Четырнадцать дней сна

Стоило мне в одиночестве покинуть домики, выбравшись на площадь, как мир вокруг ожил. Повсюду оказались пионеры, они гроздьями выходили из просторной одноэтажки недалеко от площади. Я догадался, что это столовая. И как так вышло, что я пропустил обед? Чудесное совпадение...

В лицах этих людей можно было потеряться. Такие... Детальные толпы – не характерная черта для моих снов. Я не помню такого, по крайней мере. Куда ни глянь, в любом направлении найдётся парочка пионеров. Более того, здесь были обладатели цветных волос, что странно сочеталось с моим пониманием Союза. И возраст у них был разный: только что, в противоположном от ворот направлении, с площади метнулась рыжая малолетка, в окружении таких же школьцов; им в противовес, в другом направлении выдвинулась группка моих сверстников. Впрочем, в отличии от детей, эти ребята довольно быстро разбежались по своим делам.

Интересно, что никому из них не было до меня дела. Ничего удивительного, конечно, – я здесь никого не знаю, никто не знает меня, но... Сильно ли это вяжется с парадигмой сна? При стандартных вводных, что это – мой сон, и я, фактически, являюсь его центром. Разве не так?

С другой стороны, я ведь уже поднимал вопрос реалистичности. Насколько далеко он может зайти?

Преодолев всю площадь, я так и не столкнулся с чужим вниманием. Несколько пионеров заняли скамейки вокруг, остальные разбежались. К слову, в сторону клубов, чуть впереди меня, бодро вышагивали двое парней, оба блондины. Один в очках, а второй с глупым лицом. Так и запишем. Какой шанс, что это Шурик и Электрик, шагающие в свой клуб киберкоммунизма?

В любом случае, наши пути разошлись. Далёк я от робототехники, музыка поближе будет.

"Ближе" – это было не про здание. Потому что именно музыкальный домик стоял почти на отшибе лагеря – это я понял, когда стал на дорожку к нему. Будто сюда люди не ходят, никакого логистического удобства...

Ещё чуть-чуть, и я смог рассмотреть его детальнее.

Одноэтажка, прямоугольничек. Из интересного: примыкающая ко входу просторная терраса; стена, на три четверти состоящая из окон; и угловатая крыша.

Признаться, терраса покорила меня, как только я на неё шагнул. Три ступеньки, и вот я уже под уютной крышей, а в три направления вокруг меня – гуляющий ветер и свежий воздух. Небольшая возвышенность, – те самые три ступеньки –, и перила по периметру – вместе создают впечатление какой-то безопасности. Хотя, тут совсем рядом, видимо, заканчивается территория лагеря, и начинается лес. Высокие сосны таранят собой небо, а между ними прыткий взгляд тормозят кусты.

Пока я об этом не подумал, даже не замечал, насколько тут насыщенный воздух. Нюх-нюх, что это за вонь? Кислород. Ого. Вот бы передоз не словить, с непривычки. Какие шансы передознуться кислородом? Никогда не слышал о таком, но это, наверное, возможно.

Один нюанс – мои шаги прямо-таки громко слышно. Нужно быть ниндзя, чтобы пройти эту террасу, не издав и звука. Уверен, если внутри кто-то есть, то он уже наслышан о моем приходе.

С этой мыслью я приложился к двери, которая поддалась даже слишком легко.

Первое впечатление о помещении: очень светло. Виноваты в этом окна, естественно. Не слишком плотные шторы оказались раздвинуты, поэтому комнату наполнял солнечный свет.

Ещё, здесь достаточно просторно. На меня прямо с порога смотрело пианино, – или это фортепиано, не разбираюсь –, рядом с ним расположились барабаны, гитара, колонки, всё вместе, в одном углу. На стене рядом, напротив тех самых окон, зелёная доска с мелом. Ноты записывать, что-ли? Портреты музыкантов, парочка стульев, одинокая полочка... Ещё одна дверь, слева от меня, в слепой зоне. Паркет под ногами... И никого вокруг.

На уровне лица, по крайней мере. Потому что под пианино-фортепиано кто-то закопошился...

Вуайеризм – небогоугодно! Между небом и землёй, я один отказываюсь подглядывать!

Я бы на её месте в такую позу не становился, даже оказавшись один во всем мире. Разве юбка должна быть такой короткой?

