16. Лесли
Мне было мерзко.
После разговора с Питером внутри всё будто скрутило в узел, и даже алкоголь не помогал это развязать. Он только добавлял тяжесть.
Я подошла к бару, взяла ещё один шот, потом ещё. Плевать. Мне нужно было просто не думать.
Вернулась к Камилле, но она только махнула рукой:
— Слушай, я… тут познакомилась с парнем. Ты не против? — Совсем не протрезвела. Но я уже поняла, что останавливать ее нет смысла. Пусть развлекается.
— Конечно, иди, — я криво улыбнулась. — Я отлично справлюсь сама.
Отлично, конечно.
Я забрала с собой бутылку чего-то сладкого и приторного, что обжигало горло, но не оставляло никакого вкуса, и пошла к выходу.
На улице уже било холодом. Осень начала показывать зубы. Я присела прямо на край бордюра, скинула туфли. Ноги горели от усталости и алкоголя.
Закуталась в тонкую куртку, допивая из бутылки. Смотрела на дорогу перед собой, где проносились машины, и ловила себя на мысли: я здесь одна. Совсем одна. Вдохнула свежего воздуха. И не хочу возвращаться внутрь. Там душно. Там пахнет фальшью и грязью.
Где-то внутри ком застрял и давил так сильно, что хотелось или заплакать, или закричать.
Я уткнулась подбородком в колени, чувствуя, как ледяной ветер треплет волосы. И просто сидела. Плевать, что люди смотрят. Плевать, что холодно.
Я просто устала.
И вдруг… машина резко свернула к тротуару и остановилась рядом.
Я подняла глаза.
Черт.
Я сразу почувствовала, как снова подступает этот странный комок к горлу.
Мэтт выскочил из машины, и в его взгляде было всё: злость, тревога, обида и… то, что я боялась сейчас увидеть. Забота.
Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались. Он только бросил:
— Ты совсем с ума сошла?
Он подошел слишком быстро, слишком резко.
Я съежилась, как будто он мог накричать, но вместо этого он присел рядом, протянул руку к моим волосам и, кажется, хотел что-то сказать.
Но замолчал.
— Зачем ты приехал? — голос сорвался, получился почти шепотом.
Он выдохнул тяжело, будто борясь сам с собой.
— А ты будто бы не знаешь.
Я опустила голову. Стыдно стало так сильно, что даже руки задрожали.
— Я справляюсь, — снова этот слабый голос. Ненавижу себя за него.
Он схватил меня за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. В них — пламя. Которое топило меня каждый раз.
— Да ни хрена ты не справляешься, Лес. Ты сидишь босиком на холодном тротуаре, пьёшь какую-то дрянь, и выглядишь просто ужасно.
Я отвернулась. Слёзы подступили сами.
— Просто… мне нужно было перестать думать, — прошептала я. — Хоть на минуту. Знаешь, как это выматывает? Постоянно, твою мать, разбираться во всем.
Он глубоко вдохнул, отводя взгляд куда-то в сторону, сжав кулаки.
— Ммм, а где же ты решила перестать думать? В чертовом ночном клубе, Лесли.
Он выдохнул, а я за ним.
Я попыталась что-то сказать, но он сразу перебил:
— Кто к тебе лез? — Голос стал тише, но от этого только опаснее. — Лес, мне не нужно твое «всё нормально». Я хочу знать имя. Сейчас.
Я сглотнула.
— Оставь это.
Он резко встал, обернувшись ко мне. Он был ужасно злой, но я понимала его. Но я не могла сдаться.
— Я не оставлю. Я не могу этого оставить. Я не тот человек, который проходит мимо, когда кто-то позволяет себе трогать тех, кто мне… — он осёкся, но быстро взял себя в руки, крепко сжав челюсть. — С кем я считаюсь.
Я сдавленно выдохнула:
— Я сама справлюсь.
— И снова то же самое! Сколько это будет продолжаться, а? Когда ты перестанешь быть такой независимой и взрослой, если ты не справляешься?
Он наклонился ближе, тяжело дыша:
— Кто это был? Скажи. Или мне идти в этот клуб и вытащить каждого за шкирку?
Я покачала головой, уткнувшись в колени.
Он замолчал, развернулся, сжал руки в кулаки так, что побелели костяшки.
— Ты сводишь меня с ума, — сказал он глухо. — Серьезно.
