Глава 4
Я поняла одно за всю жизнь - чем чаще ты думаешь, что хуже быть уже не может, тем больше вероятности, что это «хуже» наступит и обернётся чем-то более ужасным.
С друзьями у нас было особое место для посиделок. Наверно, самое банальное из всех возможных, но почему-то скейт-площадку около дома Лилит мы полюбили всей душой. Помнится даже, когда на карантине нам запрещали собираться в закрытых помещениях, мы справили день рождение Арона тут, а затем и моё. Тогда конец октября был приятно тёплым, и мы просидели здесь полдня, смеясь и развлекаясь.
Я так хорошо помню эти дни и осознаю, что значили для нас тогда такие редкие встречи.
Сейчас же, направляясь к тому самому месту, душу обволакивает непонятное чувство тоски и страха. Я понимаю, что это наша последняя посиделка вместе, ведь может быть послезавтра нас отправят в разные точки континента. Где же гарантия того, что все мы попадём на огромную станцию, а не к какому-то частнику в бункер. Не знаю даже, что лучше.
На самом деле, очень уж сильно мне дороги Лилит и Арон, наверно, как вторая семья, и лишиться их значило потерять родных. Эта та дружба, за которую и жизнь не страшно отдать.
Одинокий силуэт вновь заставил меня улыбнутся и выкинуть все плохие мысли из головы - мой друг что-то смотрел в телефоне. Готова поспорить, опять обзор какой-либо машины.
— Привет, — получаю улыбку в ответ и приглашение сесть рядом. — А где Лилит?
Чертовка. Неужели всё-таки попыталась оставить нас одних, что так редко получалось? Почему сейчас то?
— Она опять с братиком а больнице, сказала, что опоздает на часик, так что я полностью в твоём распоряжении ещё целых двадцать шесть минут, — он задорно улыбнулся и придвинулся к моей щеке и резко дунул, от чего я вздрогнула.
— Что ты творишь? Холодно же! — я засмеялась. Бабочки. Живот скрутило от такой нежности. И моя глупая реакция, которая, как всегда все портит.
Вокруг ни души - идеальное место для разговоров о чем-то глубоком и таком важном. Ну, и не только. Такие места мне напоминали постапокалиптический мир, где нет ни единого звука. Тут всё в снегу, ясное дело - скейтбордисты судя уже не приходят. Площадка находилась на холме, поэтому отсюда открывался красивый вид на наш район. Аккуратные летние домики, но теперь под огромной шапкой снега, стояли параллельно в несколько рядов. Они были все такие разные, но каждый из них теперь был обложен каким-то материалом - для утепления, вроде как. Своеобразная принудительная мера от государства во вторую холодную зиму, которая спасла наши пятые точки от обморожения.
— Как думаешь, это все реально? — я отрываюсь от разглядывания домов и поворачиваюсь к другу.
— Про солнце? Или про бункеры? — в голосе его впервые я уловила волнение. Неужели мистер каменная душа что-то почувствовал.
— Всё, в целом, — я вновь смотрю на дома. — Получается, через несколько лет, когда мы выйдем наружу, ничего этого не будет? Как они всё это восстановят?
— Вероятнее, что не всё пострадает. Никто точно не знает, как это произойдёт, — теперь ещё и нотки грусти. — Но они хотят перестраховаться, и спасти наши жизни.
— Получается, мы больше не увидимся? — наверно, я спросила это очень резко, ведь парень слега опешил.
Арон встал со скамейки и подошёл поближе к склону холма. Он поднял голову наверх, взглянув на солнце, пощурился и обернулся ко мне, потрепав себя по волосам темно-пепельного цвета.
— Ви, я не знаю, что с нами будет, но обещаю тебе одну вещь, — он подошёл ближе, сел на корточки напротив меня, слегка касаясь моих щиколоток. — Ты и Лилит мне одни самых близких людей, я вас очень сильно люблю. Обещаю, что если наше солнце решит погаснуть, я буду рядом. Мы все будем рядом.
Мое сердце сейчас пляшет изо всех сил. Такие моменты должны длиться как можно дольше и всегда жить в памяти, греть душу в самые холодные времена. Я смотрю на него, и понимаю, что его слова - не пустая болтовня. Арон берет меня за руку и крепко сжимает её, а в ответ я лишь улыбаюсь. Мне тяжело, не могу никак проявить такую же заботу, хотя бы сотую её долю, от чего часто ругаю себя. Правду говорят, что эмоций у меня на лице нет никогда. Зато в душе им места нет. Парадоксально.
— Все будет хорошо, Ви.
Он вновь садится рядом, а я пытаюсь переварить то, что произошло. Может, я покажусь ужасно глупой, но мне безумно по душе этот момент общения, когда вы оба в сомнениях о чувствах друг друга, когда маленькие знаки внимания заставляют ваше сознание рисовать картины счастливого будущего, а легкий холодок в разговоре вгоняет в переживания и тяжелую тоску.