Я не смотрел, чем она там занимается. Лишь констатировал факт того, что её ноги торчат снаружи, пока сама пионерка что-то ищет прямо под громоздким инструментом. Ищет – это предположение. Я же не смотрю.

Вместо того, чтобы ставить себя в ещё более неловкой положение, я три раза постучал по дверному косяку. Он деревянный, кстати. Выходит, я три раза постучал по дереву. Это там от чего, от сглаза?

Самое забавное, что девушка постучала мне в ответ. Головой об днище.

— Ой, — Звонко отозвалась она. — Рояль...

А, так это рояль. Вот я идиот. Надо будет загуглить...

Впрочем, она так смешно об него стукнулась, что мне едва удалось подавить смех. Благо, сама девочка не пострадала, а то было бы некрасиво...

Дав задний ход, с коленей поднялась... Сама Мику Хацунэ! Один в один, девочка с картинки. Волосы цвета морской волны, собранные в два длиннющих хвоста, в тон им пара больших глаз... Однако, она была не нарисованной, а вполне настоящая. Небольших габаритов, с тоненькими ручками, бледноватым оттенком кожи. Точёным азиатским лицом, хотя разрез глаз не был... Э... Достаточно узким. Как бы выразиться? Да никак тут не выразиться.

Картину довершал комплект пионерки: белая рубашка, синяя юбка – вроде нормальной длины –, красный галстук... И чулки? Минуточку... Я не жалуюсь, ни в коем случае, но... Так надо? Так можно, разве?

Ещё и чёрные. Ну и ну.

Хватит туда смотреть.

Если бы я сказал, что она мне не нравится, это было бы наглое лицемерие и кощунство. Хотя, и Славю я оценил довольно высоко. Странно ли это, что в моем сне уже минимум две девушки, которые мне нравятся? Парадигма сна подтверждается.

Но, в противовес, я ведь видел и других девушек. Товарищ старший надзиратель Элина? Она симпатична, но я не имею никакого права заглядываться на неё. Почему? Товарищ первый телохранитель Рэй даст ответ. И в морду тоже даст.

Но, поправка: я делаю это не из-за страха. Я невооружённым взглядом вижу, как между этими двумя летают икры, и моя Энума элиш гласит: не вторгаться в чужой Эдем.

Энума элиш, ха?

Вавилонский эпос. Про сотворение мира.

В любом случае, разве вышеописанный факт сходится с парадигмой сна? Вряд ли. Он противоречит базовой данности: «Я – центр». Если не так, значит, это уже иная парадигма. Назовём её... Парадигма реальности. Которая придерживается принципа «Я – не центр». А может это оказаться сон, но работающий по принципу «Я – не центр»?

Тогда это больше не сон.

Глупости. Суть сна определяет то, что от него можно проснуться.

Как и реальность. Определяет то, что в конце ты...

Глупости. Сравнивать пробуждение от сна и смерть? Неужели, просыпаясь, ты чувствуешь что-то равноценное?

Если. Если просыпаешься.

Та-а-а-к пора бы мне заткнуться. На меня смотрит красивая азиатка, может я начну думать о чём-то другом?

Это тоже можно.

Нет, не об этом...

— Привет, я Зено. — Чтобы побороть внутренний монолог, я заговорил первым.

— Зено? Привет, я Мику! Тебя кто-то сюда прислал? Я тебя раньше не видела.

— Я новенький. Так вышло, что у меня слишком много свободного времени, так что...

— Ты решил записаться в музыкальный кружок? Если так, то это очень круто. Я могу рассказать тебе про все тут, только спроси...

— Нет, я ещё не решил записываться.

Она погрустнела. Серьёзно? Нет, конечно, правду говорят, что твои ожидания – твои проблемы, но... Но она так резко изменилась в лице, что я почти сломался.

—...Но я не против послушать тебя. Расскажешь, чем занимаешься, Мику?

— Конечно. Я здесь много думаю, смотрю в окно, листаю старые журналы... Наигрываю мелодии, иногда пою. Иногда мне приходит... Как это называется? Озарение! Вдохновение. И я пишу тексты.

— А ты здесь... Часто одна сидишь?

— Весь день. Сегодня ты зашёл, вчера Алиса заходила. За гитарой.

