Почему ты не сказал мне это до того, как я...
Пронзительный детский крик - и все во мне обрывается, сердце падает куда-то вниз.
Неожиданно. Громко. Внезапно.
Мой стул падает на пол от того, насколько резко и импульсивно я поднимаюсь со стола. Звон чьей-то упавшей на кафель вилки вибрирует в ушах. Относительно умеренное дыхание в ту же секунду сбивается, и я чувствую, как от страха рука Амели Зилбер обхватывает мое предплечье.
До ванной комнаты Ник добирается первым. Дверь не сопротивляется, мой брат легко оттягивает металлическую ручку вниз, проникая в помещение, и едва ли не падает на пол, поскальзываясь о внушительных размеров лужу воды на полу. Джон... Он... Что произошло? Мой взгляд падает на сильно кашляющего мальчика, словно захлебнулся, и громко плачущего от того, что у него дико саднит спина, кожа которой покраснела и стесалась до мелких капелек крови на ребрах и бедре с левой стороны. Но еще сильнее мальчик плачет из-за испуга. Не столько из-за падения, сколько из-за испуга.
Господи, он ведь мог себе что-то сломать... Он мог... Он мог удариться головой и захлебнуться нахрен!
В углублении ванны слишком много воды, в сидячем положении четырехлетнему мальчику, даже после расплескивания, она достает до уровня трапециевидных мышц. Зачем Энтони набрал так много воды для него? У меня кружится голова, когда я резко бросаю взгляд на старшего Ривза, замершего в дверном проеме за моей спиной. На нем лица нет, губы приоткрыты от шока.
- Все... - Ник дышит громко и шумно, пытаясь поднять Джонатана на руки, чтобы вытащить мальчика из ванной. - Все хорошо, малыш...
Тянусь за махровым мягким полотенцем и едва ли успеваю схватиться за бортик умывальника, удерживаясь на ногах, когда моя ступня начала ехать в сторону.
- Все будет хорошо, Джони, - Амели падает в лужу на колени, помогая Нику бережно достать Ривза из воды и опустить его на пол.
- Джон, - слетает с моих уст практически шепотом.
Сажусь на собственные пятки, ощущая, как ткань спортивных штанов вымокает на коленях. Ник усаживает мальчика на два полотенца, а третье я с самой невероятной аккуратностью, на какую только способна, накидываю Ривзу на худые и угловатые плечи.
- Джонатан...
***
Он старался... Он, правда, старался держать себя в руках.
Воздух застревает в горле, не выходя наружу и не опускаясь к легким. Собственные ладони касаются щеки, скользя вверх по вискам, а длинные и тонкие пальцы зарываются в отросшие волосы, взъерошивая их. Сердце пропускает один гулкий удар, а всхлипы собственного младшего брата врезаются в ушные раковины.
Он так хотел, чтобы все было под контролем...
Пальцы сжимаются в кулак, зажимая волосы. Еще немного - и Энтони начнет их на себе рвать. Это же Джон. Это же его маленький брат... Во рту пересыхает от страха. Это его вина. Не стоило ему закрывать дверь. Не стоило оставлять Джонатана одного. Это его вина. Приглушенный всхлип срывается с дрожащих уст.
Он пытался. Он так старался, чтобы его эмоциональное состояние придерживалось нормы.
Джонатан плачет, но начинает успокаиваться. Его побитые коленки дрожат, он закутывается в полотенце и скулит от боли, извиваясь от рук Лив, которые она протягивает к его ребрам, чтобы проверить, нет ли серьезных повреждений. Ник держит его за руку, Амели расчесывает пальцами его темную мокрую челку, гладя по голове, а Энтони стоит тут, и его просто сейчас порвет к херам от бьющих ключом в голову эмоций.
Он обещал. Обещал Амели. Родителям. Нику. Черт подери, он обещал себе.
