Последний бутон
Гляжу убитым я: убит тобою. Да, ты пронзила сердце мне враждою. Убийца же прекрасна и горда, Как в небесах Венерина звезда.
Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»
Давно знакомый кабинет.
Каждый день одно и тоже - не разобранные документы и отчеты, которые так и не будут написаны. Все те же упрёки напарника о том, что нужно сделать работу, которая так и не будет сделана даже после хорошей "взбучки". Все та же жизнь.
Вечером весь город будто просыпается от мирской суеты и начинается настоящая жизнь, многие идут домой, после жутко тяжёлого дня, кто-то собирается отдохнуть от нудного существования и наконец почувствовать свободу от этой скучной и обыденночти, в которой не происходит почти ничего интересного. Сейчас в парках, не много людей, кто-то уже ушел, а кто-то, наоборот, приходит сюда, избежать большой толпы и все той же суеты, Просто отдохнуть, если не нравятся шумные компании, а просто быть почти в одиночестве, наблюдая за редкими прохожими. Так же Йокогама вечером была наполнена влюбленными парами, у которых все же появилось свободное время к вечеру и они вышли на улицу, проводя время с удовольствием и наслаждаясь каждой минутой.
Но не у всех все идёт столь гладко. Кое-кто был в наихудшем расположении духа в последнее время, а мысли о самоубийстве стали все чаще закрадываться в голову и уже не имели безобидный исход. Николай гоголь - неудавшийся актёр, который столько раз пытался "обрести свободу", но вечно ему что-то, да мешало. Сейчас этот человек, которого прозвали клоуном из-за вечного шутовского поведения, согнувшийся в три погибели и кашлял. Кашлял он от слова "жутко", то и дело выплевывая сгустки крови и лепестки цветов. Ярко-красные лепестки, а иногда и целые бутоны, окрашенные каплями более бордового цвета крови, вылетали изо рта блондина, давая понять, что жить осталось не более месяца.
Ханахаки - очень опасная, но жутко прекрасная болезнь от неразделенной любви, правда, прекрасной ее считают лишь те, кто не знает о том, что она вообще существует, или те, кто не болел ею, ведь эта болезнь и вправду очень страшна. Когда заболеваешь ей, то просто, в прямом смысле слова, задыхаешься от любви, - в твоих легких расцветают цветы и рвутся наружу, давая понять, что твоя жизнь скоро подойдет к концу. Конечно, можно сказать: «Почему просто не признаешься и всё пройдет?» , «Это ведь так легко, просто произнести три слова, что не так?» . Но сделать это все же решиться и сказать три заветных слова очень сложно, ведь если тебе ответят взаимностью, бутоны завянут, и получиться жить дальше со своей второй половинкой, но в случае отказа цветы попросту разорывая легкие, человек погибнет у ног своей любви.
Больно.
Новый приступ и очередной окровавленный цветок. Новый бутон камелии - цветка любви.
- Какая ирония, умереть от любви, когда ты выкашливаешь цветы, ее и означающую, - горько усмехнулся Николай, с минуту смотря на ненавистные бутоны, но после все же решаясь их убрать, дабы не видеть отвратительные цветы, которые его действительно, убивают.
......
Гоголь идет к небесному казино.
«Милый друг, ты ведь понимаешь, что это все из-за тебя?» .
Шут прячется, вглядываясь в людей, выходящих из здания.
«Ты, явно, и не знаешь, что это ты во всем виноват».
Новый приступ кашля, к счастью, одинокую тень никто не заметил.
«Что-же ты сделаешь? Что ответишь?».
Коля замечает силуэт предмета воздыхания и идет за ним.
«Ну, будь, что будет» .
С момента первого приступа прошло уже около трех недель, а целые бутоны стали все чаще появляться на полу или же на улице, но ему было все равно, сейчас в его доме весь пол был завален кровавыми цветами, которые убирать сил и желания уже не было. На работе он так же взял отпуск, точнее, его выпнул Фёдор, сказав, чтобы не возвращался до полного выздоровления, ибо он всё чаще стал кашлять, убегая, чтобы никто не видел этих проклятых цветов. Жить Гоголю осталось отсилы пару дней и он все же решился, решился на отчаянный шаг и плевать, что ответит его возлюбленный, главное, эта пытка прекратится.
