04
Чонвон не различил, в какой момент Чонсон показал охраннику их удостоверения личности и затянул молодого Яна в помещение. Первым делом его оглушила невыносимо громкая музыка, а хаотичное движение софитов на мгновение ослепило. Чонвон не был из тех, кто любил подобный способ времяпрепровождения. Парню импонировало спокойствие — вещь крайне редкая в его жизни.
Глаза привыкли к ярким вспышкам спустя время. Ян начал разбирать очертания, находя в них парней разного телосложения и возрастов, а когда те самые очертания преобразились в мускулистых стриптизёров на шестах, Чонвон не смог подавить желание оказаться на улице.
— Эй, эй, — знакомый голос еле различался сквозь оглушительную музыку. — Ян Чонвон, ты куда собрался? — на запястье парня сомкнулись тонкие пальцы.
— Ты обманом меня затащил сюда, — констатировать факты не было смысла, но именно это парень делал. Внутри Яна снова бушевали противоречивые эмоции. Цунами вот-вот поглотит его с головой.
— Узнай ты сразу, не согласился бы даже под предлогом смертной казни.
Да. Пак был прав, и ему нужно было отдать должное. Когда Ян уже думал, что безумству, в которое он окунулся, пришёл придел, именно у лучшего друга появлялись всё новые и новые идеи, да такие, что каждая была причудливее предыдущей.
Чонвон окончательно рехнулся, следуя за ним.
Где-то в глубине души молодой Ян осознавал радикальность мер Чонсона, но, зная безграничность его идей, единственное, что крутилось в голове, — желание сбежать.
— Ну же, не делай такое лицо, — парень едва разбирал слова лучшего друга. — Давай снимем это.
В одно движение натянутая на глаза кепка слетела с головы. Тёмные волосы упали на глаза, небрежно рассыпаясь в разные стороны, устраивая на голове их обладателя что-то подобное взрыву.
— Что ты делаешь? — Чонвон пальцами приглаживал пряди, уже наперёд зная, что заполучить назад аксессуар, до этого скрывавший его от посторонних глаз, уже не получится.
— Ну вот же. Милашка просто, — Чонсон снова усмехнулся, а Ян подавил желание выкрикнуть что-то бранное.
— Верни, — нет, Пак не поддастся уговорам Яна, как бы он не старался.
— Глянь, сколько красавцев, — голос друга был наполнен привычными нотками. Чонсон в который раз по-дружески издевался над молодым Яном и даже не скрывал этого. — Твоей матери определённо понравится такой типаж.
«Да ты издеваешься, Пак Чонсон?» — Ян повернулся в сторону, где только секунду назад был лучший друг, как того и след простыл.
Для Чонвона было глупо думать, что он свихнулся в тот момент, когда солгал матери о своей ориентации, ведь границы раздвигались каждый раз, стоило только молодому Яну поддаться соблазну и согласиться на нескончаемые предложения друга.
Парню стоило запомнить ещё с того раза, как только Чонсон предложил ему притвориться геем, что светлая голова лучшего друга просто пестрит одновременно глупыми, но в то же время по-своему гениальными и неожиданными идеями.
И почему-то только методы Пака оказались действенными.
Отдавать свою судьбу в руки по жизни несерьёзного Пак Чонсона Чонвону не хотелось, но ещё больше он не жаждал быть отданным под вечные пытки матери, которая только ещё больше обозлится, если раскроется их обман. Допускать и мысли о подобном аде молодому Яну не хотелось. Он и без того терпел слишком долго, позволяя матери отбирать быстротечную юность постоянными нелепыми встречами с девушками, которые не только не вызывали у Чонвона какого-либо желания — были до тошноты противны. Мать имела ужасный вкус, а потому каждая — как на подбор! — ни капли не отличалась от предыдущих.
Раз он уже всё равно оказался в столь своеобразном месте, будучи обманутым лучшим другом, который явно знал, какое прозвище он получит после подобной выходки, Чонвон решил сперва осмотреться, если не для поиска предателя, так хотя бы для того, чтобы присмотреть кого-то, имевшего возможность разделить с ним любовное представление перед его матерью.
Молодой Ян сперва шумно выдохнул, будто пытаясь потушить внутренний огонь негодования из-за столь быстрой и успешной попытки лучшего друга ретироваться, а также внезапно появившегося смущения, вызванного не чем иным, как непривычной обстановкой вокруг.
