Глава 4.
Несмотря ни на что, на следующий день мне все равно пришлось идти в офис.
Не было причин не идти — я не болел, не пострадал, мне просто не хватало сна, а последствия бессонной ночи можно было устранить двумя большими чашками кофе и пригоршней таблеток. Я по-прежнему мог работать, зарабатывать деньги и жить хорошо.
Только синеватый цвет лица никак не удавалось скрыть. После бессонной ночи я уже не мог, как в молодости, выглядеть так, будто ничего не случилось. Но я не позволял себе выглядеть опустившимся и жалким.
Просто размолвка в постели, ничего серьёзного.
Кэ Луо для меня тоже не значил ничего особенного, просто любовник. Я не чувствовал себя уязвлённым.
В моём возрасте давно пора выработать иммунитет к «увлечениям».
Я провёл обычный рабочий день и, к своему удивлению, не чувствовал сонливости. В обед собирался вздремнуть на диване, но не смог уснуть.
Лёгкий запах кожи дивана казался мне тошнотворным. Перевернувшись, я уставился в потолок кабинета и закурил сигару в неудобной позе. Мышца на затылке снова запульсировала, что было сигналом протеста моего тела.
Вечером мне снова придётся принимать снотворное. Я уже давно ничего не покупал, интересно, осталось ли что-нибудь в ящике.
Внезапно зазвонил телефон. Я так растерялся, что чуть не выронил сигару.
Этот звонок был установлен специально для Кэ Луо. Не знаю, чем я руководствовался тогда, когда выбирал его, но рингтон такой пошлый и наигранный, что аж мурашки по коже.
Я долго смотрел, как он звонит, не отвечая на звонок, потом подумал, что лучше выключить звук, иначе я бы задохнулся, просто слушая его.
Когда звонок прекратился, я всё ещё держал телефон в руках, не отрывая глаз от экрана. Минут через десять наконец появилось уведомление о новом сообщении.
«Прости».
Кэ Луо извинялся передо мной. Но кроме этого слова, ему больше нечего было мне сказать. Я провел целую ночь и целое утро в ожидании, и это всё, чего я дождался.
Я сел, откинулся на спинку дивана, устроился поудобнее и продолжил курить сигару.
Я не знал, стоит ли отвечать. Я всегда был решительным человеком, но сейчас я колебался.
Если простить его и снова начать встречаться, это будет выглядеть слишком жалко.
Но если полностью игнорировать... Не покажется ли это признаком того, что он для меня слишком важен?
Настоящие любовники должны относиться к таким вещам проще — посмеяться, поругаться, а потом снова лечь в постель и получать удовольствие. В конце концов, мы так любили тела друг друга.
Только тот, чьё сердце было ранено, будет зацикливаться на этом, как будто в груди застряла заноза.
Но я не признаю того, что пострадал. Я просто разозлился. Мне вообще плевать на Кэ Луо. Он мальчишка, который думает только о другом, разве мог он тронуть моё сердце?
Мне просто нравилось его молодое тело, и ничего больше.
В последующие дни Кэ Луо звонил каждый день. Я несколько дней изображал из себя Гамлета, разрываясь между «брать трубку или нет», выкурил кучу сигарет, но так и не решился нажать кнопку ответа.
Очень трудно выбрать между «двигаться вперед» или «отступить».
Прошло чуть больше недели, и Кэ Луо внезапно перестал выходить на связь. Я, который раньше не сводил глаз с телефона, теперь остался без дела и почувствовал пустоту.
Куря сигарету, я мысленно ругался: «Чёрт возьми...» — но потом подумал, что, в сущности, зачем? Я вполне мог бы быть ему отцом, так стоит ли из-за такого ребёнка переживать?
В его возрасте я и сам не отличался особой рассудительностью и натворил немало глупостей. Если посмотреть на ситуацию с его стороны, то и злиться на Кэ Луо не за что.
Мне следовало быть более терпимым, беззаботно вернуться к нему и научить вести себя лучше. В конце концов, мы просто развлекались, убивая время в постели.
Приняв решение, я элегантно оделся и отправился на поиски Кэ Луо.
Я не был в его квартире всего две недели, но, стоя перед дверью, почему-то занервничал. Не понимая, откуда взялось это напряжение, я прокашлялся, поправил волосы и с небрежной грацией нажал на звонок.
Однако дверь передо мной так и не открылась, а внутри никто не шевелился.
Я замер в недоумении, как вдруг услышал шаги за спиной. Обернувшись, увидел полноватую белую женщину, которая доставала ключи из кармана и улыбнулась мне в знак приветствия. Это была хозяйка, живущая напротив, мы виделись пару раз, и она даже приносила Кэ Луо пироги и пудинги собственного приготовления.
