4
Лалиса Манобан никогда в жизни не была так напугана.
Никто никогда так сильно не пугал Лису. Даже грабитель, который однажды вломился в ее дом.
Это было почти два года назад, когда она проснулась от грохота и поняла, что не одна в своем доме. Слава богу за сообразительность и способность сохранять спокойствие, она успела позвонить в службу 911 и еще до того, как подоспела помощь, импульсивно попыталась остановить бородатого грабителя самостоятельно, глупо полагая, что она действительно сможет его одолеть с ее небольшой подготовкой в Муай Тай. Она получила несколько синяков от той борьбы. Он был больше ее; он напугал ее. Но это испытание даже не шло ни в какое сравнение с тем, в чем она находилась прямо сейчас.
Ну, бородатый грабитель не был бабушкой Дженни.
В шикарной гостиной дома Ким в Валенсии блондинка неловко и взволнованно сидела напротив старой кореянки. Ее желудок завязался узлом, и рано или поздно ее вырвало бы все кишки, если бы бабушка не отвела от нее оценивающий взгляд.
Бабушка Ким до смерти напугала блондинку.
Это преуменьшение.
Она никогда не думала, что когда-либо пожелает этого, но ей хотелось, чтобы Дженни была рядом с ней прямо сейчас, больше, чем когда-либо.
— Ты Лиса, верно?
Это был первый раз, когда она действительно заметила более темную женщину, сидящую рядом с устрашающей. Она узнала в ней мать Дженни, главным образом потому, что ее улыбка была так похожа на улыбку ее дочери, а также из-за фотографий в прессе.
Улыбка Джиа Ким была глотком свежего воздуха, и она не могла не вернуть его.
«Да, мэм. Я Лиса». Блондинка кивнула. Она увидела, как бабушка Ким разочарованно качает головой. Что касается причины, она не могла придумать причину. Она впервые заговорила.
«Пожалуйста, зовите меня Джиа. Или, еще лучше, начинайте называть меня мамой. Я мать Дженни. А это Ынсо, бабушка Дженни». Смех мамы был похож на смех Дженни, а улыбка Лисы стала шире.
"Сколько тебе лет?"
Взгляд Лисы снова метнулся к бабушке Дженни. В то время как Дженни получила улыбку своей матери, было очевидно, что ее сильные черты были любезно предоставлены генами Ким. Выражение лица бабушки совпадало с выражением лица ее внучки. Она бы рассмеялась над странным сходством, если бы бабушка не смотрела на нее так.
«Хм, мне 25». Ответ Лисы был таким тихим, что она едва слышала себя.
— А чем занимаются твои родители?
Блондинка подумала о тех полицейских шоу, которые она иногда смотрела, и могла поставить себя только на место их подозреваемых. Мама и бабушка играли в хорошего копа-плохого копа. Было хреново чувствовать себя плохим парнем.
«Мой отец давно умер». Лиса отвела глаза от любопытных глаз бабушки. Мысли об отце всегда ее огорчали, и она не хотела, чтобы эти практически незнакомые ей люди видели ее уязвимой.
— Прости, милая. – сказала мама в извинениях.
Она не заметила, как глаза бабушки смягчились. Но она заметила изменение в ее тоне, когда старшая Ким снова спросила ее.
— Где твоя мать?
Глаза Лисы метнулись к маме Дженни, прежде чем снова встретились с шоколадно-карими глазами бабушки.
Боже, даже глаза у них такие одинаковые.
«Я не знаю, где она. Я, э… давно ее не видел».
Вот оно; снова этот разочарованный взгляд. Лиса провела всего 10 минут в компании семьи Дженни, и ни одна из немногих вещей, которые она когда-либо говорила, не казалась достаточной, чтобы вызвать улыбку у матриарха семьи Ким. Ну, она знала, что этот брак будет катастрофой с самого первого раза, когда Дженни пришла в голову эта идея. И это было еще до того, как она поняла, что собирается произвести впечатление на родственников жены.
Чего Лиса не знала, так это того, что бабушка Ким была очень традиционной. Правда, она принимала сексуальную ориентацию внучки всем сердцем (что, Дженни была ее любимицей, и она слишком любила Дженни), но верила в святость брака и важность семьи, отсюда и неудовольствие.
Во что я ввязался?