«К чёрту принципы. Пора с этим кончать».
Чонвон протискивался вперёд, продвигаясь внутрь помещения гей-клуба, пытаясь ненароком не прикоснуться к возникающим перед ним парням. Чем дольше Ян шёл, тем неувереннее становились его шаги. Знакомой макушки он не заметил нигде в толпе. Чонсон хорошо спрятался, зная наперёд, что мог отгрести пару дружеских тумаков за то, что так бесцеремонно оставил парня одного на произвол судьбы.
Не требовалось долгих размышлений на тему того, почему же недавно нашумевшее место было переполнено. Найти компанию на ночь, повеселиться, оторваться под оглушительную музыку и влить в организм неизмеримое количество дорогого, но вовсе не качественного алкоголя — всё это было здесь. По окружающему молодого Яна хаосу — именно так им было названо происходящее — всё было именно таковым, коим казалось на первый взгляд. Да никто и не скрывался.
Он всматривался в толпу. Только сам Ян выделялся: не был под убойным действием алкогольных напитков, не разделял всеобщего веселья, где уже особо пьяные осыпали поцелуями близстоящего только из-за внезапного порыва, будучи готовыми уединиться где-то в уборной.
Заметив подобную пару — высокого и подтянутого парня, неистово покрывающего временно розоватыми отметинами ключицы худощавого тела его новоприобретённого спутника — Чонвон словно машинально отвернулся в противоположную сторону, размеренным шагом преодолевая танцпол, где продолжали производить фурор полунагие стриптизёры.
«Чонсон, что только за место ты выбрал?» — если бы приметы были правдивы, то Чонвон бы наверняка смог найти лучшего друга-беглеца по непрекращающемуся чиханью.
— Почему ты не танцуешь? — рядом словно из ниоткуда возник парень. Будучи уже под лёгким действием алкоголя, его явно начинало тянуть на поиски приключений. — Такой очаровательный, а скрываешься за столь неприметной одеждой, — ломкий голос парня вводил Яна в заблуждение.
«Ты флиртовать со мной пытаешься?» — вероятно, Чонвон бы уже рассмеялся с нелепости подобной ситуации, но что-то подсказало ему, что подобное поведение ранит молодого парня перед ним.
— Меня ждут, — Ян неуверенно забегал глазами. Где чёртов Пак, когда он так нужен?
— Я могу составить тебе компанию, — неумелый флирт перешёл в иную стадию, заставив пьяного юношу скользнуть рукой вверх, прощупывая через ткань чёрной футболки торс Яна. Чонвон желал испариться в воздухе и как можно скорее.
— Я пойду, — нервно сглотнув, он перехватил руку парня, сбросив её.
Развернувшись на девяносто градусов, Ян шагнул в толпу, надеясь скрыться от столь нелепого знакомства. Если бы только он не был в столь шатком положении, в данном заведении молодого Яна и след бы простыл. Но вот только обстоятельства не играли ему на руку и других путей к отступлению у Чонвона не оказалось. Он должен убедить мать и положить конец всем этим бессмысленным свиданиям вслепую.
Он уже достаточно выжил из ума, согласившись на предложенную Чонсоном авантюру, а раздвинуть границы разумного — уже и не такая большая проблема.
Молодой Ян пытался не смотреть вперёд, боясь увидеть то, что смутит его снова. Желание найти Пака как можно быстрее и скрыться из этого заведения росло с каждой секундой, которой Чонвону приходилось скитаться в одиночку.
«Как я найду здесь хоть кого-то, кто сможет поучаствовать в спектакле перед моей матерью?» — в голове юного парня не укладывалось, что же именно имел в виду Чонсон, затащив Яна в этот гей-клуб.
Если бы Чонвон верил в совпадения, то именно так бы назвал то, что его взгляд встретился со взглядом парня лет двадцати трёх, заинтересованно рассматривающего Яна. Стоило только подсознанию Яна отозваться возмущённым «опять?», как перед ним уже стояла фигура.
— Вот, возьми, — Чонвону подмигнули, протягивая алкогольный коктейль.
Не то чтобы молодой Ян не хотел напиться, это просто не входило в его первоначальный план. Вопросительно выгнув бровь, Чонвон с интересом пробежался взглядом по стоящему напротив. Из-под футболки без рукавов выглядывали подкачанные мышцы; вены на руках тянулись синей сеткой вверх от тонких пальцев до шеи; ярко выраженные ключицы и острая линия челюсти, впалые щёки; тёмные глаза и чёрные как смоль уложенные волосы; серёжка в форме креста в ухе и пирсинг в брови. Если бы он не был геем, пользовался бы неизмеримым интересом у девушек, ведь по неведомым причинам именно такой типаж привлекал большую часть прекрасной половины.
