6
Я думаю, что, как минимум, стоит попробовать с ним поговорить, но, как выясняется на практике, сделать это не так уж и легко.
Первое разочарование ждёт меня сразу, едва я переступаю порог столовой, больше похожей на банкетный зал с длинным предлинным столом, уставленным различными блюдами.
Народу много, и парни все довольно симпатичные, есть на кого посмотреть, но я ищу взглядом только его. А когда нахожу...
Егор снова не обращает на меня совершенно никакого внимания.
Мазнул мимолётным, ничего не выражающим, взглядом и сразу же отвернулся.
Словно не он вчера на балконе прожаривал взглядом так, что я ни сдвинуться с места, ни лишнего глотка кислорода сделать не могла. А заснула только при помощи лошадиной дозы снотворного.
Сейчас же, когда я так сильно напряжена, он расслаблен и весел. Улыбается друзьям, шутит, смеётся.
Его левая рука удобно расположилась на спинке стула, на котором в данный момент сидит Кристина. Его красивые длинные пальцы играют с прядями ее шелковистых волос точно такого медового оттенка, как у меня.
Не зря она первой покинула номер, оставив нас с Соней далько позади себя, не зря.
Не преувеличивала, когда говорила, что они теперь вместе и распланировали весь день наперед.
— Да, шустрая штучка, — сквозь зубы произносит Соня, пока мы идём к столу, улыбаясь всем вокруг. — Одно радует, ненадолго это всё у них. Вот зуб даю, ненадолго.
* * *
К вечеру Соня уже не так уверенна в правильности своего утреннего утверждения.
— Не, ну не может быть, чтобы он так крепко подсел на нее, — шепчет она, когда ближе к вечеру мы решаем прогуляться с ней по окрестностям и натыкаемся взглядами на них, сидящих напротив друг друга за столиком уютного прибережного ресторанчика и увлеченно болтающих о чем-то, по всей видимости, необычайно интересном.
Между нами горит зажженая свеча, романтика так и витает в воздухе. На стоянке у кафе стоит огромный мотоцикл. Наверное, на нем они совершали свою поездку, после того, как вышли в обнимку из столовой.
Она сидела за ним, обвивая руками и прижимаясь к его крепкой спине...
— С Кристи же кроме нарядов и косметики поговорить не о чем, — продолжает возмущаться Соня.
— Видимо, есть, о чем, — отвечаю я, не в силах оторвать глаз от парочки, взволновавшего всю, и, как мне кажется, если бы я видела себя со стороны, отчаянного взгляда. — К тому же, они ведь не только разговаривать собираются.
«На ее месте могла бы сейчас сидеть ты» — нашёптывает мне внутренний голос, цепляя да самое живое и выдавая мои реальные чувства с потрахами.
«Могла бы сидеть ты, Валя, если бы не оказалась такой слабохарактерной и самодовольной дурочкой. А теперь... Ты потеряла его и больше никогда не сможешь вернуть обратно...».
Чувство собственной никчемности угнетает, буквально одним махом отбрасывая меня на несколько месяцев назад. Но что я могу, если не интересна ему больше до такой степени, что на пустое место он обратил бы больше своего внимания, чем на меня?
Голова кружится от дикого, охватывающего все тело, отчаяния, окружающие предметы начинают мельтешить перед лицом.
— Пойдем отсюда, — дёргает за локоть Соня, заставляя, наконец, отвернуться, и сдвинуться с места. — Славин пишет, что все наши подтягиваются сейчас в Лагуну. Это, мим... прямо по курсу, примерно пятьсот метров от пляжа. Зависаем там, пока с Кораблиным мне пока не обломилось.
В то время, как я боролась со своими чувствами, подруга, оказывается, успела заглянуть в чат, и теперь, со знанием дела, тянет меня за собой.
— Попробую, что-ли, с Эриком замутить. Он, кстати, вчера к тебе клинья подбивал, мне девчонки сказали. Как раз пока я отходила. Или как?
— Приглашал прогуляться, — неохотно говорю я.
— А ты отказалась? Ну и зря. Я слышала, он недавно со своей девушкой расстался и сейчас полностью свободен, и готов к новым отношениям. Если не заинтересовал, то я попытаюсь. А там, гляди, и Кораблин освободится.
Я лишь пожимаю плечами и вдруг, неосознанно, сама не знаю зачем, сбиваюсь с шага и оборачиваюсь.
С такого расстояния не могу определить точно, но, почему-то уверена... он оторвал взгляд от Кристины и теперь снова впивается в меня...