Он ни хера не в порядке. Сердце бьется где-то в горле, от нервного шока все внутри сжалось в ком. Тошнота. Она подступает к стенкам гортани. Жарко, дышать нечем, горловина собственной футболки душит. Энтони оттягивает ее пальцами, делая шаг назад и выходя из ванной комнаты. Все... Все ужасно. Все плохо. Все хуже, чем можно представить.
Он так хотел...
Таблетки. Он прекратил их принимать, думая, что поправляется. Стало лишь хуже, нужно возобновить их употребление... Нужно... Черт, просто нужно избавиться от этого чувства, застрявшего под кожей. Таблетки, где эти чертовы таблетки? Джон пострадал из-за него, из-за такого необъяснимого придурка. Все из-за него страдают всегда. Нужно найти те чертовы таблетки, чтобы стало легче. Чтобы всем перестало быть больно.
Он пытался... Но что-то с ним всегда не так, и этого не исправить.
- Не-е-ет... - протягивает сбито, хныча, и растерянно трет затылок, вновь зажимая волосы в пальцах. - Это моя вина.
Щупает карман, взбираясь по лестнице, и приступ паники душит собственное горло эфемерными руками. Баночка с таблетками как всегда у него в кармане...
***
- Джони, сильно болит? - касаюсь ребер мальчика, не нащупывая особо ничего серьезного, да и Джонатан не воет волком от моих прикосновений, плачет он больше из-за испуга.
- Не очень, - хнычет.
- А здесь?
- Кожа печет... - слетает с его уст лепет. Брат Энтони перестает плакать, теперь периодически всхлипывая, отчего его плечи вздрагивают. Он спешно моргает, переведя взгляд светло-голубых глаз из-под мокрых густых ресниц с меня на Ника. - Я подскользнулся.
- Просто царапина на спине, - стараюсь выровнять дрожащий голос и заставляю себя улыбаться. - Все скоро заживет, малыш... - касаюсь пальцами собственного шрама на лбу, и мальчик щурится, рассматривая едва заметный молочный рубец на моей коже. - Вот, я тоже упала, когда была маленькой.
Ник с Амели обмениваются короткими взглядами, а после Остин оглядывается на дверной проем, в котором двумя минутами раньше стоял Ривз. А сейчас его там уже нет.
- Где мой брат? - Джон шмыгает носом, а я наблюдаю за тем, как Ник напрягается, все в нем подбирается, сжимается в ком.
- Энтони! - выкрик имени пронзает пространство. На мгновение в доме воцаряется идеальная тишина, никто не отзывается. И тогда глаза Ника округляются от ужаса, становятся такими большими, как два блюдца, практически на выкате. - Энтони?
- Где Тони? - Джон больно впивается мне в руку, пытаясь подняться на ноги, заворачиваясь в полотенце.
До того, что говорит Остин, я не воспринимаю все всерьез, но его последующая реплика заставляет холод пробежаться по моей спине. Она лишает меня дара речи и, как на зло, рождает в моей голове уйму вопросов.
- Не-е-ет... Только... Только не снова... - шепчет.
«Не снова»? Да что не так с этим Энтони?
- Тони!
Вылетаем из ванной комнаты на первом этаже пулей. Я думала, что неприятностям этим вечером пришел конец с выяснением, что Джон в порядке и что он больше испугался падения, нежели саднящей боли. Но, нет, это было только начало.
- Энтони, где ты?
Амели вбегает в пустую кухню, а Ник в гостиную. Я же спешно взбираюсь по лестнице на второй этаж, ощущая, как колотится у меня сердце.
- Энтони!
Этот страх в глазах Ника.
Таблетки.
Странная реакция на все.
Повышенная эмоциональность.
Извечное «я в норме».
«Навязчивые» идеи.
Что с ним такое?
Он?.. У него что-то с головой?
Я не понимаю...
Теперь в коридоре на втором этаже нас уже четверо.
- Энтони!
- Эн, где ты?
