Лес ведьм

В главе присутствуют сцены насилия и жестокости

Вячеслав Васильевич дремал на груди Полины. Он чувствовал себя в раю, вот и ангелы где-то весело смеялись. Их чистый звонкий смех доносился откуда-то с небес. Вдруг он вскочил и настороженно прислушался: не могли ангелы ругаться матом. Выглянул в окно, к старой бане приближались две школьницы.

— А ну пошла вон, шавка! — закричала громко Инна, прогнав лающую псину. Дворняга прижала хвост, заскулила и убежала.

Вячеслав Васильевич схватился за голову, потом за сердце, закрутился волчком. Ученицы целенаправленно шли к старой бане. Он дрожащими руками натянул штаны и ползком пробрался к другой стороне здания, там вывалился из окна, расцарапал лицо и руки, когда бежал через терновник.

— А сережки ее видела?! — громко спросила школьница.

— Фу! Убожество! — кривила носом Инка. — Я такие на рынке видела в два раза дешевле!

— Ага! Да всё она врет, ничего ей дядя из Болгарии не присылал!

Девочки всю дорогу обсуждали наряд девятиклассницы, та пришла в обновках с ног до головы. Так как последние два урока трудового воспитания отменили, из-за неявки учителя, Инна перехватила семиклассницу и потянула за собой в баню на перекур.

— А дезик какой вонючий у этой Деминой!

— И не говори, дихлофос и то лучше пахнет!

Школьницы рассмеялись, внезапно младшая умолкла, ее лицо перекосило от ужаса: из другой комнаты торчала чья-то нога. Инна повернулась и тоже обомлела. Девушки медленно подошли ближе. Увидели совершенно обнаженное и неподвижное тело, семиклассница закричала, зажав рот рукой, попятилась назад и забилась в угол. Инна склонилась над лицом лежащей, в ее глазах вспыхнул зловещий огонек: она узнала бывшую подругу.

— Инна, давай позовем взрослых, — умоляла ее семиклассница.

— Завали хлебало! — резко ответила та.

Она достала зеркальце из сумочки, всё-таки не все уроки ОБЖ прошли даром, приложила к носу Полины. Зеркальце слегка запотело.

— Ну что, она жива? — донимала ее младшая подруга.

— Жива, — раздражено ответила Инна.

— Почему ты так странно улыбаешься?

Жуткая улыбка сошла с лица Инны, она с жестокостью уставилась на семиклассницу.

— Вали домой, чума малолетняя! И никому ни слова о Полине! Ты поняла?

Девочка и рада была убежать куда подальше, всё это ей не нравилось.

— Поняла, — послушно ответила она.

— Смотри, узнаю, что проболталась — на собственном заборе повешу!

Глаза ее горели адским огнем, семиклассница не на шутку испугалась, но у самого выхода всё же спросила:

— Инна, зачем? Ты же сама сегодня говорила, что Команч бросил Полину и теперь ее таскают все подряд!

Инна сквозь зубы процедила:

— А не надо было мне дорогу переходить! Пусть теперь каждый знает, я никогда ничего не забываю!

Школьница выскочила из старой бани, ее до ужаса пугала Инка, девочка так быстро бежала, что в ушах ветер свистел, даже не слышала, как за ней погналась стая бродячих собак.

Инна не знала, кого благодарить за столь щедрый подарок. О таком она и не мечтала, ночами не спала, всё думала, как обидчице отомстить, а тут сама судьба преподнесла ей на блюдечке Полину. Переживая, что та проснется раньше времени, присыпала бывшую подругу мусором (чтобы не нашли), побежала в магазин за водкой. Достала бутылку водки, вернулась в баню. Пнула несколько раз спящую Полину, та не шевелилась, залила ей в глотку полбутылки. Хотела больше, но девушка начинала захлебываться и кашлять. Убедившись, что Полина не очнется, побежала к самым мерзким, ничем не брезгующим парням.

В гараже Толика Фашиста, как всегда, разгуляй: пиво, водка, трава, дым от сигарет коромыслом. Самого Толика нет, он сегодня шабашит: повез людей в город. Но Инне он и не нужен.

— Пацаны, хотите мясо? Полина пьяная в ухнарь, всем дает! Всех желающих прошу за мной, отведу за пачку сигарет!

