Улыбнись.

 Я не знаю зачем, не знаю почему, но мне так захотелось и я ее поцеловал, она не ответила... 

- Эммм, что это было, Влад? -  с недоумением спросила девушка.

Передо мной стоял лишь один единственный вопрос -  что ей сказать?

- Я... я просто посчитал нужным так сделать, вот и все, - почти с уверенностью сказал я.

- Поцеловать меня было первой необходимостью в твоем списке планов на сегодня? - она все не унималась и заливала меня вопросами.

- Может, может быть! Пойми и прости, если что не так, просто в тебе я увидел что-то родное... нет, не увидел, я почувствовал. Просто прими это. В твоих глазах свет, ты - свет.  

- Ты сейчас серьезно это?

- Серьезнее некуда! -  я хотел было ее обнять, но она вырвалась.

- Прости... - сказав это, она выбежала из моей комнаты и направилась к выходу.

Ей было неприятно, противно... да!  Черт! Не надо было мне ее целовать, не надо! Если бы я потерпел еще неделю, она бы не ушла. Она бы не покинула меня. Я... не могу сейчас пойти за ней. Надо расслабиться. Я позвоню ей завтра.

С этими мыслями я пошел в гостинную смотреть TV. Я листал каналы примерно час. Остановился на новостях... Боже, нет, только не она... прошу... не она... 

- Пьяный водитель внедорожника  на полной скорости сбил 16 - летнюю девушку Яну Лебедеву, которая проходила по пешеходному переходу. Девушку в критическом состоянии госпитализировали в Боткинскую больницу, - сказала ведущая новостей 

Я был оторван от мира. Ничего не слышал, кроме стука сердца и своего  дыхания. Это я отпустил ее, я... в этом виновен только я... она маленькая, хрупкая... 

В ту же минуту я подошел и разбил плазму об мраморный пол. Я был потерян. Мы всего 2 дня с ней знакомы, а она так меня зацепила. Из-за этого невероятного ангела я поссорился с Ником. Из-за нее я начал чувствовать себя лучше. Она так редко улыбалась... 

- Ну почему все так сложно?! Почему это случилось с ней?! - упав на колени и обращаясь к Всевышнему прокричал я.

- Влад! Что с тобой?! Что, черт возьми, произошло? - взволнованно спросил Артем.

- Яна... - это все, что я мог произнести, когда по щекам поползли капли.

- Что Яна, Рамм? - в его взгляде было неподдельное волнение.

- Ее сбил какой-то пьяный урод, мать его! -  кричал я.

- Тише, Рамм! - он пытался меня меня хоть как-то успокоить.

- Как тише, Тем?!

- Она жива?

- Да, в критическом состоянии в Боткинской больнице... -  кричать уже не было сил, я шептал.

- Поехали, - твердо сказал Артем.

- А?

- Поехали, говорю, и быстрей!

Мы были у больницы уже через 20 минут. Я вновь слышал лишь свое дыхание и стук сердца. Черт! Жива ли она сейчас и выживет ли - два вопроса, на которые я не знал ответа, но молил Бога, чтобы ответ был "Да". Я стоял как вкопанный у входа.

- Эу,брат, ты здесь? - он помахал руками у передо мной.

- А... да... здесь. Пошли.

Мы подошли к регистратуре и спросили про Яну. Она в реанимации. Жива. Слава Богу.

- Стоп!Вы родственники? Вход возможен только родственникам, - сказала медсестра у входа в палату.

Мы с Темой замялись, но он решил взять инициативу в свои руки:

- Я дядя, - уверенно сказал Пиндюра, - это ее брат,- он указал на меня.

- Документы, - настойчиво спросила медсестра.

Тема достал свой паспорт, а я как назло дома его оставил. Черт! Но все обошлось, представился Лебедевым, Тема "подтвердил". Хорошо. Теперь мне нужно увидеть ее, но я дико боюсь. Не могу представить ее... всю в бинтах и гипсе. Не хочу.

Мы осторожно вошли в палату. Там был ее врач и мы решили узнать что да как.

- Приветствую вас, молодые люди, - с подозрением произнес врач, - вы кто?

- Я брат Яны, Влад, это ее дядя, - указывая  на Тему,-  Артем.

- О, это очень кстати. Мы в курсе, что у нее есть отец, но мы не можем его найти, а родственников иных мы найти не смогли.Хорошо, что вы пришли. Яна сейчас находится в крайне критическом состоянии и пока мы не можем сделать операцию, ибо есть большой риск, что она не выживет...

Меня вновь оторвало от мира. Я был где-то в себе и лишь отдаленно слышал речь врача. Неужели, я влюбился? Такое может произойти за 2 дня?

Я спустился на землю от своих мыслей и слышал врача уже очень отчетливо.