- Энтони, пожалуйста!
Заглядываю в комнату к Ривзу, понимая, что она пуста, парня в ней нет. Амели толкает руками дверь комнаты родителей, входя внутрь, после чего выходит из нее, бросая коротко «его там нет». А Нику даже заглядывать никуда не нужно, внезапный звук разбивающегося стекла в ванной комнате выдает месторасположение друга моего брата. Мы со Ником обмениваемся короткими взглядами, перед тем, как парень добирается до двери ванной в два счета, хватаясь за ручку, но дверь оказывается запертой изнутри. Мой брат начинает ее трясти, толкая деревянную поверхность плечом, словно ее заклинило.
***
Стук в двери. Нервный ком, застрявший в горле, не позволяет проглотить скопившуюся во рту жидкость. Пальцы рук от усердия схватываются судорогой, кажется, мышцы от напряжения сейчас порвутся. Все просто, нужно только надавить на крышечку внутренней стороной ладони, а после провернуть - и дело в шляпе. Нет. Энтони не может открыть это. От накатившей волны злости и безысходности он со всей дури запускает лекарство в зеркало, висящее над умывальником, большие острые осколки откалываются, падая на пол, а парень стискивает зубы, рыча.
Жарко.
Н е в ы н о с и м о.
Опять это чудовищное ощущение, когда не осознаешь, что вообще творишь. Крутит кран в сторону, включая холодную воду. Упирается ладонями в умывальник, шумно дыша, и поднимает на себя взгляд в остатке зеркала, покрытого сетью трещин-паутинок.
Он не сошел с ума. Он болен. Но он ни в коем случае не псих.
Нужно пытаться дальше. Нужно открыть баночку и принять таблетки. Все плохо. Все очень и очень плохо. Все чудовищно хреново, как и ему внутри. Все паршиво, все вышло из-под контроля. Нужно его вернуть.
А получится ли?
Нет... Что-то в его голове не позволит.
***
- Энтони! - Ник стучится ладонью по поверхности, делая шумные и рваные вдохи с выдохами, - Энтони, открой дверь, пожалуйста.
Шум воды по ту сторону двери. Чьи-то шаги, хруст битых осколков стекла. Кажется, Энтони издает запыхавшийся вздох, словно пытается что-то сделать, но у него не выходит.
- Оливия, уведи Джонатана в его комнату, - строго приказывает Ник, и в тот момент, как я только делаю первый шаг, чтобы последовать его указанию, Амели берет мальчика за руку, начиная вести за собой. - Энтони! - стук ладонью сменяется стуком кулака.
- Что с ним такое? - сдавленно слетает с моих уст, и я перевожу встревоженный взгляд на старшего брата. И ответ он мне так и не дает.
- Энтони, открывай! - срывается на крик, начиная бить костяшками пальцев по поверхности двери.
- Нет, я... Я не могу... - голос Ривза дрожит.
- Энтони, открой эту гребанную дверь! - Ник пинает дерево ногой со всей дури, как футбольный мяч, но она не поддается. Правильно, вышибать ее нужно не так. - Открывай, или я сейчас просто нахер вышибу ее, сняв с петель! Ты понял? Открывай!
- Энтони, пожалуйста, открой дверь! - кажется, Амели начинает плакать ее голос неистово дрожит.
- Я не могу их открыть, Ник... Я не могу...».
- Энтони, открывай, или я позвоню родителям! - Остин выдвигает ему ультиматум, отчего и ответ его друга становится более резким, но еще более насыщенным страхом:
- Нет! - практически вопит от ужаса, - Не смей звонить им! Не смей, нахрен, звонить им, ты меня понял? Я не хочу снова в Англию! Я туда не поеду! Не смей им звонить! Если ты хоть когда-то был моим другом, ты им не позвонишь. Не смей!
- А если ты был мне другом, Энтони, ты сейчас откроешь дверь и позволишь мне тебе помочь! - Ник зло бьет по поверхности кулаком, содрав костяшки до крови. - Умоляю, открой дверь!
