Пролог
Юноша наконец развернул свое кресло и поднял на меня взгляд:
«Ли, я решил вернуться на родину.»
Я помолчал немного, затем наклонился и поцеловал его в лоб.
Он слегка прикусил губу и прошептал:
«Прости...»
Внезапно в груди заныла тупая боль.
Линь Цзин со мной уже семь лет. За это время мы бесконечно ссорились, расходились, снова сходились, запутывались в чувствах... В конце концов стало очевидно, что он меня больше не любит, но отпустить его я не мог.
Хотя это и нельзя было назвать любовью, но он был хорошим парнем, достойным искренности. Я решил привезти его в Лос-Анджелес и хотел остаться с ним навсегда.
Но телефонный звонок от Цинь Лана разрушил нашу фальшивую и стабильную жизнь. Линь Цзин — его сын, и он, конечно, имел право забрать его.
Самое жестокое было в том, что за семь лет наши с Линь Цзином чувства так и не стали настолько глубокими, чтобы открыто признать перед его отцом нашу тайную связь.
Сборы и оформление документов были быстро улажены, и я лично проводил Линь Цзина к самолету. Его волосы были по-прежнему окрашены и в беспорядке завиты в несколько непослушных кудрей. Лицо у него было очень худое и немного смуглое, но глаза большие. Он оглянулся на меня в толпе, бросил лишь один взгляд, затем быстро повернулся и скрылся, волоча за собой чемодан.
Такой уж он был. Я знал, что в душе он будет помнить меня, но никогда не покажет слабости.
Разве я не такой же? Мне почти сорок, я преуспевающий, опытный и расчётливый человек. Как я могу проявить слабость ради любви?
Хотя одиночество теперь грызёт меня невыносимо.