Любовное преступление

Стук по столу. Монотонный, повторяющийся. Это звук самой простой ручки, стучащей по деревянной лакированной поверхности стола. Он никого не раздражает, ведь в самой комнате лишь один человек, и он же издает этот самый звук. И это стучание ручкой по столу - его ненавязчивая привычка. Обычно, он делает так, когда сидит над чем-то, задумавшись. На данный момент он разбирает документы, поэтому и думает.

И имя человека, имеющего такую своеобразную привычку – Дилан. Парень находится в своем кабинете. Абсолютно один, ему более чем комфортно, в особенности без лишних людей. Тишина, нет никого назойливого и надоедливого. Но вмиг эту идиллию разрушает стук в дверь. Дилан лишь вздыхает и, не отрывая глаз, проговаривает почти полностью равнодушным голосом.

— Войдите. — Парень совсем не знает, кого могли послать к нему. Он никого не ждал, но к нему могли направить кого угодно, не предупредив заранее.

— Здравствуйте. — На пороге появляется разодетый паренек. В официальных брюках, рубашке, с галстуком. Даже Дилан так не ходит на собственную работу. Никто из его подчиненных не ходит в четко официальной одежде. Поэтому он делает вывод, что парень здесь новичок. И Дилан ясно замечает, что этот же парнишка постарался, чтобы одеться в официальную одежду. И она ему отчасти шла. — Я устраиваться на работу.

Дилан со слабым интересом задерживает на парнишке взгляд. Он продолжает бегать по парню глазами. Обычная внешность, растрепанные волосы, крепкое телосложение и лицом приятный. Через миг Дилан откладывает все документы вместе с ручкой, которая непринужденно катится по столу и уже никого не волнует.

— Ты от Ричарда?

— Да.

—Проходи.

Парень сам про себя решает, что вроде по внешнему виду пришедшего незнакомца его можно будет взять на собеседование. Но остается изучить его досье, чтобы убедится в своих суждениях. Также заранее Дилан понял, что этот парень от Ричарда, а после и убедился в этом. Ведь как раз он принимает людей к нему на собеседование. И теперь становится интересно, сможет ли этот вычурный парнишка удивить Дилана? Сможет ли работать у них? Примет ли его Дилан?

Пока он сидел, погрузившись в свои мысли, парень уже успел размеренно пройти в сторону кресла, стоявшего рядом с лакированным столом. Вмиг он ловко и быстро, а главное аккуратно присаживается на него, Дилан сразу же замечает особенности поведения парнишки. Даже такие меленькие жесты могут помогать судить, стоит ли брать такого парня на работу. Как минимум, из-за этого он уже успел понять, что парень достаточно ловкий, при этом осторожный, а это хорошо в любой работе.

Через пару секунд под носом Дилана оказывается папка со всей предоставленной документацией. Парень забирает её, начиная изучать. Он быстро, умело бегает глазами по страницам: рассматривает имя, пару фотографий, физические навыки, составляющее прошлого, возможное образование. Дилан давно привык всё изучать в пару минут. Больше ему и не потребовалось, а незнакомец, сидящий напротив, все время молчал. Тем самым из-за неразговорчивости обоих парней стала создаваться неловкая тишина.

— Ты когда-то убивал? — Дилан равнодушно поднимает глаза, отрываясь от уже прочитанного досье. Из текста он выцедил то, что этот парень хочет быть так называемым «персоналом, работающим с мразями». Именно так Дилан называл «тех самых штурмовиков». Также частично парень был этим персоналом. Иногда выходил на дела. И он был почти единственным, кто делал это, исключая пару парней на другом конце света.

— Было и не раз. — Естественно, парень ожидал таких вопросов еще на этапе приема у Ричарда, но спросили у него про это чуть позже. Он знал куда идет, поэтому и был готов. Парень старался отвечать уверенно, лишь бы его приняли.

— Умеешь владеть оружием? Рукопашный бой? Сможешь убивать «во благо»?

