Глава 8
Богдан
Холодная война и не окончен спор!
Достало! Как же все меня достало!
И снова ночь, и одинокий двор,
И каждый тянет на себя все одеяло!
Виновен! Разве нет? Я все уже решил!
И ты давно уже сама за нас решила!
Я ставить точку вовсе не спешил,
Но ты свою свободу точно заслужила!
Предатель, враг, пропащий человек,
Наверное, таким я для тебя остался?
Нет смысла верить в преданность навек,
Потерян я, и компас мой сломался!
Реальность настигает как беда,
Ты в двух шагах, но будто бы чужая,
Слегка кивни, и я решу тогда,
Что больше сам себе не проиграю!
Елена Курочкина
Тру уставшие глаза и нажимаю кнопку включения планшета. Девайс думает пару секунд и наконец-то оживает. Экран приветливо светится, изображение четкое. Провожу пальцем, чтобы проверить сенсор, – работает. Хватаю мобильник и звоню по последнему номеру в списке входящих звонков.
– Алло, – отвечает мужской голос.
– Здравствуйте, планшет готов. Можете забрать, когда вам удобно.
– Правда? Это отличная новость, а то дочь уже все уши прожужжала. Приеду в течение часа.
– Буду ждать, – произношу с удовлетворенной улыбкой и кладу трубку.
Повезло, что у меня в наличии был экран на эту модель, хоть какие-то деньги перепали. Всю заначку, что оставалась, пришлось отдать за аренду помещения, и Егор совсем не преувеличивал, говоря о том, что я могу не потянуть. Ценник здесь королевский, даже с учетом «дружеской» скидки. Хорошо, что за хату я не плачу, иначе пришлось бы продать машину.
Разминаю спину, вытягивая руки вверх. Живот недвусмысленно урчит, напоминая, что для энергии нужно топливо. Кажется, в холодильнике оставался кусок ветчины и макароны, что я варил позавчера. Надеюсь, они не пропали. В такие моменты начинаешь ценить материнскую заботу как высший дар, но стоит вспомнить про контроль... Нет, спасибо. Уж лучше питаться макаронами с плесенью, чем жить с родителями.
Выхожу из комнаты и слышу голоса. Наверное, снова Милена с Захой развлекаются. Раскатистый чистый смех отражается от стен и ударяет в сердце, как опытный боксер. Резко хватаю ртом воздух, замирая на месте.
Этого не может быть...
Для верности заглядываю в гостиную. Телевизор выключен, стол не завален пачками из-под чипсов – Захара точно нет дома. Из комнаты под лестницей – там спальня Егора – снова доносится смех.
– Да ладно, Бо, – весело произносит Зеленский-младший, – все не так плохо.
– Да? Мне всего лишь нужно держать штаны, чтобы они не свалились.
– Знаешь, длины толстовки достаточно, чтобы скрыть все, что нужно.
– Даже не рассчитывай на это, маньячело. Тебе мало того, что ты уже натворил?
Первое, что приходит в голову, это ломануться туда и выбить из Егора всю дурь, но я сдерживаюсь. Вряд ли Богдана после этого со мной хоть когда-нибудь заговорит. Скорее всего мы будем лежать с Егором в соседних палатах с одинаковой тяжестью повреждений.
Разворачиваюсь так резко, что кружится голова, и ухожу на кухню. Если уж нам придется встретиться, так пусть им будет неловко, а не мне. Примеряю роль злого повара, который швыряет еду и посуду. Закидываю три шматка ветчины в сковороду, сверху макароны – без плесени, и то хорошо, и вбиваю яйцо. Еда чемпионов!
Шаги за спиной заставляют напрячься, мышцы принимают боевую готовность. Даю себе немного времени собраться с силами, прежде чем повернуться, но понимаю, что никогда не буду готов к тому, что мне предстоит увидеть.
– Кот? Не знал, что ты дома.
