9)Чеши, сколько вздумается.
На следущий день Гречкин не пришел с утра.
Макров узнал что белобрысый уезжал с базы с горящими глазами.
Донесла Наиля, видимо пронюхав почву и заметив Гречкина в больно окрыленном состоянии.
Лëша долго думал. Думал. Думал. Думал.
Но не находил объяснение тому, как Кирилл ненавязчиво и с такой страстью ворвался в жизнь Макарова.
Какого чëрта Алексей сейчас сидит и не с отвращением, а наоборот притяжением вспоминает вчерашний день. Какого чëрта Макаров вновь улыбается как дурак, краснеет ярче любой алой помады и прижимает подушку, будто это шея Гречкина.
Он надееться, потому что понял что любит.
-Зайчонок, это я. Кароче пляши, я тебе хавчик притащил из рестика.- с ярчайшей улыбкой Гречкин влетает в палату, ставя на тумбу пакеты с пластиковыми контейнерами.
-Кирь, ты сейчас серьëзно?!- Лëша не верил глазам, как давно он уже не ел не пресных блюд. Лагерная столовая была не супер и Кирилл это понял. Поэтому пока Макаров в лежачем состоянии и не может дать люлей Гречкину за его выходки, он таскает ему мраморную говядину, цезарь и многое другое.
-Естественно.Бери и ешь, а то вон какой костлявый.- Кирилл улыбаеться, поглаживая здоровую голень Макарова.
-Да иди ты... - Лëша аккуратно заглядывает в пакеты, и выуживает несколько контейнеров с рататуем и предлагает один из них Гречкину. Нет. Не так.
В буквальном смысле впихивает ему в руки пластиковые приборы и пластиковую коробочку с заманчиво пахнущим содержимым.
Ели они в тишине. Им было о чëм поговорить, но так не хотелось. Тишина не угнетала, а чувствовалась как немой диалог. Они включили еле слышно телевизор и смотрели в него, просто потому, что это казалось чем-то уютным, не вникая в смысл.
Гречкин сидел спиной к Лëше, уплетая свою порцию не спеша, пока Макаров быстро всë закидал в рот и чуть приблизившись к Кириллу нежно вцепился в манящие волосы блондина.
Но не тут то было.
-Эй, я не люблю когда кто-то трогает мои волосы.- Гречкин перехватывает руку на своей голове и останавливает Макаровское капашение.
-Ну ты и бука.- слегка по-детски отвечает Лëша, отшатываясь обратно на кровать и складывая руки на груди.
Гречикин почувствовал неловкость от своих действий и обернувшись, он заметил краем глаза обидевшегося Макарова. Встав со стула, он загородил собой телевизор,а позже приземлился спиной промеж ног Лëши.
-Это что такое?- Макаров повëл бровью, всë ещë дуясь на Кирилла.
-Чеши, сколько вздумается.- обречëнно вздохнул Гречкин, видя как из обиженной булки, Макаров превращается в озорное дитя.
И Лëша улыбаеться, что веснушки на его лице начинают играть новыми красками, а глаза блестят словно два начищенных до скрипа блюдца.
Короткие пальцы Макарова погружаются в мягкие блондинистые локоны и он просто растворяется, чухая как можно приятнее Гречкина, чтобы он не сбежал.
-Ваа.. Какие классные.- счастью ребëнка нет придела. Кажеться у него появился новый фетиш на не залаченые волосы Кирилла.
-Естественно классные, я вообще-то весь классный.- -с лëгким язвлением заявляет Кирилл, прикрыв глаза.
И в правду всë было не на столько плохо.Руки Макарова перебирали каждую прядь, иногда массировав голову, от чего постоянные боли со временем проходили. Гречкин не признается что ему это нравиться, не скажет что Лëша ему помогает, не скажет что Лëша молодец. А Макаров и так всë прекрасно знает. Потому что украдкой молчание и лëгкие поглаживания по голени и бедру говорили чуть больше, чем слова.
Лëша улыбался, а Гречкин наблюдал за довольным Макаровым и после сам улыбался в душе.
Не было того крика души, как в начале их знакомства. Не было той боли, что оба пережили. Не было ничего. Сейчас только полу-освещëнная палата, телевизор на самом тихом режиме, пустые контейнеры от еды и Лëша, перебиравший волосы Гречкина.
Спокойствие, умиротворение и тишина.
Когда Лëша стал романтиком? Да чëрт его знает.
Гречкин лезет вон из кожи, принося каждый вечер что-то вкусное, подолгу зависая в палате Макарова и улыбаясь каждому лучику солнца, который одним из последних падает на лицо мальчишки на закате.Его любимого мальчишки.
Вновь улыбаеться веснушками, что сбивались в разных частях лица в причудливые созвездия, которым Кирилл дал своë название. Какое? Да без понятия. Всë в голове голубоглазого блондина.
Макаров стараеться и в какой-то момент начинает плести косы, которые когда-то давно заплетал Лизе.
Было больно, но он понял что ничего не вернуть. Он заплетает косы смерти в человеческом обличии, но это уже не волновало. Больнее будет, если Гречкин изменит своë решение и добьëт Макарова морально.
Возможно сейчас он притворяется, чтобы заглушить бдительность, но так плевать. Макаров видит в нëм того, кто может любить, того, кто может быть рядом. Плевать что это закончиться. Лишь бы эти моменты оставались в голове и он чувствовал себя нужным. Сейчас.
Его не волновало что будет дальше.