"Что вы заканчивали учебу?" Бабушка продолжала свой допрос с тем же суровым выражением на лице.
Лиса начала чувствовать капли пота на лбу. Она попыталась выдержать взгляд бабушки, в то время как краем глаза она могла разглядеть веселую улыбку на губах Джии. Если и было что-то смешное в этой ситуации, она не могла этого увидеть. Все, что она знала, это то, что она упадет в обморок, если ее сердцебиение не замедлится в ближайшие несколько минут.
Она скорее снова встретится с этим бородатым грабителем, чем будет здесь прямо сейчас.
«Я не закончила колледж…» Лисе было так неловко обсуждать свое образование.
Ынсо поморщился. Как и ее единственный сын Ходзин (отец Дженни), она ценила образование превыше всего и была разочарована, когда Дженни бросила университет Брауна, чтобы стать актрисой. Но она быстрее простила Дженни. Она очень питала слабость к внучке и решила просто поддержать ее в выбранной ею карьере. Так или иначе, у нее все еще были другие внуки, младшие братья и сестры Дженни; Чонгук, который недавно поступил в медицинскую школу в Университете Джонса Хопкинса и Йеджи, во время учебы в Колумбийском университете.
— Почему ты не училась дальше?
"Мама-"
— Тише, я просто хочу знать.
Ну, Лиса была уверена, что бабушка не хотела бы об этом знать. Она ненавидела школу. Она просто хотела писать и танцевать. Она чувствовала, что школа просто сдерживала ее. Так что это по крайней мере одно общее у нее с будущей женой; они оба были выбывшими.
«Я не очень хорошо училась в школе. Я не думал, что это для меня». В этот момент блондинка почувствовала себя такой маленькой, поэтому отвела взгляд от Ынсо. Может быть, если бы она перестала искать, бабушка поступила бы так же.
— Я слышала ты учитель танцев? Вот он, дружелюбный голос Джиа; единственное, что помогает Лисе сохранять спокойствие и не убегать.
«Да, я зарабатываю на жизнь преподаванием танцев. Но я пробую свои силы в написании сценариев и надеюсь закончить свою рукопись где-то в ближайшие шесть месяцев». Блондинка подняла голову, чтобы встретить обнадеживающую улыбку Джии.
«Я уверена что это будет здорово. Теперь у вас есть вдохновение. Может быть, Дженни поможет вам передать его этим важным голливудским людям».
Ага конечно.
Дженни, вероятно, будет приятно отвлечь ее.
Бабушка откашлялась, возвращая внимание Лисы. Она выглядела раздраженной из-за того, что ее проигнорировали. Хотя черты ее лица заметно смягчились.
— Это правда, что ты жила с Дженни? — снова спросила бабушка.
Блондинка знала, какой правильный ответ на это. Но она не могла точно солгать.
— Эм, да? Лиса не заметила, как задержала дыхание. Она наблюдала за непроницаемым выражением лица бабушки, прежде чем услышала, как женщина вздохнула.
Джиа изо всех сил сдерживала смех, наблюдая за свекровью и невестой Дженни. Ынсо доставлял Лизе неприятности, и выражение лица блондинки было бесценным. Она сочувствовала тому, что ее будущей невестке пришлось пройти через допрос Ынсо, но, эй, она прошла через это раньше, и всем, кто хочет поладить с Ким, придется пройти тест Ынсо.
Это была очередь Лисы.
Однако дочь, похоже, забыла предупредить об этом жениха.
«Конечно, ты. Моя внучка. Она, вероятно, не хотела бы выпускать тебя из виду. Я никогда раньше не видел ее такой влюбленной». Ынсо покачала головой. Впервые с момента встречи с блондинкой поза Ынсо расслабилась.
Но не это заинтересовало Лису.
Влюбленная?
Брови Лисы нахмурились в замешательстве.
Когда Ынсо узнала о помолвке Дженни по телевизору, она обязательно посмотрела пресс-конференцию полностью. Она была удивлена, но рада, что внучка нашла кого-то, кто привязал ее. Вот что удивило ее больше. Она не одобряла длинный список любовников Дженни и, будучи религиозным человеком, молилась, чтобы кто-нибудь спас ее внучку от такого жалкого образа жизни.
Что ж, похоже, ее молитвы были услышаны. Потому что выражение лица ее внучки в тот день, когда она сказала своей невесте по телевизору, что любит ее, было тем, чего она никогда не думала увидеть. Дженни выглядела такой счастливой, и она была рада за нее.