«Простите, а где молодой человек, который здесь жил? Вышел?»
Она удивилась: «Вы разве не знаете? Джек съехал.»
На мгновение я растерялся, затем спросил: «А вы не в курсе, куда он переехал?»
«Он учился здесь по обмену, должен был арендовать квартиру до конца семестра, но, кажется, прервал обучение и уехал раньше.»
«А...» — Я хотел расспросить подробнее, но слова застряли в горле: «Спасибо.»
Я пригладил волосы, спустился вниз, сел в машину и выкурил еще две сигареты, прежде чем завести двигатель.
Это было такое большое событие, но этот парень даже не сказал мне об этом. По крайней мере, он мог бы прислать мне электронное письмо с сообщением.
Я знал, что он считал это лишним. Кроме того, что он должен был извиниться, все остальное не имело ко мне никакого отношения.
И, пожалуй, так даже проще.
Я осторожно ехал по дороге с сигаретой в зубах. Ночью было ветрено, и сигарета почти погасла. Медленно плывя на этом спорткаре, я уже не выглядел таким блестящим, каким приехал. Вместо этого я выглядел как дурак.
Ночной город сверкал огнями, но был ужасно скучным. Мне некуда было идти. Я кружил по улицам, выкурил пачку сигарет и в итоге направился в ночной клуб.
Там, как всегда, кипела жизнь: на сцене отплясывали полуголые мальчики, а визг зрителей готов был сорвать крышу. Знакомый поприветствовал меня, купил мне выпивку и крикнул мне на ухо, что ребята сегодня были замечательные и было бы жаль их упустить.
Я улыбнулся, устроился поудобнее и поднял взгляд на этих манящих, золотоволосых юнцов, томно извивающихся под музыку. В руке я уже сжимал пачку купюр, но в их соблазнительных движениях видел не их.
Я видел Кэ Луо.
Его почти прозрачную кожу, тёмные глаза, мягкие чёрные волосы, изгиб губ, когда он улыбался. Его страстные, глубокие поцелуи. Он умел быть таким нежным, и, в то же время, жёстким и холодным. Он даже не сказал мне «прощай».
Я поднёс руку к горячему лбу.
Номер телефона Кэ Луо был окончательно удален из телефона. До него больше не дозвониться.
Тот нереально сладкий отрезок времени, что мы провели вместе, оборвался начисто и без следа. Всего лишь мгновение между одним морганием, а кажется, будто это было так давно.
Я быстро забываю, поэтому не скучаю.
После отъезда Кэ Луо моя удача, кажется, достигла дна.
Если на любовном фронте я так и не оправился, (ну и ладно), но даже в азартных играх меня преследовал провал. В Лас-Вегасе я проигрывал раз за разом, быстро, безжалостно, без единой победы. Рулетка выводила из себя, а игровые автоматы даже разок не звякнули монетками, сколько бы я ни дёргал рычаг.
Нелегко быть таким же невезучим, как я.
В любом случае, я просто играю. Деньги приходят и уходят, мне всё равно.
Я гулял несколько дней, оставив в Вегасе всё ценное, что было при мне. Я героически вернулся в Лос-Анджелес, намереваясь взбодриться и усердно поработать, но я не знал, что проигрыш всего этого — это только начало, и меня ждет еще большее несчастье.
Меня подставили в самый критический момент.
Политик, которого я поддерживал всеми своими деньгами, лишился власти с громким скандалом, похоронив все надежды на восстановление.
Все пути, которые я так тщательно прокладывал, оказались тупиками. Только сейчас я окончательно понял: как бы умен и опытен я ни был, в конечном счете я всего лишь маленький адвокат — мелкая сошка, пешка в чужих руках. Такие, как я, первыми идут в бой и первыми гибнут.
На этот раз я проиграл слишком много. Жизнь в одночасье превратилась в кошмар. В такие моменты спать не хочется, потому что всё равно не уснёшь.
У меня всегда хватало недоброжелателей, а врагов — и того больше. Теперь, когда я оказался собакой, побитой водой, даже «друзья» внезапно испарились.
Я знал, что в таких ситуациях снег всегда сыпется на голову, а уголь в печку никто не подбросит. Хоть я и не из тех, кто униженно выпрашивает помощь, пришлось стиснуть зубы и обратиться к тем немногим, кто ещё мог что-то решить. О каком достоинстве теперь говорить?
Но, видимо, судьба всё же не решила добить меня. После нескольких дней мучительного ожидания раздался звонок. Услышав голос на том конце провода, я едва не расплакался от облегчения.