— Не стоит смущаться, — взяв ладонь Чонвона в свою, парень оставил в ней стакан, который прежде держал в руках, — бери.
Ян недоверчиво посмотрел на стакан, после снова перевёл свой взгляд на парня перед ним. Если от предыдущей встречи молодому Чонвону только ещё больше хотелось сбежать из заведения и, найдя лучшего друга-предателя, высказать ему пару ласковых, то сейчас он увидел шанс.
Не счесть уже, сколько раз за последнее время уголёк его надежды тушился и загорался вновь, заставляя Чонвона идти на всё новые авантюры, предложенные Чонсоном, он просто видел в этом шанс.
— Спасибо, — нащупав губами тонкую пластиковую трубочку, Ян проглотил немного коктейля. Нет, вино ему всё же нравилось в разы больше. — Как я могу обращаться к тебе? — парень улыбнулся, склонив голову набок. Неужели он только что был готов пойти на флирт?
«Это сумасшествие».
— Зови меня Ко Мёнки, — одарив Яна безупречной улыбкой, тот наклонился чуть ближе, произнося ответный вопрос: — Своё имя назовёшь?
— Ян Чонвон, — Ко был слишком близко, заставив парня попятиться немного назад.
«Не могу больше находиться в этом месте. Он подойдёт», — Чонвоном руководило желание сбежать из гей-клуба как можно скорее, лишь бы только не видеть стриптизёров, изворачивающихся на шестах и пьяных в стельку парней, желающих завести знакомства. В контрасте со всеми остальными Мёнки показался ему нормальным, спокойным.
— Слушай, Ко Мёнки, можем поговорить? — Чонвон сделал ещё глоток. Коктейль был неплох, но вкус недорогого алкоголя Ян распознал мгновенно.
Музыка больше не казалась такой громкой, но, чтобы расслышать собеседника, приходилось прислушиваться в каждый звук. Не нужно было долго размышлять, чтобы понять, что им необходимо найти другое место для разговора.
— Здесь даже у стен есть уши, Чонвон, — Яну хотелось думать, что Ко снова наклонился ближе лишь для того, чтобы собеседнику его было лучше слышно. — Пойдём, я знаю, где можно спокойно поговорить.
Взгляд парня сменился. В глазах читалось что-то, но описать и распознать, что именно, Чонвон не мог. Ян никогда не претендовал на титул хорошо разбирающегося в людях человека, но либо Пак Чонсон был ужасным актёром, либо же на самом деле парень был и впрямь не так плох. Но только не с его новым знакомым.
Мёнки же, в свою очередь, забрал коктейль из рук Яна, оставив его на ближайшем столике и, обвив запястье тонкими пальцами, повёл за собой.
Чонвону было неведомо, куда они шли, но Ко продолжал затягивать его всё глубже и глубже внутрь клуба. Ян был точно уверен, что его не вели к выходу. Да это и неважно, если только он сможет уговорить новоиспечённого знакомого притвориться его парнем перед его матерью. Этот спектакль был единственным, что могло бы спасть молодого Яна от нападок женщины.
По уверенным шагам спутника Чонвон мог без промедлений сказать, что Ко хорошо знал каждый сантиметр нашумевшего гей-клуба, а значит, был в этом месте не в первый раз. Вероятно, Чонвон и вправду выделялся на фоне остальных.
Мёнки отворил дверь, а в следующую секунду завёл Яна в комнату. Освещение было слабым, вероятно, для создания особой или даже более интимной атмосферы. Но не это было важно. Музыка не просачивалась сквозь закрытые двери, оставляя парней в тишине.
— У меня есть к тебе предложение, — осматриваться не было времени. Чонвон желал закончить со всем этим сумасшествием, частью которого стал не из-за кого иного, как из-за Пак Чонсона. — Мне нужен кто-то, кто сможет притвориться моим парнем перед моей матерью. Всего пару встреч — этого будет вполне достаточно, чтобы моя ложь не была раскрыта.