Сжимаю рукоятку сковородки с такой силой, что печет ладонь, и оборачиваюсь. Лицо Бо раскрашено румянцем, рыжие волосы в полном беспорядке, а одежда висит мешковатыми складками, и все равно передо мной очень красивая девушка. Девушка, которая стоит сейчас в чужом доме, в чужой одежде и рядом с другим. Игнорирую Егора и обращаюсь только к ней:
– Привет.
– У нас гости, – продолжает как ни в чем не бывало Егор. – Я тут немного накосячил, теперь исправляюсь. Вы ведь уже знакомы, одноклассники, насколько я понял. Значит, представлять вас не нужно?
– Не нужно, – недовольно отвечает Бо, прожигая меня взглядом.
И что это? Я не должен был говорить Егору, что мы знакомы? Или не должен здесь находиться?
– Не только одноклассники, а еще и друзья детства. Лучшие друзья. Правда, Лисенок?
– Это было давно. Детство закончилось, и дружба тоже, – с удивительной сдержанностью отвечает она.
Так не пойдет. Отпускаю сковороду и разворачиваюсь полностью, складывая руки на груди:
– И чувства тоже?
Воздух становится тяжелее, а сердцебиение чаще. Богдана сжимает зубы и, вероятнее всего, представляет, как откручивает мне башку.
– Так вы встречались? – без особого удивления спрашивает Егор.
На лице Бо написано: «Молчи», – но она не понимает, о чем просит.
– Да.
– Нет! – уверенно заявляет она наперекор. – Ничего серьезного, так, передружба – недоотношения. Правда, Кот?
В ее глазах горит воинственный огонь, который опаляет кожу, но греет сердце. Как бы она ни пыталась, как бы ни старалась скрыть, в ней еще живо то, что было и останется только моим. Маленькая частичка наших общих чувств. Бо не смогла от нее избавиться, и я тоже не смог. Возвращаюсь к приготовлению скромного ужина, в кухне повисает неловкая тишина.
– Э-мм... – тянет Егор. – Я, кажется, обещал тебе какао. Сейчас приготовлю.
Я перекладываю макароны в тарелку, а сковородку ставлю в раковину, включая кран. Шипящий звук разносится по кухне, большое облако белого пара поднимается к потолку. Если на раскаленный металл плеснуть холодной водой, то он обязательно даст реакцию. Бо только что сделала то же самое со мной, и я не могу промолчать.
– Она не любит какао. Лучше теплое молоко с медом и корицей.
– Да? Хорошо, – беззаботно отзывается Егор, открывая навесной шкафчик.
– Это устаревшая информация. Я с удовольствием выпью какао, Егор.
– А разве не ты говорила, что на вкус оно?..
– Замолчи! – обрывает меня Бо, отвешивая ментальный подзатыльник.
– Еще у нас есть фруктовый чай, – предлагает Егор.
– Отлично. Пусть будет чай.
Приступаю к мытью сковородки, усиленно работая щеткой. Нет уж, я не могу остаться за бортом.
– И где же вы так испачкались, что пришлось переодеваться? – интересуюсь я.
– Катались с горки на площади, – отвечает Егор, – пару раз навернулись.
– У Бо проблемы с тормозом, лучше не доверять ей управление.
– Во второй раз получилось почти хорошо, немного времени, и она научится.
– Надо же, какая молодец...
– Я вам не скаковая лошадь, чтобы обсуждать мои достижения! – возмущенно вмешивается Богдана.
– Конечно, нет, – ласково произносит Егор. – Извини. Чай готов. Может, сядем у телика? Я принесу тебе одеяло, чтобы согреть ноги.
«Или можно вылить на них этот дурацкий чай», – звучит в моей голове злая шутка из юмористическо-саркастического арсенала Бо. Черт! Я даже по ее юмору соскучился.
– Отличная идея. Куда идти?
Хочет избавиться от меня? Не так быстро, Лисенок, я все-таки живу здесь. Если бы мне было наплевать, я оставил бы этих двоих в покое, но, к их сожалению, это не так. Уж простите, но у нас открытая борьба, и я не собираюсь сдаваться.
