18
Юлия
Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы знать, что это та самая бывшая, которая как-то зацепила моего мужа в прошлом. Но все же разворачиваюсь и отмечаю с неудовольствием, что дамочка даже не обращает на меня внимания. Как будто меня банально нет рядом.
Как будто я – пустое место. Это вызов. Она намеренно игнорирует меня на глазах у гостей, что стоят поодаль, перешептываясь. Я уверена, они сейчас следят за нами, поэтому бывшая моего мужа зовет его отойти в сторону, стараясь таким образом плюнуть мне в лицо. А еще надеясь, что, если Милохин оставит меня и пойдет с ней, то эта новость быстро разлетится среди присутствующих. Но Даня меня удивляет. В который раз. Он убирает руку с моей талии и...переплетает наши пальцы намертво. Муж показывает этой наглой стерве, что мы – единое целое. Мы – семья. Хоть и на людях. Но, тем не менее, Даня не позволяет своей бывшей унизить меня. Не позволяет встать между нами. Я ценю его поступок. Как и все, что он делал сегодня на вечере.
– Нет, нельзя, Лиана.
– Да брось, Даня. Нам нужно поговорить. В конце концов, я вернулась из-за тебя.
Сердце пропускает удар. Я знаю, что наш брак с Даней фиктивный, но ничего не могу поделать со своими чувствами: черная ревность и желание выдрать волосы сопернице топят меня с головой.Муж поворачивается в мою сторону, слегка растягивает уголки губ и по-мальчишески подмигивает, вызывая ответную улыбку.
– Зря, Лиана. Ты прекрасно знаешь, что я не возвращаюсь в прошлое. Даже к тем, кого когда-то любил. Все, что хотел, я сказал в тот день, когда ты сделала аборт от меня. А теперь извини, мы с женой очень спешим домой. Теперь его ладонь снова возвращается на талию, но спускается чуть ниже. Даня ясно дает понять, зачем мы так рано уходим с праздника. Решаю подыграть и льну к мужу, поглаживая его грудь. Но делаю это по большей степени, чтобы скрыть шок на своем лице.
Аборт. Эта стерва убила ребенка Дани. И я, так понимаю, мой муж или узнал об этом по факту, или же был против, но лиана все равно пошла наперекор. Я только одного не пойму: как можно убить своего ребенка?! Как можно решиться на такое?..Стерва не впечатлена нашим маленьким перфомансем: вяло хлопает в ладоши, нагло ухмыляясь.
– Браво. Но попытка не засчитана. Ты не любишь ее, Даня. Это написано у тебя на лице. Твой брак настолько же фальшив, как и мой. Все ради денег и желания получить инвестиции Завьялова.
Замираю, ощущая, как ледяной холодок ползет вдоль позвоночника. Лиана нас раскусила или же берет на слабо? Если сейчас она поймет, что попала в точку, что будет с нашим браком? Даня разведется со мной? Вернет родителям? Тогда они запросто смогут повторно «продать» меня замуж. За того же Третьякова, например. А я почему-то только сейчас понимаю это. Что брак с Даней не так уж и плох. И сейчас моя задача – как можно дольше пробыть его женой...Я много чего хочу сказать этой женщине, слова так и рвутся из меня, но предпочитаю прикусить язык и молчать. Это не моя война.
– Откуда тебе знать, Лиана? Ты же никого и никогда не любила, кроме себя. Даже нашего ребенка убила, не моргнув и глазом. Ты не знаешь, что это за чувство. На этом разговор окончен. Я не намерен обсуждать свои отношения с женой...с тобой, – последнее слово Даня произносит с брезгливостью.
Муж разворачивает меня и идет к выходу, не прощаясь. Но стерва почему-то считает, что последнее слово должно быть за ней.
– Зато я знаю, как любишь ты. Даня снова напрягается. Хватка на моей талии становится почти нестерпимой. Тварь знает, куда бить. Муж сцепляет зубы, глубоко вдыхает и небрежно бросает через плечо:
– Я тебе врал, Лиана. Мне очень хочется обернуться и посмотреть в лицо этой мрази. Змее, что по какой-то причине убила ребенка Дани, таким образом сломав его. Да, он не показывает, что та ситуация как-то задела моего мужа, оставила отпечаток или имеет для него хоть какое-то значение. Но почему-то я чувствую его боль...