При тусклом освещении Ян был дезориентирован. Глаза не привыкли к быстрому контрасту между яркими разноцветными мерцаниями софитов и приглушённому жёлтому свету от единственного включённого ночника. Начав говорить, Чонвон находился спиной к спутнику, даже не осознавая этого.
Стоило осознать свою ошибку и повернуться на сто восемьдесят градусов, как взор Яна упал на кубики пресса Мёнки, чей владелец, в свою очередь, уже стянул с себя безрукавку.
— Ты что это делаешь?
Грудь Ко вздымалась вверх при вдохе и опускалась при протяжном выдохе. Если бы Чонвон не был столь озадачен происходящим, то спросил бы себя, какого хера он вовсе разглядывал тело стоящего напротив парня. А так как всё, на что Чонвона хватило, — это рассматривать безупречные кубики на теле Мёнки, то ли будучи поражённым телосложением парня, то ли попросту шокированным внезапным развитием событий, он не смог отвести взгляд.
Что бы то ни было, Ян своими действиями дал зелёный свет, заставив у Ко отказать все тормоза.
Не успел Чонвон промолвить ещё что-то в протест действиям новоиспечённого знакомого, как тот, не дожидаясь разрешения, повалил молодого Яна, ставя руки по обе стороны от его головы и нависая сверху.
«Твою же мать! Откуда вовсе взялась эта чёртова кровать?»
Чонвон прекрасно знал о репутации данного места, так нашумевшего за последние полгода, но если бы даже он и мог предположить о наличии тайной комнаты, да ещё и с двуспальной кроватью, — рассмеялся и поскорее бы отмахнулся от подобной мысли. Даже теоретический допуск подобного, по мнению Яна, — абсурд. А вот куда больший вздор — что именно молодой Чонвон оказался вдавлен в ту самую кровать, о наличии которой даже не подозревал.
— Эй, Ко Мёнки, — подобное положение Чонвону не нравилось. Внутри всё жалось, когда парень всё продолжал нависать над ним.
— Ты девственник? — внезапный вопрос стал молодому Яну ударом под дых.
— Что ты пытаешься...
— Я спрашиваю: ты девственник, Чонвон? — Ко перебил его, только добавив кислорода в его огонь негодования.
От подобного вопроса Чонвон смутился. Он был ещё юн, а даже если бы и не этот фактор, то ни одна из девушек, с которыми его познакомила мать, не то чтобы не заводила Яна — была недостойна даже любого плотского желания с его стороны.
— Приятно знать, что я буду первым, — на лице Ко появилась ухмылка, не идущая ни в какое сравнение с теми усмешками, которые парню ежедневно доводилось видеть на лице Чонсона.
Взгляд Яна метнулся на рядом стоящую тумбочку. Блестящая фольгированная упаковка мгновенно приковала к себе его внимание, а осознание того, что кто-то додумался положить на неиспользованный презерватив облизанный леденец в форме сердца, сразило на повал.
«Вот дерьмо!» — Чонвон предпочёл описать эту ситуацию именно тем моментом, когда бранить нависшего над ним собеседника было дозволено.
Мгновенно Чонвону захотелось силой отпихнуть настойчивого парня. Это недопонимание могло обернуться чем-то, о чём Яну и думать не хотелось. Ко был выше, да и, вероятно, сильнее парня, потому как бы Чонвон не хотел отбиться от него — будет в проигрыше.
Нет, он не мог позволить использовать себя таким образом.
— Эй, Ко Мёнки, я не гей! — всего пару дней назад молодой Чонвон убеждал мать в обратном, но что поделать, если ситуация вышла из-под контроля.
— Разве? Это исправимо, Чонвон, — собеседник изогнул бровь, будучи готовым припасть к шее юного Яна, покрывая ту поцелуями.
«Ну уж нет!» — чувства смешались. Ян не был уверен, ударится ли он в панику или же им овладеет гнев вперемешку со смущением. Ясно было одно: ему нужно бежать.
Одна рука Чонвона упёрлась в грудь настырного парня, вторая накрыла настойчивые губы, оказавшиеся всего в паре сантиметров от девственно невинного тела парня. В глазах Мёнки уже танцевали черти, а то, что спутник решил играть в недотрогу, только больше заводило Ко.
Рука парня потянулась вниз, а когда молодой Ян почувствовал тонкие пальцы на своём ремне, стремительно пытавшиеся разобраться с ещё одной преградой, Чонвон не смог больше бездействовать, пытаясь уговорить парня, что всё происходящее — недоразумение.