Некоторые из них были настолько ленивы, что прокричали с места:

— Веди ее сюда!

Поднялись Рома Гайка, Сыч, Костя Барабан и Никаноров младший, непонятно как оказавшийся в сомнительной компании. Все, кроме последнего, не раз привлекались к уголовной ответственности, пили каждый день, увлекались легкими наркотиками, а Сыч и вовсе был наркоман со стажем. Эти с радостью приняли приглашение Инны, Никаноров младший, совсем юнец, лет пятнадцати отроду, поплелся за ними из любопытства.

— Здесь? — спросил Рома, разглядев вдалеке старую баню.

Инна встала, как вкопанная, посреди дороги, но пути назад нет. Парни, пока шли распалили себя пошлыми разговорами, их уже не остановить.

— Ну да, она в бане, — неуверенно ответила Инна.

Сыч отстранил ее и рыкнул: «вали домой».

— А как же пачка сигарет? — спросила недоуменно.

Парни лишь рассмеялись.

— Вали домой, дура! – повторил Сыч и толкнул ее на землю.

— Я хочу посмотреть!

Она поднялась, отряхнулась и пошла следом, парни больше не стали ее прогонять, покрутили у виска и в предвкушении настоящего веселья вошли в баню.

В бане уже было темно, светлели только кучки мусора, да голое тело Полины, она так и лежала на спине, без сознания.

— Я первый! — протиснулся между остальными пацанами толстый Костя Барабан. — У меня такой телки никогда не было.

— Да у тебя никакой телки не было! — пошутили остальные.

Сыч подошел к Полине, присел на корточки и посветил ей в лицо фонариком.

— Слышь, малая! — обратился он к Полине.

— Она не слышит тебя! — ответила вместо нее Инна. — Она набухалась водки и отрубилась.

Сыч склонился еще ближе, принюхался.

— Да, правда, водкой несет, — сказал он остальным.

Рома отыскал среди мусора бутылку.

— О, — воскликнул он, — да тут еще осталось! — и отхлебнул из горла.

Барабан тоже потянулся, все по очереди отпили. Дошла очередь Никанорова младшего, а его и след простыл. Парень сбежал, только зашли в баню. Прежде он никогда не видел полностью раздетых девушек. Жутко было видеть белеющее тело старшеклассницы, приближающихся к ней молодых мужчин, предстоящая пьяная оргия испугала парня, пока никто не видел он выскочил из бани и побежал домой.

— Ну и черт с ним! — махнули рукой остальные.

Костя Барабан уже стянул штаны, когда Сыч грубо оттолкнул его.

— Я начну! — крикнул он и разделся по пояс.

Никто не решился с ним спорить, все знали какой бывает Сыч ненормальный: бить не будет, начнет сразу убивать.

Инна стояла в стороне и смотрела на происходящее широко открытыми глазами. Поначалу не чувствовала ничего, кроме отвращения. Не отрываясь, смотрела, как парни по очереди стягивали штаны, ложились сверху. Инну мутило, но она продолжала смотреть, пока не почувствовала успокоение от долгожданной мести. Она растоптала врага, уничтожила. Как жаль, что Полина без сознания и не осознает всей той мерзости, которая с ней сейчас происходит. Полина еле заметно пошевелилась, мотнула головой. Костя Барабан, оказавшийся последним в очереди, шарахнулся от неожиданности. Девушка еще раз мотнула головой, замычала.

— Всё, хорош! — стянул Сыч Костю с Полины. — Пошли, пока она не очухалась!

— Я еще не кончил! — сопротивлялся Барабан и тянулся к Полине.

— Пошли, а то проснется и сдаст ментам. А у тебя еще условка не закрыта!

Костя в сердцах плюнул и поднялся, он единственный, у кого так и не случилось.

— Да подождите вы, — остановила их Инна. — Она много водки выпила, всё равно завтра ничего не вспомнит!

Но Рома и Сыч получили свое, больше не хотели рисковать, оттолкнули Инку и быстро пошли в сторону гаражей. Костя тащился за ними следом, он не мог застегнуть штаны из-за своего большого живота.

