Глава 15
Глава15
Аманда
-Питер! – истошно кричу, когда чувствуюрезкий мощный толчок в спину. Питерхватает меня в охапку, накрывает собой. От взрывной волны мы падаем на асфальт.
Резкоеприземление. В глазах темнеет. Чувствуюво рту привкус горечи и пыли. Дыханиезатруднено запахом гари .Задыхаюсь,горло сдавливает удушливый кашель.
Меняохватывает паника и ужас. Пытаюсьпошевелиться под Питером и поднятьголову. Стена из пыли и едкого дыма,клубящейся тучей, застилает глаза.Питер, соскользнув с меня, безмолвнопадает рядом. Поворачиваю к нему лицо.
-Питер, - хриплым свистом вырывается изгруди. Но он лежит, так и не пошевелившись.
ОГосподи! Питер! Меня накрывает паническийужас.
-Питер! – бросаюсь к нему и трясу его,что есть силы. – Питер!
Еголицо искажается в болезненной гримасе,и он протяжно стонет.
Очнулся.
-Живой!- вздыхаю с облегчением. Похоже,он потерял сознание. Но открытых ран нателе нет. Питер шевелится и ощупываетсебя. Закинув голову назад, он морщится,а затем, привстав, оборачивается кгорящей машине.
Повернувшисьснова ко мне, окидывает меня беглымвзглядом.
-С тобой всё хорошо? Ничего не сломано,идти сможешь? – взволнованно произноситхриплым голосом, и морщится от боли.
Кашляя,я начинаю подниматься. Он тоже пытаетсявстать. По движениям видно, что емутрудно. Я ,присев, подставляю ему своёплечо. Опираясь одной рукой о землю, ивторой о моё плечо, Питер зажмурившисьподнимается.
-Брикс, - озираясь по сторонам, Питер ищетводителя. Тот стоит в метрах двух отнас, и кашляя оттряхивался от упавшейна него земли.
Ктому времени, как мы самостоятельновстали, на улицу, из отеля высыпала массалюдей, издалека слышались сирены скоройи пожарных.
-Брикс, - позвал Питер, - уходим отсюда. –В госпитале, как и в других местах, сейчасможет быть опасно.
Пошаривпо карманам, Питер вытаскивает сломанныйпульт. Опуская его назад в карман пиджака,он прикасается к спине и стонет. Зная,насколько Питер привык превозмогатьболь, я могу предполагать, как тяжелоему сейчас.
Нейростимуляторот взрыва бомбы мог прийти в негодность,и я помогаю ему идти, став для Питера,некоего рода опорой.
Мыгрязные и еле живые, добираемся до егоквартиры. Почти кубарем вламываемся внеё, с шумом падая на пол в прихожей,едва входная дверь открывается.
Спару минут, мы так и лежим тихо, нешевелясь. В тишине квартиры, слышитсятолько наше тяжелое дыхание.
Чувствую,как Питер с гулким стоном откатываетсяот меня, и пытается встать.
-Оставайся тут, - хрипло шепчет осевшимголосом, скрываясь в темноте квартиры.– Нужно проверить, не побывал ли туткто во время моего отсутствия.
Вответ я только стону, протяжно выдохнув.Всё ещё пребывая в шоковом состоянии,я не понимаю до конца, что происходит.Голова тяжёлая, тело дрожит от дикогопережитого ужаса близкой смерти,несвязные мысли путаются в голове.
Вглубине квартиры что-то падает, слышитсятреск. Боюсь даже пошевелиться, затаивдыхание, и прислушиваясь. Слышу ещекакие- то непонятные звуки, доносящиесяиз глубины квартиры.
Кромешнаятьма сменилась приглушённым светом. Яприподнимаюсь на локте и оборачиваюсьв сторону света. Питер стоит, освещаемыйтусклым светом настенного светильника,опираясь о стену рядом с дверью.
-В квартире кто-то побывал, но находитьсяздесь сейчас уже неопасно. -Вставай. -Он подходит ко мне, опираясь о стену, иподает руку.