«Лу Фен?»
Это было словно спасительная соломинка в бушующем море.
Мужчина на другом конце провода улыбнулся и сказал:
«Говорят, у тебя проблемы.»
Я фальшиво рассмеялся, хотя внутри всё сжалось, этот парень не был филантропом, он был бизнесменом.
«Если что-то нужно — помогу. Я как раз ищу надёжного помощника. Может, вернёшься?»
Раньше, пока я не погрузился с головой в Лос-Анджелес, я работал под началом Лу Фена, наблюдая, как его бизнес вырастает из малька в кита.
Потом, окрепнув, я начал своё дело, увлёкся адвокатской практикой, и наши пути постепенно разошлись.
Теперь же возвращение под его крыло выглядело как полный откат к началу.
Столкнувшись с тем фактом, что годы упорного труда сошли на нет, я чувствовал себя немного обескураженным. Но теперь, когда я застрял в грязи, было бы неплохо, если бы кто-то вытащил меня и дал мне место, где я смогу стряхнуть с себя это дерьмо.
Лучше вернуться в Город Т с пустыми руками, чем жить в Лос-Анджелесе, поджав хвост от стыда.
«Спасибо,» — Сказал я.
В тот же вечер я начал собирать вещи. На самом деле я не планировал брать с собой много вещей. Я бежал с позором, а не путешествовал, поэтому взял с собой только самые важные вещи.
Перебирая содержимое ящиков, я вытряхнул из коричневого конверта фотографию. Её сделал Кэ Луо, когда мы лежали голые в постели, лениво целовались после секса, а этот чертёнок вдруг вознамерился сфотографироваться. Я не смог отказать, так и появился этот моментальный снимок.
На фото Кэ Луо сиял улыбкой, а рядом пожилой мужчина с взъерошенными волосами смотрел в камеру с глуповатым и неловким выражением лица.
Не знаю, сколько я просидел, разглядывая снимок, пока не затекла нога. Фыркнув, я смял эту бесполезную бумажку и отшвырнул в сторону. Но через некоторое время подобрал, разгладил и сунул в карман.
Ладно, какая разница. Всё уже в прошлом. Пусть эта потрёпанная фотография напоминает мне, как он выглядел, а то вдруг слишком быстро забуду.
Как только я вернулся в Китай, за мной приехали. Лу Фен оказал любезность и меня разместили со всеми удобствами. Но сам он, похоже, был невероятно занят, словно опутанный делами. Я отдыхал несколько дней, прежде чем удостоился аудиенции в его офисе.
Лу Фен — мужчина внушительного роста. Большинство успешных бизнесменов его возраста (лет сорока с лишним) к пятидесяти обычно обзаводятся пивным животом, лысеют от стресса и обретают вредные привычки.
Однако, когда я увидел его снова, он был по-прежнему в отличной форме, такой же красивый, хладнокровный и спокойный, как и десять лет назад. Высокомерие и гордость между его бровями ничуть не изменились.
Наверное, он просто слишком холоден по натуре, словно ходячий морозильник, где всё сохраняется свежим гораздо дольше обычного.
«Я устал.»
Как только мы встретились, он сказал мне это с каменным лицом, которое так меня напугало, что я вздрогнул. Я почти подумал, что он скажет: «Я устал, и вы все должны быть похоронены вместе со мной». Это было бы в его стиле.
«Хочу передать дела в другие руки.» — Он выпрямился, отхлебнул чай и задумчиво добавил: «Кандидат есть. Сын одного друга, способный парень, но ещё ребёнок, и ему нужен наставник.»
Я промычал: «Ага». Было бы странно, если бы Лу Фен помогал кому-то заботиться о ребенке. Вероятнее всего, это его собственный внебрачный ребенок. А как он родился — это загадка.
«И что, ты думаешь, я справлюсь лучше тебя?»
Он поставил чашку и усмехнулся: «Конечно нет. Но у меня нет времени.»
Я сразу же перестал тактично задавать вопросы. Есть только одно дело в мире, которое заставит Лу Фена оставить бизнес, и это необходимость мучить человека, которого он любил десятилетиями.
Я его видел, он высокий, но худощавый, интеллигентный вид, слабое здоровье. Мягкий, всегда улыбается. Лу Фен мог бы прихлопнуть его одной левой, но вместо этого оказывается бессилен.
Тот человек совсем не выглядел капризным, значит, Лу Фен вновь сотворил что-то чудовищное, доведя его до крайности.
Воцарилось молчание. Два мужчины сидели друг напротив друга, пили чай, погружённые в свои мысли.
«Я действительно ошибался.»
Услышав это, я тихо вздохнул и поднял на него взгляд.