"Вы ее любите?"
"Прошу прощения?" Лиса пискнула. Она знала, что краснеет из-за этого жжения на щеках.
— Моя внучка, ты ее любишь? Ынсо повторила свой вопрос, на этот раз более серьезно, как будто ответ блондинки был самым важным, что она когда-либо слышала в своей жизни.
Лиса снова посмотрела на Джию, прежде чем повернуться и встретиться взглядом с Ынсо; глаза, которые так напоминали глаза Дженни. Они смотрели на нее выжидающе, с надеждой. Ынсо напугал ее до смерти, и она подумала о том, что почувствует старуха, если она расскажет ей правду. Почему-то она не могла вынести этой мысли.
Она никогда не умела лгать.
Но она будет стараться изо всех сил.
Она попыталась придумать что-нибудь, что-нибудь хорошее в Дженни или в том, что она была с Дженни. Ее мысли вернулись к пресс-конференции, к мягкому голосу Дженни, ее нежной руке, взглядам «любви» и ее губам…
Она знала, что краснеет, только по теплу на щеках.
«Когда мы впервые взялись за руки, первое, что я подумал, это то, что ее рука идеально подошла к моей. Я поняла это только позже, но мы думали об одном и том же. Как и сказала Дженни, она моя родственная душа, а я ее. Я люблю ее… всем, что я есть».
Потом она поняла, что только что сказала.
Взволнованная больше, чем когда-либо, она мысленно похлопала себя по спине, превзойдя свои ожидания. Это была адская фраза, из которой получился бы потрясающий диалог в фильме. Она сделала мысленную пометку записать это позже.
Я должна была быть актрисой.
"Идите сюда." Ынсео поманил блондинку к себе в объятия.
"Хм?" Сбитая с толку, блондинка повернулась за ответом к Джиа, которая только улыбнулась ей ободряющим кивком. Она снова перевела взгляд на бабушку, которая все еще не выглядела очень дружелюбной, но очень хотела, чтобы она была рядом.
О нет, она собирается задушить меня…
— Иди сюда. Я тебя обниму.
Лиса просто смотрела на Ынсо, задаваясь вопросом, должна ли это быть шутка или нет.
"Ну, иди сюда, глупый ребенок. У меня нет целого дня".
— Вообще-то у тебя есть целый день, мама. Джиа пошутила со своей свекровью.
Ынсо только пожал плечами и подождал, пока Лиса неохотно встала с дивана и неуверенно подошла к ней. Когда, наконец, Лиса оказалась достаточно близко, Ынсо притянул ее к себе и крепко обнял, на что она неловко ответила.
— Она не собирается ударить меня ножом в спину, не так ли? — прошептала Лиса Джие, все еще с бабушкиными руками на ее плечах.
«Нет. У нее слишком короткие руки». Джиа хихикнула, когда глаза Лисы расширились.
— Ты ведь знаешь, что я слышу вас обоих, верно? Ынсо отстранилась, улыбка тронула ее губы.
— Да, я все равно хотела бы знать, если вы не возражаете. Лиса наконец набралась смелости пошутить в ответ, впервые увидев улыбку на лице бабушки.
Но она все еще боится бабушки.
Хлопнувшая дверь заставила всех вздрогнуть. Сначала Лиза подумала, что это отец Дженни. Что ж, это будет еще одна страшная встреча, и она не знала, сможет ли пройти через еще один окаменевший допрос. Она почувствовала облегчение, когда Дженни вошла в гостиную.
Но брюнетка выглядела совершенно взбешенной.
— Я же говорила, что скоро приведу ее. Зачем ты ее сюда притащил? Дженни не стала скрывать своего гнева. Она подошла прямо к Лисе и схватила ее за руку. Когда она потянула, Лиза чуть не потеряла равновесие.
Дженни проигнорировала взгляд, брошенный Лисой.
«Никто никого не таскал». Джиа ответила оборонительно. Они просто хотели встретиться с Лисой и не могли больше ждать. Ее дочь вела себя упрямо и, вероятно, подождала бы день до дня свадьбы, чтобы представить Лизу.
— Дженни, почему так тяжело тебя видеть? Ынсо встала со своего места и потянулась к внучке, но Дженни уже тащила невесту к двери.