Ударив коленом Мёнки куда-то в живот, Чонвону потребовалось всего пара секунд, чтобы выбраться из-под скрючившегося от боли Ко, подняться с кровати и, поправив одежду, метнуться к двери из злополучной комнаты. Он больше не мог находиться внутри. Что ещё взбредёт в голову перевозбуждённого парня, молодой Ян не знал, а потому самым лучшим решением из принятых им за этот вечер было мгновенно ретироваться.
Кровь бурлила в венах, отдаваясь постукиванием в висках. Если бы у Яна спросили, что он хотел стереть из совей памяти навсегда, он без промедлений ответил тот момент, когда ощутил неистовое желание Ко Мёнки, повисшее в воздухе, и себя, вжатого в мягкую кровать, такого беспомощного и уязвимого. Чонвон не гей, как бы не должен был убедить в этом всех окружающих.
Яна не привлекали в романтическом плане парни, как бы он не должен был переубедить себя в обратном, лишь чтобы подыграть той лжи, которую он начал. И только всё произошедшее дало ему ещё сильнее убедиться в этом.
«Он казался нормальным», — анализ. Постоянный анализ, без которого не обходился любой взгляд молодого Яна на человека. Но вот незадача: именно его безупречный анализ дал ложные результаты, вжав парня в кровать.
Словно в бреду Чонвон пробивался сквозь толпу людей. Музыка снова казалась непомерно громкой, а свет — ярким, но это не имело и грамма значения. В голове парня селилось только неизмеримое количество бранных слов, на которые тот не скупился, а когда глаза нашли знакомую макушку, нервозность сменилась беспокойством, а после всепоглощающим гневом, показывающимся лишь в сведённых бровях и потемневших глазах молодого Яна.
Чонсон сидел за барной стойкой, потягивая через трубочку коктейль недоверчиво зелёного цвета. Улыбался бармену, с которым завязалась беседа, словно кокетничал с молодым парнишкой в белой рубашке, поверх которой был надет тёмный жилет, плотно прилегающий ко всем изгибам его тела. Будто он и не прятался от Яна вовсе, а тот сам был достаточно невнимательным, потеряв друга в толпе.
— Мой номер? — Чонвон услышал голос Пака и его приглушённый смех, как только подошёл чуть ближе.
— Пак Чонсон, — прорычал за его спиной Ян, так и не дав возможности лучшему другу коснуться ручкой салфетки, начиная выводить цифры.
— Ты что, смерть? — наигранно взявшись за сердце, Пак каждой секундой прожигался пронзительным взглядом друга. На лице Чонвона читались все до единой эмоции, что либо не сулило ничего хорошего, либо было признаком его восторга. Второй вариант стразу же потерял даже и шанса быть правдой. Чонсон это осознал.
— Мы уходим отсюда, — бесцеремонно схватив Пака за локоть, Ян заставил того подняться с барного стула.
— Спасибо, — быстро выхватив свой кошелёк, Чонсон выудил купюру, разглядывать которую Чонвон даже и не пытался, и протянул бармену, оставив ту на столе.
Они пробирались сквозь танцующих людей через танцпол. Короче пути не найти, да и само помещение гей-клуба больше не казалось молодому Чонвону непроходимым лабиринтом.
Боясь быть пойманным очередной неприятностью, Ян желал всего одного — выбраться из заведения и никогда больше не оказываться в его стенах. А, в общем-то, Чонвон знал наверняка, что ноги его больше не будет в гей-клубе. Да что сказать, даже в любой другой обычный он больше ни ногой. С него хватит.
И вот приятный прохладный воздух ударил внос. Свобода. Оглушительная музыка оказалась где-то там позади, а хаотичное движение софитов сменился светом фар проезжающих машин.
— Пак Чонсон, ты совсем двинулся, обманом затащив меня в это место? — Ян больше не сердился — недоумевал.
— Что произошло, сумевшее заставить тебя вести себя так? Ты знаешь, что вовсе сам на себя не похож сейчас? — слова лучшего друга заставили Чонвона мгновенно натянуть маску безразличия вновь. Пак прав: он слишком сильно поддался эмоциям, но что поделать, если он едва отбился от паренька, желающего стать его первым партнёром. Не этого Ян желал от этой ночи.
Молодой парень шумно выдохнул. Ян причесал свои волосы перед тем, как, отобрав обратно свой головной убор у лучшего друга, надел его на голову. Они стояли недалеко от входа в злополучное место, но это не было важно. Чонвон хотел объяснений. Хотя бы какого-то логичного пояснения произошедшего недавно.