Даю ребятам отдохнуть от себя минут пятнадцать, пока ужинаю. Не хочу выводить Бо еще больше, по крайней мере не сейчас. Нужно уравнять шансы. Возвращаюсь в свою комнату и забираю планшет, а после отправляюсь в гостиную и сажусь на диван рядом с Егором, потому что единственное свободное место только справа от него. Жаль.
– Ко мне должен приехать клиент за планшетом. Вы же не против, если я посижу с вами немного? – спрашиваю с нарочитой вежливостью.
Замечаю, как Бо сжимает руки, что лежат поверх синего пледа, а вот Егор, наоборот, спокоен. И это, кстати, бесит.
– Конечно, – говорит он и возвращается к разговору с Богданой.
Они обсуждают учебу, как будто в жизни нет больше ничего интересного. Мелькают странные непонятные слова. Их там что, латыни учат? Что за коллоквиумы, модули? А еще какие-то баллы и таблицы учета успеваемости. В такие моменты я безгранично радуюсь, что не подписался добровольно на всю эту ерунду. Скука назойливо пробирается под кожу, остужая пыл. Егор и Богдана так увлечены беседой, что теперь я точно за бортом. Мгновенный импульс идеи пробегает током по венам, и я достаю телефон.
Глоссариус Неведомый: «Как проходит день? *улыбочка*»
Звучит короткий сигнал сообщения, и Бо достает из складок одеяла мобильный. Она хмурит брови и просит Егора минуту подождать, чтобы ответить.
Богдана Лисецкая: «Ты серьезно думаешь, что я буду общаться с тобой после того, как ты меня обманул?»
Глоссариус Неведомый: «Я тебя не обманывал».
Богдана Лисецкая: «Кто ты такой?!»
Глоссариус Неведомый: «А ты еще не догадалась?»
Богдана Лисецкая: «Мы знакомы?»
Глоссариус Неведомый: «Да, и довольно долго. Если быть точным, то уже почти десять лет».
Богдана медленно опускает телефон, глядя перед собой. Она не поворачивается, но я точно знаю, что ее внимание теперь принадлежит только мне. Тонкие пальцы сжимают мобильник, грудная клетка рвано поднимается и опускается от тяжелого дыхания.
– Что-то случилось? – взволнованно спрашивает Егор.
– Нет, все хорошо. Я тут подумала, что не прочь выпить какао. Предложение еще в силе?
– Конечно, сейчас сделаю. Послаще?
– Да.
– Принято. Ожидайте ваш заказ. Кот, ты будешь?
– Нет, спасибо. Не люблю сопли шоколадных мартышек.
Бо напрягает шею, но смотрит куда угодно, только не на меня. Егор явно чувствует атмосферу, но все-таки оставляет нас вдвоем, отправляясь на кухню. Секунды бегут в ритм моему сердцебиению. Бо шумно выдыхает, а после хватает подушку и со всей силы бьет меня по голове. Мгновение вижу космос, и радует только то, что в комнате не было биты.
– Ты совсем офигел?
Богдана
Будь моя воля, я придушила бы Кота прямо сейчас. Это надо было так меня провести?! Зла не хватает! Сжимаю в руках подушку и жду ответа от Богдана. Если он мне не понравится, а он в любом случае мне не понравится, то этот усатый живым из комнаты не выйдет. И плевать, что у него девять жизней, я могу казнить его вечно.
– Кот, ты знал, что женщинам в России не дают пожизненный срок? Максимум двадцать пять лет, что бы мы ни сделали. Я еще успею пожить нормально, выйти замуж и завести детей, когда освобожусь.
– Я тебя дождусь, – отвечает он с улыбкой.
Поднимаю подушку, готовясь к еще одной атаке:
– Ты уже никого не дождешься.
– Я думал, ты догадаешься, – тихо отзывается он, прикрывая рукой голову. – Я не пытался притворяться кем-то другим.
Разговариваем вполголоса, а хочется кричать во всю глотку и крушить все вокруг. Дать волю злости и выплеснуть ее на того, кто во всем виноват. Дурацкий Кот! Дурацкий, дурацкий, дурацкий!
– Зачем ты написал мне?