«Прости, бабушка, но нам действительно нужно идти. Я позвоню тебе завтра, хорошо? Ты тоже, мама. И увидимся на свадьбе».
— Но Дженни…
— Лили, пошли. Дженни крепко сжала запястье Лисы.
«В чем твоя проблема? Отпусти меня». Лиса попыталась вырвать руку, но Дженни была слишком сильна, и она торопилась уйти. Когда стало очевидно, что она ничего не может сделать, она перестала сопротивляться и просто повернула голову, с улыбкой попрощавшись со своими будущими родственниками.
Они казались обеспокоенными.
Прежде чем они смогли добраться до белого Range Rover Дженни, они столкнулись с отцом брюнетки, доктором Ходзином Кимом III. Дженни остановилась, ударив Лису сзади. Блондинка с любопытством наблюдала, как отец и дочь молча смотрели друг на друга.
Дженни первой отвернулась.
Лиса снова почувствовала, как ее тянут, и когда она прошла мимо доктора Ким, их взгляды встретились.
«До свидания, сэр». Лисе удалось задохнуться, прежде чем Дженни практически затолкала ее в Range Rover. Мужчина лишь кивнул ей.
Лиса наблюдала за отражением доктора Ким в боковом зеркале, пока Дженни уезжала.
х - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - х
— Поэтому ты спешишь уйти? Ты избегала своего отца? — спросила Лиса, садясь на пассажирское сиденье. Дженни везла их обратно в Игл-Рок, и брюнетка не сказала ни слова с тех пор, как они покинули Валенсию.
«Что тебе сказала бабушка? Она на тебя кричала?» Дженни увела разговор в сторону.
«Нет. Но она была действительно устрашающей». Лиса размышляла о своей встрече со старухой.
«Да, если она говорила что-то обидное, просто не обращай на это внимания».
«Знаешь, я никогда не представляла тебя с семьей».
"Что?" Дженни нахмурилась. Это должно было быть шуткой?
«Ну, кто будет достаточно терпелив рядом с тобой? Ты всегда такая самодовольная, ведешь себя так, как будто ты божественное существо или что-то в этом роде».
Дженни просто надулась на водительском сиденье, надеясь, что Лиса поймет намек и просто замолчит.
«Почему у тебя такие плохие отношения с отцом?» Блондинка обернулась с любопытством. Она чувствовала напряжение между Дженни и ее отцом, несмотря на отсутствие слов.
— Мы можем не говорить? Брюнетка проигнорировала вопрос. Она, видимо, была раздражена.
— Ну, я хочу поговорить. Лиса скрестила руки на груди, зная о вспыльчивости Дженни, но ей было все равно.
"Я нет."
«Тебе повезло, что у тебя все еще есть отец. Почему ты тратишь свое время, пытаясь сбежать от него? Он явно заботится о тебе». Лиса уловила поверженный взгляд и вспышку боли на лице доктора Кима, когда Дженни прошла мимо него. Дженни, с другой стороны, была либо фантастической актрисой, либо просто искренне равнодушной.
Лиса считала, что это первое.
— Ты ничего не знаешь о моих отношениях с ним, так что заткнись. Руки брюнетки крепче сжали руль.
«Ты должна быть милой с ним, а также со своей мамой и бабушкой. Ты не знаешь, сколько еще времени ты проведешь с ними».
«Я сказала тебе замолчать. Ты действительно испытываешь мое терпение сейчас». Дженни знала, что достигла своего предела, и молча желала, чтобы Лиса просто оставила его.
«Иногда тебе нужно слушать, а не просто злиться. Как ты можешь быть такой придурошной с людьми».
"Я что?" Актриса не могла поверить своим ушам. Лиса, человек, которого она встретила всего несколько недель назад, на самом деле имела наглость осуждать ее.
«Я не знаю, заметила ли ты, как ты себя ведешь, или ты делаешь это нарочно. Но в любом случае, это не круто. Твои мама и бабушка были так рады тебя видеть, но тебе просто пришлось увезти меня не так ли? Это было грубо. Ты даже не попрощалась.
"Вот и все." Дженни внезапно остановилась на обочине дороги. Она посмотрела на блондинку, которая только смотрела на нее в замешательстве. "Выйди из машины." Брюнетка зарычала.
"Что?"