Он выпрямился, бросил взгляд на меня:
— Вставай. Мы уезжаем отсюда.
И тон был такой, что спорить уже не получалось.
— А Камилла где? — он вдруг резко спросил, глядя на меня так, будто искал хоть намек на враньё.
— В клубе… — выдохнула я, — с кем-то познакомилась. Я ей мешала.
Он коротко усмехнулся без капли веселья:
— Конечно. Ну и отлично. С ней потом разберусь.
Он стянул с себя худи и, не спрашивая, накинул мне на плечи. Резко, почти грубо. От его запаха у меня закружилась голова — смесь чего-то мятного и того, что всегда пахло домом.
— Холодно ведь, — бросил он. — Хватит уже выпендриваться.
Он схватил меня за руку, почти потянул к машине. Я пошатывалась, босая, держась за его руку.
Сели в машину в тишине. Он завёл двигатель, резко сжав руль, так что снова побелели костяшки. Несколько секунд просто молчал, будто собирался выругаться.
— Ты хоть понимаешь, как меня вынесло, когда я увидел твое сообщение и услышал твой голос? — наконец выдохнул он. — Я думал, что с тобой уже всё.
Я отвернулась к окну.
— Больше так не делай, Лес. Я серьёзно. — Голос глухой, почти угрожающий.
Машина рванула с места. Он вёл быстро, почти зло, но уверенно.
И только через пару минут он выдохнул:
— Я отвезу тебя домой. Или куда хочешь. Но сегодня ты больше никуда одна не пойдёшь. Поняла?
Я кивнула.
Прижалась щекой к холодному стеклу, слушая, как двигатель ровно урчит в тишине.
Думала о том, как всё глупо. Какая я дура. Как снова поставила себя в тупое положение, из которого меня вытаскивает он. Как обычно.
А я ведь хотела забыть его. Хотела напиться, выкинуть из головы всё это. А в итоге — снова сижу рядом с ним, в его худи, босая, глупая и такая уставшая.
Машина остановилась.
— Подъём, — тихо сказал он, открывая свою дверь.
Я с трудом открыла глаза. Мир слегка плыл. Он обошёл машину и открыл мою дверь, потянул за руку.
— Я сама, — пискнула я.
Он фыркнул.
— Да конечно. Сама ты сейчас обратно в клуб пойдешь. Давай уже.
Я вышла, покачнулась — и тут же оказалась у него под рукой. Его ладонь крепко легла на мою талию.
Мы шли ко входу, и мне казалось, что его шаги глухо стучат у меня в груди.
В лифте стояла тишина. Я уставилась на кнопки, он смотрел куда-то в пол.
Когда дверь лифта открылась, я снова пошатнулась. Он подхватил меня, как ребёнка, под руки.
— Ты издеваешься надо мной, да? — буркнул он сквозь зубы.
— Я просто… устала, — едва слышно.
— Ты упрямая идиотка, Лес.
Мы подошли к нужной двери моих апартаментов и я оперлась об стенку.
— Ключи где? — спросил он у двери.
— В сумке… не помню где.
Он забрал у меня сумку, нашёл ключи быстрее, чем я успела моргнуть. Открыл дверь, придержал меня за плечо.
— Сможешь дойти или на руках занести? — холодно спросил он.
— Не надо, я дойду, — упрямо ответила я, и всё же он придержал меня за спину, пока я дошла до кровати.
Я села, опустив голову в ладони.
Он стоял в дверях спальни, сжав челюсть.
— Вода где у тебя?
— Кухня… левая полка.
Он вернулся через минуту, протянул мне стакан. Я сделала пару глотков, а он присел на край кровати, сжав ладони в замок.
— Никогда больше так не делай, — снова повторил он. — Слышишь?
Я кивнула. Слёзы снова подступили, но я отвернулась, не позволяя им упасть.
Он всё ещё сидел рядом, и я почувствовала, как его злость начинает отступать. Осталась только усталость
— Ты переоденешься? — тихо спросил он, не глядя на меня.
Я кивнула.
Он встал, подошёл к шкафу, на автомате достал мои домашние штаны и старую мягкую толстовку. Положил их рядом, словно боялся ненароком прикоснуться.
— Ванная? — напомнил он.