-Спасибо, - я поднимаюсь, так и не принявего протянутой руки, понимая, с какойболью и трудом ему даётся каждое движение.Обхватив себя руками и всё еще дрожа, явхожу в комнату и осматриваюсь. Питерсказал, что в квартире кто-то побывал,но, ни беспорядка, ни упавших или сломанныхвещей я не вижу. А значит он ,по невидимыммоему глазу уликам ,смог это определить,отлично зная своё жильё.
Минуяменя, Питер проходит к ванной. Стянув ссебя разорванную рубашку и умывшись,он открывает шкафчик над умывальником.Быстро и сосредоточенно осматриваясодержимое шкафчика, Питер достаетоттуда несколько флакончиков и упаковок,и направляется в кухню. Я иду следом.
Стяжелым выдохом он опускается на стули открывает флаконы один за другим. Повернувшись, он бросает на менямимолётный взгляд и резким движениемпритягивает к себе другой стул.
-Садись. У тебя на лбу запекшаяся кровь,нужно обработать ссадины.
Ямолча подхожу к стулу и сажусь. Питерразрывает один из пакетов, лежащих настоле, и отрывает кусок ваты. Обильнополив прозрачной жидкостью с резковатымзапахом, он аккуратными движениями ,несколько раз прикасается к моему лбу.Кожу сильно щиплет, и я морщусь.
-Немного неприятно, я знаю. Потерпи , -тихо говорит он , отводя взгляд. Убираетмокрый тампон и легонько дует.
Ощутивприятное мягкое тёплое дыхание навоспалённом участке, моя кожа ментальнопокрывается мурашками. Я сглатываю исудорожно втягиваю воздух, поёжившись.Учитывая, сколько времени прошло, и чтоя начала жизнь заново, при близостиПитера я чувствую себя смущенной. Какя ни пыталась забыть , ничего не прошло.Все инстинкты, от его прикосновений, наподсознательном уровне вспыхнули вновь.Не желая считаться с ними, я отстраняюсьи отвожу взгляд в сторону.
-Можно мне воспользоваться твоим душем?- Осматриваю себя. Одежда на мне испачкана,а местами виднеются прорехи.
Питерс пару секунд молчит, так и застыв споднятой в воздухе рукой и мокрымтампоном. Пару раз моргнув, словноочнувшись от своих мыслей, он указываетмне на ванную.
Поднимаюсьсо стула, и так не подняв взгляд наПитера, я ухожу в ванную, закрыв за собойдверь. Подхожу к зеркалу и смотрю насвои повреждения. Мой внешний видужасающий. Испачканное лицо, распухшиегубы, ссадина на лбу, грязная и порваннаяодежда, всклокоченные волосы.
Бросиввзгляд на инвалидное кресло, обхожу егои раздеваюсь. Быстро сбросив с себяпорванную и грязное одежду на пол, захожув душ и откручиваю кран. Мощная струяводы падает на тело, разлетаясь сотнямибрызг по стенам душевой кабинки. Подкрутивкран и настроив тёплую воду, я поочередноподставляю под струю то лицо, то плечи.Теплая вода омывает тело и по немурасползается приятное тепло. Какоеблаженство. Закрываю глаза. Вспоминаюнедавний момент близости, когда Питернаклонился ко мне, промывая ссадину.Улыбаюсь. По телу пробегает приятнаядрожь.
Согревшисьи ощутив, что дрожь отступила, я выхожуиз душевой кабинки. Стянув висевшее ,нанебольшом стальном держателе, банноеполотенце, я заворачиваюсь в приятнуюна ощупь ткань. Протерев влажную испаринуна зеркале, я снова смотрю на своёотражение. Глаза всё ещё уставшие, нораскрасневшаяся кожа , на лице, ужечистая.
Выглянувза дверь ванной и приоткрыв её сильнее,я натыкаюсь на сложенные вещи на полу.Нагнувшись, придерживая полотенце иподнимая с пола вещи, я бегло осматриваюштаны со шнурком на поясе, футболку итолстовку.
Подбираювсё и быстро, без тени сомнения, надеваю.Без нижнего белья. Ну и что. Главное, чтона мне всё чистое, приятное к телу ицелое.