«Я сказала, выйди из машины! Ты ничего обо мне не знаешь, так почему я должна слушать все, что ты говоришь?»
Лиса недоверчиво посмотрела на Дженни, но сейчас брюнетка даже не взглянула на нее. Она разочарованно покачала головой.
"Отлично." Лиса фыркнула в ответ и вышла из «Рейнджер Ровера», захлопнув дверцу. Как только дверь закрылась, Дженни умчалась прочь.
Потом она поняла, что у нее нет ни сумочки, ни кошелька. Когда водитель семьи Ким приехал, чтобы забрать ее, ей пришлось поторопиться и уехать только с телефоном, предполагая, что ее отвезут домой. Что ж, таков был план, пока не пришла Дженни, полная власти, чтобы утащить ее домой.
Теперь Лиса была одна, стоя на обочине дороги все еще за Игл-Рок, без денег на такси и без телефона, чтобы вызвать такси. Она оставила свой телефон на диване, когда они торопились уйти. Автостоп был, вероятно, единственным вариантом, который у нее был, но она посмотрела фильм и опять же, она предпочла бы столкнуться с бородатым грабителем во второй раз.
Тогда иди.
Блондинка вздохнула. Это будет долгий полдень.
Лиса знала, что ей не следовало быть такой любопытной, зная характер Дженни. Они были не совсем друзьями. Конечно, они собирались пожениться, но это была всего лишь деловая договоренность. Но она чувствовала себя обязанной что-то сделать. Это было необходимо. И она не могла этого объяснить.
Дженни смотрела в зеркало заднего вида, как отражение Лисы становилось меньше, когда она уезжала. Чувство вины возникло немедленно, как только блондинка захлопнула дверь, но Дженни была слишком горда, чтобы что-то сказать об этом. Поэтому она сделала то, что у нее получается лучше всего; она ушла. Или, в данном случае, уехал.
Ей потребовалось две минуты, прежде чем ее совесть взяла верх и заставила ее развернуться на улице с односторонним движением, чтобы сократить время на обратный путь. Она ехала быстрее всех и игнорировала ограничения скорости, надеясь найти Лису там, где она ее оставила.
Ее сердце упало, когда она увидела, что Лисы нет.
Если случится что-то плохое, она знала, что будет винить только себя.
О Боже, пожалуйста, пусть она будет в безопасности, пожалуйста…
х - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - х
«У меня будут прекрасные правнуки». Улыбка на лице Ынсо была такой широкой, что можно было подумать, что она была другим человеком, чем тот, который недавно допрашивал Лису. Ее будущая внучка была хороша собой, и она не жаловалась.
Женщины Ким пили послеобеденный чай в столовой. Они вышли из гостиной, где Ходзин, отец Дженни, решил устроиться на диване со своей газетой. Он выглядел таким сварливым, и они знали, что лучше держаться от него подальше.
— Мама, я думаю, ты слишком сильно напугала ее. Джиа кивнула в знак согласия и рассмеялась, сделав глоток из чашки чая.
«Ну, она должна была навестить нас до того, как они сделали это публичное заявление. Мне до сих пор обидно, что мы узнали об этом из прессы. Я хотела встретиться со своей будущей невесткой. Разве это слишком много, чтобы просить?»
«Может быть, нам стоило сказать Дженни, что мы собираемся пригласить ее девушку».
— Тебе вообще не следовало ее приглашать. Доктор Ким вошел в столовую с незнакомым мобильным телефоном в руке. Он поставил его на стол рядом с женой.
Джиа выглядела сбитой с толку.
"Я думаю, что это принадлежит предыдущему гостю." Он взял кофеварку и налил себе чашку.
«Она наша будущая невестка, Ходзин. Разве ты не хочешь с ней познакомиться?» Джиа недоверчиво посмотрела на мужа.
«Если бы Дженни хотела, чтобы она познакомилась с нами, она бы сама привела ее домой». Он устроился рядом с матерью и все время избегал их глаз.
— Ты знаешь, какая она. – сказала Джия в защиту своей дочери.
«Да. Она слишком упряма и слишком горда для своего же блага».
«Как отец, так и дочь». – указала бабушка.
Врач ничего не ответил. Он знал, что это правда. Он всегда видел себя в Дженни, хотя и не признавался в этом открыто.
