12
— Тогда отлично, а то пришлось бы в изолятор ложить, — врач залез в шкаф, достал коробки с лекарствами и передал их Андрею. — Простуда лёгкая, быстро справится. Главное — больше отдыхать, не напрягаться, и следите, чтобы утром, в обед и вечером она пила лекарства.
Андрей кивнул, забрал таблетки и сироп, после чего они с Маресей направились обратно в её комнату.
— Ложись, отдыхай. Сейчас эти две таблетки выпей, — сказал он, подавая ей стакан воды. — Будет возможность, загляну.
Он вышел, а Мареся, выпив лекарства, снова легла в кровать. Сил почти не осталось, и незаметно для себя она уснула.
Проснулась она от шума за окном — отряды бегали по территории, играя в игры. Она чувствовала себя немного лучше, но вставать всё равно не хотелось.
Дверь в комнату тихонько открылась, и вошла Дарина.
— Как ты? Сходили с Андреем в медпункт?
— Сходили. Мне немного лучше.
— Он, кстати, сказал, что ты должна выпить таблетки.
— А, сейчас… — Мареся медленно села, потянувшись к тумбочке.
— Я пойду к отряду. Если что — зови кого-нибудь, — сказала Дарина и вышла.
Мареся выпила таблетки. Сегодня телефон у неё не забрали, чтобы она могла позвонить вожатым, если станет хуже. Время пролетело незаметно.
На улице начало темнеть. Её отряд был на ужине, а потом у них должен был быть костёр. Маресе даже хотелось пойти, но вскоре стало понятно, что ей лучше остаться в комнате.
К вечеру ей стало значительно легче, будто утренней болезни и не было, но сил по-прежнему не хватало.
Дверь снова тихо открылась, но на этот раз в комнату зашёл Глеб.
— Мне сказали, тебе плохо? — он сел на кровать у её ног.
— Уже лучше, — Мареся продолжала смотреть в потолок, не глядя на него.
— Я принёс тебе ужин, — он поставил тарелку на подоконник. В полутьме она не смогла разглядеть, что именно там было. — И надо померить температуру.
Он протянул ей градусник, и Мареся, взяв его, отвернулась на другой бок. Желания разговаривать с ним у неё не было.
Глеб будто прочитал её мысли.
— Я в город ездил, — сказал он, помолчав.
— Можешь идти.
Он не возразил и просто вышел, оставив её одну с градусником.
Спустя время ртутный столбик показал 37,4 — лучше, чем днём. В комнате было темно, лишь слабый свет лагерных фонарей пробирался сквозь окно, очерчивая силуэты мебели.
Сил идти умываться у неё не было, и она осталась лежать.
В холле слышались голоса детей и вожатых. Ей вдруг показалось, что даже выполнять все задания было бы лучше, чем просто лежать и болеть.
Мареся с трудом поднялась, выпила ещё одну таблетку — не по расписанию, но слабую, так что, вероятно, ничего страшного.