НахожуПитера в кухне. На столе лежи пачкакрекеров, а рядом из чашки парует дым.
-Это всё, что пока есть, - Питер пожимаетплечами, словно оправдываясь. – Поешь.
-Спасибо. – Сажусь на соседний стул ипридвигаю чашку с горячим чаем ближе.Немного помедлив, он поднимает глазана меня, как будто хочет что-то сказать,но, видимо передумав, молча встаёт иуходит.
Непытаюсь разобраться, что он хотел. Нехочу. Не хочу сейчас ни единой мысли. Вомне всё ещё сидит панический страхпережитого. И тело только-только пересталодрожать.
Водиночестве и полной тишине, пью чай скрекерами . Питер возвращается на кухню.В чистой одежде и что-то вроде костыляпод рукой, сооруженного из скрепленныхдосок. Прекращаю жевать, и в недоумениисмотрю на Питера , держащего в рукепластырь .
-Ссадину лучше заклеить, - положив пластырьна стол, он дотрагивается ладонью домоего подбородка и слегка наклонившись,осматривает мой лоб.
-Наверное...
Опустившисьрядом на стул, он разрывает упаковку иаккуратно прижимает его к моему лбу,нежно убирая еще влажные пряди волосназад.
Подего тёплыми касаниями загрубевшей кожина подушечках пальцев, моя кожа простовспыхивает. Чувствую, как меня начинаетзаливать предательский румянец, и убираюглаза в сторону. Слышу вкрадчивый смешоки лёгкое касание пальцем моей щеки.Сердце во мне словно обрывается и куда-топадает вниз.
-Готово. Жить будешь,- пытается пошутитьПитер.
Вставсо стула, Питер проходит к шкафам ивыдвигает нижний ящик. Достаёт оттудабутылку, а из верхнего ящика , пустойстакан, наливает в него прозрачнуюжидкость.
-Выпьешь? – протягивает мне стакан.
-Что это? – Взяв стакан, принюхиваюсь ксодержимому. Ноздри опаляет резкимзапахом.
-Это джин. – Он отворачивается. Берётвторой стакан и наливает себе. – Увы,ничего больше предложить не могу.
-Сойдёт. – Зажмуриваюсь и, затаив дыхание,пью содержимое стакана без остановки.
ОГосподи как же печёт. Кажется, что внутрименя всё горит. Я хватаю резкими рывкамивоздух.
Питеропрокидывает свой стакан и опускаетглаза.
-День был долгий... Надо отдохнуть. Пойдём,- встаёт и выходит из кухни, так и невзглянув в мою сторону. Я поднимаюсь ииду за ним. Со стоном и тяжелым прерывистымдыханием, опираясь на костыль, он заходитв спальню, не включая свет. Комнатапогружена в полумрак, и только отблескимягкого света из коридора, освещаютбликами стены. Тихо, пытаясь не нарушатьтишины, захожу следом и осматриваюсь .
Оннаклоняется и достает из-под кроватичемодан, а следом и второй. Слышу щелчоки подхожу ближе, получше рассмотретьсодержимое. Я знала, что человек егопрофессии должен иметь оружие, ноувиденное повергло меня в шок.
-Питер, - на выдохе, почти беззвучнопроизношу, - зачем тебе столько оружия?Я не разбираюсь в оружии, но... - указываюрукой на первый чемодан, - это винтовка?
Онмолча открывает второй чемодан с различным арсеналом боевого оружия .Берет оттуда магазины с патронами,достает из-за пояса оба пистолета иперезаряжает обоймы.
Слышущелчки перезаряжаемых пистолетов.Закрываю глаза, от нервного перенапряженияменя всю трясет. Господи, во что являпалась? Еще и его втянула.
-Прости меня Пит, - тихо произношу,прерывисто выдыхая. Кладу руку ему наплечо. - Прости, что втянула тебя в это.
Питерповорачивается ко мне, прищуриваетслегка глаза и пристально смотрит наменя .
-Ты ценный свидетель. И... у тебя естьребенок... - жестким тоном отчеканиваетон, отворачиваясь от меня. Его тон ислова все переворачивают во мне. Опятьпоявился тот Питер ...эгоист. Всеповторяется... К горлу подступает комок,снова эта щемящая боль разрывающаядушу. Меня всю словно охватывает жгучимпламенем, и я гневно сжигаю его взглядом.