– А зачем нормальные люди это делают? Чтобы пообщаться.
– Откуда тебе знать хоть что-то о нормальных людях? – бросаю я, едва контролируя эмоции, и опускаю импровизированное оружие.
Егор может вернуться в любую минуту, и мне не хочется, чтобы он застал нас в таком состоянии. Если он решит, что я истеричка с маньячными наклонностями, то: «Пока, милый кудряш, и привет, сорок кошек».
– Бо, ты ведь отвечала мне, вела диалог. Было же... весело, – вздыхает Кот. – Я не врал тебе ни в одном сообщении. И я, черт возьми, скучал.
Признание – как щелчок, выключающий мир вокруг. Недоверчиво хмурю брови, вглядываясь в повзрослевшее лицо когда-то близкого человека. Серые глаза не лгут. Сейчас в них нет насмешки или лукавства, нет дерзости или самоуверенности. Богдан выглядит уставшим и потухшим, и если бы мы жили в мультяшной Вселенной, то он точно был бы черно-белым котом.
Опускаю подбородок, ощущая давящее чувство печали. Я не хочу видеть его таким, не хочу быть причиной этого, но я ничего никому не должна. По собственному опыту знаю: невозможно угодить всем и быть для всех хорошей. Прояви слабость лишь раз – и тебя затянет в пучину отчаяния, а я не так давно отмылась от запаха этой темной воды.
– Не нужно было этого делать, – произношу шепотом, но очень четко.
– Но я хочу...
Избегаю прямого взгляда глаза в глаза и сдавливаю подушку руками:
– Это не мои проблемы.
– Тебе ведь тоже понравилось. Это было очевидно.
– Я думала, что мне пишет Егор, – признаюсь, чтобы поскорее покончить с этим недоразумением.
– Но это был я. Ты общалась со мной. Смеялась над моими шутками, болтала до утра, – рычит Кот. – Мы все еще можем быть...
– Кем? Друзьями? – горько усмехаюсь я. – Ты же несерьезно?
– Нет, серьезно. Ты же видишь. Нам нужно многое обсудить, решить и тогда...
– Это уже давно не важно. Я тебя отпустила.
– Для меня важно.
Поднимаю голову и смотрю на него в упор:
– Чего ты хочешь, Кот?
Богдан теряется, и я бью в слабое место, не раздумывая:
– Вот и ответ. Ты не знаешь. Мы это уже проходили.
– Я знаю, чего хочу, – серьезно говорит он, наклоняясь.
Между нами чуть больше полуметра, но я чувствую его тепло каждой клеточкой. Нельзя разговаривать с призраками, нельзя подпускать их близко, это слишком больно. Нас многое связывало, и эти шрамы ноют, пекут и пульсируют под кожей в районе сердца.
– Я тоже знаю, чего хочу, и поэтому прошу тебя отстать. Нормально прошу.
Эмоции скользят по лицу Богдана. Задумчивость во взгляде, желание высказаться, но он молчит. Горечь скапливается в горле, а глаза щиплет от подступающих слез. Откидываюсь на спинку дивана и кладу подушку на колени. Ровно через три гулких удара сердца в комнате появляется Егор с кружкой в руках. Слабо улыбаюсь ему, принимая напиток:
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста, – говорит он, садясь рядом.
Богдан резко поднимается на ноги и, не проронив больше ни слова, уходит. Хлопок входной двери бьет по мозгам, заставляя вздрогнуть. И почему я чувствую себя виноватой?
– Богдана, я не слепой, – нарушает звенящую напряжением тишину Егор. – У вас с Котом есть старые проблемы или обиды, и мне не хочется вмешиваться, но я должен кое-что знать. Повлияет ли то, что происходит между вами, на наши отношения?
– Между нами ничего не происходит.
– Это не так, – рубит правду Егор. – Я не привык ничего скрывать, Бо, поэтому и сейчас скажу как есть. Ты мне нравишься. Даже очень. И мне хотелось бы быть уверенным, что это взаимно в возможной перспективе.
Вот это прямота! Мысли путаются, превращаясь в извилистую паутину, где все нити собраны в неведомый рисунок, который невозможно разобрать.