Я снова кивнула и с трудом поднялась. Пошла медленно, почти шаркая ногами, чувствуя на себе его взгляд. В ванной холодно пахло мятной пастой и моим шампунем. Я включила холодную воду, плеснула в лицо, дрожа от холода и от накатившей тошноты.
Когда я вышла, он стоял у окна, скрестив руки на груди. Снял куртку и остался в чёрной футболке.
Я молча плюхнулась обратно на кровать.
— А Камилла? — вдруг спросил он.
Я замерла.
— Забей, — выдохнула я. — Когда мы были в Нью-Йорке она часто могла пропадать в клубах, а приходить утром. Для нее это не в новинку.
— А ты у нас любительница клубов, я смотрю.
Я видела его ухмылку, хотя он стоял спиной.
Он знал, как я ненавижу такие места.
— Главная фанатка.
Мэтт повернулся, прислонившись к стене. Руки скрестил на груди, смотрел внимательно, с лёгкой усмешкой, но глаза уже не были колючими.
— Тогда зачем ты пошла? — тихо спросил он.
Я отвела взгляд.
— Потому что надо было. Сама попросила Ками пойти туда, а в итоге бросила ее.
— Научись говорить «нет». Хотя бы себе, для начала.
Я кивнула, кусая губу.
— Научишь? — слабо улыбнулась я.
Он подошёл ближе, сел рядом, свесив голову, и сказал почти шёпотом:
— Если бы мог, уже давно бы научил тебя думать о себе.
— Но ты тоже не думаешь о себе.
Мы посидели в тишине. Я почувствовала, как внутри что-то отпускает.
— Ложись спать. Дождусь твою подружку и уеду, ладно?
— Мэтт...
— М?
— Спасибо, что приехал.
Он поднял глаза, и там снова было это. Тёплое, почти невесомое.
— Заткнись и спи.
Я легла, уткнувшись лицом в подушку, и тихо рассмеялась сквозь усталость и остатки слёз.
Мэтт
Я смотрел, как она зарылась в подушку и улыбнулась сквозь слёзы. Такая упрямая. Такая сильная и такая хрупкая одновременно. И ведь даже сейчас, когда весь день сломался, когда она не справилась, она всё равно старается выглядеть спокойно.
Я сел на пол рядом, облокотившись спиной о кровать. Слушал, как её дыхание становится всё ровнее. Смотрел, как ресницы дрожат последние секунды перед тем, как уснуть.
Мне хотелось накрыть её одеялом и забрать всё это дерьмо, которое с ней случилось, себе.
Я сжал ладони в кулаки. Подавил желание развернуться и найти всех, кто причинял ей боль.
Ах, да.
Ты же тоже входишь в этот список, придурок.
Я сидел так долго. Пока в коридоре наконец не щёлкнула дверь. Я встал, вышел в прихожую. Камилла стояла, расстёгивая куртку, волосы растрёпаны, глаза чуть пьяные.
— Она дома? — спросила, шёпотом.
И, кажется, не была удивлена, когда увидела меня здесь.
Я кивнул.
— С ней всё нормально?
— Более-менее, — ответил я сдержанно. — В следующий раз, будь умнее.
— Ты все равно прилетишь за ней.
— Ой, заткнись, — я закатил глаза, наблюдая за ней.
Она только усмехнулась и скрылась в своей комнате.
Я вернулся к Лес. Посмотрел ещё пару секунд, как она уже спит. Лицо спокойное, но под глазами следы усталости. Укрыл её пледом.
— Ты заслуживаешь лучшего, ты знаешь, — шёпотом сказал я и выключил свет.
Вышел на улицу.
Вдохнул холодный воздух.
В груди всё ещё бурлило. Я сел в машину, хлопнув дверью чуть сильнее, чем нужно.
Я снова и снова прокручивал в голове её голос по телефону. Эти паузы. Этот страх в голосе. Эту обречённость.
Кажется, я бы поехал за ней на край света.
Но она всё ещё не понимает этого. Мой мозг тоже.
Дорога до дома была короче, чем казалась. Я даже не помнил, как свернул на улицу, как припарковался. Вышел из машины, захлопнул дверь, и этот звук отозвался глухо внутри.
Всё было не так, а я продолжал врать себе и всем вокруг.
Я открыл дверь в дом. Почти утро. Тишина такая густая, что звенит в ушах.
Из кухни доносился тихий звук льющейся воды.
