава 18
Иногда нам кажется, что человек создан для нас, что наши души составляют вместе одну единую мозаику, однако, можно ли говорить о полноценной картине, пока не соберёшь все кусочки?
— Астория, — ранним утром, пока большинство обитателей блока ещё спало, Вибек решила, что сегодня надо провести день по-иному, без глупостей. — Можно войти?
Дождавшись ухода родителей девушки, она аккуратно просочилась в её комнату, чтобы поговорить, ведь недавняя тирада знакомой об её поведении, эгоизме и других отрицательных качествах заставили Ви максимально сильно задуматься над своим поведением и чувствами. Смятение и злость потихоньку отпустили ее разум за ночь, а сейчас она понимала, что должна сделать. Ей захотелось стать лучше, хотя бы в какой-то степени. Ведь, чтобы достичь своей цели и спасти друга, надо думать рационально.
— Проходи, — сухо кинула Тори, сидя на краю кровати, расчесывая волосы гребнем.
— Я хотела извиниться перед тобой за свою грубость и многие слова, которые я наговорила, — девушка не перевела и взгляда на собеседницу, что навело на мысль о серьёзной обиде. — Даже, если не прощаешь, не надо. Просто знай, что мне нужна была поддержка, а не советы по спасению и сохранению жизни. Вот и все. Я ни в коем случае не просила тебя помогать мне, а тем более подставлять свою семью.
— Ты думала о семье? О нас? О Натаниэле, в конце концов? Если что-то случится, то весь блок вылетит отсюда, уж пойми наконец это.
— Странно, что это говоришь мне ты, Тори, — она недовольно цокнула, отложив гребень в сторону. — Я не думала ни о чем, когда сломя голову бежала спасать тебя и Каллисту. Ты тут благодаря мне, Натаниэлю и Арону, однако трусость в тебе выше всех других чувств.
— Ты твердишь одно и то же. Нас бы спасли, ведь заметили бы долгое отсутсвие...— сквозь ком в горле прошипела Тори.
— Вас? Трупы, возможно. А может полуживых и избитых, но никак ни вас. Каллиста тому пример! — Вибек развернулась к двери, отворив её, кинула напоследок презрительным голосом своё последние мысли. — Честно, может быть я и эгоистка, подросток с юношеским максимализмом в свои двадцать лет, но за родных я глотки перегрызу, и видимо, мне зря пришло в голову спасать тебя, думая, что мы станем подругами, даже после неловкого знакомства. Но ты пуста, так же, как и те, кого ты больше всего ненавидишь. Страх тебя погубит.
— Выйди, пожалуйста, и не возвращайся в эту комнату. Желательно и в мою жизнь.
Пулей выбежав из комнаты, Хансен оказалась в объятиях Натаниэля, который весьма неаккуратно поймал её, тем самым уберёг её от столкновения с полом. Вибек уткнулась ему в плечо аккуратным носиком и вдохнула глубоко аромат его парфюма, а он уж был просто великолепен. А духи парня, как известно, неотъемлемая часть его образа.
— Чего летаешь? — засмеялся он, нарушив короткую паузу.
— Окрылена нашей сумасшедшей идеей, — она улыбнулась, отстранившись от парня, поправила растрепавшиеся волосы и смущенно добавила: — а может и твоим одеколоном.
Он так же сильно смутился, не ожидая от своей знакомой такого жеста в свою сторону. Да, Натаниэль прекрасно знал всё о совершенстве своей внешности и манерах, однако от Вибек слышать комплимент всё равно, что получить подарок от королевы. Щеки обоих вспыхнули, и, наверно, девушка весьма сильно пожалела о своих резких словах, но уже ничего не поделаешь.
— Ви, а я как раз тебя ищу! — старший Хансен столкнулся а дочерью в гостиной, ожидая свою жену.
— Доброе утро, мистер Хансен, Вибек, я подожду тебя и Кэй снаружи, — воспользовавшись этой прекрасной возможностью не отвечать, парень вышмыгнул за дверь.
