Глава 14
POV Пола
Я крутил этот блокнот в руках и не знал о чем писать. Вернее я знал, о чем писать, но не знал, как это выразить словами. Я уже хотел написать свои ощущения, но не заподозрит ли Ева что-нибудь? Она знает про импринтинг и считает его всего лишь легендой. Если она узнает, что импринтинг существует на самом деле, то она может догадаться и о волках. Вздохнув, я обернулся и в который раз посмотрел на палатку. Я отчетливо слышал дыхание Евы. Равномерное, спокойное. Я бы все отдал за ее спокойный сон рядом со мной. До сих пор она вздрагивает, отодвигается от меня. Я не могу не замечать этого, но мне остается только делать вид, что все нормально.Взглянув на пустой листок блокнота, я схватился за ручку и начал писать. Плевать. Напишу то, что думаю. Остальное не важно. Узнает она про волков или нет, мне все равно. Хотя… При одной мысли рука с ручкой замерла над блокнотом. А что если она начнет еще больше бояться, узнав про волков? Я бессильно зарычал. Как быть в такой ситуации? Пугать ее не хочется, но и хочется помочь ей. Плюнув на Сэма и на всех остальных, я просто стал писать все свои чувства и ощущения. Все эмоции, которые я испытывал, запечатлевшись на Еве. В конце концов, я уже признался ей в любви. Хуже не будет.
POV Евы
Проснулась я позже Леи. Ее спальный мешок уже пустовал. Странно, что она не разбудила меня сразу же. Поспешно встав и пригладив волосы, я вышла из палатки. Но тут же наткнулась на Пола. Он что собирался в палатку зайти? - Привет, - брюнет протягивал мне блокнот. Я хотела уже было взять его, но Пол отдернул руку со словами. – Только с условием, что ты прочитаешь, когда будешь дома, - я удивилась, но согласилась. Леа казалось, не удивилась этому, даже не отреагировала на то, что Пол написал про импринтинг. Я стала помогать в сворачивании лагеря и попутно обвинила Лею в том, что она хотела все провернуть втайне от меня, пока я спала. - Нужно было меня разбудить! – восклицала я. Девушка лишь в ответ загадочно улыбалась и ничего не говорила. Лагерь мы свернули быстро. Пол молчал, мы с Леей иногда переговаривались. Загрузив мешки, мы вновь взвалили их на плечи. На завтрак решили времени не тратить. Только перекусили шоколадными батончиками. Они вкусные и питательные. На пару часов от голода могут избавить. Наш путь пролегал по прямой линии уже параллельно резервации и пляжу. Мы искали местность, с которой можно было сделать тот же самый снимок. Я боялась, что это место сильно заросло, и мы его не узнали. Ведь может же быть так, что мы прошли его! Однако Пол и Леа упорно шли вперед уверенные в том, что ни за что не пропустили бы этого места. Я оглядывалась вокруг себя и иногда вздрагивала из-за разных шорохов, которыми полнился лес. С завистью я наблюдала за плавными походками Пола и Леи. Они двигались так, будто родились в этом лесу, как будто крались за добычей. Странно было видеть такую грациозность и собранность у людей. Я на их фоне выглядела как корова на льду. Сумасшествие началось тогда когда Пол, уже далеко прошедший вперед (из-за того, что я шла медленнее Леа осталась со мной), окликнул нас. Когда мы подошли Пол указал кивком головы на несколько огромных валунов, которые лежали рядом с обрывом. Сначала я не поняла его мысли, но потом он быстро вскочил на один валун, тот который почти был на самом краю обрыва. - Вот он, этот пейзаж, - известил Пол. Я вздохнула с облегчением. Наконец-таки поиски закончились. Я искала уже какой-нибудь выступ, чтобы взобраться, как Пол протянул руку и проговорил. – Я сфотографирую. Давай фотоаппарат. Моему возмущению не было предела. Я проделала такой путь, чтобы своими глазами увидеть это место! А теперь должна отдать ему фотоаппарат и остаться на месте? - Я тоже хочу посмотреть. - Там высоко, и камень на самом краю стоит. Это опасно… - Но ты ведь залезал! – я скинула рюкзак с плеч и нашла выступ, с помощью которого можно было залезть на огромный валун. Схватив фотоаппарат, я направила объектив на эту местность и замерла с восхищением. Это был тот же самый пейзаж. Только кажется, что количество домиков в резервации увеличилось. А на пляже прибавилось стволов, которые вынесло на берег волной. В остальном все осталось по-прежнему. Сделав шаг еще по направлению к обрыву, я готовилась сфотографировать. Ракурс был немного не тот, и пришлось сделать еще полшага по направлению к пропасти. Я слышала, как у меня из под ног ушли маленькие камешки, которые сорвались вниз. Высоты я никогда не боялась, но воспоминание о том, как я чуть не сорвалась в овраг, было еще свежим. Как