Кулон (SCP)

Родной рабочий кабинет, где я находилась продолжительное время дня, встретил меня холодом и включенными камерами, которые на удивление записывали действия Объекта. Где носило Иткина — неизвестно, да и вряд ли мне хотелось с ним видеться на данный момент, ведь мне было страшно сказать ему грубость. В таком настроении я могла только все испортить и ненароком сжечь такие укрепившиеся в последнее время мосты. Мне нужно было просто взять шаблон оформления на командировку и свалить к чертям собачьим в комнату. Тенью я проскочила в самый дальний угол и открыла нужный шкафчик, взяв из под стопки других нужный лист, что вызвало у меня облегченный вздох. Может, поспать после оформления? Сейчас мне хотелось просто забыть реальность.

— Вы не в настроении сегодня? — Спросил внезапно Чумной, играя партию в шашки сам с собой. Его голос прозвучал неожиданно громко и ровно, а не хрипло и тихо. Почему я была уверена, что обращение именно ко мне? Не знаю, чуйка, внутренний голос или просто наблюдение. Я посмотрела на стекло, даже не задаваясь вопросом как он увидел. Мне не хотелось вести с ним беседы после того, что случилось. Мне хотелось просто закрыться в комнате и про все забыть, а не думать над чем-то таким сложным. Мне хотелось забыть даже про себя саму.

— Думаю, игра за партией может вас отвлечь от ваших хмурых мыслей. Сыграете со мной, пока доктор Иткин ходит за бумагой? — Продолжал Объект, не отвлекаясь от игры. Кажется, он проигрывал сам себе, что было забавным. Я лишь прошла мимо микрофона к двери, не обращая внимания. Мало ли ему привиделось чего? А вот стекло стоило бы проверить.

— Я прошу прощения, что оставил вам синяки. — Извинился доктор, поднимая клюв и смотря именно на меня. Значит, он нашу сторону все же видел, хотя не должен был. И как давно? Я остановилась и посмотрела на него, стараясь не сжать бедные листы до вмятин. Такую бумагу принимать не будут. Если только в туалет.

— Я был очень зол на правду. Я виноват и признаю это, — Продолжал доктор о своем, не отрывая от меня своего черного, пугающего взгляда. — Из-за этого отрицания я стоял на месте и тормозил дело всей моей жизни. Сейчас же я хочу продолжить свою работу, чтобы не допустить моих старых ошибок.

Я повернулась и открыла дверь как ни в чем не бывало. Слушать о несуществующей болезни больше не хотелось. У меня были дела куда важнее и зацикливаться на этом я не хотела, да и смысл что-то говорить, если мои слова не достигнут его с первого раза? Но мне было немного приятно, что в Объекте еще что-то осталось от человеческой сущности. Он умел принимать свои ошибки, пускай и с большим опозданием. Но у меня была проблема куда более важная, чем та — мне нужно было подняться еще выше, на родные жилые этажи, а для этого необходим пропуск, которого у меня, на минуточку так, нет. Все было шикарно. Что меня ждет потом? Камень в лицо? Новый Объект? Что?! А может быть новое Нарушение?

Я вновь вздохнула, пытаясь взять себя в руки, хотя с каждой минутой это становилось почти невозможным. Меня разрывало на кусочки от противоречивых чувств и внутренний диссонанс вызывал адскую боль, которую смогут заглушить только антидепрессанты. Мне срочно нужно в мою комнату, пока я кого-нибудь случайно не убила или не смогла навредить самой себе. Еще один грех на душу мне не нужен. Мне и так достаточно грехов, хотя о чем я говорю? По сравнению с другими я еще святой лик. Но, все здесь змеи и все имеют клыки, так что все в порядке, просто я слишком вспыльчива в такое время, да и все навалилось так внезапно, что мои эмоции просто трещат по швам. Мне никак нельзя становится рабом ситуации на данный момент, не для этого я подписала служебный договор, чтобы продавиться и пасть. Это был закон Фонда. Брат был прав, семейных чувств здесь нет и все это лишь иллюзия, которая осталась от прошлой жизни и которую стоит заглушить, оставив в прошлом. Теперь моя жизнь и душа принадлежит Фонду и остальные чувства для меня не важны — это только помешает мне работать и исполнять свой служебный долг. Предателей и бездельников здесь не любят, таких здесь давят подобно тараканам на кухне. И жалеть себя тоже здесь никто не будет. Проще уж податься в класс Д-ешек и умереть в конце месяца, чтобы не страдать лишний раз от того, насколько ты слабый и никчемный.