Отец Ви посмотрел ему вслед, а потом перевёл взгляд на дочь, подняв бровь в недоумении.
— Он называет тебя Вибек? А ты молчишь? Доча, ты же не решила тут ещё и свадьбу сыграть? — мужчина был растерян, даже по доброму удивлён, ведь знал, что его чадо не переносило своё полное имя, и лишь в редких случаях позволяла себя называть так даже близким.
— Нет, он друг Арона.
— Ви, знала бы, насколько мне искренне жаль, что все так получилось, но, наверно, мы его уже не увидим, сама всё понимаешь... — он говорил шёпотом, оглядываясь по сторонам, будто бы боялся, что кто-то услышит, хотя в его случае было ясно, что остерегался он жены, которая вот-вот должна была спуститься.
— Понимаю, и поэтому лучше не открывать эту тему, — изображать безразличие — это то, что получалось у неё лучше всего на свете.
— Милая, нам нужно тебе кое-кто сказать, — Шерон, как приведение в фильме, появилась прямо за спиной, видимо, с очень интересными новостями. В её руках две сумки. — Нам нужно переместиться, скажем так, на три недели в другой отсек, чтобы доделать там работу. К сожалению, нам не разрешили взять тебя из-за твоей скорейшей учебы...
Тревога. Страх. Непонимание.
— Вы точно вернётесь? — настороженный голос Ви дрогнул, однако, она старалась не показывать своего волнения.
— Да, милая, а знаю, почему ты переживаешь, но никто не знает о том, чему мы поспособствовали, поэтому держи рот на замке даже с самыми близкими.
Ви всегда поражалась умению своей матери сказать что-то вроде как с заботой, но в то же время и настолько грубо, что выворачивало от таких слов. Она лишь вяло кивнула головой в знак согласия, подумав, что родители и взаправду в безопасности, после того, как они на карте показали ей место их прибывания. Это было далеко, транспорта тут, как такового нет, только маленькие машинки, словно для гольфа, а на них далеко не уедешь.
—Ты будешь проводить много времени в дороге, если поедешь с нами, поэтому придётся побыть одной немного.
С одной стороны, идеальная возможность воплотить все планы в жизнь без проблем и помех, с другой же, вечное беспокойство, ведь каждый ошибочный шаг приведёт к тому, что встреча с родителями сейчас последняя.
Она держалась изо всех сил, чтобы не показать и капли переживания. Стоит отдать должное, но младшая Хансен вела себя правдоподобно настолько, что прощание не затянулось надолго, ведь родители подумали, что новость была позитивно воспринята их дочерью. Подумать только, сколько детей живут так всю жизнь, скрывая свои эмоции и чувства от самых близких людей. В идеале, конечно же.
Есть такое дурацкое явление в жизни — мы никогда не знаем, когда видим человека в последний раз. Не знаем, какое объятие окажется последнии, не знаем, какие слова будут финальными. И если люди начнут осознавать это, то мир станет в миллион раз добрее, лучше.
— Не скучай, Хансен, у нас грандиозные планы! — Натаниэль приоткрыл дверь, наблюдав за белокурой девушкой. Она сжимала в руках подушку, смотрела вперёд и пошатывалась из стороны в сторону.
— Если это план по избавлению от нас? — она все так же смотрела в одну точку перед собой.
— Нет, знаешь почему?— он сел рядом, откинувшись назад.
— Просвети меня, — Ви попыталась улыбнуться, только получилось очень коряво и нелепо.
— Многие уехали сегодня, там реально нехватка рабочей силы, поэтому даже не думай переживать из-за этого. Спроси у Астории, её предки тоже там, — Натаниэль улыбнулся, положив голову на её плечо. — У тебя тоже хороший парфюм, Хансен.
— Можно задать вопрос? — она не отодвинулась, однако попыталась чуток отстранится. Ей, в какой-то степени, безумно приятно было нахождение рядом Уайта, но что-то в душе было против.
— Угу, — буркнул он, не получив ответ на свой комплимент.
