Зверь Империи

Целитель попытался что-то сказать, но потерял сознание, не в силах противостоять действию яда. Белоголовый бросил его на землю. В фиолетовых глазах отражалась пустота. Взяв меч, он направился в сторону Алрона.

- Постой Мелад, - крикнул знакомый голос. Альнейр остановился. Алрон приподнял голову. К ним приближался Киор – один из стражников. «Что здесь происходит?»

- Ты бы снял нагрудник, - приветствовал его Мелад. – Ненароком зарублю.

- Некогда с этим возится, - небрежно ответил мужчина. – И почему ты здесь, и не помогаешь Гериону на площади?

Знаки Банара потухли.

- Сам справится. Это животное не имеет никакого понятия о тактике и сражении в группе.

- Зато мечом махает искусно, - усмехнулся Киор.

- Что происходит? – прохрипел Алрон. Боль во всем теле накрывала волнами, не давая мыслить.

Мужчина присел. На лице появилась улыбка, обнажая черные смердящие зубы.

- До тебя не доходит? Сильно ты его приложил, - повернулся он в сторону альнейра.

- Кто это?

- Это Алрон. Сын той травницы. Ваор приказал привести его живым. А тот другой – Туон. Он только вчера вернулся из паломничества.

- Целитель мой.

- О, я не смею сказать что-то против. Эй! – обратился он к воинам около забора. – Несите его в Ваору.

Алрон почувствовал новые приступы боли, когда его взяли за руки и потащили к реке. Туон лежал на земле, и не двигался. Алрон попытался вырваться, но удар под ребра выбил из него последние силы, погрузив во тьму.

Сквозь туман пробивался голос. Мерзкий и скрипучий, он нещадно бил по ушам.

- Ты мало изменилась. Я, конечно, поражен тем, что ты завела семью, и перебралась в эту дыру на окраине Империи. Но я не совсем понимаю к чему это безрассудство? Скажи уже, где находится это место, и я уйду.

Алрон приоткрыл глаза. Он лежал в коридоре. Рядом стоял Киор. За ширмой слышны тяжелые шаги.

- Забавно все получилось. Я не верил своим людям, что в какой-то деревне могут создавать подобные зелья. Даже не хотел сюда приходить. Но теперь все встало на свои места.

- Здесь ты ничего не найдешь... - послышался слабый голос.

«Мама!» - он сразу узнал ее. Боль отошла, уступил месту ненависти. Попытался подняться, но удар сапогом вновь отключил его на пару секунд.

- Это я уже понял. Тем не менее, я успею, вдоволь, повеселится, вырезая жителей, насилуя женщин и избивая детей. Одно это уже стоит затраченных усилий. И пусть рыцари идут за нами, тебе и твоей семье это не поможет. Поэтому скажи, где ты достала цветок махолита?

- Нет...

Послышался звук шлепка, и стоны женщины. Из-за угла вышел мужчина. Увидев мальчонку, его лицо исказила улыбка. Рука прошлась по выбритому затылку, оставляя кровавые разводы.

- У нас еще гости, - Алрон почувствовал, как его подняли. Горячее дыхание и запах бурлея вызывали отвращение, - Пойдем, нас ждет увлекательный разговор.

Его усадили на стул. Завели руки за спину и сковали цепью. Заныли запястья.

- Алрон...

Он поднял взгляд. Его мать висела, прибитая цепями к потолку. Изодранное платье пропиталось кровью и грязью. На лице следы побоев. У женщины едва хватало сил, чтобы поднять голову.

- Вот и вся семья в сборе, - сказал мужчина гробовым голосом. – Как видишь Алрон, я немного не в себе. Я зол. В основном на твою мать. Эй! Смотри на меня, когда я что-то тебе говорю! – последовало несколько пощечин. В голове загудело. Появилась тошнота.

- У тебя, наверное, возник резонный вопрос. Кто я такой и зачем это делаю? – он сел напротив. – Я Ваор. Слышал что-нибудь обо мне? Я один из верховных жрецов Кинетура.

Алрон покачал головой.

- Ты ему не рассказала? Ладно, я сам просвещу его. Ты же знаешь про бога Банара. В империи он покровитель жизни и процветания. Добрый и хороший бог, - он сплюнул на пол. – Полная чушь, мальчик. Банара придумали после Войны Пожирателей, когда появились жесткие запреты на старых богов. Кинетур – вот истинный бог жизни и смерти, о котором все забыли. А эти пять истин? Полнейшая чушь! Выживает сильнейший – вот единственное и настоящее правило Кинетура! Это же так очевидно, не правда ли? Слабый хищник умирает от голода, медленный олень становится чьим-то обедом, более искусный воин побеждает в сражении! Нет исключений, нет других вариантов. И ты посмотри на эту Империю сейчас. Позабыв это правило, она распадается на части. Повсюду восстания, мятежи и разбои. Только могущество рыцарей сдерживает ситуацию от полного краха. А твоя любимая мама? Откуда я ее знаю?

- Не верь ему...

- Молчать! – щелчок пальцев. Киор подошел к ней, и наотмашь ударил по лицу железной перчаткой, запачкав стены.

Алрон подскочил со своего места, рыча словно собака. Ваор отреагировал. Его огромные руки схватили парня за волосы, одернули назад, и со всей силы ударили об стол. Темнота.

Глаза заливало горячей алой водой, струящейся из переносицы. Затекало в горло, оставляя железный привкус. Боль, снова боль.

- Эй, эй! Не отключайся. Мы же беседуем, - Ваор не сдерживал улыбку. – Твоя мать была когда-то одной из нас. Большинство секретов алхимии она узнала от меня. И честно говоря, меня всегда восхищала ее преданность Кинетуру. Отравить кого-нибудь – запросто. Причинить боль – конечно.

- Ложь...

Щелчок пальцев. Стоны матери вернули сознание Алрону. Цепь натянулась, но Ваор крепко держал его.

- Где-то здесь должна быть метка, - сказал Киор, разрывая платье. На оголенной груди виднелся большой шрам. – Да она вырезала метку, чтобы не попасться!

- Видишь мальчик? - хохотал Ваор. – Вот тебе подтверждение моих слов. Твоя мать оказалась слишком слабой для принятия Кинетура, и теперь она расплачивается за это. И не только она!

Ваор поднялся, отпустив голову Алрона, которая бессильно упала на стол, и подошел к ширме. Одним движением он убрал ее.

Киор заметил состояние парня. Подойдя, он схватил его голову и повернул в сторону. Крик ненависти и тупой злости так и не покинул его горло.