Однако, появление Лилит разрядило напряжённую для меня обстановку. Так глупо теряться в мыслях и желаниях рядом с самым близким человеком.
— Лилит! Как там наш Крис? Что врачи сказали? — я слегка отодвигаюсь, чтобы дать подруге место - она не садится.
И лишь когда я встретилась с ней взглядом все стало ясно. Беда всё-таки настигла их семью. То, с чем они боролись на протяжении года держит малыша Криса за горло и, похоже, отпускать не собирается.
Она ходила из стороны в сторону, а мы не решались что-то сказать, ждали когда она сама наберется сил. Ли уже истоптала весь покров снега, а слёзы уже полились рекой - сдерживать у неё больше не получалось.
— Кристофера не смогут вылечить, — на одном дыхании выдаёт подруга. — Уже точно.
Есть такое в человечком разуме - мы ведь заранее знаем, чем всё может закончится, однако, никогда не признаем и не принимаем происходящее до конца.
— Но хуже всего то, что он не хочет поехать с нами, — я и Арон переглянулись в недоумении. — Дело в том, что нам на уроках не сообщили, что люди имеют выбор. Можно не ехать, если считаешь нужным. Они промыли ему мозги, сказали, что он спасёт так свою семью и многих других.
— Стоп, что? — кто же откажется от возможности выжить...
— Если на медицинском осмотре перед отправкой выясняется, что человек болен без шанса на излечение, то с ним проводят беседу. Крису сегодня прочистили мозги. Наговорили кучу слов о том, как важно экономить ресурсы и спасти человечество, — она злиться все сильнее с каждым предложением, лицо краснеет, как раз под стать опухшим глазам от слез. — Ему всего семь лет! Они наплели ему что-то про героизм, а он упёрся. Говорит маме, что все равно умрет.
Я не могу подобрать слов, чтобы успокоить её. Что же скажешь в такой ситуации? С одной стороны, очень больно, когда это касается твоих близких, а с другой, я понимаю, что они не могут тратить ресурсы на человека, который умрет в ближайшее время. Что это действительно разумно. Благо, что забирают всех, без исключений. Но я знаю, как рвётся душа подруги, и от этого и моя.
— Что вы будете делать, Ли? — Арон посадил подруга между нами, пытаясь немного успокоить её.
Нортон молчит. Слёзы сами по себе стекают по щекам. Невероятно больно терять близких и любимых людей, но ещё хуже добровольно отдавать их в руки смерти.
— Дедушка не поедет, он хочет остаться и провести остаток жизни на земле, говорит, что и так прожил своё. — она слегка улыбнулась, но ненадолго. — Крис будет с ним, просто как ему объяснить, что чудеса случаются, вдруг он сможет победить? Получается, мы бросаем члена семьи, будучи больным?
— Может, устроим ему что-то на память, если он не передумает?
— Не знаю, мы придумаем что-то. До теста и отправки ещё есть немного времени. Уверена, что Мама пихнет его в чемодан, но не оставит тут.
Сердце сковала печаль. Я только начала понимать масштабы ситуации. Очень многие останутся, добровольно отдавшись смерти в ледяные руки. Возможно старики, люди с болячками без лечения, некоторые, кому просто интересно, что да как произойдёт, решат остаться. Мне стало жутко - когда мы выйдем земля будет усеяна не травой, а трупами. Замершими насмерть телами.
Арон поморщился и вновь подошёл к склону - вокруг уже начало темнеть. Темно-фиолетовые оттенки окрасили небо, а солнце, пока ещё немного тёплое, розовой полоской пряталось за горизонтом. Предпоследний закат в моей жизни... Где-то в душе что-то екнуло, стало так печально, что слёзы подступились. Но им было не место.
— Получается, что можно и остаться? — мы с Лилит вопросительно уставились на него. — Имею ввиду, что у людей есть выбор? Может, я не хочу уезжать на десять лет под землю?
— Да, так и есть. Поэтому мой дедушка остаётся, как и тетя с дядей, — Нортон сгорбилась, и мне казалось, что это от отчаяния и дикой усталости. Она и её семья безумно устали и выдохлись морально за год болезни их ребёнка. Родители не должны хоронить детей. — Если мама с папой решат тоже остаться, я не знаю, что буду делать..
Только я хотела что-то сказать, возразить и успокоить её, как три громких звука помешали мне - уведомления с телефонов. Ясное дело - что-то важное. Лилит, Арон и я одновременно залезли в телефоны.
— Ребят...— Нортон протянула нам сотовый, хотя в этом не было необходимости. Все мы получили одно и то же сообщение с разными данными.
« Вибек Хансен, просим явиться послезавтра на сдачу определяющего теста в 09:00 утра по адресу в прикреплённой ниже ссылке. После сдачи теста и медицинского осмотра у вас будет час, чтобы собрать необходимые вещи и прибыть к точке отправки. В случае опоздания отправка будет отсрочена.»