— Подожди, а кто состоит в клубе?

— Я и... Алиса. Иногда. Немного, но мне нравится здесь...

— Почему?

— Здесь много инструментов... Гитара, барабаны, рояль, губная гармошка, скрипка... Если мне что-то придёт в голову, мелодия или слова, я могу быстро сыграть их, чтобы не забыть.

— И ты на всём умеешь играть?

— Да. Хочешь, покажу?

Мне нравится, как ты играешь на моих барабанных перепонках. Редко встретишь человека, который будет так быстро палить речами, и при этом невероятно членораздельно, не забывая интонировать и выдерживать характерные паузы на знаках препинания. Хоть они и были куда уже в хронометраже.

Звучит, по крайней мере, весело. Сам я не фанат, например, слушать подкасты в полторашной скорости, но проблем с восприятием речевых потоков Мику у меня не возникало. Заявляю со всей ответственностью: у этой девочки хотя бы поставлен голос и нет речевых дефектов. Певица, что-ли? Или... Рэперша? Как с женским рэпом было в СССР?

Хотя, она же сказала: тЕксты. А не текстА. Значит, точно с рэпом не связана.

— Сыграй. — Я за любой движ.

Если она правда тут сидит днями одна, каким моральным уродом я буду, если отвечу ей что-то типа: "Э... Чёт не хочу слушать твою игру". Это даже не вопрос формата «Быть или не быть», я просто не тот человек, который откажет остро нуждающейся девушке в том, чтобы просто послушать её игру на инструментах.

— Так-так... На чём хочешь? Я всё могу!

Я слушаю много музыки, но в ней классический инструментал, по большой части, является только деталькой в картине. Ещё я слушаю много электронщины, где эти самые инструменталы насколько деформированы, что у классика вызовут порядком вопросов.

Но, всё равно, ханжой я себя на назову. Мне нравится, как звучит скрипка и виолончель – очень проникновенно. Гитара – классика, в моем понимании. Душевный инструмент для спокойных посиделок. Барабаны – понятное дело, ритм. Что в роке, что в рэпе, ударные это пушка, под залпы которой хочется качать головой и дрыгать ножками. Пианино ещё, или фортепиано, не то, чтобы я знал в чём между ними разница... Минорный такой инструмент, на погрустить. Хотя, если подумать, и весело на них можно играть, но ассоциация есть ассоциация.

И что же мне ей ответить? Грустить не хочется, и я не то, чтобы оценщик чужой игры...

— На чём любишь больше всего? Сыграй фирму. Фирменную, в смысле.

— Фирменную? У себя на родине я, чаще, пою на сцене... Но мне также нравится играть на инструментах. Мне нравится то, как здесь играют на гитаре. Как же называется... Группа «Кино», вот! Хочу услышать их вживую...

«Кино»... Цой, значит? Подожди, группа уже существует, но Цой ещё жив? Это какой временной диапазон?

Могу только догадываться... Блин, я питаю определённое уважение к вкладу «Кино» в нашу культуру, и отдельно к Виктору Цою как музыканту, но всегда был далёк от них. Просто не срослось, такое бывает. Но это явно поздние рамки СССР.

Погодите, она сказала "у себя на родине"? Всё-таки японка!

— Погоди... Так ты японка?

— Как ты угадал? Моя мама японка, а папа – советский инженер! Но родилась я в Японии, хотя оба языка знаю отлично!

Это я заметил. Девочка хоть иногда и переспрашивает, иногда тормозит с подбором слов, но разговорный у неё явно на уровне носителя.

— Круто. Всегда хотел побывать в Японии. Но не жить, наверное...

— У нас много туристов, из разных стран. Я ничего не понимаю в политике, но кажется у нас совсем недавно сильно расширилась... Экономика? Или, точнее, выросла.

Так, это явно что-то про японское экономическое чудо. Жаль, что лично мне это ничего не даёт. Потому что я идиот, никогда вопросом не интересовался. Даже не знаю, когда оно закончилось. Ладно...

— Так, а что ты здесь делаешь?

— В лагере? Меня сюда папа отправил. Говорит, что мне не помешает отдохнуть от сцены... И он прав! Здесь всё совсем по-другому!