Я прошёл туда, и увидел Криса. Он стоял в своих старых спортивных штанах и большом худи, лохматый, с чашкой воды в руках. Полусонный, но уже с прищуром, который говорил: «Опять что-то случилось».
Он вздохнул и покачал головой:
— И где ты в этот раз был? Снова Лес?
Я не ответил сразу. Сжал руки в кулаки.
— Да, — наконец выдохнул. — Всё опять вышло из-под контроля.
— А когда-то было под контролем? — Крис выдохнул и сел на стул, посмотрел на меня, будто ждал, пока я сам не выговорюсь.
— Она была одна, нуждалась в ком-то.
Крис опустил взгляд, тихо стукнул пальцами по кружке.
— Ты всегда её вытаскиваешь. Снова и снова.
— Потому что не могу иначе, — сказал я глухо. — Ты же знаешь, если ей плохо, мне в тысячу раз хуже. Всегда так было.
Крис вздохнул, провёл рукой по затылку и поднял на меня усталый, но тёплый взгляд.
— И остаётся, — повторил он тихо.
Он помолчал ещё секунду, потом мягко кивнул в сторону коридора:
— Лучше иди спать, Мэтт. Выглядишь ужасно.
— Ну спасибо, — усмехнулся я. Поспать мне правда бы не помешало.
Лесли
Я проснулась от того, что в комнате было слишком тихо.
Голова гудела, во рту пересохло, а глаза щипало от не до конца выспанных слёз.
Потянулась рукой в сторону телефона — на прикроватной тумбочке. Дрожащие пальцы, экран — куча уведомлений. И одно сообщение от него: «Я доехал».
Я села на кровати, зажмурилась от боли в висках и посмотрела в окно. Было пасмурно, холодно. И как будто всё это отражало меня.
Я прикрыла лицо ладонями. Стало стыдно. За слабость. За то, что снова он. Снова спасает. И за то, что я позволяю.
Я встала, пошла в ванную. Холодная вода хоть немного вернула в реальность. Уставшее лицо, красные глаза. «Отлично выглядишь», — мысленно усмехнулась я.
Вернулась в комнату. На спинке стула — его толстовка. Я взяла её в руки. Она пахла им. Безопасностью. Села обратно на кровать и обняла ткань так сильно, будто могла держать его рядом.
Друзья.
Как вихрь пронеслось в моей голове.
Я выдохнула и красиво сложила ее, вернув на место.
Выбралась из комнаты, шаркая босыми ногами по полу. Голова гудела, но жить вроде можно было.
На кухне уже была Камилла. В растянутой футболке и с растрёпанными волосами, она мешала сахар в кружке и зевала так, будто не бухала всю ночь.
— О, кто же здесь проснулся, — протянула она, не оборачиваясь.
— Замолчи, — буркнула я, садясь за стол и пряча лицо в ладонях.
— Ты бы видела себя ночью, — продолжила она, повернувшись с ехидной улыбкой. — Бедняжка Мэтт, наверное выслушивал все твое нытье, да?
Я вскинула голову и посмотрела на неё сквозь сон и боль.
— Ты его видела?
— Он дождался, пока я вернусь и ушел сразу же. У нас был милый переговорчик около входной двери.
Она поставила передо мной стакан воды и таблетку от головы.
— Пей.
— Кам… — я закатила глаза, но сделала глоток.
— Ты как ребёнок иногда, честно, — она уселась напротив и подперла голову рукой. — Лезешь в жопу приключений, а потом кто-то должен вытаскивать тебя за шкирку. И этим кто-то, почему-то, всегда оказывается Мэтт.
— Я справилась бы сама, — пробормотала я, уже понимая, как это звучит. — Он просто слегка помог мне.
Камилла вскинула брови.
— Слегка? Лес, он чуть ли не на руках тебя донёс до машины, я видела. — Хмыкнула она. — Я думала, он тебя в багажник положит и отвезёт домой, честно.
Я застонала и снова прикрыла лицо.
— Ну... почти так и было. Он был таким злым, что я думала так и будет.
— Я рада, что он рядом с тобой, если честно. Но вам нужно что-то решать. Может ты наконец скажешь ему, что он тебе не безразличен? Только не начинай опять оправдываться.
Я вздохнула, убирая ладони с лица, и посмотрела на Камиллу.
— Это будет точно не сегодня. И вообще... Я хотела к Томи поехать, мы вместе фильм собирались посмотреть.