«Лиса была прекрасна. Немного грубовата, но тебе бы она понравилась». Ынсео улыбнулась своему сыну.
"Я видел ее."
"Видел?"
"Она хорошенькая."
Ынсо повернулся к Джиа, и Ходзин увидел многозначительный взгляд, которым обменялись две женщины. Его глаза подозрительно сузились, он прекрасно знал, что означает этот жест. Они собирались его о чем-то попросить, и у него возникло ощущение, что это ему не понравится.
"Что?" — подтолкнул Ходзин. Когда ни его мать, ни жена не ответили, он продолжил. — Ты чего-то хочешь, я знаю. Что это? Он призвал их к ответу.
Джиа откашлялась. Она не знала, как она собирается спросить то, что они собирались спросить у ее мужа.
«Ну… Мама хочет что-то сказать».
Забавно, как глаза старой кореянки расширились, она совершенно боялась рассказать своему сыну то, о чем они с Джией договорились совсем недавно. Ей действительно нравилась Лиса для Дженни, больше, чем она давала понять блондинке.
— Я думала ты собиралась рассказать ему. Ынсо недоверчиво повернулся к маме Дженни.
«Ты его мать, он послушается тебя».
— Кто-нибудь из вас может перейти к делу и рассказать мне, в чем дело? Доктор Ким зарычал на них.
«У Лисы нет никого, кто мог бы провести ее к алтарю». — ответил Ынсо.
Ходзин вопросительно посмотрел на мать.
«Я не знаю, кто будет ходить, а кто будет ждать, но, зная мою внучку, она, вероятно, будет последней. И мы узнали, что отец Лисы мертв, и что ж…» Ынсо беспомощно повернулся к Джиа, которая только что бросил на нее ободряющий взгляд.
"Хорошо..?"
«Мы подумали, что было бы неплохо, если бы ты провел ее к алтарю». – закончила бабушка, вызвав подозрительный взгляд сына.
— Она хотела, чтобы я проводил ее?
— Ну, она не совсем так сказала, но…
Ходзин встал со своего места со своей чашкой и направился в кабинет. Но прежде чем он наконец вышел из столовой, он успел выплюнуть...
«Дженни не сказала нам, что выходит замуж. Почему вы решили, что она захочет, чтобы я проводил ее невесту к алтарю?»
х - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - х
Уже начало темнеть, и попытки Дженни найти Лису не увенчались успехом. Она попыталась дозвониться до блондинки, но представьте себе ее удивление, когда ответила ее бабушка. Ей пришлось слушать разглагольствования Ынсо о том, что она слишком занята, и ей читали лекции за то, что она не поделилась новостью о своей помолвке раньше всего остального мира.
Ее также отчитали за то, что она вытащила свою «невесту» ранее в тот же день.
Ынсо был прав. Она не должна была просто вытаскивать Лизу. Она не должна была заставлять ее уйти. Она не должна была оставлять ее одну на обочине дороги. Ее бабушка приняла ее извинения, но она знала, что единственный человек, который больше заслуживает ее извинений, все еще был рядом. У нее не было возможности связаться с ней, и она понятия не имела, где находится.
Дженни беспокойно ходила по дому, ожидая возвращения Лисы.
Когда она увидела знакомую фигуру, шатающуюся по их улице, когда они завернули за угол, она не смогла сдержать широкой улыбки на своем лице. Не желая, чтобы ее застали в ожидании, она бросилась к входной двери и поскользнулась. Это была буквально боль в заднице. Она вскочила так быстро, как только могла, и побежала к двери.
Обрадовавшись тому, что блондинка наконец-то дома, доказательством чего стал хлопнувший дверь, заставивший ее вздрогнуть, Дженни направилась в постель. Устроившись под одеялами, она услышала отчетливые звуки движения на кухне. Дженни совершенно забыла об ужине, но на самом деле не была голодна. Она попыталась уснуть, но это ноющее чувство глубоко внутри не давало ей уснуть.
Брюнетка вздохнула и встала с кровати.
Она на цыпочках спустилась вниз. Без лишнего шума ей удалось пройти в гостиную незамеченной, тихонько устроившись на диване. Она могла видеть Лису с того места, где сидела, и видя, как устала и голодна блондинка, она чувствовала себя такой виноватой.