Точно, она ведь упоминала сцену. Правда вокалоид? Нет, настоящая певица Мику Хацунэ?

— Правда? А что, ты устала петь?

— Я никогда не устаю от музыки, она мне правда очень нравится! Но... Но у меня много фанатов, постоянно в центре внимания... Все чего-то хотят, и это... Сложно. Тяжело. Поэтому мне нравится здесь, но...

—...Но это тоже не то, чего ты хотела, да? — Я окинул взглядом пустой клуб. — Сидеть тут в одиночестве.

— Мне нравится общаться с людьми, поэтому... Здесь тоже бывает тяжело. Но по-другому. Сыграть тебе на гитаре?

— Играй.

Верю тебе, девочка. Хотя, мне сложно считать реальностью Мику Хацунэ, несуществующую анимешную модельку, но девушка напротив меня была до коликов настоящей. Её интонации, мысли и эмоции – пока самое искреннее, что я тут видел. Я даже проникся к ней небольшим уважением – она ведь не теряла духа, сидя в полном одиночестве, когда за окнами её домика на отшибе кипела жизнь. Может, это её ошибка, что она не пошла искать друзей, но я её не осуждаю. Это я здесь легко иду на контакт, потому что знаю, что сплю. В реальности же, может, разделил бы с ней часть этих чувств.

Пусть играет, а я послушаю. Из меня в принципе хороший слушатель. Для хороших людей, я – уши, в которые они могут рассказать что угодно.

И она принялась рассказывать. Не голосом, – в кой-то раз –, но на языке гитарных мотивов. Сначала издала пару неловких звуков, будто прицениваясь, с чего бы начать. Увы, я ничего не понимаю в настройке музыкальных инструментов, но обычно, если что-то расстроено, музыкант незамедлительно начинает на это жаловаться. В этот раз обошлось. Значит, все в порядке?

Она взяла первые тона, вздохнула, опустив лицо к гитаре, и принялась что-то тихо напевать. Затем звук усилился, стал не просто отчётлив, но и заполнял вибрацией всю комнату. Быстро схватил меня, прогнав волны через всё тело.

Не скажу, что до мурашек, но почему-то эта сцена отозвалась во мне. Длинные девичьи пальцы бодро гуляют по грифу, ноготки таранят собой струны, вызывая звонкие вибрации. Они, в свою очередь, отражаются от каждой стены в этом помещении, вылетают в окно, растворяются в пространстве. Если этот звук растворяется, выходя лишь недалеко за оконный порог, можно ли сказать, будто сейчас эту музыку можем слышать лишь мы двое? А учтя, что я единственный слушатель, выходит, что прямо сейчас эта мелодия, со всем её ритмом, каждый звук и каждое колебание, перебежка тонких пальцев по грифу, – всё это ради меня одного? Может, это эгоистично, но разве рядом есть кто-то другой, кто разделяет мои чувства слушателя?

Мог ли здесь оказаться кто-то другой? Может, ещё кто-нибудь смог бы подобрать ключик к этой девушке, чтобы она также сыграла такую же песню, но, по крайней, мере, в этом пионерском лагере нет никого, кто мог бы меня заменить. Я уверен. Разве не чудо?

Добавить это к парадигме сна?

Нет, это не добавляется ни к одной парадигме. Это – не про миры и реальности. Это – про чувства каких-то маленьких людишек.

Разве не из этого состоят миры и реальности?

В любом случае, такие вещи существуют не для того, чтобы думать о них в процессе. Может, когда-нибудь потом, в ретроспективе. Сейчас же... Надо просто стать частью момента.

Я попытался заглушить внутренний монолог, позволить волнам унести меня отсюда. И у меня это вышло. Пока играла музыка, голова казалась лёгкой, пустой. Я покачивал ей из стороны в сторону, рассматривая ритмические рисунки на стенах, и краем глаза видел, как улыбается этому зрелищу девушка.

Неужели такая музыка может заглушить бесконечный поток мыслей?

Ненадолго, как видно.

Но всё же может.

Всего на секунду вернувшись в монолог, я ощутил, как изменилась атмосфера. Будто я включился в реальность. В свою реальность. Мику заметила это, каким-то образом, видимо мысли читает. И остановилась.

— Прости, продолжай. — Я виновато отмахнулся.

— Правда? У тебя так лицо изменилось. Слух порезала?

