Под одним небом [Санегию]

После поражения Музана и роспуска Охотников на демонов, Гию и Санеми начинают новую жизнь, каждый по-своему пытаясь найти своё место в мире без демонов. Гию, наконец, отпустивший вину за Сабито, становится более открытым и дружелюбным, впервые позволяя себе улыбаться и шутить. Санеми, переживший смерть Геньи, тоже меняется — он учится отпускать злость и грубость, хотя временами всё ещё вспыльчив.

Они случайно оказываются соседями, когда их бывший начальник Убуяшики — Кирия по старой памяти помогает устроить их в одном районе. Санеми сначала негодует (“Почему именно этот хмурый водяной?!”), но постепенно привыкает к тихому соседству. Гию нередко приносит ему еду “Ты снова забыл поесть, Санеми”, а тот в ответ помогает чинить крышу, выносит тяжести и ворчит “Я тебе не нуждающийся, ясно?!” — но уже без злобы.

Однажды Санеми узнаёт, что Гию каждую весну ходит к дереву, где похоронен Сабито, чтобы рассказать ему о прожитом году. Впервые он идёт с ним. Гию рассказывает Сабито, что наконец счастлив. Санеми, услышав это, впервые видит настоящую, искреннюю улыбку на лице Гию. И в этот момент понимает, как сильно он его уважает… и как сильно тянется к этому спокойствию.

***

Они шли рядом по узкой тропинке. Мелкий весенний дождь всё сильнее стучал по листве, промачивая землю и оставляя на их одежде мокрые пятна. Гию тихо шёл впереди, привычно вслушиваясь в звук дождя, словно слыша в нём что-то своё. Санеми, шагавший чуть сзади, нахмурился, глядя, как капли стекают по тёмным волосам Гию.

Вдруг Санеми резко снял своё хаори и набросил его на обоих, притянув Гию ближе. “Ты же промокнешь, идиот,” — буркнул он, стараясь говорить как обычно грубо, но голос прозвучал мягче, чем он хотел.

Гию обернулся, поднял взгляд на него и неожиданно улыбнулся — тёплой, по-настоящему счастливой улыбкой, той, которую Санеми редко видел, разве что мельком.

“Спасибо, Санеми,” — тихо сказал он, оставаясь под его хаори, и на мгновение их плечи соприкоснулись.

Они стояли так, пока дождь стучал по ткани над их головами. Где-то вдали послышался гром, но внутри — была тишина, почти уютная.

“Ты изменился, Томиока,” — тихо сказал Санеми, не глядя ему в глаза.

“Ты тоже,” — ответил Гию, чуть ближе придвигаясь. — “Но мне нравится таким тебя видеть.”

Санеми усмехнулся, качнув головой. “Черт, даже не знаю, кто из нас стал мягче.”

Гию посмотрел на него пристально, но ласково. “Мы оба просто… научились быть живыми.”

Молчание. Дождь начал стихать. Санеми вдруг понял, что не хочет отпускать этот момент, не хочет отпускать его тепло.

“Гию,” — тихо позвал он, впервые называя его по имени, без фамилии, без издёвки.

Гию снова улыбнулся. “Я здесь.”

И в этом простом ответе было всё: обещание, присутствие, нежность, которых обоим так не хватало в их прошлой жизни.

Санеми медленно кивнул, сжимая край хаори над их головами. “Пошли домой,” — сказал он, — “а то ещё простынешь, водяной.”

Но в этот раз в его голосе звучала забота, чистая и тихая, словно и правда — ветер научился быть мягким рядом с водой.