-И это все? Только в этом причина..? Часназад, ты, Питер Дэвис, - я повышаю голос,негодуя, - готов был свою жизнь положить,спасая меня! И ... только потому, что яценный свидетель?!
Онсмотрит в сторону, так и не ответив мне.Молча, отставив костыль у стены, онотправляет один из чемоданов назад, подкровать, а второй ставит на пол. Один изпистолетов засовывает себе за пояс.Рывком стянув покрывало, кивком головы,указывает мне на противоположную сторонукровати.
-Здесь ты будешь спать.
-У тебя в кровати? А... - бросаю мимолётныйвзгляд на его ноги, - а ты?
-Я буду в соседней комнате, на диване.
-Комфорт женщины, прежде всего? – едкозамечаю. Он что, совсем ненормальный,он же еле стоит на ногах!
-Нет, ты будешь спать тоже здесь. Или... - я киваю в сторону дверного проёма, - илия пойду туда спать.
-Аманда, перестань мне перечить, - почтирычит Питер. При этом его скулы обостряются,а зрачки темнеют. На какие-то секунды ятеряю дар речи и ошеломленно смотрю нанего. Кто передо мной сейчас? Заострённыечерты лица, злые и почти черные глаза.Такого Питера я вижу впервые.
Нестав больше спорить, я уступаю ему, идемонстративно откинув одеяло, забираюсьна кровать.
-Доволен?
-Более чем, - фыркает он , но не уходит.
-У тебя волосы ещё влажные.
О.Да неужели! Он что, серьёзно начал о мнебеспокоиться?
-О! Ты опять обо мне заботишься ?! Как оценном свидетеле?- с сарказмом и злостьювыпаливаю я. Даже не знаю, что на менянашло.- И что с того, что мокрые? - ужеболее спокойно говорю.
Язамечаю, как напрягаются на скулахжелваки. Но он молчит и, покачав головой,разворачивается к выходу из спальни.
-Одежду я закинул в стиральную машину,к утру будет сухой, - бросает он черезплечо.
-Спасибо, - брякнув, я откидываюсь наподушку, переполненная злостью инедоумением. Он же сам хотел со мной вбольнице, а потом в отеле поговорить иналадить отношения. Я не понимаю, чтоже сейчас происходит?
Всмятении, я кручусь ещё примерно какое-товремя, перевозбужденная и вымотанная,пока меня не одолевает сон.
Вмоём сне, я снова бегу, снова падаю, сновакричу. Снова этот едкий удушливый дым.Тяжело дышать, глаза слезятся, паникасдавливает грудь. Я просыпаюсь сиспариной, выступившего на лбу холодногопота.
Открывглаза, всматриваюсь в темноту, в силуэт,сидящий у изножья кровати. Питер. Я резкоподнимаюсь и сажусь, оглядываясь в сноваподступающей панике.
-Питер? Что-то случилось?
-Тише. Все хорошо. Тебе приснились кошмары,и ты кричала. Спи , - ласково, как маленькомуребенку, шепчет Питер.
-И ты поэтому здесь?
-Нет, - тихо отвечает.
-Тогда почему?- настаиваю я.
Онповорачивается ко мне боком, и я пытаюсьрассмотреть в темноте его лицо. Уже незлое и не напряженное.
-Скажи, почему ты удочерила ребёнка?-неожиданно для меня спрашивает Питер.- Я столько раз задавался этим вопросом.Я понимаю этот парень, я сам тебяоттолкнул, но ребёнок... зачем это тебе,Аманда?
-Знаешь,есть такие вещи, которые мы делаем несовсем обдуманно. Точнее... иногда нашичувства возобладают над рассудком. Вотздесь я руководствовалась своимичувствами. Я прикипела к этой девочкевсей душой, я почувствовала в ней что-тосвоё, родное. А ты? Ты всегда руководствуешьсяв поступках и действиях только здравымсмыслом?
Втемноте и полной тишине комнаты яуслышала, как он вкрадчиво смеется.