только маленькие камешки упали в с большого камня в пустоту (хотя я твердо стояла на ногах), мою талию обвила сильная рука и тут же утянула назад, но я успела сделать снимок, который мне был нужен. - Ты что творишь? – откинув его руку от себя, я воззрилась на Пола. - Ты сорваться хочешь? – ответил вопросом на вопрос Пол. Я сказала прежде, чем успела сообразить, что именно говорю. - А тебе-то какое дело?! Брюнет поджал губы и молча отступил от меня, пока я слезала с валуна. Хотя находился рядом, наверное, до сих пор боялся, что я сорвусь. - У тебя вошло в привычку нарушать личное пространство человека. Я сама знала, что перегнула палку. Знала, что обидела его и знала, что моя совесть не позволит мне жить спокойно, пока я не извинюсь. Леа молчала. Она решила не вмешиваться во все эти дела. И я была благодарна ей за это. Весь обратный путь мы молчали. Я не могла забыть той боли, что пронзила меня. Правильно говорят, что психика может напомнить телу все ощущения. Когда его рука обхватила меня за талию, я тут же почувствовала разряд боли внизу живота. Он был таким же, как тогда, в переулке. С ощущением холода пришло ощущение сырости и дискомфорта. Тогда, когда я чуть не сорвалась в овраг, все чувства перебило чувства страха. Ведь я действительно падала. А тут Пол показал себя настоящим паникером. Я ведь твердо стояла на ногах! Чего паниковать? Я шла по лесу и отчаянно делала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Еще не хватало удариться в панику прямо посреди леса. Мы решили сделать перерыв, когда прошли уже половину пути. С вечера у нас осталось несколько жареных сосисок, хлеб, фрукты и батончики. Это все было собранно в большом количестве. Да и сэндвичи, которые делала Эмили, еще не все доедены. Даже не разжигая, костра мы принялись за еду. Бутылок с водой нам хватало, я теперь не удивлялась нашим тяжелым рюкзакам. Я заметила, что Леа смотрит то на меня, то на Пола. Наверное, ожидала какого-нибудь взрыва. Потом видимо девушка психанула и, оставив нас, исчезла в лесу. Я тут же воспользовалась шансом. - Прости… - Я знаю что… Мы начали говорить одновременно, но оба замолчали. Я прикусила губу и решилась говорить первой. - Прости меня за ту вспышку. Я просто еще… не до конца пришла в себя. - Я знаю, что ты никогда не забудешь этого. И это полностью моя вина. Я ничем не могу помочь в заживлении этих ран. Только стоять в стороне и смотреть. Если бы я мог это исправить, я бы это сделал при первой же возможности. - Все равно ничего уже не исправить и не вернуть. Придется просто свыкнуться с этим. Когда я озвучила это, мне стало чуточку легче. Действительно, пора смирится с тем, что произошло. Все равно физически я не смогу ничего исправить. Я могу злиться на Пола, могу проклинать его, но физически я уже никогда больше не буду… девочкой. Сжав руки в кулаки, я зажмурила глаза так сильно, что стали видны желтые и красные круги. Пол не пытался даже приблизиться ко мне. Он ведь все это время сдерживал обещание, если не считать тех моментов, когда он спас мне жизнь. Да и в лесу я заблудилась, а он меня выручил. Все наши встречи происходили по моей вине. Он держал свое слово и держался подальше от меня. Леа быстро вернулась к нам. Собрав мешки мы ускорили темп, чтобы побыстрее добраться до резервации. Я была искренне благодарна Лее за то, что она пошла с нами. Не знаю, что бы я делала, если бы пришлось провести эти дни один на один с Полом. Наверное, я бы рехнулась от нервного напряжения. По дороге обратно я смогла увидеть парочку оленей. И пообещала себе, что в свободное время постараюсь вплотную заняться активным отдыхом. Ведь есть очень много мест, где можно увидеть естественную среду обитания некоторых животных. Леа закатывала глаза каждый раз, когда я удивленно вздыхала, видя, то или иное животное. В основном это были маленькие зверьки, вроде мышек, бурундуков и птичек. Леа со своим непониманием все-таки указывала мне на очень многих мелких животных. Она не могла двадцать четыре часа в сутки быть грубой и нетерпеливой. Пол всю дорогу до резервации молчал. Мы расстались на развилке. Пол попрощавшись, пошел домой, а мы с Леей направились к ее дому, чтобы я могла отнести снаряжение Сета. Оставшуюся еду, мы сразу же спрятали в холодильник. Сет пришел через полчаса после нашего прихода. Видимо он увидел Пола и решил поспешить домой, чтобы встретить сестру. Леа тут же начала рассказывать, как я впала в детство и удивлялась каждой маленькой зверушке у нас на пути. Я тут же поспешила уверить его, что все было не так уж и плохо как рассказывает Леа. Сет с нашего разговора смеялся в голос.