— Свободно владею почти всеми видами. Умею, я натренирован. Что значит это «во благо»?

Дилан вздыхает и откидывается на кресло, а после поднимает руку и трет глаза. Иногда он устает объяснять, что такое «убийство во благо» для него. Скорее всего, в скором времени он скажет Ричарду, чтобы он вводил людей в курс дела. А то парень тратить время на это не желает.

— Лололошка, Вы идете не просто убивать. Вы идете убивать подтвержденных насильников, других убийц, серийников. Людей, которые делали мерзости с другими людьми. Это я и называю убийство «во благо». Если Вы не придерживаетесь этой точки зрения и Вы заядлый пацифист, то Вам здесь не место. — Естественно, Дилан ожидает того, что парнишка прямо сейчас откажется, сказав, что это неправильно! Его же никто не предупреждал! Как обычно Ричард ничего ему не объяснил! Конечно, он же что-то вроде пацифиста, который бьет раздражающих детей. Как и все до этого «Лололошки». Дилан лишь томно вздыхает, а сам прикрывает глаза, ожидая услышать пару порций отборного мата в свою сторону, как это происходило обычно.

— Я согласен на эту работу, примите меня?

Но вопреки ожиданиям Лололошка соглашается. Дилан открывает глаза и теперь смотрит, уставившись на паренька. А сам вскидывает бровями, показывая гримасу удивления, а после пододвигается к столу на место. Для него удивительно, что кто-то согласился на эту работу так просто, почти не думая. Неужели у него появится партнер, а не он один будет периодически отстреливать людей? Хотя, даже людьми их сложно будет назвать.

— Ого, да, приму. Будешь работать со мной в паре. Одним иногда небезопасно ходить. Насчет зарплаты тебе давно все сказано. Проваливай к Ричарду, он объяснит всё. И заодно перестань надевать сильно официальную одежду, не люблю эту чертень, которая смахивает на какой-то пафос. Просто прилично ходи. А, ещё Ричи позови ко мне, штыка ему вставлю.

И Лололошка встает, ничего не сказав, он лишь кивает, мол, понял. И Дилану нравится то, что нет лишних слов. Они и без того друг друга поняли, а это отлично. Значит, паренек схватывает все на лету. Пожалуй, это плюс к его делу. И через пару секунд Дилан уже замечает удаляющийся шатеновый затылок его нового подопечного.

После парень уставляет лицо на свою руку и немного срывает кожицу с губ. Ещё одна не очень приятная привычка. А ещё ему точно хочется курить. Курение как своеобразный отдых для него одного. Теперь это уже не привычка, а зависимость. И ни от чего из этого Дилан избавляться не собирается.

Естественно парень понимает, что сейчас нужно дождаться Ричарда, он же администратор. Поэтому выйти на минут пятнадцать будет нереально. А то потом парень будет выслушивать нытье под нос насчет того, что он пришел, а Дилана в кабинете нет.

Кстати, насчет кабинета. От скуки парень начал оббегать глазами по мебели, которую уже видел неоднократно. Все те же новомодные и простые сиденья. Те же панорамные окна на город. А за этими окнами другие высокоэтажки и там же темнота. Лишь редкие огоньки в окнах виднеются. Значит, время уже перевалило за девять. Дилан монотонно вздыхает. За сегодня он немного устал. Скорее всего, он попросту сходит покурить, а после сразу потащится домой. Нет желания еще задерживаться тут. Да и весь этот офис порядком надоел. Даже вроде бы такой красивый вид из окон стал совсем раздражающим.

— Дилан! Что я опять успел натворить? — И тут вдруг такую нагнетающую атмосферу разрывает вломившийся в кабинет Ричард. Парень уже успел привыкнуть, что его администратор, а по совместительству друг может с легкостью к нему вломится. Это, пожалуй, стало свойским обычаем.