Камилла прищурилась, будто пыталась понять, действительно ли я просто ухожу от разговора или у меня правда были планы.
— Фильм, значит? — протянула она, явно не веря.
— Да, — я пожала плечами. — Просто давно с ним нормально не виделись.
Она какое-то время изучала меня, а потом вздохнула.
— Ладно. Но ты же понимаешь, что это не отменяет всего остального?
Я закатила глаза.
— Камилла...
— Всё, всё, не начинай. Иди уже к своей семейке. Но когда-нибудь ты всё равно должна будешь с этим разобраться.
— Знаю, — я поднялась и вернулась в свою комнату, где собрала нужные вещи и привела себя в порядок. Схватила ключи и направилась к двери, надеясь, что хотя бы этот день пройдет спокойно.
***
Мы сидели на кухне, и я уже несколько минут медленно водила ложкой по краю чашки, наблюдая, как чай дрожит от моих неуверенных движений. Напряжение висело в воздухе, густое, как густой туман перед грозой. Мы втроём — я, брат и отец — сидели за одним столом, но ощущалось это так, будто между нами была пропасть.
Отец говорил. Просто говорил, будто в пустоту, словно у него был невидимый слушатель, который его не перебивал и не возражал. Мы с Томи сидели молча, едва кивая на его слова, но внутри нас, я знала, закипала та самая детская тревога. Старая, забытая, но никуда не исчезнувшая.
— Я вот думаю, может, ещё что-нибудь в доме поменять? — пробросил он, делая вид, что этот разговор кому-то интересен. — Как будто бы чего-то ещё не хватает. Может быть, стол заменить? Да, он был любимый вашей мамы, но такое старье.
Мама.
Я замерла, наконец оставив ложку в покое.
Это был старый дубовый стол — тяжёлый, прочный, на котором всегда были светлые скатерти и тарелка с фруктами. Сейчас же на нем не было ничего.
— Как тебе, Лес? — вдруг спросил он, глядя прямо на меня.
Я подняла взгляд.
— Что?
— Стол. Новый бы поставить, а? — Он улыбнулся, но в этой улыбке было что-то неестественное.
— Мне... всё равно, — тихо сказала я.
Отец кивнул, сделал неторопливый глоток кофе и, будто между делом, произнёс:
— Кстати, я тут Питера на ужин пригласил.
Твою мать.
Мои пальцы сжались в кулак, ногти больно впились в ладонь.
— Что? — мой голос дрогнул.
Отец выглядел совершенно спокойным, даже довольным собой.
— Ну а что такого? — Он пожал плечами. — У нас с ним вполне хорошие отношения. Да и вообще, ты же знаешь, с его сестрой тоже видимся чаще, а значит, и с её семьёй нужно держать контакт.
Адриана.
Я сжала зубы. Ну конечно. Отец не мог упустить шанса показать себя с лучшей стороны перед людьми, которые могут быть ему полезны. А Питер… Я даже не знала, что хуже: если он просто воспользовался этим приглашением по просьбе сестры или если сам решил прийти.
— Ты не против, да? — добавил отец с той же искусственной лёгкостью в голосе.
Я коротко выдохнула и встала.
— Плевать, — бросила я и направилась наверх, даже не оглядываясь.
Когда я закрыла за собой дверь своей комнаты, первое, что почувствовала — как сильно колотится сердце.
Он придёт сюда.
После вчерашнего.
Пока что у меня есть время.
Я развернулась и, не раздумывая, вышла из своей комнаты, направившись к Томи. Дверь была приоткрыта, и он уже возился с телевизором, пытаясь поставить наш традиционный фильм.
— Ты что, мысли читаешь? — спросила я, заходя внутрь и закрывая дверь за собой.
— Просто знаю тебя слишком хорошо, — Томи хмыкнул и плюхнулся на кровать, хлопая по месту рядом. — Давай, мне не хочется смотреть в одиночестве.
Я закатила глаза, но всё же устроилась рядом, подтянув ноги к груди.
На экране появились знакомые кадры.
— Никогда не надоест? — спросил он, усмехаясь.
— Никогда, — уверенно ответила я.
И мы погрузились в фильм.
Смотрели молча, потому что знали каждую сцену, каждую реплику. Томи только иногда бросал шутливые комментарии, а я лениво пинала его в ответ. Это было привычно. Уютно.