Домой я ушла через полтора часа после прихода, проконтролировав, что ничего лишнего Леа не сболтнет, и что Сет не будет считать меня маленьким ребенком. Отец встретил меня улыбкой и расспросами о том, как прошел поход. Если бы я не напомнила ему о фотографии, то он, скорее всего про нее и не спросил бы. Он даже не сразу вспомнил, какую именно фотографию я имела в виду. Но когда я показала новый снимок, который сделала, отец просто потерял голову от восхищения. Он тут же спросил про то, далеко ли мы ходили, где именно оказалось это место. Я рассказала все, ничего не утаивая. Разве что только про разговоры с Полом не сказала. Опять же для того, чтобы защитить отца. Папа к моей тяге к активному отдыху отнесся скептически. Он обрадовался моему увлечению, но как каждый родитель не хотел, чтобы я рисковала своими конечностями карабкаясь по горам и пробираясь через лес. Все фотографии были сделаны, и теперь их можно было скинуть на ноутбук. Обычно, если я делала фотографии для книг отца, то сохраняла все в трех экземплярах. На своем ноутбуке, на ноутбуке отца и на флэшке. В жизни нужно быть готовой ко всему. Я с удовольствием после дней в лесу залезла в горячую ванну. Хоть грязи было и немного мне показалось, что я извалялась в грязи и что она присохла тонкой корочкой на коже. Поэтому я усердно оттирала грязь и мыла волосы. Было около пяти часов, когда я вышла наконец-то из ванны. Хотелось еще заскочить к Эмили, спросить как у них дела и что новенького. Естественно за один вечер, который мы пропустили, мало что могло измениться, но все-таки. Мне становилось уютнее, когда я находилась в этой компании. Я чувствовала себя своей в этой компании. Высушив волосы, я вспомнила про блокнот, который лежал в рюкзаке. Пол сказал, чтобы я прочитала тогда, когда буду дома. Открыв блокнот, и пролистав листы, я увидела незнакомый почерк и остановилась. Этот почерк я видела только в той записке, которая была вместе с ловцом снов. Запечатление довольно-таки сложная вещь. В одно мгновение ты думаешь, что твоя жизнь под твоим контролем, что ты знаешь, что будет через час, через день, через месяц. Но в один миг, стоит тебе встретиться с НЕЙ глазами и твой мир меркнет. Раньше ты знал, где север, где юг. Но потом, увидев ее, тебе становится абсолютно наплевать, где находятся полюса. На первом месте становится она. Та, которая уготована тебе судьбой и ради которой ты готов на все. Убить за нее? Легко. Отдать за нее жизнь? Запросто. Быть всегда рядом, чтобы оказаться вовремя рядом с ней, чтобы успеть защитить. Даже если она будет тебя ненавидеть ты всегда будешь рядом, чтобы защитить ее и уберечь от всего плохого. Ты больше не принадлежишь себе, ты становишься ее собственностью. Любое ее желание закон. Независимо от того сколько ей лет. Ты готов ждать вечность, столько, сколько понадобиться. Если ей нужен брат, ты станешь им. Если ей нужен лучший друг, ты будешь им. Если ей нужен возлюбленный ты станешь самым верным и честным для нее. Ты сломаешь себя, родишься заново только для того, чтобы быть достойным ее. Ведь она самая лучшая. Ведь именно из-за нее ты не отправил весь мир к чертям и остался жить здесь. Она тот якорь, что держит тебя в этом мире. Она стальной канат, который крепко привязал тебя к земле и больше никогда не отпустит. Импринтинг, это нечто граничащее с безумием. Ведь если понадобиться прыгнуть выше головы ради нее, ты прыгнешь. Если придется превысить свои возможности, ты запросто сделаешь это. Ведь это все ради нее. Я люблю тебя и если понадобиться всю жизнь прожить на расстоянии от тебя, я согласен. Я буду оберегать тебя, буду защищать и наблюдать за тобой. Я не буду приближаться к тебе, пока ты сама этого не попросишь. Казалось бы, небольшой отрывок, но на меня он произвел неизгладимое впечатление. Я стала сомневаться, что импринтинга не существует в наши дни. Как можно так четко ощущать то чувство, которое существовало много лет назад? Мне понадобилось сесть, чтобы привести все мысли в порядок. То, что написал Пол, было похоже на подробное описание чувств при запечатлении. И, похоже, что в роли примера предмета запечатления выступала я. Поразительно как человек может начать писать об импринтинге и закончить тем, что признается в любви девушке. Импринтинг, Пол пытался объяснить мне доступным языком, и я стала уже представлять, что представляет собой запечатление по легендам. Квилеты действительно верят в эту так называемую магию. Невероятная вера в своих предков и свое наследие.