Глава 22
Лера
Конечно Дима был прав, глупо ссориться из-за приезда его мамы, ведь она рано или поздно уедет, а мы останемся друг у друга. И пока мы долго обсуждали это, я воодушевилась и наполнилась моральными силами. Я чувствовала себя невероятно счастливой рядом с историком, это был мой мужчина, которого я безумно любила.
Мы целовались, стоя в темной прихожей. На плечах препода мигала весёлая гирлянда, вокруг нас лежали большие пакеты со всякими новогодними приблудами, в квартире царила гробовая тишина. Я уже представляла как буду тут всё украшать, мне хотелось успеть до прихода Димы, что бы приятно его удивить.
Мы закрылись в ванной комнате, и поцелуи мужчины стали грубее. Он перешёл на мою шею, сбрасывая с меня пальто на пол. Прижал к стене, а я и не сопротивлялась. У нас ничего не было последние три дня, когда мы только и делали, что ссорились из-за его мамы. И я невероятно соскучилась.
- Не боишься, что твоя мама проснётся? - шепотом спросила я, хитро улыбаясь.
- Если проснется, то услышит, как мы счастливы - прорычал мужчина, спуская мои джинсы.
Я прикусила губу от предвкушая, он трогал меня своими теплыми руками и целовал около трусиков. Я сбросила с себя свитер и услышала смешок историка.
- Так не терпится - усмехнулся, отбросив мои брюки в сторону.
- Очень - вздохнула, снимая с него футболку.
Мужчина подхватил меня на руки и прильнул к моим губам. Я положила свои ножки на его талию, руками гладила спину, чувствуя его аромат. Он вжал меня в стену, зубами стянул лямку бюстгальтера, стал тереться о мои трусики своим твердым членом, которому уже было тесно в джинсах. Я вздыхала, чувствуя как вся закипаю, и руками потянулась к его брюкам.
- Взял бы тебя всю, чертовка - простонал он мне в ухо, расстегнув мой бюстгальтер и откинув его на пол.
Я спустила его джинсы, и хотела пробраться дальше, вся уже горела от желания. Мужчина целовал меня и с дикой страстью пялился на мою грудь, я вздохнула, чувствуя свои мокрые трусики...
А затем кто-то начал упорно ломиться в дверь. Мама историка с большим нетерпением дергала за ручку, а затем принялась стучать. От неожиданности я чуть не упала, но мужчина вовремя удержал меня. Мы взглянули друг на друга, и в наши взглядах одновременно пронеслось сожаление. Моё тело заныло, поняв, что никакого продолжения уже не будет. Настроение начало портиться, с тяжелыми вздохами мы принялись быстро одеваться. Тем временем Ангелина Константиновна продолжала беспощадно издеваться над дверью.
Спустя пару минут Дима распахнул несчастную дверь, и мы увидели строгий и беспощадный взгляд женщины. Эта ситуация напоминала мне типичную картину из детства, когда мама спалила тебя за просмотром взрослого фильма. В эти моменты хочется провалится сквозь землю, либо отмотать время назад, что бы успеть выключить злополучный фильм. Но как бы мама не ругалась, интерес берет своё, и ты продолжаешь в тихую смотреть подобное.
Тут было тоже самое. Мама историка смотрела на нас обоих как на самых главных преступников страны, которые либо что-то украли, либо натворили таких делов, как в американском криминальном боевике. Больше всего нас выдавало моё красное лицо, но я абсолютно не стыдилась этого. Зачем стесняться своих чувств?
- Для чего закрывать ванную? Ты же знаешь, что я пару раз встаю ночью - буркнула женщина, и оттолкнув историка в сторону, прошла к раковине.
Она бросила небрежный взгляд на мой бюстгальтер, валявшийся на полу, который я забыла одеть. Дима еле сдержался, что бы не разорваться от смеха, а я наступила ему на ногу и закатила глаза.
Естественно после такого приключения нам уже не хотелось никаких страстей. Мы решили их отложить как минимум до следующей недели, и я молча смирилась. Да, конечно мне бы не хотелось, что бы его мама ворвалась к нам в спальню в самый пикантный момент, но вместе с тем мне слишком сильно хотелось своего мужчину. Я соскучилась по нашему дикому возбуждению, поэтому когда мы улеглись в кровать, я ещё долго не могла прекратить целовать его губы и шею. Историк лишь посмеивался и гладил мои волосы, а я уже считала секунды до того момента, когда мы останемся наедине, как прежде.
- Сегодня иду вечером с подругой в Мариинский театр! - победно объявила мама препода за завтраком на следующее утро.
- С тётей Светой? - уточнил Дима, а женщина довольно кивнула головой.
- Именно. Выступает зарубежная труппа актеров, еле билеты достали - сегодня она была добрее и веселее обычного, что было слегка подозрительным.
- И во сколько спектакль? - спросила я, а моя фантазия уже нарисовала всё, чем мы будем заниматься с историком дома, пока его мама будет духовно посвящаться.
- В семь, плюс два антракта и фуршет, так что скучно не будет - женщина хитро блеснула глазами, а я не обратила на это внимание, и очень зря.
- Звучит интересно, расскажешь потом как всё прошло - улыбнулся Дима, а я пялилась на него не в силах утихомирить свои горячие мысли.
- Зачем рассказывать? У тебя есть возможность увидеть всё собственными глазами - вдруг произнесла женщина.
- Ты зовёшь меня пойти с вами? - препод усмехнулся, а его мама серьёзно взглянула на него.
- Конечно! Это уже решено. У нас изначально было три билета, поэтому я уже сказала, что приду с сыном - на этой фразе я закатила глаза, какая же она противная.
- Но ты могла бы хоть спросить у меня? Вдруг у меня есть неотложные планы? - нахмурился историк, а женщина лишь махнула рукой.
- Какие планы? Валяться после работы в кровати? Ещё сто раз успеешь, а вот в Мариинку сходить это воспоминания на всю жизнь! Туристы за эти билеты зубами рвутся, а нам вот как повезло - пожала плечами она.
Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании. Я утешала себя лишь тем, что пока одна дома, смогу спокойно украсить квартиру к новому году. Тем более мы столько всего красивого купили вчера.
- Ты всё-таки пойдешь на этот спектакль? - спросила я преподавателя, когда мы ехали в метро в институт.
- Я понимаю, что мы оба хотели бы остаться наедине, но... Это снова будет скандал с мамой, ты же понимаешь? Пожалуйста, только не обижайся. Ещё несколько дней, и мы снова будем только вдвоём - он шептал мне это на ухо, и я таяла как мороженое.
- Да, конечно... Я всё понимаю - я вздохнула и поцеловала его губы.
Как бы я не пыталась себя успокоить, моё желание возрастало. Я не могла ни о чем думать, кроме как о сексе со своим преподом. Затем мне вспомнилось моя давняя и слишком запретная фантазия. И я не смогла сдержаться. Я позабыла про запрет ректора не оставаться наедине с ним в стенах института, я позабыла обо всём. В моей груди бешено колотилось сердце, и когда под вечер все пары подошли к концу, я прошмыгнула в аудиторию историка.