И я даже немного расслабилась.
Но затем раздался звук дверного звонка.
Мы напряглись.
Томи взглянул на меня.
— Это он?
Я молча кивнула.
Брат тяжело вздохнул и откинулся назад.
— Могу сказать, что ты уснула.
— Не поможет.
Мы продолжили смотреть, но я уже не могла сосредоточиться.
Через пару минут раздался стук в дверь комнаты.
Я услышала голос отца:
— Лесли, Питер пришёл.
Мое сердце сжалось.
Но я уже знала, что делать.
Медленно встала, чувствуя, как напрягается каждая мышца, и направилась к двери.
На пороге стоял Питер.
С цветами.
Чёртовыми цветами.
Будто он просто зашёл в гости к давней подруге, будто вчера не было.
Он улыбнулся.
— Привет, Лесли.
Я ничего не ответила.
Я даже не знаю, что именно выбесило меня больше: его уверенность, эта безупречная лёгкость или то, как спокойно он стоял перед моим отцом, словно это его дом, его семья.
Отец смотрел на нас, явно довольный своей находчивостью.
— Я подумал, раз вы общаетесь, почему бы не пригласить Питера, — сказал он, улыбаясь с той самой искусственной доброжелательностью. — Всё-таки, друзья семьи.
Я сжала зубы.
Друзья семьи.
Томи за моей спиной тихо выдохнул, но не сказал ни слова. Он не влезал мне в голову, но уже без слов понимал, что этому человеку больше доверы нет.
Я скользнула взглядом по Питеру. Он выглядел расслабленным, вежливым. Даже слишком.
Он мог притворяться, как никто другой.
Я скрестила руки на груди.
— Цветы зачем?
— А что, нельзя? — Питер чуть склонил голову набок, изображая удивление. — Просто жест вежливости.
Я стиснула зубы сильнее.
Красные розы. Кроваво-алые, безупречно сложенные, только что с витрины.
— Красные розы? — сказала я ровно, но пальцы непроизвольно сжались на рукаве кофты. — Ненавижу их.
Питер улыбнулся.
— Да? — протянул он с таким тоном, будто впервые слышит.
Я ведь на одной из наших миллионных встреч я назвала ему свои любимые цветы. Идиотка.
Разжала руки и шагнула назад, позволяя Питеру пройти внутрь. Он двинулся легко, небрежно, как будто действительно чувствовал себя здесь своим.
Я поймала его взгляд, когда он проходил мимо меня. Он чуть прищурился, и я поняла: ему нравится эта игра.
Отлично. Просто замечательно.
Отец довольно хлопнул его по плечу:
— Присаживайся, ужин почти готов.
Я метнулась глазами к Томи. Он сидел на диване и молча наблюдал за всем этим цирком. Я знала, что он тоже был недоволен, но, как и всегда, не вмешивался.
Питер уселся за стол, положив букет рядом.
— Рад, что ты меня пригласил, — сказал он отцу, и тот кивнул, явно гордясь собой.
Я подавила раздражённый вздох и развернулась, направляясь к холодильнику.
— Томи, хочешь чего-нибудь? — спросила я, чтобы хоть немного отвлечься.
— Да, только не отрави меня, пожалуйста, — пробормотал он.
Я хмыкнула, вытащив сок и наливая себе в стакан.
Питер наблюдал.
Я чувствовала это кожей.
— Так как ты, Лесли? — вдруг спросил он, и мне захотелось швырнуть в него этот чертов стакан.
Я медленно развернулась, сжимая пальцы вокруг стекла.
— Лучше не бывает.
— Рад слышать, — он улыбнулся.
Эта улыбка вывела меня из себя.
Я поставила стакан на стол чуть громче, чем нужно было.
— Удивительно, что тебе так не всё равно, — сказала я с ядовитой сладостью.
Отец бросил на меня взгляд, будто предупреждая, но он лишь слегка наклонился вперёд, опираясь локтями о стол.
— Почему же? Мы ведь друзья, так ведь?
Я почувствовала, как сжимаются кулаки.
Этот вечер будет долгой.
Мы все вместе сели за стол, насыпая себе еду в белоснежные тарелки. Отец постарался, так накрыть стол.
— Почему же сестру свою не притащил? — Бросила я, крутя вилку в руках.