— Нет, это я о своём. Продолжай, я слушаю.

Она бросила на меня взгляд, казалось, недоверчивый. Но быстро изменилась в лице, вернувшись к перебору. За считанный такт взяла старую волну, продолжила её, словно этой ямы не существовало.

Я не знаю, сколько мы так сидели. Не долго, очевидно, но чувство времени хотя бы чуть-чуть покинуло меня.

Мику закончила, расслабленно положив руку на корпус гитары.

— Ой, как хорошо сразу стало. — Она потянулась одной рукой к потолку.

Готов поспорить, я слышу, как растягиваются её волокна. А может, это трещит по швам рубашка. Тут стало настолько тихо.

— Я даже забылся ненадолго.

— Я видела. Не хотела тебя отвлекать, да и мне нравилось твоё спокойной лицо.

— Спасибо.

Чувствую себя обновлённым. Чем бы заняться теперь? Конечно, можно ещё посидеть, но хочется чего-то более активного.

— Совсем забыла спросить... В каком ты отряде? Тебя ведь Зено зовут, да?

— Он самый. В отряде... В твоём, короче. Вожатая Элина.

Знать бы, какой у нас отряд. Цифру, например. Или это как группа в садике? Отряд "Золотой ключик", м?

— Зено... Зено... Зено-кун? Зенчик? Зенусик... — Она принялась перечислять.

Только не Зек. И не Зигунчик какой-нибудь. Я принимаю официальные обращения формата "Зено-сэмпай", но, думаю, Зено-кун будет уместнее. Хотя, уместнее всего будет просто Зено.

— Микусик... Микуша... Микуля... — Передразнил я.

А не надо расслабляться, я тоже умею коверкать чужие имена. Правда, Мику сложно как-то постебать. Мику-Мику... Микола. Ну, это верх моего креатива.

Ещё пришло в голову "Мимимику", но меня щас стошнит от приторности. Нет, я слишком стар для такого дерьма... Хотя, ей может понравиться.

— Придумал. Мимимику. Звучит мило, правда?

Ай, это было трудно. Ради чего я перешагнул через себя? Может, она на меня щас как на идиота посмотрит. Я бы посмотрел.

— Правда мило! — Почему на девушек это работает? — Но лучше зови меня Мику. Или, как ты сказал... Микуся?

— Тогда ты зови меня Зено. Или, как ты там сказала, Зенчик.

Зенчиком меня назвали не впервые, потому не удивляюсь. Это и вправду ближайшее уменьшительно-ласкательное, которое ещё и умеет склоняться, в отличии от оригинала.

— Хорошо, Зенусик.

Заносик. Закосик. Засосик. Ну и бред.

— Хватит волновать, Микуволновка. Сойдёмся на Зенчике, и всё тут.

— Хорошо-хорошо. У тебя красивое имя. В нём всего четыре буквы, оно звонкое, и всегда одинаковое!

— У тебя точь-в-точь такое же.

Самая заметная разница в звуке. У Мику это такая буква-выскочка - к -, которая выпрыгивает из слова и стучит по округе. А у меня - З -, как звенит будильник, дз-з-з. Дз-з-зено. Хотя, в английском написании моего имени нет буквы - Z -. Оно звучит как «Theno». - The - и - no -. Зе-но. Зено. Такие вот нюансы. Я бы назвал их... Данностью концепта.

— И вправду. Нам повезло с именами, правда? Но, если тебе нравится, можешь называть меня и Микушей. Главное... Не Микузкоглазик.

Так и запишем, без расовой дискриминации... Даже в шутливой форме. Эхх... Хотя, погоди, я вижу пространство для манёвра!

— А что с твоими глазами? По-моему, очень даже красивые.

Бум. Вот так вот. Первое правило комплимента – уместность. Второе правило комплимента – приятная неожиданность. Третье правило – ненавязчивость. У меня здесь бинго, между прочим.

— Правда? Спасибо!

Она и не смутилась! Но ей приятно. Хорош, Зено, хорош. Закрепил доброе имя джентльмена.

Однако, вечно сидеть здесь не вариант. Не хотелось бы весь остаток дня время просиживать без дела, даже в компании японки. Может, она мне с этим и поможет?