— Пока ничего. Просто хотел сказать тебе, что надо вводить людей в курс дела полностью. Мне надоело отсеивать заядлых борцов за «мир без насилия» и объяснять им, почему это утопия. —Дилан лишь резко переводит взгляд на пришедшего, после спокойно объясняет ему, что требуется от паренька. Он ему в этом деле доверяет, поскольку видит, что Ричард отлично выполняет любую данную работу. Так-то он бы с ним ходил на те самые задания по убийству, да только парень отказывается напрямую участвовать в убийствах, зато косвенно участвует как родной.

— Ладно, хорошо. Хоть Лололошку ты принял. — Ричард естественно упомянул, что Лололошка первый, кого Дилан принял на работу с собой. До этого парень отметал всех подряд по разным причинам: не та физическая форма, не владеет оружием, просто ему не нравились люди. И сейчас, к удивлению, он принял хоть кого-то. — А ещё я плавно ухожу домой.

— Вали уже. Пока-пока.

Вновь Дилан наблюдает за уходящим парнем. Только-только дверь захлопывается, как он подрывается с места и тянется рукой к ящику. Пару секунд и он находит свои любимые сигареты, черная упаковка с золотой окантовкой, самые вкусные для паренька. Особенно, в моменты усталости. В кармане его зажигалка. Теперь уже парень поднимается с кресла, чтобы позже направится на крышу.

Дилан в спешке проходит к лестнице, игнорируя мир вокруг него. И также он пропустил мимо глаз то, что он был в легкой водолазке и мог спокойно замерзнуть, но его это не волновало. Ведь парень уже выбежал на крышу. В лицо ударил свежий воздух ночи. Это особый воздух. Возможно, от него веет свободой и отдыхом. Как минимум, так казалось Дилану.

Парень подходит к краю крыши и опирается на поставленный им же забор. Он достает одну сигарету, а после и зажигалку из кармана. Поджигает длинную палочку, а позже прячет все в свой карман. В нос сразу же вбивается знакомый запах. Он одновременно такой мерзкий, отвратительный, но в тот же момент успокаивающий. Успокаивающий он лишь потому, что это буквально что-то на подобии наркотика. И, пожалуй, Дилан очень давно подсел на это.

Парень прикрывает глаза, а сам полной грудью вдыхает смесь свежего воздуха и курева. Это уже становится так привычно. Привычный вкус, который даже постепенно становится приятным на языке. А после него останется долгое тянущее послевкусие. Все же сейчас Дилан рад, что когда-то наткнулся именно на эту марку сигарет.

— Курить вредно для легких. — Сбоку возникает подкравшийся паренек. Он также опирается на перила на крыше и отправляет взгляд вдаль. Дилан узнает его по голосу — Лололошка. Но он не оборачивается, чтобы проверить. Парень лишь сверлит взглядом окна темных зданий.

— Я знаю, извини, подсел на своеобразный наркотик. — Дилан выдыхает порцию дыма. Он знает, что это губительно для него. Знает, что когда-то это убьет его. Но ему ли не плевать?

Наступает минутная тишина. Оба глазеют на город с высоты. Осматривая и заглядывая в некоторые окна, в которых ещё есть свет. Иногда там мелькают силуэты людей. Иногда расплывчато видны телевизоры. Внизу периодически проходят компании подростков, матерящихся на всю улицу и распивающих алкоголь. Оба парня наблюдают за тем, как город полностью погружается в пучину ночи.

— Почему ты так ненавидишь пацифистов? — И вдруг, Лололошка, перед этим дав себе пару секунд на то, чтобы обдумать мысль, выдает что-то подобное. Хотелось спросить это ещё на собеседовании, с чего бы у его начальника между строк читается неприязнь к людям, четко выступающим против насилия.

— Я их не ненавижу. Это другое. — Парень пытается отвертеться простым ответом, думая, что от него после этого отстанут, как это было раньше. Не сильно любили люди с ним контактировать.

— И что же это? — Но, вопреки ожиданиям, Лололошка продолжает разговор. Чем вгоняет Дилана в смятение. Ведь сразу же при первом знакомстве говорить на такие темы — плохая идея.