Один— один.
— Почему ты тут один? Да ещё и не сожалеешь об этом, будто бы у тебя не осталось никого за пределами этого бункера, — она перевела на него взгляд, когда он нагнулся вперёд, отстранившись.
— На самом деле, так и есть, — он вздохнул, пытаясь собраться с мыслями, и решить, стоит ли говорить что-то, или лучше вновь отшутиться. — У меня была сестра, точнее сводная сестра. Филис.
— Почему была? С ней что-то случилось? — Вибек спрашивала осторожно, чтобы не задеть ту часть души, которая ещё закрыта от неё.
— По правде говоря, я и не знал её, только слышал о её существовании от отца, который погиб, когда мне было около пятнадцати. Он был мне не родным, мама просто оказалась у него по стечению обстоятельств, когда была беременной. Мутная история, если честно, да и я толком не всё хорошо знаю, но суть в том, что в этом мире у меня есть один родной человек. И я не знаю, где она сейчас. Точнее, знаю, но частично.
Хансен молчала, чтобы дать возможность парню самому решить, что он хочет сказать, а что пока что сохранить в тайне.
— Мне показали её фото буквально пару недель назад, сказали, что она жила далеко, но должна попасть на нашу точку. Она такая красивая, Вибек. Мы слегка похожи внешне, но за мою сестру ты бы ее никогда не приняла, только из-за кудряшек и глаз, — он улыбнулся и перевёл взгляд на Хансен. — Когда я только увидел тебя, то подумал, что нашёл сестру. Вы похожи издалека, даже по возрасту бы всё совпало. И браслет у неё синий, только вот я просмотрел все списки по два раза, но не нашёл её здесь. Пока ты была в отключке, я постарался сделать всё, чтобы найти её, но получается, что тут её нет.
— Поэтому ты так относился ко мне в самом начале? Проявлял интерес?
— Не совсем. Я сначала подумал, что ты и реально моя сестра, но чертовски взбесился, когда увидел рядом Арона. Меня аж распирало от чувства несправедливости, почему он мог быть рядом все эти годы, а я нет? — он презрительно отвел глаза влево, рассматривая полки. — А потом до меня дошло, что Филис всё-таки отличается от тебя кардинально. Наверно, зрение меня подвело. Я пару часов пытался сравнить тебя с фотографией сестры.
— Что ты планируешь делать?
— Найти её после того, как мы отсюда выберемся. Может и через десять лет, но я найду её, — он сжал пальцами толстовку, угрюмо улыбнулся и добавил: — Она тоже будет искать меня, я уверен, только вот это будет невероятно сложно.
— Я думаю, что у вас получится, — Вибек ласково улыбнулась, взяв парня за руку, чтобы приободрить.
Обоих будто током ударило. Приятным леденящем током.
— Теперь мне не страшно вылететь отсюда, ведь тогда у меня, по словам Кассандры, будет несколько дней, чтобы найти бункер, а потом потихоньку передвигаться, чтобы найти Филис.
Дверь шумно отворилась, когда, словно по зову, Кэй появилась на пороге комнаты, наиграно улыбаясь. Слегка потрепанная, будто бы после бессонной ночи, девушка швырнула на стол пачку бумаг и плюхнулась на диван, прикрыв глаза. Выдержав минутную паузу, она нехотя подняла голову, шумно вздохнув.
— Я спала полтора часа, поэтому даже не думайте смеяться над моим внешним видом, всё это для вас, — Натаниэль хихикнул, но под серьёзным взоров девушки тут же поднял руки вверх, мол сдаётся.
— Что ты принесла? — Ви внимательно осматривала стопку макулатуры.
— Там много чего: во-первых, погодные сводки, чтобы знать, что твориться на улице сейчас, во-вторых, личное дело вашего друга, в-третьих, карты, а ещё там прочая информация, которая может нам пригодиться, — она потянулась, похлопав себя по лицу, чтобы прийти в себя.
— Каков план действий? — Натаниэль подошёл сзади к Хансен, чтобы рассмотреть карты.