— Чем бы заняться до полдника... — Задумчиво протянула японка. — Вот поиграла, и сразу полегчало!

Полдник? Не ужин? Славя говорила про ужин, но... Может, забыла? Минусов нет, меня накормят лишний раз. Прекрасно.

— А есть какие-то варианты? — Я ухватился за соломинку. — Я тоже ищу чем себя занять.

— Можем сходить окунуться! — Будто только этого и ждала. — Вода сейчас должна быть очень горячей.

Погодите, здесь есть где купаться? Как я это упустил? Хотя... Вроде я видел что-то похожее на плавки, в своём стартовом наборе пионера... Чтож, надеюсь они угадали с размером.

— Но я не в плавках...

— Не беда, мне тоже надо будет переодеться.

— Только если так.

Купаться во сне? Да почему бы и нет. В реальности суровая русская зима, а тут и водичка, да ещё и тёплая. Бери, пока дают.

Правда, я не фанат щеголять полуголым, даже по пляжу. Даже во сне. Хотя стыдиться мне нечего – форма то присутствует. Даже спортивная, от части. Буду не хуже других молодых пионерчиков.

— Мой домик тринадцатый. Если справишься раньше меня, можем встретится там. А если нет, то я подожду тебя на площади.

Тринадцатый домик? Это же буквально... Соседи.

— Серьёзно? Тринадцатый? Я живу в четырнадцатом, по соседству.

— Ой! С тем странным парнем, да? Он тебе не мешает?

— Пока нет. Я умею ладить с людьми, он мне не страшен.

— Надеюсь. Я редко его вижу, но он всегда такой грубый...

— Этого не отнимешь. Так что, встретимся у наших домиков? Или вместе сейчас пойдём?

Смотрите на них, сладкая парочка. Ещё за ручки возьмитесь.

Без шуток, не буду врать сам себе: Мику милашка. Ничем не обделённая, хоть и уступающая Славе в габаритности, но это значения не имеет. Мне с ней достаточно просто. Я думаю, из нас выйдут хорошие друзья. Или...

Или потом будет болезненное пробуждение в поту и слезах, да?

Это грустно, но это правда. Что-то меня заносит...

Это часть какой парадигмы?

Той, в которой мы покидаем музыкальный клуб. Я выскакиваю первый, великодушно придерживая дверь, Мику несёт гитару к стойке, оставляет её, размашисто поправляет длиннющие косы, двигается за мной.

Когда мы оказываемся на террасе, на дорожке возникает движение. Хитрое, и рыжее, будто кошка. Сравнение характерное, потому что, уловив мой взгляд "кошка" застыла, неоднозначно подняв лицо.

Пара огненных глаз, такие же пламенные волосы, собранные в два коротких хвостика-молнии, будто она Пикачу. В противовес бледной Мику, эта девушка успела загореть на пару тонов, и по общей форме казалась крепче. Японку сложно назвать спортивной, она хрупкая, а здесь другое дело. Это же касалось... Габаритности. Знаю, не лучшее слово для описания фигуры, но мне нравится. Согласно этой характеристике, незнакомка была больше Мику, но всё равно уступала Славе. Да, блондинку в этом переплюнуть сложно...

Для справки: "габаритность" – это я не про лишний вес. Но... Про жир.

Про грудь, даже идиоту ясно.

— Мику, ты уходишь? — Спросила рыжая.

Вопрос не мне, но взгляд точно упёрся в моё лицо. Изучает, да? Пытливая.

— Да, Алисочка. Пойду окунусь, пока вода тёплая! — Продолжала бодро отстреливать азиатка. — Ты за гитарой?

— Ага. А это кто с тобой?

— Это Зенчик. Он новенький в нашем отряде, сегодня приехал.

— Новенький? — Алиса явно удивилась, но быстро собралась с мыслями. — Музыку любишь, новенький? Или влюбился в нашу японку?

Ой, как жжётся. Неужели эта девочка из тех, кто любит подстёбывать других? Впрочем, такие тоже разными бывают. Её умение подкалывать должно быть остро, как копьё, но есть нюанс. В мире, где есть копьё, есть и щит. Настоящий "копейщик" должен знать, что его победу определяет тот факт, пробил ли он вражеский щит. Обычно, это решается в первые же секунды столкновения.

— Может и влюбился. В музыку – так точно.