-Нет......Хмм.. вот сейчас точно нет. Еслибы я руководствовался только им, то такбы и оставался на диване. Меня бы тутсейчас не было.
Чувствую,как по телу разливается приятное тепло,а по позвоночнику пробегает небольшойэлектрический разряд. Опять .
Нет,этого не должно со мной происходить.Нет. Нет. Нет.
Нервносодрогнувшись, я подтягиваю колени ксебе и обхватываю их руками, плотноприжав к груди. Он продолжает:
-Я не знаю, как себя оправдать. Ни своихслов, ни поступков, назад я не могузабрать. Я разве что, могу защитить тебя.И...и просто быть с тобой.
-Это как?
Развернувшись,он берёт меня за подбородок и приближаетсяко мне.
-Послушай, ты и только ты, всегда была вмоей голове. Одна. Я не могу тебя проситьменя понять, ты просто должна принятьтот факт, что с калекой у тебя бы ничегоне вышло. Теперь я сам способен управлятьсвоим телом и могу защитить тебя, нечувствуя в себе больше беспомощности.И мне всё равно, что у тебя там ,с этимСэмом было или есть. У меня в голове —ТЫ МОЯ.
Последниеслова я дослушиваю уже с полными слёзглазами. Я не должна это слышать, недолжна воспринимать. Но я верю ему снова.Безоговорочно. Я побеждена. Повержена.Он меня сломал. И сердце клокочет вгруди, как заведённое.
Яподнимаю свою руку, и опустив её ему назатылок, притягиваю к себе. Упираюсьсвоим лбом в его. Громко всхлипываю, нев силах сдерживать рвущиеся из грудирыдания. Меня трясёт, как в лихорадке,а Питер хаотичными поцелуями покрываетщеки мелкими поцелуями.
-Я знаю, ты не простишь меня, - шепчет вгубы, обдавая меня горячим дыханием, - но прошу ,дай мне шанс. Один гребанныйшанс .Только не отталкивай меня.
Этоменя доканывает, и я рыдаю еще сильнее.Кажется, меня просто выворачиваетнаизнанку. Я так долго мечтала услышатьэти его слова .
-Тише, тише, хорошая моя,- шепчет, продолжаяменя нежно целовать.
Послеочередного громкого всхлипа я шмыгаюносом. Тёплые губы Питера становятсяболее настойчивыми. Он придвигаетсяближе, и, склонившись надо мной,подталкивает и прижимает меня к постели.Нависая сверху, он пробирается рукойпод мою футболку и кончиками пальцевнежно касаясь, проводит вдоль моих ребери живота. От его пальцев по телу расходятсяточечные разряды. Я вздрагиваю. Горячейволной , тепло разливается по груди, итяжёлым свинцом сгущается внизу живота,приобретая оттенок ноющей боли. Оннаклоняется ко мне с лёгким, нежнымпоцелуем, постепенно углубляя его. Затемрезко отстраняется.
-Я... я не уверен, - хрипло шепчет, - я такдавно не ощущал себя так...не знаю, каксмогу...
Яне даю ему договорить, притягивая к себеи заглушая поцелуем. Питер подтягиваетрукой моё колено и прижимается ко мневсем телом. Чувствую его эрекцию. Егогубы скользят к моей шее, а затем к плечу.Мягкой и нежной дорожкой переходят кгруди. Питер никогда не был нерешительным,но сейчас я чувствую его страх. Инапряжение его мышц под кофтой отдаетсяво мне трепетом. Дыхание с каждой новойсекундой становится более рваным. Моируки судорожно шарят по его телу.Дрожащими пальцами я выдергиваю футболкуиз штанов и дёргаю за шнуровку на поясе.Сняв с Питера футболку, я обнимаю егоза плечи, чувствуя каждую натянутуюмышцу. Быстрым движением Питер стягиваетс меня толстовку с футболкой и высвобождаетиз штанов. Мы целуемся, сплетаясь языками.Громкие стоны эхом разносятся по комнате.Есть только мы и больше ничего. Контрольутерян. Ни ссор, ни обид , ни чувствавины. Тело изнывает и жаждет его любви,ласки , прикосновений. А вдобавок кистерзанной душе это взрывоопасныйкоктейль.