Вне дел мы с ним почти что друзья. Я знаю его, иногда он делится сокровенным, даже такому гордецу нужно изливать душу.
«Нельзя ничего исправить?»
Он покачал головой: «Ты знаешь что-нибудь, что поддаётся починке? Сделанного не воротишь, мёртвые не воскресают. Все эти разговоры о "исправлении" — пустой звук. Я просто жду, когда Сяо Чен перестанет злиться.» - Он снова усмехнулся: «Ладно, я знаю — он всегда меня ненавидел. Ли, теперь я верю в воздаяние.»
Я слушал, как он говорил о своих страданиях, но на его лице по-прежнему не было никаких эмоций. Я действительно восхищаюсь его способностью сохранять бесстрастное выражение лица.
Гнетущая атмосфера в комнате не рассеивалась. Я потянулся к открытой коробке на столе и достал сигару. «Куришь?»
Лу Фен снова отхлебнул чаю: «Я бросил. Если хочешь курить, выйди на улицу.»
«Бросил?!» — Я аж подпрыгнул от удивления, будто увидел льва, жующего морковку.
«Я не могу позволить Сяо Чену дышать дымом, да и сам хочу пожить подольше.» — Его лицо внезапно смягчилось, и в его выражении появилась такая нежность, что у меня ёкнуло сердце: «Я хочу быть с Сяо Ченом как можно дольше.»
Мне страшно хотелось язвительно над ним посмеяться, но слова, прежде чем сорваться с языка, смягчились: «Да он у тебя как зеница ока.»
Он вдруг обвинил меня: «Фу, как пошло.»
«Что?!» — Меня будто подставили, я чуть не подпрыгнул: «Да ты посмотри на себя в зеркало, вот тогда узнаешь, что такое пошлость!»
Мы немного пошутили друг над другом, затем наступила тишина. Лу Фен задумался, потом слегка улыбнулся, приложил руку к груди и тихо сказал: «Он моё сердце.»
Я знал, что он говорил сам с собой, а не со мной, но всё равно не смог устоять перед его выражением лица.
Я не хочу его хвалить, он просто упрямый. За исключением хорошего парня по имени Чен Ичен, как бы искренни его не любили другие, для него они всего лишь грязь под ногами.
Но всё равно я чувствовал лёгкую зависть. Не у всех есть возможность быть главным героем в жизни друг друга.
Некоторым на роду написано быть вечными второстепенными персонажами.
Мы ещё немного посидели, попивая чай, как вдруг раздался лёгкий стук в дверь, пора было начинать дневное собрание, и мне предстояло наконец увидеть того, о ком в будущем придётся заботиться, как няньке.
«Войдите.»
Дверь осторожно открылась, и внутрь вошли несколько человек, почтительно кланяясь:
«Господин Лу.»
Только один голос выделялся среди остальных:
«Дядя Лу.»
Человек, который говорил, был очень молод и особенно красив. Его свежее молодое лицо выделялось среди толпы. Я видел его только в спортивной куртке и не знал, что в костюме он выглядит так статно.
Я боялся, что из-за своей скверной памяти могу забыть, как он выглядит, но сейчас понял, что это не так.
«Садитесь.» — Кивнул Лу Фен. Когда он выпрямлялся, его властная аура становилась ещё сильнее, и все затихали, слегка склонив головы, робко замирая. Но молодой парень, казалось, совсем не чувствовал этого давления, он сидел спокойно, с естественным выражением лица. Всё-таки он был сыном Лу Фена.
«Ли, я представлю тебя.»
Я сделал глоток чая, проглотил и наконец вышел из тени, показываясь всем.
«Это Кэ Луо.»
Я улыбнулся широко раскрывшему глаза юноше. Хотя между нами уже не было никакой связи, но, увидев его после долгой разлуки лицом к лицу, я почему-то почувствовал, как учащённо забилось сердце.
«Сяо Луо не самый сообразительный, но очень смышлёный. Ли, научи его всему, что знаешь сам.» — Даже такой бесстрастный человек, как Лу Фен, говоря о своём выдающемся сыне, невольно смягчил голос: «Сяо Луо, подойди сюда. Это мой младший товарищ по учёбе и твой старший. Быстро поздоровайся с дядей Ли.»
Я снова улыбнулся. А парень уставился на меня с выражением, точь-в-точь как у его отца в молодости. И почему я до этого никогда не замечал этого сходства?
Кэ Луо никогда не спрашивал мой возраст, а я тщательно скрывал от него свои водительские права и паспорт, смутно намекая, что мне «ещё нет тридцати». И он, к моему удивлению, верил.