Скрип. Щеколда отодвигается, и дверь медленно открывается. Ноги Ника и Амели исловно врастают в пол, они не могут толком пошевелишься, когда видят Энтони т а к и м. Стекающая из крана вода в умывальнике еще чуть-чуть - и начнет переливаться, капая с бортиков вниз. На полу лежат большие осколки битого зеркала. Руки Ривза в порядке, значит разбил его он не кулаками. Тем, что пытается так усердно открыть, но не может. Оранжевой баночкой с таблетками в его руках.
- Я не могу, - он нервно смеется, после чего скалится, пытаясь снять крышку, - Я не могу их открыть, понимаете?
- Энтони! - тяну к нему руки в попытке отобрать баночку. - Энтони, успокойся!
Скулю, ощущая, как парень больно зажимает мне пальцы.
- Энтони!
- Нет, что ты делаешь? - нервно бросает, всхлипывая, и поднимает на меня заплаканный взгляд, часто дыша, - Я должен их принять! Я должен открыть их и принять, чтобы вам не было из-за меня больно!
- Прекрати! - подавляю вскрик, когда мои пальцы немеют от его сжатия, но я, тем не менее, не отпускаю оранжевую баночку.
Лучший друг моего брата тянет ее на себя, а я - в свою строну. В следующую секунду белая крышечка слетает, а все содержимое взлетает на воздух, как конфетти или миниатюрный таблеточный салют, осыпаясь на кафельный пол, как град. Колени Ривза подкашиваются, и я едва успеваю схватить его за руку, но это не спасает Энтони от падения, как и меня.
- Я... Я не могу открыть это! - он смеется, переведя взгляд с Ника на Амели, - Я просто... - а на этот раз его улыбку сменяют всхлипы со слезами, - Я не могу открыть это! - он продолжает кричать, сжимая оранжевую емкость в руках, несмотря на то, что все содержимое разбросано по полу.
- Энтони, - пытаюсь прижать его к себе, обнимая со спины, и пальцы друга Ника крепко хватаются за мою руку, - Ш-ш-ш-ш, успокойся, - плечи шатена вздрагивают от истерики, и я чувствую, как от этого вибрирует моя грудная клетка.
- Первый раз в жизни я, блять, не могу это открыть!
- О Господи... - шепот срывается с губ Остина, когда он наконец приходит в себя.
Бросаю на Ника хмурый и ошарашенный взгляд. Кажется, он этого боялся, как огня. Того, что что-то пойдет не так, и Энтони сорвет нахрен крышу.
Что?.. Что с ним такое?
Очередная «навязчивая» идея?
Это... Это что-то в его голове, да?
***
Я не знаю, сколько времени Энтони рыдал у меня на коленях, хватаясь за руку Ника, как за спасительный круг.
Я не знаю, как моему брату и Амели удалось его успокоить, кажется, они уже сталкивались с чем-то подобным.
Я без понятия, что Ник дал Ривзу такого, отчего его друг крепко уснул.
Я не знаю, что произошло, просто не могу понять этого.
У Ривза несколько опухли веки и нос от слез, даже во сне он дышит как-то судорожно и тяжело. Лежит на боку, сжавшись в комок и скрестив на груди руки. Амели сидит от парня по одну строну кровати, а я по другую. Ник просто стоит рядом, устало трет лицо, пальцами касаясь век, и роняет тяжкий вздох. Тихо. Никто из нас не произносит ни слова. Даже после успокоительного Энтони спит немного неспокойно и тревожно. Он расстроился из-за Джона, да? Все как в тот раз, не так ли? Тогда, когда он ехал по встречной полосе, когда я испугалась, а он испугался даже больше моего... Сейчас он боится даже больше, чем Джонатан. Что с ним такое?
