19
Но я не поддалась. Шелковый халат упал на пол, а я забралась в постель к Чонгуку. Несколько минут передышки пошли на пользу моему любовнику, и стоило мне провести рукой по его напряженному животу, как он был снова готов на подвиги. Чон больше не просил его отстегнуть, полностью отдаваясь мне во власть, а я взяла кусочек льда и медленно провела им по груди моего мужчины. Он выгнулся мне навстречу, его кожа покрылась мурашками, а я стала слизывать влажный след растаявшей льдинки.
— Знаешь, как-то холодно. Может, согреешь? — изогнув бровь, ухмыльнулся Чонгук, а потом демонстративно опустил взгляд, указывая на свое возбужденное достоинство.
— Согрею… Но не так… — я села на Чона и взяла бокал с подогретым маслом. И плевать, что им я испорчу постельное белье…
Несколько капель жирной теплой жидкости упали на грудь и живот супруга. Мои руки плавно скользили по накаченному и все еще молодому телу любимого мужчины. Он был прекрасен, как и пятнадцать лет назад, и пусть черные волосы разбавляла благородная седина, а на лбу залегла глубокая морщина, Чонгук был идеален. Мужественный, сильный, непреклонный и никогда не сдающийся, даже сейчас:
— Хватит, женщина, власть переменилась, — грозно прорычал он, с треском выламывая деревянный прут из подголовника кровати.
— Чон…
Он опустил скованные наручниками руки мне за спину так, что теперь я была в его ловушке. Шансов на спасение не было… Чон перевернул меня на спину, а сам навалился сверху.
— Думаю, любовь моя, ты наигралась. Пора тебя как следует наказать за твои проказы, — кровожадно проговорил он, припадая к моей шее, словно оголодавший вампир.
Чонгук со мной не церемонился, оставляя на светлой коже красные следы, грозящие утром превратиться в синяки, но мне нравилось. Он так ловко со мной управлялся, словно его руки были свободными. Перевернув меня на живот, Чонгук грубо и резко вошел и не сбавлял темп, пока я не почувствовала приближение оргазма.
— Нет, детка… Ты наказана, — довольно заявил мучитель и вышел из меня, — расстегни.
Чон протянул мне руки, и я взяла с тумбочки маленький ключик. Как только оковы спали, муж подхватил меня на руки и понес к окну. Я не знала, что взбрело в его дурную голову, пока не почувствовала ягодицами ледяной подоконник, а Чон ,широко разведя в сторону мои ноги, опустился вниз.
Стеклопластиковое окно сохранило отпечаток моей спины, а я, измотанная любовью и такая счастливая, лежала в объятьях мужа и размышляла, чем его лучше оттереть. Чонгук уже спал, опаляя горячим дыханием мою шею с той стороны, где красовались сиренево-красные отметины. Ночь плавно переходила в утренние сумерки, и когда первые солнечные лучи пробрались в спальню, завибрировал мой мобильный. Я знала, что это сообщение, и знала от кого…
МИЁН: «Дженни! Все было так, как ты говорила! Я самая счастливая на свете!»
Миён, моя Миён… Я повернулась в объятьях мужа и, прижавшись к его горячей груди, уснула с улыбкой на лице, слушая, как в унисон бьются наши сердца.