Было так неловко оказаться в центре внимания. Если бы у меня было меньше самообладания, я бы, наверное, покраснел.
Долгая беседа тянулась, а Кэ Луо сидел по диагонали от меня. Мне хотелось смотреть на него, но я боялся, что он смотрит в ответ, и потому сидел, неестественно склонив голову, постепенно ощущая, как затекает спина.
К счастью, подчинённые Лу Фена не тратили слов понапрасну. Они говорили кратко и по делу, и вскоре собрание подошло к концу. Лу Фен жестом отпустил нас, добавив:
«На этом всё. Сяо Луо, проводи дядю Ли и помоги ему добраться домой.»
Наконец-то я мог открыто смотреть на Кэ Луо. Тот усердно листал свои записи и только теперь поднял голову и коротко ответил: «Угу.»
Ха, того наивного парнишки, который мог часами заворожённо смотреть на меня, больше не существовало.
Я собрал вещи и неспешно вышел вместе с ним. Моя машина должна была прибыть через пару дней, но, если бы Лу Фен решил, что Кэ Луо будет возить меня вместо старого Янга, я бы с радостью отказался от новенького авто навсегда.
Усевшись в машину, Кэ Луо поначалу молчал. Лишь спустя паузу он повернулся ко мне:
«Не думал, что ты друг дяди Лу.»
Я развёл руками, с показной небрежностью доставая сигарету:
«Про возраст я пошутил. Ты же не всерьёз воспринял?»
Он ответил совершенно серьёзно:
«Это не важно. Я тоже кое-что скрывал от тебя.»
Я затянулся дважды, отложил сигарету и поднял на него взгляд.
«В Лос-Анджелесе... мне не следовало так с тобой поступать. На самом деле я люблю другого человека.»
«Ага.» — Усмехнулся я, не добавляя больше ничего.
«Но у него уже есть любимый. Я постоянно путался у них под ногами и доставлял неудобства, поэтому он посоветовал мне найти кого-то для отношений. Я не хотел его беспокоить... вот и попробовал.»
«М-м.» — Я потушил старую сигарету и закурил новую, зажав её в зубах.
Некоторые люди своей честностью ранят сильнее, чем обманом.
«Но я понял, что не могу. Увидев его снова, я осознал — любить могу только его.»
Я усмехнулся, не выпуская сигареты. Мне дико хотелось проучить этого наглеца, который посмел использовать меня, даже пощёчины или удара кулаком было бы достаточно.
Но его искреннее выражение лица обезоруживало, да и терять достоинство из-за злости мне не хотелось.
Всё равно мы уже расстались, к чему позориться и рисковать работой?
«Не зарекайся, ты ещё молод.» — Быстро выкурив половину сигареты, я заговорил снисходительным тоном: «Впереди долгая жизнь, кто знает, кого ещё встретишь.»
Он тут же, без тени сомнения, покачал головой:
«Я никогда его не забуду. Он — любовь всей моей жизни.»
С усмешкой я снова потушил сигарету, невольно касаясь затылка — там пульсировали сосуды, вызывая головную боль.
«Мне правда очень жаль, что так вышло.» — Он поднял глаза: «Если не хочешь меня видеть, скажи прямо. Я всё пойму и объясню дяде Лу.»
Я сглотнул:
«Не надо. Забудем. Твой дядя Ли не настолько обидчив. Всё равно мы просто развлекались, так зачем относится к этому так серьёзно?»
Если бы Лу Фен узнал, что я переспал с его сыном, мне оставалось бы только повеситься. А умирать мне пока не хочется. Да и... в глубине души я был рад снова увидеть Кэ Луо.
Я украдкой взглянул на его лицо. Наверное, он сейчас думал о том самом Шу Няне, которого так любил, потому хмурил брови, слегка поджав губы. Эта детская наивность когда-то мне безумно нравилась.
Но сейчас вызывала лишь лёгкую усталость.
Как только обустроюсь, займусь поисками нового любовника.
Ничего странного, если бы у меня не было даже таких потребностей, это значило бы, что я окончательно постарел.
В этом плюс холостяцкой жизни: встретил симпатичного человека — и вперёд, к страстной ночи. Не нужно думать о его прошлом, интересах или характере. Главное, чтобы вызывал возбуждение.
Я планировал пожить в таком свободном стиле.
Мы с Кэ Луо были разными. Он — упёртый, зацикленный на том самом Шу Няне (который, чёрт знает, как вообще выглядит), каждый день названивал ему, засыпал сообщениями, а редкие ответы воспринимал как сокровище.
Я просто улыбался и курил, наблюдая, как он попадает в паутину любви, и чувствовал скуку.