Элианна

  Тридцать первое декабря! Ну когда же оно успело придти? Чем старше становишься, тем время мчится всё быстрее и быстрее... Скоро уж и сынок школу закончит... Но, а пока через несколько часов настанет новый 2017 год! В квартире весь день пахло чем-то вкусненьким, а Аннушка весь день не отходила от плиты. Да-а, готовить она ещё как умеет! Вот чтоб прям было просто белиссимо! Но именно тридцать первого декабря, она (как и почти все женщины в мире) так увлечена этим, что нет времени не то, что в Интернет зайти, даже на себя его едва хватает! Но, как мы знаем, Анна Владимировна без стрелок — это не Анна Владимировна. Но в этот день простить можно всё. Женщине, я имею в виду.

Провозившись весь день за плитой, Анна вдохнула спокойно только поздним вечером, когда всё было готово. В её квартире всегда чисто, ведь Саша по просьбе матери чуть ли не каждый день протирает полы, поэтому можно было и не убираться. Женщина и так живёт в чистоте. Как говорится «чистоплотная». Но именно полноценной женщиной Анна Владимировна почувствовала себя после того, как нарисовала стрелки и надела одно из самых любимых платьев — тёмно-зелёное.

И вот, стол в гостиной накрыт, телевизор включен, семья вся в сборе. Какой же Новый год без оливье и шампанского? Вечная классика жизни. Пюрешка, куриные крылышки, мясной рулет, три разных салатика, «Российское» шампанское, водка «Путинка», ну и сочок для детей — всё это стояло на столе. Есть хотелось очень сильно. Ближе к двенадцати все принялись за еду. Как всегда всё было просто превосходно! Наверное, это её талант... Ведь по сути, женщина, не умеющая готовить — просто катастрофа!

Искусственная ёлочка стояла рядом со столом; гирлянда на ней переливалась разными огоньками. Как обычно ёлку наряжала дочка, а её мама ей помогала. Конечно, в таком возрасте нет какого-то ожидания чуда, но новогоднее настроение всё же присутствовало. Как и надежда на хорошее будущее. Ведь... Всё же наладилось? Сынок хорошо закончил четверть да и свои ученики хорошо постарались, особенно Петя Никитин. Ох, он... Но главное... То, что больше всего волновало Анну, отчего на душе кошки скребли, вот оно наладилось ещё как! Главное, всё прояснить и узнать наверняка, а то так ещё хуже и будет. Не нужно бояться делать первый шаг. Как и сейчас.

Взяв свой айфон в руки и зайдя в «Одноклассники» впервые за этот день, она увидела множество поздравлений. От Ольги Ивановны, от Сергея, от лучших подруг детства, от некоторых учеников, от других учителей, от Эльвиры Валерьевны...

«О! Написала ещё с утра и уже аватарку сменила... Ну-ка... О-о-о, шикарно просто... В актовом зале с ёлкой... Тёмно-синее платье, то самое... Моё любимое... И губы красной помадой накрасила... И её длинные-длинные волосы!.. О Господи, как она шикарна!» — ставя лайк на главную фотографию, думала блондинка. Бесспорно, она влюблена...

Вернувшись в диалоги, она прочитала сообщение Эльвиры: «С Новым годом! Пусть все твои мечты сбудутся, пусть улыбка не сходит с лица твоего, пусть всё у тебя будет хорошо, девочка моя!» При словах «девочка моя» Анна Владимировна даже немного покраснела... Но Господи, как же это приятно! Что и ты ей небезразлична!.. Написав ответ с похожими пожеланиями, она отправила его и только тогда увидела время отправки. Без шести минут 2017! Конечно, после двух бокалов шампанского глазки уже косые и уже мало, что соображаешь... Точнее-то соображаешь, но плохо! Ой, вот беда-то. А ведь там ещё и водка! Ну ничего. Скоро и до неё доберутся. Только вот ещё чуть-чуть и...

Бой Курантов. Ровно двенадцать часов. Речь Путина только-только закончилась. За окном послышались залпы салютов... Ох, вот оно, вот! Счастье!

«Я люблю тебя.»

«Я тебя тоже люблю ❤» — тут же пришло в ответ.

***

— Даже не знаю... — натягивая на себя не так давно купленную шубу, длиной до колен, сказала Эльвира. — Классика, конечно, классика, но... Странные ощущения остались... Не, вообще классно, классно, как бы на то она и классика...

— Эль, ты что-то так сильно впечатлилась, что сама уже запуталась, — смеялась младшая блондинка.

— Ну... Одно я могу сказать точно: не зря сходили.

— Ну конечно, ведь выбирала-то учительница по литературе... — хитро улыбалась Аннушка, прищуря глаза.