— Они – бездумные романтики, которые хотят сделать из нашего мира идеальную утопию без насилия. Но насилие всегда было, есть и будет. Люди не могут без него, в этом суровость реальности, которую пока никто не в силе изменить. Также насилие будет порождать насилие.

— Нельзя иногда быть романтичным? — Лололошка отвечает так легко и непринужденно, будто бы это не разговор философского масштаба, который мучает головы ученых годами, а простой утренний разговор, насчет того, какой кофе ты любишь больше.

— Можно. Но в пределах разумного и понимать, что такого не будет на деле. А если и в теории это будет, то это окажется полной утопией. А это тогда, когда все настолько идеально, что идти дальше некуда и жизнь теряет свой последний, самый крохотный смысл. И остается лишь один путь – вниз по развитию. Без каких-то надежд и желаний. Я больше фанат антиутопии. Где все настолько плохо и отвратительно, что остается один путь – вверх. — Дилан делает долгую паузу, а Лололошка его не смеет перебить. Он внимательно слушает. И парню это нравится. Нравится, когда его слушают. И, возможно, слышат. Дилан делает ещё одну долгую затяжку, а после выпускает дым, который уносит ветер. Сложно говорить на подобные серьезные темы с незнакомцем, которому Дилан даже не доверяет. Но он почему-то говорит. Может, парень просто хочет вновь с кем-то обсудить это? Хочет обсудить с кем-то новым, чтобы найти новую точку зрения. Высказать незнакомцу то, что он думает. То, что чувствует. — А пацифисты как по мне живут мечтами. Которые непременно разобьются о стенку реалии. И их мечты рухнут как карточный домик. Не ненавижу их, просто не понимаю, вот так и отношусь. Это нормально не понимать людей. Я не всегда себя понимаю. Но знаю, что я больше по части логики, а не бесконечных мечтаний о лучшем. Может, и между строк можно развиднеть ненависть, но это не так. Не трогают меня – я их не трогаю и ничего не навязываю. В большинстве мне плевать.

— Поделись сигарой. — Единственное, что пока что проговаривает парень. На пару минут игнорируя такую затяжную речь. Дилан достает из кармана зажигалку и сразу забирает одну сигарету, потом ловко и привычно поджигает её и протягивает в руку Лололошки, не касаясь её. — Может, так и бывает. Но есть же адекватные пацифисты, которые мечтают в пределах разумного предела. И понимают, что такого не будет. Они просто стремятся к лучшему. — А после Лололошка продолжает эту тему. Ему же тоже хочется обсудить это. Тоже хочется понять, что думают и чувствуют другие. В этом оба парня нашли ту самую связь друг с другом, которая служит началом чего-то, бог знает чего.

— Таких я могу даже понять. Я же сказал, что всё в пределах разумного может быть. Меня просто доконали те, кто приходит и вдалбливает мне в голову то, что я делаю все неправильно, отплачивая насильникам насилием. Не люблю, когда они мне что-то навязывают. Может, делаю неправильно, что приплетаю всех сразу, но мне как-то плевать.

— Сильно спорная тема это оплачивание насилием за насилие. У меня насчет этой темы пару мечтаний. Надеюсь на то, что когда-то появится тот самый способ обличать виновного и никто не будет ошибаться в своих суждениях. И каждому насильнику будет положено то же, что сделал он сам с другим человеком. Изнасиловал — изнасилуют его. Убил, расчленив — сделают то же с ним. Как жаль, что на деле это нереально. И как жаль, что кто-то что-то навязывает, тоже жутко не люблю это. Но иногда приходится терпеть.

— Хорошее мечтание. У меня тоже. Просто я действую. Но, правда, без точных доказательств в вине, оставляю даже самое мерзкое дело полиции города.

— Теперь уже вместе будем оставлять дела.