Дженни смотрела, как Лиса молча ест за обеденным столом, перед ней стояла коробка вчерашней пиццы и стакан воды. Блондинка была босиком; кукольные туфли, которые она раньше носила, валялись валялись возле гостиной. То, как Лиса терла ноги друг о друга, заставило брюнетку чувствовать себя еще более виноватой.
Брюнетка сидела на диване, притворяясь, что читает журнал, и ждала, когда Лиса накричит на нее, бросит в нее что-нибудь или ударит. Она была к этому готова, зная, насколько она этого заслужила. Но Лиса, казалось, не заметила ее, поэтому она откашлялась, громче, чем обычно, но все же Лиса не повернула головы.
Видимо, Лиса намеренно игнорировала ее.
Было бы просто оставить ее в покое. Такой была бы реакция Дженни в обычной ситуации.
Но это было ненормально. Она не чувствовала себя нормально. Ей было странно чувствовать потребность извиниться, чего она никогда не любила делать. Будь это ее подруга Наён или Джин, даже Джису, она бы просто свалила вину на них за то, что они слишком любопытны. Дженни не останавливалась на том, как и почему.
Она должна исправить это сейчас.
Поэтому Дженни попробовала другой подход. Она встала с дивана и сделала несколько прыжков, выглядя совершенно глупо, следя за тем, чтобы ее ноги издавали громкий глухой стук, когда они ударялись о гранитный пол, ее глаза время от времени метались в сторону блондинки.
Лиса продолжала игнорировать ее, и пассивно-агрессивная позиция убивала брюнетку.
Дженни была раздражена. Она злилась на себя за то, что терпела это. Возможно, это было чувство вины. Возможно, это была ее совесть. Она могла просто подняться наверх и оставить Лизу в покое. Но ложиться спать с мыслью о разгневанной блондинке не давало ей уснуть. Она просто знала это.
Она подошла к столу, пододвинула стул напротив Лисы и села на него.
Лиса даже не подняла головы.
"Привет." Дженни сказала, но не получила ни ответа, ни какой-либо реакции.
Легкий разговор… Это может сработать.
«Моя сестра будет моей подружкой невесты или моей лучшей подружкой. Мы еще не обсуждали детали нашей свадьбы. В любом случае, ее зовут Йеджи», — начала Дженни. Она решила оставить планирование свадьбы Тэхёну, который нанял для них свадебного организатора.
«Я попросила своих подруг Джихё и Дахён стать моими подружками невесты». Брюнетка продолжила, но ответа от Лисы так и не дождалась. Дженни неосознанно прикусила нижнюю губу, прежде чем продолжить.
«Хм, я также спросила Цзыюй… Цзыюй Чжоу, ты ее знаешь, верно?»
Конечно, Лиса знала ее. Ее знали все. Она была телезвездой и, по слухам, когда-то была связана с Дженни.
«Она была моей, ммм, бывшей. Это нормально?» Почему-то Дженни вдруг почувствовала себя виноватой за то, что спросила Цзыюй, прежде чем рассказать об этом Лисе. Она не знала, почему она считала, что для Лисы важно, будет ли это бывшая девушка, которую она будет спрашивать как часть их окружения. Но, несмотря на ее неудачные отношения с другой актрисой, сначала они были друзьями детства и остались друзьями после разрыва. Она, Цзыюй, Джису, Сехун, Наён, Джихё, Дахён и Джин были лишь несколькими именами в их кругу.
И снова она не получила реакции.
«Хм, кто будет твоими подружками невесты? Тэ хочет имена до завтра для приглашения».
Да не тут-то было.
Вспыльчивость Дженни нарастала, и она была на грани истерики, но усталое выражение лица Лисы и то, как она жалко ссутулилась на стуле, напомнили ей, что она поступила неправильно и полностью заслужила такое обращение.
Побежденная, она продолжила со вздохом.
— Так что, так и будет? Ты даже не собираешься со мной разговаривать?
Увы, блондинка пожимает плечами.
— Ты можешь кричать на меня, ты же знаешь. Дженни мягко уступила.
Лиса наконец подняла взгляд, ее карие глаза встретились с глазами Дженни.
«Я не собираюсь кричать на тебя». — мягко ответила Лиса.
«Лили… ты все равно собираешься выйти за меня замуж, верно?» — дрожащим голосом спросила Дженни.