— Ах, ты! — и Анна Владимировна залилась громким смехом.

Ну тут и не поспоришь, женщина определённо счастлива. И сложно этого было не заметить. Чуть погодя, они покинули стены драматического театра и вышли на приличный, для тех широт, морозец. Идея сходить на спектакль принадлежала Эльвире, а вот как раз с его выбором определялась Анна. Каникулы... Время для культуры... И совершенствования. У каждой своё.

На улице было светло: от большого количества снега, от почти что белого неба и от множества фонарей, хотя шёл уже девятый час вечера.

— Ой, Анна Владимировна, несерьёзная ты... Мороз какой, а шапки не носишь... Ну ничего, подрастёшь, повзрослеешь, поумнеешь... С возрастом оно приходит.

— Ну ты прям как моя мама. Хотя всего-то на два года меня старше! — снова засмеялась руссичка. Видимо, после спектакля смешинка в рот попала. Или просто теряет рассудок с ней... Эльвира одарила её тем взглядом, при котором она разговаривает с «проблемными» детьми.

— В следующий раз тогда идём туда, куда я захочу...

— А сегодня что было?

— Ну... — призадумалась Эля. — Я, конечно, захотела туда, но это всё же больше по твоей части. Так сказать... Захотела порадовать любимую.

— М-м-м, — расплылась в улыбке Анна. — Какая ты у меня заботливая...

— А ты что думала? Завтра-послезавтра идём радоваться ещё.

— О, просто сгораю от нетерпения узнать, куда же мы пойдём! — с долей сарказма ответила Аннушка.

— Тебе обязательно понравится... — теперь хитро улыбалась завуч. Они просто друг друга стоят! — Это, Анют... Изволишь ли ты, милая дама, прогуляться до дома пешочком или изволите прокатиться на карете?

— А-ха-ха, Эля, ты там на антракте ничего не пила? А то вдруг, я не уследила.

— Неа.

— Ну-ну. Пешочком пошли, прогуляемся, поболтаем, а то вечно ездим...

— А ты не замёрзнешь, деточка?

— Постараюсь.

— А то я знаю способ согреться... — и блондинки, смущённо захихикав, пошли в сторону дома.

***

Зима. Мороз. Холод. Любой другой «здоровый» человек давно бы замёрз, но только не они. Им жарко. Они влюблены. У обоих на щеках красовался румянец, но от холода ли? Не важно. Они просто сгорают от любви!.. Нет ничего лучше на данный момент, как идти домой за три девять земель в мороз вместе с любимой и держать её под руку. Как делают это замужние пары.

Неожиданно маленькие снежинки превратились в сильный снегопад. Тем веселее, задорнее. Как в детстве... Снег буквально заполонял всё вокруг, не оставляя ни одного пустого места.

— А-ха-ха, Анютка... Что у тебя с волосами будет? — смеялась завуч, глядя на подругу, у которой теперь вместо волос снежинки. — Ты прям как снеговик! Ой, не могу... — ещё пуще прежнего заливалась Эльвирка.

— Ничего, мне не привыкать. Всю жизнь так хожу.

— У-у-у, я бы посмотрела на тебя, когда тебе лет шестнадцать было. Небось каждую перемену курить бегала?

— Не то слово.

— Вот поэтому и «четвёрка» по русскому! Интересно, а по литературе почему же было «отлично»?

— А-ха-ха, Эля! Ну что ты такое говоришь?

— О-о-о, да я ещё и права оказалась... Точно курила... — пристально посмотрела на неё Эльвира, играя божественную актёрскую игру. Видимо, театр сделал своё дело. — Понимаешь, мне, как завучу по воспитательной работе, это дело сразу понятно. Даже если это было лет двадцать назад...

— А-ха-ха, ну конечно. У самой наверное по физ-ре ещё хуже было.

— Ах, ты!

— Сама каждую перемену курить бегала.

— Да Аня!..

— О-о-о, да я ещё и права оказалась... — цитировала Аннушка Эльвиру.

— Ага...

— Ты что, обиделась? — оторопела Анна.

— Конечно обиделась. Я, между прочим, была самой лучшей пионеркой!

— Ух, ты... Вон оно как.

— Ага... — уже мечтательно улыбалась завуч, вспоминая школьные деньки. — Но кто же сказал, что даже самой лучшей пионерке нельзя иногда пошалить?.. — и хитрая ухмылочка появилась на её лице. Анна Владимировна посмотрела на подругу и, слегка схмурив брови, улыбнулась.

