глава 15
Когда я очнулась, между ног было всё натёрто. Я впервые чувствовала такую боль и я бы не одной девушке не пожелала такого. Девушке... Потому что я больше не являлась ею. Почему так трудно пережить такую трансформацию? И это вообще нормально, корить себя за то, что ты женщина? Я была испорчена, и испорчена всему мужчинами на этом корабле, это терзала меня ещё больше. У меня отняли всё, вплоть до моей невинности, хранящейся долгие годы в моем грязном теле, которое уже никогда не вымыть. Это последнее, что у меня могли забрать, и они сделали это. Я ненавижу весь мир, потому что он плохо относится к хорошим. Все злые и не могут понять чужую боль или как-то сочувствовать друг другу. В этом ничтожном мире либо претворяются, что с хорошими намерениями, а потом вставляют нож в спину, либо напрямую вставляют его. Других людей не существует.
Я лежала на борту в крови и порезах, рядом было оружие, разбитые бутылки с каким-то кислым вином, и порванные куски моего платья. Меня тошнило от этого невыносимого запаха. Я хотела всё забыть, как страшный сон. Возле меня уже никого не было, наигравшись они меня просто бросили, как испорченную вещь, ненужный мусор.
Я проснулась и застонала от боли. Видимо, кто-то услышал меня, потому что опять подняли шум.
- Эй, баба проснулась.
- Что теперь будем с ней делать? –
Один из них раздался смехом.
- Я бы вставил ей ещё пару десятков.
И все поддержали его...
Я еле подняла голову и увидела ноги одного пирата, он, улыбаясь, смотрел на меня, довольный моим жалким видом. Я посмотрела на него. Это был один из тех, кто брал меня чаще других. Он даже врезал другому пирату, чтоб тот отдал ему свою очередь. Я смотрела на него и ненавидела его. И его я тоже хочу уничтожить. В голове проносился его голос, когда он мне шептал, что я шлюха, я как будто снова чувствовала его язык на моем теле, он жадно кусал меня и облизывал всё моё тело. Его член входил в меня жёсткими толчками, от чего я съежившись, пыталась сдержать стоны, свидетельствующие о моей скорой кончине. Я не выдерживала. И это чудо, что я выжила.
Потом подошли остальные. Одноглазый снова говорил с той тварью, который приходился им всем капитаном. Грязным, мерзким капитаном. Я была единственная женщина на корабле с множеством мужчин, но ни один из них не был настоящим мужчиной. Яйца в штанах это не показатель мужества, но почему-то мужики именно так и считают. Сумасшедшие.
Потом пришёл Арес. Ненавижу это имя. Он опять, как и в прошлый раз оценивал ситуацию. О чем он вообще думал?! Ненавижу! Посмотрев на всех пиратов, он спросил у них:
- Какие у вас планы на эту женщину? - женщину...факты снова резали мой слух.
"Мне было мало, я не взял её ещё раз, потому что она отключилась!"
"А мне и неподвижная нравится!"
"Ну я бы вставил ей ещё разок, или пять"
"Капитан, Вы не хотите её снова?"
Кто-то смеялся, кто-то ругался, кто-то просто бухал.
Он посмотрел на меня всё ещё неподвижно лежавшую на полу. Кровь, нагота, срам. Что он испытывает теперь? Ему совсем не стыдно? Он не сожалеет?
Он спросил пиратов:
- Сколько каждый из вас имел её? - ну и зачем ему это знать?
Пираты молча опустили глаза. Неужели им стыдно? Или они настолько глупы, что не знают такого числа?
- И сколько же?! - переспросил капитан уже немного громче. Его могли услышать, а вот меня никто.
Один смелый отозвался
- Капитан, очень много, боюсь, так много, что нам на год вперёд хватит.
- Кому хватит, а кому нет. Дайте её сюда! Я трахну её ещё раз!
- Заткнись! - крикнул Арес, - я не спрашивал кто что хочет.
Арес смотрел то на меня то на пиратов не зная, что предпринять. Потом одноглазый сказал ему.
- Капитан, как известно женщина на борту это не к добру. Нам нужно срочно что-то сделать с ней.
Все дружно закричали.
"Да, на борту девица, беде дано случится!"
"Бабе на корабле не место!"
"Капитан, плохая примета!"
"Мы согласны с черепом!"