— Первое, что вам надо знать — наверху сейчас лёгкая буря, и, как я вам и сказала, тюремные двери открыть не получится из-за налетевшего снега и параллельной метели, а через центральный вход вытаскивать никого не будут. Поэтому, скорее всего, ваш Арон в тюрьме ждёт своего часа, чтобы вылететь. Но опять же, не факт, что он там, от него могли избавиться сразу же. Я делаю акцент на том, что сейчас тут много чего происходит, и все заняты, поэтому шанс у парнишки есть, — она была серьёзна, красива и невероятно рассудительна. Её речь, как гипноз, заставляла слушателей довериться ей полностью, без остатка. — Второе, что я хочу сказать: то, что мы делаем, грозит нам такой же дорогой, как и у Арона, поэтому я требую от вас полного осознания факта, что завтра вы можете оказаться на холодном снегу, еле дыша, не в состоянии даже рукой пошевелить. А если учесть то, что через недельку мрак окутает землю плотным одеялом...
— Ну, всё! Довольно, Кассандра, мы всё это знаем, а главное понимаем, поэтому ближе к сути, — Натаниэлю, по сути, уже не было разницы. Вылет отсюда означал новый шанс найти пропавшую сестру, а соответсвенно, может быть, даже и на смертном одре обрести семью. Родную и настоящую.
— У-ля-ля, не думала, что ты такой нетерпеливый, — Кэсси запрыгнула на стол, усевшись поудобнее, она разровняла торчащие рыжие волосы, а затем резко произнесла: — Есть ещё кое-что. Вы уже знаете, что и я ищу знакомую, однако, только лишь, чтобы предупредить о наличии бункера в других местах. Вытаскивать мы их не будем, ни в коем разе. Иначе полетим сами отсюда. Так же и с Ароном, учли?
— Что тебе будет? Ты же дочка Джорджии Бланко, черт бы тебя побрал, — Хансен вскинула бровь, недоверчиво посмотрев на собеседницу. — Или ты нас одурачить решила?
— Глупышка, моя мать оставила двух своих детей за бортом, если можно так сказать, потому что те не подходили под описанные правила, и ты правда думаешь, что ей будет тяжело выбросить и меня? Очень зря.
Её слова, наполненные гневом, обидой и легким отчаянием, прошлись по телу Ви наждачной бумагой. Каким же страшным и одновременно сильным надо быть человеком, чтобы следовать правилам настолько четко. Какой надо быть матерью, чтобы погубить своих детей, имея возможность их спасти.
— И наконец, если вдруг нас поймают, то каждый сам в ответе за себя. Я сдам вас, если это хоть как-то будет угрожать моей жизни. Надеюсь, что вы поняли меня.
— Ну, они явно поймут, что мы не могли достать всё это, — Уайт кивнул в сторону кучи, — самостоятельно. Так что, Кэсси, ты такой же участник всего этого, и если нам с Ви будут угрожать, то, как ты выразилась, мы тебя сдадим. За милую душу.
— По рукам, el villano*!
В течение последующего часа они все вместе рассматривали план сооружения, чтобы найти ту самую заветную дорогу в единственную возможность спасти друзей. Занятие было весьма муторным, но эта троица создала свою атмосферу, даже не пытаясь, в которой было комфортно находиться, легко и непринуждённо пытаться дойти до цели, несмотря на дикий страх и волнение, которые пытались разорвать души ребят изнутри, чтобы выбраться наружу, вылиться водопадом эмоций. Только вот, не получалось пробиться, от чего становилось ещё тяжелее.
Люди часто говорят, что нельзя держать всё в себе, и, по правде сказать, это один из немногих верных советов.
То, что убивает тебя изнутри, не сможет уничтожить остальных, если выпустить всё наружу, но, оставшись в тебе, оно убьёт и тебя, и тех, кто вокруг.
Они не знали, что сверху уже почти полчаса сидела Тори, наблюдая и слушая их разговоры.
* - злодей.