— В смысле? Ты о... — но Аннушка не успела договорить... Её губ докоснулись губы Эльвиры. Горячее дыхание завуча Анна почувствовала на своих щеках особенно... Стало так невыносимо жарко и так приятно, что этот мороз не был для них никакой преградой. Сколько страсти, сколько... — Эля!.. Ты, ты что? А если... Кто увидит? — переводя дыхание выпалила руссичка.

— Плевать... И всё равно здесь никого нет... — и снова прильнула к ней, с ещё большей страстью. Когда это происходит, забывается всё. Тебе ужасно приятно, а душа твоя парит высоко над землёй. Продолжать этот момент хочется невыносимо долго, но нельзя... Закусив губу пышногрудой блондинки, Эльвира Валерьевна добилась того, чего хотела; та простонала так нежно от этой приятной боли, тем самым возбудив Эльвиру всё больше. — О Господи, как ты прекрасна!.. — переводя взгляд то с глаз, то на губы, сделала комплимент Эля. Правой рукой она провела по её личику, удивительно нежному и мягкому. — Ты божественна, Ань...

— Как и ты. — и, поцеловавшись последний раз, они, снова взявшись за руки, пошли дальше домой.

Шли молча и радовались жизни. Молчали и не скучали. Молчали и любили друг друга. Анна думала о том, как же ей повезло встретить такую женщину. Как она интеллигентна и в то же время женственна, как она заботится о ней, да даже просто как смотрит в глаза. Всё в ней — прекрасно.

Сильный снегопад уже давно перестал; сейчас просто падали снежинки, грациозно кружась в холодном воздухе. Но блондинки дышали не кислородом. Они дышали любовью. Что ещё можно сказать о двух влюблённых? Они нашли друг друга. И не побоялись признаться в своих чистых искренних чувствах...

— Элюнь?

— А?

— А какое твоё любимое время года?

— Хороший вопрос... — задумалась завуч. — Наверное, это... Осень.

— Осень? Так почему же?

— Ну не знаю... Когда листья меняют цвет, всё вокруг такое красивое... И... Вдохновляет на что-то.

— Вдохновляет? На что же?

— Не знаю. Быть может... Влюбляться?

— В кого же, замужняя дама? — с ехидной улыбкой спросила Аннушка.

— Ну, наверное, в каких-то незамужних девчонок!..

— А-ха-ха. Что, правда что ли, влюбилась? Осенью? Погоди... — призадумалась Анна Владимировна. — А осенью — когда?

— А вот тебе скажи.

— Ой, ну и ладно... — надув губки, промолвила «девчонка».

— Ну главное же, что я не влюблена...

— В смысле?

— Главное, что я люблю...

— Ой... — тут же засмущалась руссичка.

— Je t'aime ma chérie!

Анюта сощурив глаза, посмотрела на Эльвиру:

— Ты что, француженка?

— Не то слово.

— Что, правда? — загорелись глаза у Анны.

— Ну конечно, милая. Пять лет обучения оставили что-то в моей памяти.

— Ва-а-ау, как классно! Какой красивый язык! Будешь теперь на нём говорить.

— О да, Анют, обязательно.

— Эх, Элька... Какая же ты классная... Вот не знаю, сколько раз это скажу, но... — тут сердце у Анны ёкнуло. Нежданно-негаданно навстречу шёл знакомый парень, не понятно, что делавший на этом районе... Петя... Петя Никитин. С какой-то блондинкой... Идёт за ручку... О Господи...

— Но — что? — спросила Эльвира.

— О Господи... — заволновалась Анна.

— Что?

— Там... Там Никитин!

— О-о-о... Какие люди! Я же говорила, что с девкой мутит!

— Да Боже... — Анна отвернулась в сторону, проходя эту парочку. Никто не поздоровался. Тем лучше.

— Ну вот и всё. Даже не поздоровался...

— Ну и... Проехали. — завуч промолчала, но почувствовала, что подруга переменилась.

Они всё молча шли дальше, всё ближе подходя к дому. Да-а, вот он, родной район! Где всё по-другому. Где всё по-родному.

— Что-то время так быстро пролетело, а мы уже домой пришли... Даже не помню, о чём спектакль был... — заметила Эльвира Валерьевна. — Эх, не хочу я домой... Не хочу я от тебя уходить... Ты моя любимая незамужняя девчонка!

— А ты моя самая лучшая пионерка! — и Эля рассмеялась. Какой искренний смех!..

— Да... Не провожай до подъезда, не хочу, чтоб кто-то увидел. — и, быстренько посмотрев по сторонам, она поцеловала свою любовь в её прекрасные губы... — Давай, до завтра-послезавтра.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, милая.

— Я тебя тоже люблю... — и с этими словами завуч умчалась домой.