— Тайная комната с кроватью и тусклым освещением. Ты знал о том, что у них есть такие?
— Что, прости? — нет, Чонсон был в своём репертуаре: даже при таком серьёзном разговоре был готов кататься по полу от хохота. Что же, серьёзным разговор этот считал только Ян. — Нет, ты сейчас серьёзно? — недоверчиво изогнув бровь, теперь уже Пак уставился вопросительным взглядом на лучшего друга.
— Выглядит так, будто я шучу? — Чонвон продал бы всё, если бы это и впрямь оказалось шуткой. Но увы и ах.
— Я уж подумал, Чонвон, что у тебя нормализовалось чувство юмора, — пробубнил под нос парень, непроизвольно усмехнувшись.
— Я слышу тебя, Чонсон, — в голосе не было претензии, да и сказанное было не чем иным, как дружеским напоминанием Паку.
Ян знал, что продолжит спускать все выходки и колкости Пака, ведь против фактов не пойти: лучший друг у него всего один. Да, по жизни несерьёзный и местами эксцентричный любитель подшутить над ним, но Чонсон всё равно его единственный лучший друг, который хоть как-то помогал ситуации. Хоть и такими нелепыми методами, ведущими к ещё более комичным ситуациям.
— Я не знал. Правда не знал, что у них есть подобные комнаты, — склонив голову, Пак признался. — Репутация этого заведения известна многим, да и стало оно нашумевшим слишком скоро после своего открытия, но, поверь мне на слово, Чонвон, я не знал ни о стриптизёрах, ни о тайных комнатах для утех.
Лицо Пака стало серьёзным, что дало повод Яну полагать о искренности его слов, да и о том, что лучший друг оказался в таком же неведении, как и он сам. Это больше не казалось одной большой насмешкой Чонсона над шатким положением молодого Яна.
А быть может, Чонвону попросту так хотелось верить.
— Я заберу свои слова назад, — тихий, слегка с хрипотцой от переизбытка эмоций, голос Яна снова заставил лучшего друга обратить на себя внимание.
— О чём ты? — снова Чонвон говорил загадками, вводя Чонсона в заблуждение.
— О том, что моим парнем должен притвориться тот, кого моя мать ранее не знала.
Слова Чонвона таили больше смысла, чем казалось на самом деле. Как рассказать, выложив всё как есть, Яну было неведомо, потому он и излагал свои мысли, подходя издалека. Не стоило забывать, что когда он не под гнётом гнева или паники, он отличный актёр.
— И что ты хочешь? — Чонсону никак не понять слов друга.
— Я подразумеваю, что после случившегося со мной сегодня, я не смогу довериться какому-либо парню и не быть неправильно понятым, потому идею с преподнесением матери незнакомца в качестве моего спутника я отбрасываю в дальний угол.
Вероятно, Чонвон был слишком красноречив, но даже это не помогло Чонсону разъяснить истинных намерений. Только догадки крутились в голове Пака и ничего большего. Прямолинейность — вещь и без того крайне редкая в нынешнем обществе.
— Твоя идея с театром для матери, что я гей, гениальна и в то же время глупа, — продолжал Ян, даже не заметив, как пристально он смотрел в глаза лучшего друга.
— Я, пожалуй, сочту это за комплимент, — Чонсон предпочитал отшутиться. Его натуры из него никогда не вывести, что поделаешь.
— Но так как я оказался втянут во всю эту неразбериху именно из-за твоей идеи, Чонсон, то ничего иного предложить не могу, — Чонвон не упрекал Пака, ведь уже давно признал, что обезумел в край, следуя его советам, потому и был крайне снисходителен, посчитав методы лучшего друга достаточно находчивыми. Ян лишь констатировал факты.
Вероятно, Пак осознал, что не так уж и крепко стоял на ногах, как ему казалось, когда друг с серьёзным выражением лица и без малейшего изъяна в голосе, выдавшего бы ответную шутку, продолжил:
— Ты притворишься моим парнем.
И тут Чонсон замер, вопросительно уставившись в карие глаза, пытаясь найти ответы в них. На губах осталось так и непроизнесённое «что?», заставив парня так и застыть со слегка приоткрытыми губами и вздохом удивления, вырвавшегося из груди.
Они и впрямь обезумели.