Лололошка усмехается и также затягивается сигаретой. Никто не продолжает диалог. Им незачем. Да и парни не знают о чем говорить. Просто тихо вдвоем курят. Не сказать, что сейчас обоим комфортно. Все же они и по сию секунду незнакомцы или просто работник и работодатель. Возможно, этот разговор забудется в сотни других. Возможно, окажется ключевым для начала дружбы. Кто его знает? Вот именно, никто.

Дилан отодвинул руку вместе с сигаретой над пропастью вниз и одним пальцем, так аккуратно и скажем, элегантно стряхнул пепел, а позже затянулся ещё раз. Растянул эту затяжку надолго, выкурил много. Еще надолго останется вкус после этого. Парню еще надо будет доехать до квартиры. Опять его встретит одиночная квартира. Дилан совсем не нуждался в соседе или партнере, но объяснить редкое чувство, что словно кошки на душе скребут, он не мог. Странно было это. Никогда ранее, приходя домой, живя с родителями, он такого не чувствовал. Но, скорее всего, парень забросит эти мысли в долгий ящик для отложенной саморефлексии.

Парень лишь тушит бычок сигареты об перила, а после бросает его вниз. Сам глазами ненароком наблюдает за тем, как он постепенно кружит в воздухе. Бычок летит аккуратно, по заданной траектории. Всё как обычно. Единственное отличие — совсем незнакомый парень справа.

И Дилан уходит. Уходит, не прощаясь. Просто иногда забывает об этом. Да и сам Лололошка ничего ему не сказал, оставшись курить на крыше. Поэтому на сегодня они разминулись. За пару минут Дилан выходит со здания, также быстро садится в свою машину. Заводя её, в голову лезут мысли об этом разговоре. Значит, он не забудется.

Пока парень старался осторожно выруливать в сторону своего дома, он думал. Думал о том, что этот новичок удивительно похожего мировоззрения. Все люди, которых он прозвал в какой-то мере друзьями, не были настолько похожи на его мысли. Нет. Карл вообще не мог слышать про насильственные действия, но ярым пацифистом он не был, иначе бы не смог работать у Дилана. Карл был кем-то вроде экономиста. Он также занимался макулатурой, не более. Шэрон всегда смотрела на все с разных сторон, психолог же. У неё одного мнения не было никогда. Ричард вообще отдельная тема. Вроде и согласен с Диланом, а вроде и дополняет что-то от своей точки зрения. Но он оставался с друзьями, потому что в них он в первую очередь находил хоть малейший отклик.

А Лололошка... Лололошка думал как Дилан. Такой непримечательный и свободный парень. Так спокойно болтал об убийствах с совсем незнакомым человеком. Даже странно становилось. Не бывает же так, чтобы человек мыслил идентично. Есть же какие различия? Пока что Лололошка стал первым из персонала, кто привлек Дилана. Друзей парень не считал, с ними он был знаком заведомо до того, как они стали работать у паренька. Остальные люди, работающие на него, такого интереса не вызывали. Люди как люди, почему Дилану должно было быть не плевать на них?

Но Лололошка по-своему странный что ли. Да он еще и по всем критериям подошел для работы с парнем. И физическая форма, и критическое мышление вроде есть, и сам согласен работать с Диланом. Парень же так долго искал кого-то, кто ему подойдет. И этим кто-то оказался этот Лололошка.

Только вот теперь стало интересно, а с чего этот паренек вообще пошел на крышу. Почему начал говорить с Диланом? Парень же вроде ясно дал понять, что он не сильно контактирует с обществом. Так с чего бы он решил к нему и на крышу завалится, да ещё и с такими разговорами?

Пока парень раздумывал, он успел доехать до высокоэтажки — своего дома. Только он вышел из машины, парень сразу же выкинул все «внешние» мысли из головы. Теперь там осталась только бытовуха: помыться, поесть, убраться и все в этом духе.

Так и закончился день после встречи с новичком. На душе остался своеобразный осадок, который Дилан не мог объяснить. Также не мог понять: негативный этот осадок или позитивный. Все же он сам сказал, что иногда сам себя не понимает. И определенно ложью это не было.