Питер поднял взгляд, лениво ухмыляясь.
— А ты скучала?
Мои пальцы сжались сильнее.
— Конечно, — с фальшивой сладостью в голосе отозвалась я. — Просто ужин без нее — не ужин.
Отец одобрительно кивнул, даже не заметив сарказма в моих словах.
— Она с Мэттом, — спокойно сказал Питер, отрезая кусок стейка, словно этот разговор его ни капли не трогал.
Конечно, была с Мэттом.
Зачем ей сидеть здесь, если можно цепляться за его шею, строя из себя идеальную девушку? Вся такая заботливая, понимающая. Я почти видела, как она склонила голову, изображая сочувствие: «Мэтт, милый, тебе ведь тяжело. Давай я побуду для тебя всем, что тебе нужно».
Меня передёрнуло.
— Ну, конечно, с ним, — пробормотала я, ковыряя гарнир вилкой. — Куда ж без этого.
— Ты что-то сказала? — Питер поднял бровь, словно не расслышал.
Я взглянула на него, впиваясь глазами в его самодовольную рожу.
— Да нет, просто думаю… Адриана вообще когда-нибудь бывает без него?
Питер усмехнулся.
— Ты ведь не ревнуешь, правда?
Томми подавился водой.
Я улыбнулась, и в этой улыбке было столько холода, что даже воздух в комнате, кажется, стал тяжелее.
— Ой, конечно, нет, — выдохнула я с преувеличенным удивлением. — Просто переживаю. Вдруг она растворится в нём целиком, и мы больше никогда её не увидим? Такая потеря для общества.
— Лесли, — раздался голос отца, — будь добрее.
Добрее.
Я усмехнулась.
Ужин наконец-то подходил к концу. Отец был доволен — ещё бы, идеальная постановка удалась. Томи пытался не рассмеяться в тарелку, а я изо всех сил старалась не запустить вилку в Питера.
Когда стол был убран, я уже хотела просто уйти в свою комнату и выдохнуть, но стоило мне выйти в коридор, как он вдруг оказался передо мной, загораживая проход.
— Нам нужно поговорить, — спокойно сказал Питер, будто это обычный дружеский разговор.
Я скрестила руки на груди.
— Пропусти.
— На секунду, Лесли, — он не двинулся с места. — Просто слушай.
Я закатила глаза, но ничего не сказала.
— Адриана хочет отметить день рождения в Лос Анджелесе, — начал он. — И ты там будешь.
Я фыркнула.
— С чего бы это?
— Потому что я так хочу, — он чуть наклонил голову, будто изучая мою реакцию. — Твой отец согласен, билеты оплачены, ты едешь.
— Мне плевать на согласие отца. Уже есть восемнадцать, представляешь? — я скривила губы. — Вот только мне все это неинтересно.
— Ну уж прости, но твои интересы никого не волнуют, — он усмехнулся. — Всё решено.
Я прищурилась.
— Боишься её разочаровать? Тогда передай, что есть плохие новости: я не поеду.
— Как же ты любишь создавать проблемы, — Питер выдохнул, едва заметно покачав головой. Сделал шаг назад, освобождая мне путь, но в голосе звучала твёрдая уверенность. — Но в этот раз их не будет. Если не будет тебя — будет страдать Мэтт, а значит, и Адри.
Я уже развернулась, собираясь уйти, но почувствовала, как его рука легко коснулась моего запястья. Не грубо, не настойчиво — просто предупреждающе.
— А если ты всё-таки поедешь, — его голос стал чуть тише, — проблемы всё равно будут. Но я присмотрю за тобой.
— Как мило, — усмехнулась я, выдернув руку. — Так волнуешься за свою сестру. Я сейчас расплачусь.
Питер не ответил. Просто посмотрел на меня, как будто уже знал, что я всё равно окажусь там, куда он сказал.
И меня это бесило больше всего.
— Я все сказал, милая Лесли. Думаю Мэтт тебе расскажет подробнее, так ведь?
— Не смей даже упоминать о нем.
Он тихо рассмеялся, чувствуя, что нажимал на больное, но ему было плевать.
Развернулся и спокойно пошел вниз по лестнице, даже не оглянувшись.
А я осталась стоять в коридоре, чувствуя, как внутри все клокочет от злости.
--------------------------------------------------------------
поедет ли Лес в Лос Анджелес? хмммм