Полина подняла хмельную голову, тут же уронила ее обратно. Она, действительно, начинала приходить в себя. Раньше никогда много не пила, Инна перестаралась, влив в нее полбутылки. Организм Полины пытался очиститься, ее вырвало на грязный пол.

Инка кусала ногти от отчаяния, ей казалось Ромы и Сыча недостаточно для позора. Схватила Полину за ноги и поволокла, вытащила ее из бани. Падала, но поднималась и тащила бывшую подругу дальше, к центру села.

Вокруг уже было темно и сыро, настоящий осенний вечер. Инна притянула Полину к единственному развлечению в селе — к клубу. Клуб работал лишь два дня в неделю: по пятницам и субботам, но бывало и в будние дни под клубом собиралась молодежь, не знавшая, чем еще заняться долгим осенним вечером. Для посиделок еще было рано, поэтому Инна, никем не замеченная, спокойно дотянула Полину до лавочки; несколько раз пыталась усадить, но та всё время падала. После пятого раза, махнула рукой, оставив пьяную подругу валяться под лавочкой. Всё равно увидят те, кто мимо клуба пойдет. Потом зачем-то вернулась, потаскала Полину за волосы, видимо, чтобы окончательно завершить процесс отмщения. Посмотрела на поверженную, опозоренную, изнасилованную подругу, победно улыбнулась и пошла домой. 

Находка не заставила себя долго ждать. Подвыпившие юноши из девятого класса проходили мимо клуба и заметили тело. В их пьяные головы не пришло даже мысли сообщить в милицию, или хотя бы кому-нибудь из взрослых. Они с интересом рассматривали девушку, кто-то узнал в ней Полину, скромницу из одиннадцатого. Некоторые придумали взять палки и тыкать ими в тело. Это чтобы убедиться жива ли девушка вообще. В итоге все нашли по палке и принялись ширять в Полину. Она заворочалась, ее стошнило, но прийти в себя так и не смогла, опять уснула. Парни дико ржали, наперебой начали предлагать дурацкие идеи:

— А давайте ее под школой бросим! Утром Степанида придет и увидит!

— В школе сторож, он первым пьяную заметит. Давайте лучше под памятником солдату кинем, типа она тоже спит спокойно!

— Нет, давайте ее с собой возьмем и всем показывать будем!

Идея последнего показалась самой забавной. Мальчики подняли Полину, поставили на ноги, двое обхватили ее за талию, и понесли.

Фашист вернулся в гараж в начале одиннадцатого. В гараже оставались самые крепкие, большинство спали на чем сидели, или падали прямо на пол.

— О! Толян! — потянулся к нему совершенно пьяный друг.

Толя осмотрелся, ему нужен был Сыч, тот должен отдать ему долг; спросил, у еще не до конца охмелевших друзей, где он.

— А он приходил, потом у него какая-то халява наклюнулась.

Толя понял, что денег ему сегодня не видать, из дальнейших объяснений стало ясно: Сыч занимается любовью с какой-то пьяной девушкой.

В гараж прибежали несколько парней, перебивая друг друга принялись рассказывать об увиденном в центре: малолетки таскают за собой пьяную девчонку, ту самую, которая недавно с Команчем гуляла.

Толя Фашист решил смотаться посмотреть, кто кого таскает.

Вокруг веселых мальчиков собралась толпа, они поднимали руку Полины в приветствии, махали, остальные заливались от смеха. Голова девушки болталась в разные стороны, Толя понял, что она без сознания. Он видел ее всего лишь пару раз в жизни. Казалось бы, какая ему разница: одна малолетка напилась до потери сознания, остальные малолетки жестоко пошутили над ней. Но их шутка зашла слишком далеко, пора было заканчивать. Толя вышел из машины и направился к весельчакам, большая часть, когда увидели приближающегося Фашиста, разбежались. Осталось лишь двое, державшие Полину. Толя без лишних разговоров приподнял ей голову, убедившись, что та жива, отнес в машину. Мальчики побежали в рассыпную, Толя догнал одного из них, пригрозил кулаком, заставил признаться, кто напоил девушку.

— Это не мы! — тараторил испуганный девятиклассник. — Мы ее уже пьяную нашли под лавочкой возле клуба!

Толик поверил мальчику, обычно ему говорили правду, если он на лицо направлял свой громадный кулак.

Привез ее домой к тетке, долго барабанил в ворота.