Мы молча садимся в машину. Молча едем домой. Заходим в дом. Поднимаемся по лестнице и на втором этаже расходимся каждый по своим комнатам. Также, не сказав друг другу ни слова. Даня даже не смотрит в мою сторону. Я чувствую, что ему нужно побыть одному, поэтому не лезу в душу. Хотя могла бы выслушать, поговорить, налить что-то покрепче. Мы могли бы пообщаться если не как супруги, то как друзья. Потому что, кажется, сблизились на этом юбилее. Шагнули на следующую ступень отношений.
Возможно, наш брак будет не так уж и ужасен, как я думала изначально... Но снова ошибаюсь. Напридумывала себе то, чего нет.Я успеваю сходить в душ, с сожалением смыть с себя макияж и переодеться. И слышу хлопок двери.
– Поль, – слышу тепло и...любовь в его голосе. Так он еще не разговаривал ни с кем.
– Да, конечно. Уже еду, солнце.
И, пока я, застыв, как памятник самой себе посреди спальни, перевариваю услышанное, Алан сбегает по лестнице, хлопает входной дверью, заводит мотор и уезжает.Этой ночью он снова не приходит ночевать...
******
Сплю я отвратительно. Всю ночь нахожусь в состоянии дремы, прислушиваясь к звукам в доме и ожидая, что вот-вот хлопнет дверь, и Даня вернется домой. Но все, что я слышу – оглушительная тишина. Поэтому, когда звонит будильник, я встаю разбитая, не выспавшаяся, помятая и злая до безобразия. Злая, в первую очередь, на себя. Что мой так называемый муж наплевал на меня, свалил на всю ночь без предупреждения, а я...почему-то ждала его! Переживала, черт возьми! А он даже не удосужился написать сообщение, что жив-здоров и все такое.
Под утро, не выдержав, я все же набираю Дане. Разумеется, его телефон выключен. Наверно, чтобы жена не донимала своими звонками и не отвлекала от любовных утех с Полей-солнышком! Назло мужу я решаю выглядеть именно сегодня на все сто: надеваю короткую плиссированную юбку, топ с глубоким вырезом, укороченный пиджак и сапоги на шпильке. Волосы собираю в высокий хвост, из косметики – только нюдовый блеск на губы. Свою злость мне удается направить в нужное русло: сегодня я ударно занимаюсь по всем предметам, что даже отмечают преподаватели.
Довольная, но уставшая выхожу на крыльцо университета. В дом мужа не хочется совершенно. Я снова буду злиться, а еще сдохну от тоски, запертая в четырех стенах. Верчу головой и замечаю Олесю. На первых парах ее не было, а на последней она сидела на заднем ряду, и нам не удалось пообщаться – подруга пришла с самым звонком. Олеся стоит, понурив голову и теребит шнурок от куртки, а второй поглаживает животик. Подруга очень грустная и задумчивая в последнее время, и я ощущаю болезненный укол в сердце – со своими проблемами мы с Эрикой отдалились от нее. А, судя по тому, как подруга закусывает губу и стоит, чуть не плача, ей явно нужна дружеская поддержка. Да и мне не помешает развеяться.
– Привет, – я слегка касаюсь плеча подруги, и Олеся вздрагивает всем телом.
– Как дела?
– Все хорошо, – пытается улыбнуться, а в глазах готовые вот-вот сорваться слезы.
– Эй, ты из-за своих слез плохо видишь, что ли? – осторожно стираю влагу подушечками пальцев.
– Это я, Юля. Мне ты можешь не врать.Олеся задирает голову к небу и глубоко дышит.
– Тааак, – решительно заявляю, хватая подругу за руку.
– Пошли, попьем чаю в нашей кофейне? Кому-то необходима большая порция сладкого, да?
– Я не знаю...
– Так, дорогая, отказы не принимаются! Я угощаю. Только пошли через боковой выход. А то меня пасут, – глазами указываю на большой внедорожник, припаркованный прямо у входа.
– Все так плохо? – Олеся бледнеет на глазах, а я тяну ее за собой, пока наш побег не заметили. – Твой муж, что, посадил тебя под арест?
– Все нормально. Это эскорт.