Я открыла дверь входа в коридор, скрипя зубами от усердных размышлений. Если в нашей зоне все так страшно, я боюсь представить, что будет на собрании руководителей. Но я подготовлюсь. У меня есть открытый доступ к файлам, а значит, что я к своей цели стала чуть ближе. У меня будет информация, а информация — это власть. Власть — это сила, а сила — безопасность. Доступ я получила. И как? При помощи того, кто только что дал мне понять, что это был последний раз. И я была благодарна этому. Я смогу узнать того, что не знают другие, а значит у меня будет обоснованная и разумная сила слова. И даже такой маленький шажок для других, для меня станет прыжком в определенный момент. Главное — правильно разыграть карты у меня на руках. А в картах мне всегда не везло, что заставляло меня время от времени изучать трюки и немного жульничать в игре. В жизни мне тоже приходиться жульничать, но пока это только мелкие трюки, не достойные внимания. Когда будет время, я смогу отстоять свое место.

Правда, для начала, мне нужно открыть лифт, а потом уже разбираться со своими картами. Я раздраженно вздохнула, взлохмачивая распущенные волосы, к сожалению, у меня не было времени делать что-то с прической, да и волосы из-за здоровья у меня тонкие и легкие. Не подходящий шампунь или бальзам и они станут такими страшными, что мама не горюй. Но дело было не в волосах, а в допуске. Совсем недавно меня не смог остановить выстрел практически рядом с головой, но смог на моем пути обычный лифт стал глобальной проблемой. Почему же я забыла свою карту пропуска, хотя давно уже имела привычку держать ее рядом с собой?

Блеск.

Чья-то рука протянулась над моим плечом к панели вызова и приложила блестящую карту доступа. Я вздрогнула, резко обернувшись, и увидела доктора Брайта, читающего какую-то бумагу, от которой, видимо, даже не хотел оторваться, ведь на меня он не обратил и малейшего внимания. Он прошел в лифт — я за ним тенью. Мужчина прислонился к поручню все так же не отрываясь от бумаг и нажал на нужный этаж, прислонив карту к сканеру. Кажется, меня он вообще не замечал, что было удивительно, но это было даже хорошо. Я усмехнулась и сложила руки на груди, рассматривая его более внимательно. Редко можно было увидеть какой он сосредоточенный и хмурый, даже уставший и с синяками под глазами. В такие моменты он походил на обычных людей, а не на бессмертное существо. Слишком уж он отходил от канона своей личности, что заставляло в первые разы пугаться. Короткие растрепанные каштановые волосы, которые на свету казались практически рыжими, темные глаза, спрятанные за линзами очков в черной оправе. Даже незаметные морщинки у глаз, которые появились не из-за старости, а из-за частой нахальной улыбки, которую он так любил держать на своем лице. Все сейчас казалось в нем человеческим. Даже помятый халат лежал на нем, как на рабочем человеке. Не колом, а так, как должен. Складка к складке. И только сейчас я заметила, что под халатом он носил строгие брюки и теплый, с высоким горлом, свитер, похоже, связанный руками человека, который слишком редко брал спицы. И на груди он носил открыто медальон, о котором даже мне говорил очень редко и такие темы старался избегать, хотя он частенько любил рассказывать о разных Объектах, несмотря на секретность. Это был объект SCP-963, который изучал некогда человек Джек. Остальное мне было не известно, но сегодня, похоже, будет шанс узнать. Я усмехнулась, порядком расслабившись. Это были редкие ситуации, когда я чувствовала себя более менее безопасно. Однажды Брайт сказал мне, что в определенный момент я стану не просто пешкой — я стану игроком. И тогда я спросила, почему это он так хочет себе нового противника на поле боя. На что мне дали четкий ответ, что ему нужен союзник, который будет готов спасти его душу, но при этом сможет спастись самому. Было ли это признаком доброты? Сомневаюсь. Просто, в чем будет толк напарника, если он погибнет прежде, чем спасет, и, почему-то, мне кажется, что имея в виду душу, Джек имел в реальном смысле душу.