* * *
— Девчонки, сюда, — восклицает Даня, парень, который придумал собрать всех нас в Лагуне, едва мы появляемся в зале уютной, подсвеченной гирляндами, кафешки с приятной танцевальной музыкой.
Здесь можно расположиться с любыми удобствами. Есть стулья, диваны различной формы, пуфы на полу и даже места, на которых можно лежать. Официант разносит коктейли, но можно уединиться компанией или по одиночке, и покурить кальян.
Обстановка более чем располагающая для того, чтобы расслабиться и отдохнуть. Мне нравится здесь даже больше, чем в том месте, в котором собирались вчера. Особенно потому, что есть шанс расслабиться и не думать о Егоре.
На счёт кальяна я, правда, не уверена, но в остальном... почему нет? Почему нет?
Когда официант спрашивает меня, что я буду пить, я, немного волнуясь из-за такого нетипичного для меня шага, заказываю коктейль с добавлением алкоголя.
Чем я хуже Сони или остальных? Они-то раслабляются только так. Говорят, этот способ многим помогает забыться и не вспоминать о неприятностях, может, и мне поможет.
Когда получаю заказ, я быстро, одним махом, выпиваю коктейль и прошу принести мне ещё.
— О, решила-таки оттянуться по взрослому, наконец, — комментирует мои действия Соня. — Кстати, я не пойму, почему все парни нас будто сторонятся? Не замечаешь?
— Не знаю, — пожимаю я плечами.
Алкоголь постепенно проникает в кровь, разнося по телу теплые искристые волны, и я полностью отдаюсь этому, слегка необычному, но несомненно приятному, ощущению.
— То есть, знаю, но только насчёт Эрика. После того, как я отказалась прогуляться с ним, он даже не смотрит в мою сторону. Насчёт других...
И я пожимаю плечами, не закончив фразы. Лёгкость во всем теле нарастает.
— Нет, ты только подумай, будто не мы с тобой тут самые красивые девчонки.
— Эй, Марк, — окликает она высокого брюнета в темно-красном костюме.
Он тут же останавливается рядом с нами с Сонькиной стороны.
— Пойдем, потанцуем, что-ли?
— Пойдем, — соглашается тот, и Сонька довольно улыбается.
— Валь, ты не против, я надеюсь?
— Нет, конечно, иди, — говорю я, окончательно приняв решение расслабиться сегодня, как следует. Как раз последую совету Марты Сергеевны. Она, правда, и словом не обмолвилась про алкоголь, все больше напоминала про массаж и спа-процедуры, но я чувствую, реально чувствую, что мне становится несколько, и даже довольно ощутимо, легче.
Проблемы кажутся менее значимыми, а мир сменяет палитру на более яркую, сочную и красочную.
Когда ко мне подсаживается парень, симпотичный, хоть и не из нашей тусовки, и говорит мне, что я очень красивая, я радуюсь и искренне улыбаюсь ему.
— Спасибо большое.
Ну вот, я тоже могу, и ничего страшного в том, чтобы попробовать пообщаться с кем-то симпотичным. Гораздо лучше, чем изводить себя и проводить время до утра под снотворным.
— Валя? Классное имя, тебе идёт, — продолжает парень и ведёт взглядом по моей фигуре.
— Да...
Сейчас спрошу у него, как его зовут, и начало для диалога будет положено.
Застываю на полуслове, потому что... В зале неожиданно появляются они.
— Да... — повторяю, словно попугай и поскорее делаю очередной глоток из стакана.
А потом резко поднимаюсь с дивана и ноги сами несут меня через весь зал.
К нему несут. Сейчас, или никогда.
Иду, боже, я иду... К ним иду... Ближе... Боже, дай мне побольше смелости... Пожалуйста...
Встаю перед парочкой, заставляя тем самым остановиться и их. Смотрю прямо на Егора, периферийным зрением замечая, как брови Крис непонятно вздергиваются вверх.
Но меня интересует только Егор. Только он. И плевать на всех остальных.
— Пойдем потанцуем, — выпаливаю я, смотря ему прямо в глаза, и чувствую, как щеки, а за ними и все лицо, мгновенно затапливает румянцем.
Застываю и, кажется, время останавливается. И звуки стихают, зависая в пространстве на короткий, и, вместе с тем, нереально длинный, волнующий, миг. Все, что я слышу сейчас, это лишь неровное, и с перебоями, беение сердца. Все, что вижу — взгляд его зелёных глаз, засасывающий в бездонную, но такую манящую и притягательную, полную искушения и опасностей, пропасть.