- Нам нужно поговорить, - обращается ко мне брат, и я ощущаю, как его теплая ладонь касается моего плеча.
- Да, - отвечаю тихо, кивая головой и не сводя глаз с Ривза.
Да, нам нужно поговорить об Энтони. О том, что с ним происходит.
- Расскажи ей, Ник, - хрипло срывается с уст Зилбер, и мой старший брат поджимает губы. - Расскажи ей все, - она делает акцент на последнем слове, - Я посижу с ним, а потом уложу спать Джона.
Мы с братом выходим из комнаты Энтони в коридор, тихо прикрывая за собой дверь.
- Давай спустимся вниз, - Остин не предлагает, он настаивает на этом, и я соглашаюсь.
Внезапно осознаю, что оранжевая пустая баночка из-под таблеток, отвоеванная у Энтони в бою, все еще находится в моем кармане. Извлекаю ее, спускаясь по лестнице и читая название прописанных лекарств. «Рисперидон». Я же помню что-то такое, помню начало названия. От чего оно? Это что-то от нервов?
Заходим с братом на кухню, и я присаживаюсь на один из стульев, пока Ник наливает в стакан простую воду из фильтра.
- Пей, - просит парень, поставив передо мной стакан.
- Я не хочу пить.
- Вода успокаивает, Лив, просто сделай глоток, это снимет напряжение.
Безвкусная жидкость стекает по стенкам гортани вниз, и я перевожу на брата молчаливый взгляд. Он не смотрит на меня, лишь опускает глаза на собственные руки, которые заключает в замок.
- Прежде всего ты должна понять, что он не безумен. Все, что он делает, это... Он не псих, Оливия, он болен, - я слышу, как голос Ника наполнен тяжестью, словно ему трудно об этом говорить, - Он болен, и ему нужна наша помощь.
- Что с ним такое?
- Врачи диагностировали ему биполярное расстройство, когда он был ребенком.
Б-биполярное расстройство?
- Это маниакально-депрессивный психоз, Оливия. Ты, наверное, замечала за Энтони резкие всплески эмоций, доводящие до крайностей... То, как он разговаривает, как поступает... Иногда все нормально, а иногда... Я даже порой не могу понять, где именно это самое «нормально», знаешь? Господи, - Ник трет лицо руками, тяжело вздыхая, словно в грудную клетку заливают железо, - В его голове всегда происходит столько всего, и я никогда не умел его понимать. Он... Он не понимает, что творит порой, для него зачастую все кажется «навязчивой» идеей. Он всегда говорит, что он в порядке, но это не так. Он не в порядке. У него всегда крайности: то переоцененная храбрость, как тогда, когда он спрятался в диване, в котором мог задохнуться, то повышенное ощущение страха, пускай это будет и какая-нибудь мелочь. Крайности касаются так же чувства вины, Оливия. Энтони то совершает что-то, за что ему вообще не стыдно, он ничего не чувствует, то это просто разрывает его на куски.
А мне не казалось... Тогда, когда у меня была температура, мне не казалось, что Энтони за что-то просит у меня прощения. Но он просил... Это не было бредом. Ему было жизненно важно услышать от меня «я тебя прощаю».
- Его родители думали, что такие сдвиги будут не часто. Мистер и миссис Ривз отправили его в Англию на год, чтобы он прошел курс специальной терапии с лучшими врачами и психотерапевтами. Они говорят, что он выздоровеет, но я знаю, что это с ним навсегда. Врачи говорят, что таблетки лишь средство самовнушения, что ты поправляешься, но самое главное - это вера. Мы с Амели очень стараемся, но нам так тяжело с ним. Он никогда не открывается нам до конца, не позволяет ему помочь.
- Почему ты не рассказал мне этого раньше? - я ощущаю злость на Ника.
Если он брат, тогда почему не сказал, не защитил меня?
- Почему ты не сказал мне, что он болен?