Я поджала губы. Почему бы мне не выбрать сторону Джека? Он дал мне защиту, когда я была в опасности, да и дает мне чувство безопасности (Как бы это странно не звучало по отношению к нему). Он дает мне надежду и в некотором смысле прикрывает мои косяки и способы узнать о Фонде. Да, его придется терпеть намного больше, чем раньше, но это меньшая цена, которую он может потребовать. Если уж я не могу идти по одной тропе с братом, то почему не могу идти в одну сторону с ним? Ведь он в прямом смысле протягивает мне руку и говорит, что хочет сделать со мной. Открытость, честность и доверие — все что я люблю в отношениях. Но именно мое будущее беспокоит на моей тропе, выбранной с Брайтом. Мне придется играть с теми, кто выше меня, кто злее и продуманнее меня, а это значит, что шансов выйти живой в этой игре нет.

С другой стороны есть Иткин и Чумной. Один хочет изучить Объект, другой хочет закончить дело всей своей жизни. Нет не силы, не информации, но спокойствие и стабильность. Хотя, какое спокойствие с Чумным? Он то сам в себе не может разобраться, чего уж говорить о других. Но они тоже протягивают руку. Если я возьму ее, то Иткин получит достаточно много информации от Объекта, а следовательно, огромную прибыль. Объект же удовлетворит свое желание в общении с умным человеком. Но вот у меня большая вероятность сойти с ума, а психологическое состояние у меня в последнее время хромает.

С третьей стороны О5. У него высокая позиция, значит ситуация будет еще сложнее, чем с Брайтом. Если Грейс прав и все там разделены на лагеря, то значит, что против меня могут встать другие из Совета. Но я смогу получить информацию. Я смогу стать выше и найти способ защитить себя. У меня есть привлекательный приз в конце.

Ситуация сейчас лежит такая, что нейтралитет я сохранять уже не могу. Я не могу быть в безопасности, потому что ситуация несколько часов назад доказала мне обратное. Сколько еще людей заинтересованы в общении с Джеком или О5? В том то и дело, что я не знала, следовательно, не знала, с какой стороны мне ждать ножа и от кого, если я выберу сторону, то смогу быть под защитой. Не полной, конечно, но более высокой, чем сейчас. А ведь я планировала до пенсии работать с первым допуском, не имея дел с тем, что в глубине. Но все события, словно домино, довели меня до того, что я стою на перепутье дорог и выбираю свою судьбу, где, вероятнее всего, в конце меня ждет смерть.

От раздумий меня отвлекло движение. Доктор пошарился в кармане и, честное слово, мне нужно было титаническое усилие, чтобы сдержаться, достал мою карту пропуска! Пару мгновений на нее посмотрел, а затем сунул обратно и прикрыл веки, глянув при этом на меня. То есть, он меня увидел, но ничего не предпринял.

— И как это понимать?! — Рыкнула я и подорвалась с места к мужчине, но мои руки прошли сквозь, словно сквозь призрака. Я упала в осадок. Попыталась ударить повторно — не получилось, то есть, я стала несуществующей в материальном мире или же это он вдруг потерял свое тело. Такое у меня было только один раз в жизни и то продлилось не больше минуты. Я сразу же поняла, что это были мои силы, так как другого объяснения я не видела. Но в какой момент мне захотелось быть невидимой? Я думала, что хочу уйти в комнату, но не хочу быть не существующей! Шикарно, теперь я еще и потеряла абсолютный контроль. Раздраженно рыкнув, я в последний раз пробила голову Джека и метнулась на свою сторону, складывая руки на груди. Значит, мне и карта пропуска не нужна была, раз теперь меня в этом мире нет. Когда я появлюсь обратно? А хрен его знает! Такое чувство, что моя жизнь катиться все дальше и дальше по черной полосе, а мне ничего не остается, как бежать за бочкой дальше.

Внезапно Брайт покачнулся и зашипел, а затем и вовсе сполз по стенке, прикрывая руками голову, словно от чьих-то ударов. Я подскочила к нему на автомате, стараясь поддержать, чтобы он упал как можно мягче. На удивление, я почувствовала чужое прикосновение, что означало о возвращении моего тела. Но, вместе с возвращением тела я, осознала, что чувствует мужчина. В какой-то степени я была им.