– Тебе понравилось сегодняшнее свидание? – задает следующий вопрос Егор.
Снова слишком прямолинейно. Это, конечно, хорошее качество, им можно лупить людей без рук, но я сейчас не в состоянии вести еще один бой.
– Да, – отвечаю тихо.
– Думаешь, у нас может что-то получиться?
Чувствую себя как на допросе. Он бы меня еще к детектору лжи подключил и направил в лицо лампу.
– Я пока не...
– Прости, я не хотел тебя торопить. Понимаю, тебе нужно время подумать, узнать меня лучше.
– Как и тебе меня.
– Я уже увидел все, что мне нужно.
– А что тебе нужно?
Егор улыбается, очаровывая плавным изгибом губ и ясностью взгляда. Он правда милый, как ангелочек, только под два метра ростом и без пухлых складочек на шее.
– Мне нужен союзник, который понимает и поддерживает и который не зациклен лишь на себе. В ответ я обещаю то же самое. Отношения – это ведь когда заодно, а не против друг друга, верно?
Куда уж вернее!
– Да.
– Я готов побороться за тебя, но если у меня нет шансов, то...
– За меня не надо бороться.
– Но мы уже начали.
– Если ты о Богдане, то здесь не о чем переживать. То, что было между нами, закончилось.
– Могу я узнать, почему вы расстались?
– Он ушел в армию, я поступила в университет. Наши дороги разошлись, вот и все.
– Мне кажется, произошедшее куда сложнее, но я не буду тебя пытать. Если не хочешь говорить...
– Мы просто разные! – с болью в сердце, но с металлом в голосе отвечаю я. – Каждый смотрел в свою сторону и тянул другого за собой. Это оказалось слишком тяжело.
– Вы были детьми.
Не понимаю, что делает этот кудрявый. Он пытается меня убедить или переубедить? Он говорит вроде бы правильные вещи, но это только путает меня еще больше.
– Бо, – ласково произносит Егор, и я уже боюсь его следующего вопроса. – Твое какао остынет, а оно вкусное, пока горячее.
Поднимаю чашку к губам, хватаясь за возможность отвлечься, делаю несколько небольших глотков и чудом сдерживаюсь, чтобы не скривиться. И правда, на вкус как сопли шоколадных мартышек.
Егор забирает у меня из рук чашку и ставит ее на пол.
– Давай только об одном сразу договоримся, – хмуро произносит он.
Закусываю нижнюю губу от стыда и неловкости. Он все понял.
– Бо, не надо лгать – мне, а особенно себе. Я адекватный парень и, поверь, смогу многое понять, но обмана не прощу.
– Хорошо. Прости за все.
– Не извиняйся. Я должен был хотя бы предупредить, что Кот может быть здесь. Не думал, что у вас так серьезно.
Молча киваю, растеряв весь настрой на разговоры.
– Пойду проверю, как там твои вещи.
Егор уходит, оставляя меня с гудящей головой. То, о чем он просит, вполне логично. Я тоже не хотела бы подписываться на авантюру, исход которой станет для меня болезненным и плачевным. Честность? Это вообще основа любых отношений. Все портит вредный Кот, который нарисовался на горизонте. Ну почему, когда я наконец-то встретила нормального парня, его привратником оказался Богдан? Или он мой привратник? Не важно! Ему в любом случае здесь не место!
Поднимаю телефон, новое сообщение от Аси и...
Глоссариус Неведомый: «Мы еще не закончили».
Нет, Кот, закончили, причем еще два года назад. Открываю его профиль, нахожу необходимую функцию – «Заблокировать Глоссариуса» – и заношу палец над кнопкой. Общаться с ним было действительно классно: легко, словно говоришь с родным человеком. В носу нестерпимо щиплет, не хватало еще разреветься в гостях у парня, которому я нравлюсь, из-за другого. Решительно нажимаю на экран, выдыхая грусть. Это было не по-настоящему. Решение принято, и оно верное. Я надеюсь...
🪸2758 слов🪸