Блондинка выдержала взгляд Дженни еще несколько секунд, прежде чем встать с тарелкой, чтобы вымыть ее в раковине.
«Только потому, что это дом моего отца, и он значит для меня целый мир. Я сделаю все, чтобы вернуть его». — сказала Лиса, повернувшись спиной к Дженни.
"Мне жаль." Дженни еще никогда в жизни не говорила так искренне.
«Извини за любопытство. Мы могли бы включить в наш контракт еще один пункт «не разговаривать», если ты этого хочешь. Но я не знаю, как мы собираемся терпеть друг друга до конца года, будем ли мы говорить или нет».
«Нет, нет. Мне нравится с тобой разговаривать. Я… я знаю, что иногда мне бывает трудно, но, пожалуйста, будь терпелива со мной. Я постараюсь быть добрее». Брюнетка поняла, как жалко она, должно быть, звучала из-за попрошайничества, но в тот момент ей было все равно.
Повернувшись к актрисе спиной, Лиса заговорила.
— Что мы вообще делаем, Дженни?
"Мы помогаем друг другу. Может быть, мы могли бы быть друзьями, я не знаю. Я не сильна в этом.
«Я не знаю, почему меня это волнует, мне просто интересно. Это выражение лица твоего отца, это… Я бы сделала все, чтобы снова увидеть это выражение на моем отце. Ну, и я бы сделала все, чтобы увидеть его снова». Легкая улыбка появилась на лице Лисы, когда воспоминание об отце пришло ей в голову.
Несколько минут Дженни просто слушала плеск воды и звон тарелок.
«Он хотел, чтобы я стала врачом». Дженни открылась.
"Что?" Лиса повернулась и увидела нерешительный взгляд брюнетки.
«Мой папа. Я, э-э… Я пошела в Браун и поступилп на подготовительный курс. Мне это не понравилось. Это было не для меня. Он был не совсем счастлив, когда я бросила его».
— Ты ходила в Браун? Лиса была так удивлена, что ее голос звучал весело.
"Это смешно?" Дженни вздернула бровь.
«Я даже не смеюсь». Лиса пискнула еще выше, но ухмылка наполовину скользнула по ее губам. — Ты ходила в институт Лиги Плюща? — заинтригованно продолжила Лиса.
«О, так это все? Ты не думала, что я достаточно умна, чтобы поступить в институт Лиги Плюща?»
"Теперь ты вкладываешь слова в мои уста."
«Это невероятно. Ты просто невероятена. Как только я, наконец, начну открываться, ты найдешь повод поиздеваться надо мной. Великолепно. Это просто великолепно». Дженни была так раздражена. Она отодвинула стул и, надувшись, пошла обратно к лестнице.
"Я впечатлена."
Дженни остановилась на своем пути. Медленно обернувшись, она увидела улыбку на лице Лисы.
"Ты?" Улыбка тронула уголки губ брюнета.
«Я просто удивлена. Кто бы мог подумать, что в твоем печально известном фасаде прожигательницы жизни есть нечто большее?»
— Очевидно, не ты. А еще есть запатентованная Дженни Ким закатка глаз.
— Иди сюда, поговорим. Лиса подошла к стулу, который занимала до этого, и села.
«Больше не в настроении». Актриса скрестила руки.
«Перестань быть такой упрямой и вернись сюда. Ты сказала, что мы могли бы стать друзьями».
— Я сказала, может быть . — подчеркнула Дженни.
— Хочешь, я позвоню твоей бабушке, чтобы заставить тебя поговорить со мной?
"Нет!"
Лисе просто пришлось рассмеяться в лицо Дженни, когда она упомянула ее бабушку.
«Хорошо. Я поговорю. Но это не значит, что я отвечу на все, о чем ты меня спросишь».
И Дженни не врала. Она не очень хотела открывать всю свою жизнь Лисе. Дело было не в Лисе, а в открытости в целом. Но Дженни не собиралась лгать и в том, что ей нравится делиться с блондинкой небольшой частью себя.
Теперь Лиса знала, почему у нее были натянутые отношения с отцом.
Теперь Лиса знала, что у нее есть младший брат по имени Чонгук и младшая сестра Йеджи.
Теперь Лиса знала, что в старшей школе она ходила в частную школу, но не была такой популярной, как предполагала блондинка.
Может быть, она была права, может быть, они хотя бы могли быть друзьями.
Может быть.