Очень горькая ненависть к себе заставляла скривиться. Но совсем другое было удивительным для меня и более важным. Он был сразу во множестве мест, его кожа соприкасалась с тысячей разных поверхностей одновременно, горела, мерзла, прижималась, намокала, сгорала и умирала. Его зрение наводнил миллион разнообразных картин: ярких, тусклых, темных, цветных, зеленых, серых, всех цветов радуги, а слух тонул в какофонии накладывающихся друг на друга звуков. Он наблюдал, бежал, размышлял, вспоминал, бил битой по мячу, плакал, смеялся, смотрел порно, читал отчеты, кормил рыб, мучился от боли, спал, играл на укулеле. Миллион противоречивых чувств, воспоминаний, мыслей, каждая из которых вопила: «Я! Я! Я настоящая! Я — это ты!». Все это был только он. Он один, но его много. Сам в себе, наедине с собой, бегущий от себя к себе, запертый внутри своей головы, не знающий больше никого и ничего, кроме себя. Каждую минуту, каждую секунду и мгновение сам себя создающий и пожирающий. Окруженный призраками, одинокий и пустой, заблудившийся в собственных глубинах горьких воспоминаний и забывший, кто он на самом деле есть и кем был до того, кем стал сейчас. Все это было смешано с приправой адской боли, что описать ее было невозможно. Это был совсем другой уровень понимания. Даже у меня, имеющей какой никакой ментальный щит поначалу закружилась голова и чуть не вырвало от слишком большого количества смешанных чувств.

Я взялась за лицо, приподнимая голову Джека, что жмурился до побеления. Тот отреагировал на меня пустым изможденным взглядом, но я понимала, что ему было плохо настолько же как и мне сейчас, если не больше. Я представила, что все эти картины, все звуки и чувства — это провода, которые нужно отсоединять от сети один за другим, иначе главный компьютер сгорит от слишком большого КПД. И я стала так делать, стараясь не выдернуть тот самый настоящий, который здесь и сейчас, в моих руках. Сначала вся эта грязь была одинаковой и в какой-то момент мне казалось, что ничего не помогает, но потом звуки становились тише, ощущение однообразнее, а картинки перед глазами смывались, оставляя одну единственную. Лифт, отсчитывающий этажи и громкое хриплое дыхание в унисон. Только когда отняла руки, я стала ощущать себя саму и понимать свои чувства. А еще я стала понимать, что держусь в сознании лишь чудом, потому что за последние дни я испытывала саму себя слишком много и в будущем, вместо истерики, меня ждало что-то похуже, что окончательно удручало. Брайт был не в лучшем состоянии, но намного лучше, чем тогда, когда я была в его сознании. Похоже, он приходил в сознание.

— Жива? — Спросил он меня, хватаясь за амулет дрожащей рукой после долгого молчания, когда мы пытались настроиться. — Ты так больше не делай, а то они и тебя захватить смогут.

— Дурак, — Буркнула я, разглядев уставшую, но улыбку на его лице. — Что это было?

— Ничего. — Ответил он, восстанавливая сбившееся дыхание.

— Брайт, что это было? — Повторила я хриплым голосом.

— Ничего.

Я хмыкнула, понимая, что ничего он мне не скажет, хотя я ему, похоже, жизнь спасла. Хотя сама не знаю как. Да и что произошло я тоже не понимала. Но я поняла, что все это произошло не просто так и Джек специально утаивает все, чтобы я не влезала еще больше. Да и вряд ли он был рад, что я почувствовала его эмоции и мысли.

— Как ты здесь появилась? — Спросил доктор, поднимаясь на ноги. — Ты же в курсе, что другие не должны узнать, что ты научилась обходить договор.

— Я не тупая, — огрызнулась я. — Сама не поняла, как оказалась в таком состоянии, а затем ты и как раз поднимался на этажи. И вообще, это ты во всем виноват.

— Я? — Удивился мужчина, указывая на себя. — Да это ты опять лезешь не в свое дело. Я тебе вообще-то карту хотел отдать и с документами помочь.

— Да я как будто тебе так просто поверю! — в ответ подняла я голос. — Ты хотя бы со своими документами разобрался, а в мои даже не смей лезть.

— У тебя выбора нет, — Еще шире улыбнулся Джек, поправляя свои растрепанные волосы. — Я у тебя еще ночевать буду, нужно тебя подготовить.

— Хоть пальцем меня тронешь — раздавлю в пылинку. — Пригрозила я, понимая, что избежать этого мне не удастся, да и нужно ознакомиться со всем, что будет проходить в эту неделю