Ему больно...
Больно.
Что ассоциируется с этим словом? Физическая боль? Душевная? А какая сильнее? А может, это не та боль, может, она нечто большее.
Весь мир Тодороки Шото перевернулся после слов Бакугоу:
«— Бакугоу, братан, а чё это ты вместе с Мидорией в школу пришел?
— А тебе какая разница, дерьмоволосый?
— Оу, Бакугоу, вы что, встречаетесь?
— Ну, а что если да?»
Дальше Шото уже не слышал, он увидел как покраснел Мидория, как Урарака и Иида стали задавать вопросы, а он краснел ещё сильнее. Все были рады за новую парочку, кроме Шото.
Было неописуемо больно смотреть и осознавать, что любимый тебе человек, принадлежит другому.
Тодороки поник. Стар рассеян и более задумчив. Он постоянно уходил куда-то вглубь себя и не выходил от туда.
Понедельник.
Шото уснул на уроке, за что получил выговор от Аизавы. На обеде сидел один. От вопросов отнекивался или отвечал кратко.
Вторник.
Появились незаметные мешки под глазами. Реакция стала заторможенной, по этому на практическом занятии пропустил удар, вывихнул руку.
Среда.
Тодороки засыпает на ходу. Мешки стали виднеться отчётливее, но не так сильно. Когда Мидория подошёл, чтобы спросить что случилось, Шото (мягко послал его) сказал что всё хорошо и не стоит беспокоиться. На перемене чуть не упал, успел схватится за подоконник.
Четверг.
Мишки под глазами стали совсем чёрными. Он не реагировал не на что. Когда учителя пытались отправить его домой, тот протестовал, мол, я в порядке. На перемене чуть не упал в коридоре, но его успела поймать Момо. Она хотела проводить его в медпункт, но тот сказал, что незачем.
Пятница.
На Тодороки уже больно смотреть. Мидория пытался поговорить с ним, но тот просто его игнорировал. Потому что знал, если заговорит, не сдержится, скажет много лишнего. На перемене упал в обморок. Его забрали домой.
А на следующей неделе Тодороки не пришёл.
***
Неделю Тодороки отлёживался дома. Отец оставил его под присмотром, а сам свалил, сказав, нет у меня на него времени.
Придя в шоку все спрашивали о чего самочувствии, на что он отвечал:
Всё в порядке.
Он продолжил тренировки. Начал учиться, но до сих пор больно смотреть на варкующих Мидория и Бакугоу.
***
В этот день был дождь. Ученики, когда закончились уроки, поспешили в свои комнаты в общежитии. Тодороки после тренировки остался самым последним. Неспеша переодеваясь в раздевалке, Шото закидывал вещи в сумку, пока не услышал тихий скрип двери. Повернув голову, глаза расширились, сердце забилось быстрее, дыхание участилось.
— А, Тодороки-кун, ты ещё тут? Прости, я просто забыл тетрадь по химии, думал, может она здесь выпала? — Мидория нервно посмеялся и подошёл к своему шкафчика.
— Я уже собирался уходить. — Застёгивая сумку, сказал Шото. А в голове так и крутилось, не смотри на него, только не смотри на него, Господи только не смотри на него.
— А! Вот она. — Мидория с лёгкой улыбкой достал тетрадь, которая завалялась между инвентаря его геройского костюма. — Знаешь, Тодороки-кун,— Мидория с теплой улыбкой посмотрел на Шото. — всю неделю я волновалась за тебя. Тебе было плохо, а я не смог тебе помочь. — Изуку опустил глаза в пол.
— Ты не виноват, просто были небольшие проблемы, вот и всё.
— Ты не прав, тебе было плохо, а я не смог тебе помочь. Я чувствовал себя ужасно, не мог успокоиться. Ведь...
Шото неотрывно следил за каждым движением возлюбленного. Как тот сжимает край пиджака, как прикусывает губы и щюрит глаза. Ведь...
— Ведь я твой друг...
Надежды Шото разбились как стекло. Друг. Друг. Друг. Друг? А чего он ожидал, что он сейчас кинеться к нему в объятия и будет шептать как сильно он его любит?
— Я правда, волновалась за тебя, надеюсь, что теперь всё хорошо. Просто хотел сказать, что ты очень хороший друг, и я бы не хотел чтобы с тобой случилось что-то плохое. Я рад, что у меня есть такой друг как ты.
Всё это конец. Больше и речи быть не может. Мидория развернулся и вышел из раздевалки. Друг. Конечно, он просто друг! Ожидать другого и не надо. Просто, всё потеряно, но... Мидория же не знает о его чувствах, может, он хотя бы скажет их, чтобы отпустить.
Бросив сумку, Тодороки выскочил из раздевалки и понёсся к главному входу. Он должен успеть, обязан.
На улице льёт сильный дождь. Ничего не видно, но зелёноволосый упрямо шагает к общежитию, даже не подозревает, что по его вине, кому-то сейчас больно.
Шото выбежал на улицу и стал взглядом искать знакомую, любимую, зелёную макушку. Сквозь толщю воды, он разглядел Мидория, который шел под одним зонтом вместе с Бакугоу. Слёзы сами покатились по щекам, хотелось выть и рыдать во весь голос, чтобы он услышал.
— Я люблю тебя... Я люблю тебя, Мидория...— Оглушительный звук дождя впитал в себя тихий шепот страдающего парня, слёзы которого смешались с дождём.
Ему больно... Ему чертовски больно...