- Она сейчас в искусственной коме и, чтобы поддерживать ее жизнь аппаратами требуются огромные денежные средства. Вы готовы оплатить?

- Да... да, конечно! С этим проблем не возникнет, - взволнованно говорил я.

- Да, все оплатим, - уверенно заявил Тема.

- Да...  только вот одно НО: у нее есть отец и он является ее полным опекуном, мне бы хотелось поговорить с ним, - замялся врач, - где Ваш отец, Владислав? 

Какой отец? А... отец Яны. Черт, и где его искать?

- Я позвоню ему. Он, должно быть, в Питере.

- Хорошо. Прогнозы у нас на данный момент таковы - завтра, если она выживет  и состояние будет стабильно, мы делаем трепанацию черепа, так как у нее серьезная черепно-мозговая травма. Сломана левая нога и лопнула селезенка и повреждены некоторые другие внутренние органы. Честно говоря ребят, надеяться почти не на что. Шансы выжить 10 к 90. Ее жизнь поддерживается только аппаратами.Мне жаль, - в глазах у него была жалость и скорбь.

По щеке вновь скатились слезы.

- Можно нам к ней пройти? - прошептал я. 

- Эх... я не должен вас пускать, но и не могу не пустить. Не смейте к ней прикасаться ни в коем случае, - предупредил врач,  - у нее черепно-мозговая, ее нельзя трогать. Это может привести к смерти.

Ее жизнь держалась на волоске, а я даже прикоснуться к ней не мог. Я по-сути абсолютно ничем не мог ей помочь.

- Мы поняли, - заверил Артем.      

Врач ушел и мы направились к палате Яны

- Брат, ты почему так за нее переживешь, знакомы же 2 дня? - спросил Артем. А я просто не знал, что ответить. Но ему соврать не мог. Мы знакомы с первого дня кастинга и он стал мне лучшим другом. Нет, я не то что не мог ему соврать, я скрывать от него ничего не хотел. Думаю, это поистине твердые составляющие настоящей дружбы.

- Не знаю как это произошло, но я, кажется, влюбился что-ли... 

- Из-за этого поссорился с Ником? Ты ведь просто так, из-за всего навсего понравившейся девушки, не ругаешься с друзьями.

- Она не просто понравилась. Так получилось, что я влюбился. Она такая чистая...светлая... ее глаза сводят меня с ума... я сегодня утром не смог себя сдержать и поцеловал ее.... -  мой голос дрожал, в нем были теплота к ней и то, чего я боялся больше всего сейчас -  страх ее потерять. 

- Да, не хило так... - я знаю, он понял меня, - так почему она ушла сегодня? Почему ты ее не проводил?

- Когда я ее поцеловал, она не поверила мне...  просто ушла, извинилась и ушла,- я выкинул на пол кепку и  възерошил волосы. Мне было трудно это вспоминать, еще труднее об этом говорить. Ведь это я виноват в том, что она сейчас лежит здесь. В том,   что она может умереть прямо сейчас виноват только я.

- Успокойся, сейчас главное - поддерживать ее. Она выживет. Она справится. Верь мне, - от его слов мне легче не стало, но я почувствовал, что не один. Я решил рассказать про то, что было вчера в машине. Он может знать. 

- Тем, ты даже не знаешь как судьба с ней обошлась... - я забыл все слова, что хотел сказать. На минуту я почувствовал, что разучился разговаривать.

- Тебе что-то известно о ней? 

- Да... вчера, когда я отвозил ее домой, она посвятила и меня в эту историю. Вернее, как она сказала, у нее это просто вырвалось, - я вновь взъерошил волосы, ибо говорить это для меня было мучительно больно, - когда ей было 13 ее мама погибла в аварии, отец через два месяца женился на другой и переехал в Питер, оставив Яну, маленькую беззащитную девочку, которой в этот период очень нужна была поддержка, одну... она перестала улыбаться... она стала настолько сильной за эти три года, но в то же время такой опустошенной... - мой голос был еле слышен. Тема подошел и, обняв, похлопал меня по спине. 

- Держись! Мы должны справиться за нее, брат. Мы сможем, - я верил ему, у нас все получится. Яна выживет, нужно лишь верить, - пойдешь к ней? 

- Пошли, - с той минуты, когда я услышал о ней по новостям, в моем голосе была лишь боль, ничего больше... ничего меньше...

Мы вошли в палату, на кровати лежала она, но в это я никак не хотел верить. Вся в бинтах, присосках, приборах,трубках, шлангах. Ее медных длинных волос не было видно, потому что голова была забинтована. Я не видел ни губ, ни тех самых чистых глаз . Лишь щеки, и те были все в пластыре. Я не хотел ее узнавать. Лучше бы на  ее месте был я. Было бы легче. 

Я смотрел на ее пальчики, но к ним тоже были присоединены неведомые мне приборы. Ее вновь поломали, только теперь физически...