Пойдем потанцуем?
Боже, что за детский сад. Зачем я подошла к ним? Зачем это говорю. Ну не дура ли? Он пришел сюда со своей новой девушкой, с которой собирается отлично провести вечер, а затем и ночь. А тут я, предавшая его, бывшая, со своим дурацким и жалким «потанцуем». Да ещё у всех, абсолютно у всех, на виду.
Позор, боже мой, какой же это позор.
Я жалкая, какой же жалкой, наверное, ему сейчас покажусь.
Но отступать поздно, поздно. Наверное, я бы и без действия алкоголя это совершила, потому что... Край. Потому что терять все равно особо нечего.
Не могу я без него, сейчас совершенно отчётливо это понимаю. Всем своим существом соглашаюсь с этим утверждением. Также, как и с тем, что без него я жила не по настоящему, а лишь существовала и выживала. Потому что и в этой позиции я абсолютно тверда, хочу только с ним...
Но не смотря на всю эту бурю чувств внутри, я продолжаю стоять тихо и ровно, и делать лишь то, что я реально на физическом плане могу — напряжённо смотреть Егору в глаза.
Стараясь не паниковать и уже начиная жалеть о своем опрометчивом шаге. Почти желая, чтобы он жёстко категорически мне отказал.
Дальнейшее я воспринимаю обрывочно и словно со стороны.
Вот он снимает руку с талии Крис. Вот, под ее хмурым, мечущиеся между нами, взглядом, делает шаг вперёд.
Мои ноздри улавливают его притягательный, столь знакомый и любимый аромат. Но в то же время в ном сквозят нотки нового, неизведанного, чужого. Голову начинает кружить на удвоенном, нет, утроенном, увеличенном в десять раз, повторе.
Подходит ко мне так близко, практически вплотную. Внимательно рассматривает, по-прежнему удерживая на лице спокойствие, хладнокровно-равнодушное выражение.
Ни за что бы не смогла угадать, о чем он сейчас думает, не стоит и пытаться.
А между тем, он делает ещё шаг и расстояние между нами становится критически недопустимым.
— Потанцуем? — произносит он так тихо, что могу услышать только я.
Буквально выдыхает мне в губы.
Мне очень страшно, меня критически и не по-детски трясет, и тем не меняя, я решительно утвердительно киваю.
Егор усмехается и в этой усмешке нет и частички тепла, достающейся теперь лишь его новой девушке и окружающим.
Только острое, горькое, разрушающее меня, равнодушие.
— Танцы остались в прошлом, бельчонок, — произносит он медленно, словно не уверен, что я запомню и уложу в голове всё с первого раза. — Но ты можешь попытаться снова, если захочешь предложить что-то посущественее танца.
С этими словами он отстраняется и возвращается к, стоящей на готове и смешно вытянувшей шею, Кристине. Берет ее под руку, и они огибают меня, застывшую, дизорентированную, поломанную.
Больше всего на свете мне хочется провалиться под землю и больше никогда ничего не предпринимать. Но, что-то другое во мне, какая-то частичка, которая появилась за то время, что мы не виделись, и укрепляется теперь, используя выпитые коктейли в качестве топлива, не даёт мне вот так, просто и без единого повторного усилия, сдаться. Практически на самом старте.
А потом я делаю то, о чем помыслить не могла какую-то секунду назад. Я разворачиваюсь на пятках и решительно иду за ними.
Догоняю, снова перекрываю дорогу и порывисто беру Егора за руку.
Уже одно это касание вызывает во мне непереносимый ураган эмоций. Но я не могу позволить себе утонуть в нем на полдороге.
Ни говоря не слова, я разворачиваюсь и тяну его за собой.
Коктейли, выпитый мной алкоголь, придают мне всю эту смелость. Но в глубине души я понимаю, что далеко не только в коктейлях все дело. Я нахожусь на такой стадии, в той точке невозврата, в том состоянии... Что если не предприниму ничего, то просто сойду сума.
Без вариантов.
Выбора нет.
Я не знаю, куда именно его веду, но интуитивно угадываю и совсем скоро нахожу место, где никого вокруг, и можно спокойно поговорить.
Только не говорить я сейчас с ним собралась.
Разворачиваюсь к нему, подталкиваю его расслабленное, в отличие от моего напряжённого, тело к стене, а потом прижимаюсь к нему, встаю на цыпочки, закидываю руки ему на плечи и прикасаюсь к его губам в медленном, сейчас же активезирующем все чувственные рецепторы, поцелуе.