- Что тебе от меня, нужно? - Прекрасный голос прекрасного человека, правда, слишком напуган и встревожен, но ничего не могло стереть с лица улыбку.
- Сигма-кун, нам надо серьезно поговорить, не мог бы ты перестать успокоиться? - Николай не подавал виду, что ему больно, он нацепил на свое лицо маску, впрочем, как и всегда.
- Мы можем закончить с этим быстрее? - уэе более спокойно, но также немногословно, подходя на пару шагов, соединяя свои руки в замок и вопросительно смотря на того, что сейчас чуть вновь не согнулся от очередного приступа ожидая начала этого серьезного разговора.
- Быстрее? Ах, Сигма, конечно, ты же очень занятой, казино и так много всего..
Отведённые взгляд прервал предложение, заставляя тут же замолкнуть.
- это было обидно - Сигму было почти не слышно, да он готов на все ради небесногл, но сейчас что-то другое не даёт покоя. Наблюдающий за ним чудом сохранял на своем лице улыбку и таким же чудом не сгибался пополам от нового приступа.
Ещё какое - то время поколебалясь, с минуту сверля взглядом дыру в своем напарнике, подбирая нужные слова, хотя бы пытаясь их подобрать так, чтобы не быть размазанным по стене и просто не оставленным умирать одного от неразделенной любви и жестокой болезни, но все же собрался с мыслями, решив просто высказать все, что думает и что у него на душе и начал говорить.
- Сигма-кун, я... Я люблю тебя... Я не знаю, как сказать тебе об этом, я пытался забыть о тебе, я знаю, что для многих это ненормально - любить человека своего пола, но я ничего не мог и не могу с этим сделать, я... Я хочу делить свою свободу с тобой, Сигма, я люблю тебя и хочу, чтобы ты знал об этом. - почти все это Гоголь выпалил на одном дыхании, затаив дыхание и ожидая ответа от своей любви, не смея отводить взгляд от столь красивых серых глаз цвета, а сердце пропустило удар. Слишком серьёзен.
Ход сделан, судьба решена. Теперь жизнь Николая Гоголя в руках Сигмы, в руках жуткого невинного ребёнка, который, кажется, никогда не любил, который, ищет только ответы на свои вопросы. Нужно ещё немного подождать и будет легче, ведь либо цветы увянут, потеряют свой красивый цвет и свой сладкий цветочный аромат, превращаясь в некрасивые засохшие лепестки, которые попросту не смогут мешать жить и дышать полной грудью, ведь теперь он будет счастлив со своей второй половинкой, либо станет легче, намного легче и столь желанная смерть наступит, хоть это и не будет настоящей свободной, но это быстро, ведь цветы просто перекроют дыхательные пути и ты задохнешься, погибая. Это похоже на то, если бы вас душили или вы повесились, а может утопились, ведь ощущения должны быть почти одни и те же и эти мысли немного успокаивали Клоуна.
После такого заявления Сероглазый застыл, словно статуя, просто смотря широко распахнутыми, от удивления, глазами на шута, пытаясь переварить всю ту информацию которую ему только что предоставили, стараясь просто не сбежать, не удостоив Николая ответом или, например, не согнуться в конвульсиях истерики в слезах, от такой новости, ведь... Любовь? Его любят? Он любит?
Когда к владельцу казино все же вернулся дар речи, он тихо засмеялся, смотря в глаза Осаму и так же несколько секунд поколебался, подбирая слова.
- Ты... ты меня любишь? серьезно? Ну, это было довольно неожиданно... - его сердце забилось чаще. - Но мой ответ нет, - Сердце вмиг, кажется, остановилось вовсе. - Я бы никогда в жизни не полюбил человека, что издевался на до мной, как ты. - Слова звучат до боли уверенно. Он вновь отвёл взгляд, не смея смотреть в глаза тому, чье сердце только что разбил.
Николай искренне улыбнулся, смотря в глаза своей любви и прошептал одними губами "спасибо".
Удар.
Второй.
Третьего не последовало.
Последний аккорд и смерть.