Арес подошёл ко мне. Он смотрел на мою кровь. Потом прошёлся пальцем по ранам, вымазывая её. Мерзко. Зачем он это делает? Он сказал черепу.
- Ей не долго осталось. Посмотри на её состояние. Парни перегнули палку.
- Какая разница, она всё равно не жилец, зачем с дому сбегать то было. Сидела бы с отцом, как все адекватные девушки, не было бы всего этого. Женщины такие глупые.
Я, не выдержав такой атмосферы, где получала фетву на свою казнь, решила сама её выбрать. Я более не хотела находиться рядом с этими животными. Лучше умру, но не увижу их более. Я еле слышно простонала:
- Дайте мне утопиться.
Арес был ошарашенный. Он переспросил:
- Что?
- Дайте мне утопиться в этой чёртовой воде! - прорычал я.
- Ты не станешь больше просить, чтобы я отпустил тебя? - чёрная бровь приподнялась, показывая его удивление.
- Я хочу умереть. Дайте мне просто утопиться...
Он смотрел на меня, потом на толпу, потом опять на меня. Он не мог понять, почему я из-за какого-то насилия, вместо спасения жажду смерти. Хотя, с другой стороны он понимал, что то, что случилось со мной сегодня для многих девушек действительно считалось горем. Это было стыдно, это было больно, такое тяжело пережить. Он много видел в своей жизни, и я была лишь очередная смерть на его руках. Однако я же была тем самым тяжёлым камнем на его весах добрых и злых дел, которые находились на небесах и определяли срок, отведённый для его ничтожной жизни. Одна из многих, но такая весомая. Он всё понял, и он был обычный человек. Постояв ещё какое-то время в раздумьях, капитан наконец крикнул своей команде:
- Несите доску!
Все живо среагировали и принесли доску, это был мой эшафот и я сама его выбрала.
Арес посмотрел на море. Мы были недалеко от берега и, наверное, всё таки в его крошечной голове зародилась мысль, что я хочу уплыть. Но я хотела лишь сдохнуть.
- Свяжите её! - приказал капитан.
Они взяли остатки моего платья, разорванные клочья когда-то мягкой ткани, которая сейчас зачерствела от моей же крови, как, впрочем, и моё сердце. Связали мне руги и ноги. Пустили на доску.
Я шла. Не сопротивлялась. Я хотела этого. Но даже при разрушенной надежде во мне всё ещё кипела ненависть к ним и я точно знала, что они не останутся безнаказанными.
Штиль, стоявший на протяжении всей ночи, враз исчез, заменившись на шторм, который сейчас уже олицетворял моё настоящее состояние души. Мне хотелось кричать, освободиться от всего пережитого, и я больше не сдерживалась, как ранее. Я больше не боялась, что это неприлично, что это опорочит чью-то честь, что это невоспитанно или неправильно. Мне плевать на окружающих меня людей. Люди испорчены и следуя их принципам, свято защищая их, становишься похожими на них. А я не хочу быть чем-то связанной с этими тварями. И, стоя на доске, я прокричала:
- Запомните день, когда на небесах был выдан ваш смертный приговор! Потому что имея власть и силу здесь, на земле, и пользуясь ею во вред окружающим, притесняя их, умерев вы не сможете ею пользоваться и станете подобны тем, кого унижали. Вы будете бессильны, как и я сейчас. Вы потеряете всё, когда потеряете жизнь! Сегодня в ваших руках жизнь многих, но завтра вы не сможете контролировать свою, - они стояли и удивлённо смотрели на меня, осматривая море, замечая резкую смену погоды, сильный поток ветра, который, как и я, грезил уничтожить безжалостных извращенцев. Кто-то смеялся не веря мне, кто-то гневался. Кто-то кричал, что я ведьма и паниковал, утверждая, что я погублю их души и принесу на блюдце Дьяволу морскому. Я не была ведьмой. До сегодняшнего дня, когда они слепили меня такую: из жестокости, боли, унижения, слёз, предательства, гнева и крови. Гроза и гром громыхали над моей головой, что ещё больше внушало страх в их крошечные каменные сердца. Пираты боялись. И лишь Капитан задумчиво смотрел на меня, запоминая этот день.
И я добавила:
- Будьте вы прокляты!
Доска пошатнулась и я упала в воду...