- Оливия, общение с Энтони заключается не в том, что ты должна всегда напоминать ему о том, что у него биполярка и что ему нужна помощь. Ты должна просто принимать его таким, какой он есть. Он очень зависим от тех людей, которые его окружают, ведь именно они создают весь мир вокруг него, - поясняет Ник, а я злюсь еще больше.
Аж до того, что мне хочется его ударить. Сильно. Больно.
- Ты не ответил на мой вопрос, Остин! Почему ты не сказал мне это до того, как я?.. - запинаюсь, поднимаясь на ноги от нервной дрожи, проходящейся по телу.
- Я хотел тебя защитить, разве это не ясно?!
- Защитить? - издаю нервный смешок, скрещивая на груди руки, - Защитить, значит?
- Оливия, дело не только в нем! Дело во всех нас! Ты не понимаешь! - он срывается на крик.
- Конечно! Я же маленькая девочка! Я маленький и тупой ребенок! Я никогда и ничего не понимаю, Ник, - делаю глоток холодной воды.
Успокойся, Оливия, угомонись.
- Я знаю, что ты уже не ребенок...
- Тогда не говори мне, чего я не пойму! Ты никогда не пытался мне ничего объяснить, - в уголках моих глаз скапливается горячая жидкость, пекущая глазницы, - Ты никогда не позволял мне с вами играть, - срывается с моих уст, и я цепляю взглядом искрящуюся боль в глазах старшего брата, - Ты и Энтони никогда не позволяли мне быть частью вашей жизни, но всегда были частью моей! - обильно жестикулирую, уже не зная, куда деть собственные руки.
- Потому что я хотел тебя уберечь! Дело не только в Энтони, Оливия. Всегда страдает не только он, но и близкие ему люди! Я не хотел, чтобы ты была для него близкой, понимаешь? Не хотел после того, что он с тобой сделал! - от его слов мои губы приоткрываются, - Я боялся вашего взаимодействия после того, как он... - Ник запинается, роняя вздох, и его взгляд зелёных глаз падает на шрам на моем лбу, - Шрам, ты всегда знала, что Энтони его тебе оставил, но никогда не знала, как именно.
Все внутри меня обрывается. В какой раз за этот вечер?
- Вы игрались... Ты ему так понравилась, он был так счастлив. Тебе было два, а нам с Энтони пять. Он был так счастлив, что маленькая девочка захотела поиграться с ним солдатиками, что от переизбытка эмоций он столкнул ее с лестницы. Я видел, как ты кубарем катилась вниз... Мама пронзительно закричала тогда, ведь твоя рука была вывернута, а в области головы расползалась кровавая лужа. Ты выкарабкалась, выздоровела, а Энтони после этого впервые ушел в депрессию, после чего ему и поставили диагноз биполярного расстройства. Мы все убеждали его в том, что в этом не было его вины, что все было несчастным случаем, и постепенно это стало единственной версией для всех.
Вот, за что он передо мной извинялся...
Лишь за то, что маленький мальчик был слишком счастлив, когда с ним захотели поиграть.
- Теперь ты видишь, Оливия? Видишь, почему я пытался тебя уберечь? Это все «навязчивые» идеи в его голове. Он не знает, что творит. Этими идеями может быть что угодно. Общение со мной, к примеру, или секс с Амели. Мы оба любим его, Оливия, и посмотри на нас! Ты видишь? Видишь, от чего я пытался тебя оградить?
Слезы обжигают нежную кожу моих щек, дорожками стекая к подбородку.
- Почему ты не рассказал мне это до того, как я позволила ему влюбить меня в себя?
______________________________________
выпускаю главу в честь того, что мой пробный экзамен, который должен был быть завтра, отменили из-за карантина.
и вот теперь все карты, вроде бы, раскрыты, а конец не за горами.
как обычно скажу ставьте звёздочки, пишите отзывы и не забывайте о телеграм-канале (nestlé на связи)
люблю, целую, обнимаю❤️