— Чего тебе надо? — прокричала тетка в щель.

— Племянницу свою забери, ее кто-то напоил и раздел!

Женщина не спешила открывать калитку.

— Так ты, наверное, и напоил! А теперь мне привез! Вези откуда взял!

— Да ты что, старая?

В соседних домах зажегся свет, залаяли собаки, тетя Валя испугалась позора и убежала к себе, накрылась с одеялом головой и постаралась уснуть, это у нее хорошо получалось, через пять минут она храпела, будто ничего и не случилось.

Толя еще немного покрутился у ворот, подергал калитку, пока соседи не крикнули из форточки: «сейчас милицию вызовем!». Фашисту милиции только не хватало. Он с досадой ударил в ворота и повез Полину к себе домой.

Его дед, тоже Анатолий, сорок лет проработал в селе ветеринаром. Толик растолкал его и повел в летнюю кухню, куда положил Полину.

— Это ты ее так? — закуривая папиросу, спросил дед у внука.

— Дед, ну ты чего! На улице у малолеток отбил, а они ее под лавочкой нашли! Скажи, что с ней?

— Почем я знаю? Я ветеринар, а не доктор!

— Ну какая разница? Осмотри ее, я пока выйду!

Через несколько минут дед вышел и снова закурил.

— Чего молчишь, дед? Жить будет?

Дед невнятно пожал плечами.

— Да кто его знает! Вроде смертельных ран на теле нет, голова тоже не пробита, а вот спиртом от нее разит за километр. Царапин, ссадин много. Так, конечно, есть дела... — старик умолк на полуслове.

— Говори, дед!

— Да кажись ее снасильничали.

Фашист схватился за голову, если это так, то и девушку жалко, а самое плохое в этой истории то, что приедет милиции, начнут в каждую дырку нос совать, а у него Толяна, здесь тоже есть дела, не совсем законные.

— С чего ты взял? Ты ж ветеринар, а не гинеколог!

— Тьфу! Я уже восьмой десяток землю топчу, на своем веку чего только не видал. У нее бедра синее и ляхи, а спина расцарапана. Я так думаю, ее сначала изнасиловали, а потом волокли по земле, бросили под клубом, фашисты.

Толя Фашист недовольно зыркнул на деда. Это благодаря его привычке обзывать всех и вся фашистами, он получил свое прозвище.

Девушку оставили на летней кухне, решили, что лучше всего при алкогольном отравлении находиться в прохладном и темном помещении.

Полина проснулась на следующий день после полудня в чужой растянутой тельняшке, без нижнего белья, всё тело болело, ломило. Она попыталась встать на ноги, но они не держали ее, опираясь о стену дошла до двери, от слабости пошатнулась, упала и потащила за собой буфет с посудой. На шум прибежал дед, поднял ее и усадил на кровати. Его лицо Полине было знакомо, она не раз встречала старика в селе, но близко не знала.

— Что я здесь делаю? Почему я раздета?

Дед прицокнул языком и рассказал, чем закончилось ее вчерашнее приключение.

— Зачем же так пить, внученька? Выпивка до добра не доводит, еще никого счастливым не сделала, а наоборот погубила. Здоровье надо беречь смолоду...

Он еще много чего рассказывал о вреде алкоголя, но Полина его не слушала, она сдавила виски ладонями, изо всех сил пыталась что-нибудь вспомнить. Не верила, а больше того не хотела верить. Как такое могло произойти, как она оказалась голая и пьяная вечером на улице? Последнее, что помнила — это ржавый бампер грузовика, водитель успел затормозить, потом провал. Полина рвала на себе волосы и рыдала. Дед успокоил ее, не стал рассказывать о своей страшной догадке. Неизвестно как отреагирует бедолага, если узнает об изнасиловании.

Наплакавшись, она снова уснула. Что-то явно было в этой истории не так, подумал дед Анатолий, когда приехал внук, рассказал ему о своих сомнениях.

— Кто-то опоил ее, а потом снасильничал.

Толя Фашист верил, ему было отчасти жалко девчонку. Он вспомнил вчерашний вечер, кто-то рассказывал о пьяной безотказной девушке, к которой пошел Сыч. А не была ли это Полина? Толя решил проведать старого друга и разузнать подробности.