Питерспускается ниже, беря в рот мой сосок,то слегка прикусывая ,то нежно посасываяего. Я стону и выгибаюсь. Пока одна егорука ласкает мою грудь, вторая спускаетсяниже и раздвигает мои ноги . Раздвинув,уже порядком набухшие от возбужденияскладочки, он нежно поглаживает комочекнервов , вызвав во мне протяжный стон.Надавливая пальцем медленно массируетмой клитор. Я выгибаю бедра. С громкимпротяжным стоном почти кричу, находясьна пике экстаза и взрыва .
-Давай. Давай моя маленькая. Не сдерживайсебя. Все для тебя, - ласково нашептывая, Питер продолжает покрывать поцелуямимой живот ,спускаясь ниже. Чувствуютам... его дыхание и его горячие губы .....Боже ! Что он делает со мной? Его языкпроскальзывает в меня. И я взрываюсь...Меня словно бьет током. Все телосодрогается. Питер не останавливается,а продолжает ,теперь уже вылизыватьменя. Я замираю. В горле пересохло. Ялечу...
-Черт,я хочу тебя. Я больше не могу себясдерживать. Я должен быть внутри тебя,-порывисто дыша, произносит Питер.
-Да,- все что могу вымолвить.
Раздвинувмои ноги, вклинивается между них. Спульсирующим и набухшим от нетерпениячленом, он покручивает головкой вокругмоего входа, пристраиваясь и упираясьв него. Чувствую, как по его телу пробегаетволна дрожи. Медленно входит. Потомиздает, невероятно сексуальный звукблаженства. И резко входит до конца. Яахаю. Он останавливается. Его губынаходят мои, и мы сливаемся в дикомчувственном танце языков. Мы не можемнасытиться друг другом. Движения егостановятся более резкими. Во мнезарождается новая волна возбуждения.Чувствую, как меня всё сильнее и сильнеепоглощает внутреннее напряжение. Внутринарастает новая волна пульсации. Двигаюсьему на встречу.
-Питер...Сильнее! Резче! - кричу, не сдерживаясь.
Движенияего становятся более резкими, толчкисильнее. Он морщится, но не замедляеттемпа. Я слышу, как внутри него зарождаетсязнакомое гортанное рычание, котороеобычно предшествует пику.
Моистенки сжимаются с каждым входом ивыходом. Питер, уткнувшись мне в шею,продолжал двигаться.
-Да, малышка. - Толчок.- Да девочка моя.-Толчок. - Не могу без тебя. - Толчок.
Моетело начинает дрожать. Каждая мышцанапряглась, каждое нервное окончаниеначало пульсировать, и снова менянакрывает с новой силой мощный оргазм.
Сделавеще несколько сильных толчков, он усамого уха шепчет моё имя и выходит изменя, уткнувшись мне в шею, и заливаямой живот теплой жидкостью.
Какое-товремя мы не двигаемся, тяжело дышим,пытаясь восстановить дыхание. ПотомПитер скатывается с меня, устраиваясьрядом, и притягивая меня, прижимает ксебе.
Тишина.Ничего, кроме нашего рваного дыхания.Но совершенно выдохшейся и ошеломленной,я вдруг, почувствовала себя... счастливой.
Этаночь изменила многое. И уже засыпая наплече у Питера, сквозь сонную дымку, яподумала, что у меня ещё есть время дозавтра ,побыть счастливой, чувствуятепло Питера. И утром, я подумаю о том,что я действительно натворила и что сэтим делать. Но когда в моём сне возникяркий свет и приятная нёга ушла, в головезагудело, а я с тревогой осознала, чтоуже утро.
Пытаясьотогнать реальность и мучающую головнуюболь, я зажмурилась. Мне было уютно итепло. И его объятия. Такие тёплые. Такиекрепкие. Для наших отношений с Питером,если их так можно было назвать, это былослишком. Я не жалела об этом. Я простоне верила в это. Я просто... не верилабольше в нас. И то, что случилось этойночью, я была не уверена, что готоваразбираться в этом.