Давать заднюю и мяться – одна из худших вещей, которой можно ответить на такой выпад. Из вариантов в моем арсенале – пойти в ответную атаку, или мягко парировать. Прыгать на противника, не зная его слабость – ошибка, поэтому я повременю.

Хотя, раз уж Мику невольно становится предметом обсуждения, стоит учитывать и её видение... А она никак не реагировала. Вот уж кто точно не мнительный.

— Зенусь, иди вперёд. Я отдам Алисочке гитарку и догоню.

— Не, я подожду.

Я знаю, как работают мои сны. Сейчас я уйду, и больше мы не увидимся. Декорации исчезают за сценой, и даже если она повторяется, не все элементы возвращаются обратно. Или изменяются насколько, что повторная встреча теряет смысл.

Нет, я пока не готов настолько рисковать.

— Что, не можешь от неё отлипнуть?

Алиса продолжала, и было видно, что ей это нравится. Любишь подливать масла? Посмотрим, насколько тебя хватит.

— От тебя не могу отлипнуть. Влип с первого взгляда.

— Хмпф... Держи свои грязные мысли при себе.

К слову, пока мы беззлобно кидались фразами, Мику уже исчезла в глубине здания. И оставалась там около минуты.

Целую минуту забирает гитару? Может, опять уронила что-то под рояль?

Ещё половина минуты, и японка всё же вышла на террасу. В её руках был музыкальный инструмент, причём не тот, на котором она играла мне. Это тоже была гитара, но у корпуса был другой цвет. Покрыт лаком, выглядит весьма свежо. Может, это гитара Алисы? А та, первая, наверное, местная. Осмелюсь предположить, что Мику не её хозяйка. Учитывая, что она девочка-оркестр, умеющая играть на всём подряд, вряд ли бы везла с собой одну гитару в лагерь... А может и не одну?

Короче, бессмысленное рассуждение.

— Спасибочки, — Одобрительно кивнула Алиса, принимая инструмент. — Ты ещё будешь сегодня сидеть?

— Не знаю... — Искренне засомневалась азиатка. — У тебя ведь есть копия ключей?

— Есть... Дома оставила.

— Тогда вернёшь гитару сама, ладненько? Если я вдруг не приду сегодня.

— Ладно.

Волосами на руках чувствую, как рыжая юлит. Она ведь не знает, где её ключи, да? Слишком уж подозрительная была заминка...

Хотя, со мной такое тоже бывает. Знаю, что вещь есть у меня дома, но не знаю, где именно. В такие моменты проще сказать, что всё нормально, а потом пойти искать, нежели признаться в свой безалаберности, получить выговор и всё равно пойти искать. У всех нервы здоровее будут.

Поэтому я не воткну нож в щель твоих доспехов, лиса. Цени это... Кажется, она даже не поняла, что я понял. Ну и... Ладно.

— Идём? — Уточнил я, медленно спускаясь с террасы.

Японка энергично кивнула, но первой на дорожку соскочила Алиса. Выразительно подняв свободную руку пальцем вверх, в знак одобрения.

— Верну, не беспокойся.

— Я верю тебе.

На такой ноте мы двинулись следом. Дошли полным составом до площади, а там разбежались. Я периодически оглядывался, пытаясь запечатлеть интересных пионеров вокруг. И такие правда были. От клубов, в одном с нами конвое, двигалась невысокая девушка с парой сиреневых хвостиков на голове. Пару раз казалось, будто она упорно смотрит мне в спину, но разок обернувшись я ничего не заметил. Ну и ладно.

Когда пришло время центральной развилки, Мику махнула рукой вправо, привлекая моё внимание. Там был небольшой лесок, и уходящая вглубь дорожка... Нет, не вглубь. Это был путь на причал, ого. Я правда не замечал его раньше? Конечно, кроны деревьев неплохо маскируют пляж, но... Ладно, похоже купаться есть где.

Я думал, японка как-то прокомментирует свой жест, но нет. Мы просто продолжили путь к домикам. В тишине.

В тишине, но тишина была... Доброй. Без неловкостей, она не походила на очень долгую заминку. Мы просто молчали. До самих домиков.

— Встретимся на улице, да?

— Угу. Жди меня, Зенчик, и я приду. Ты только очень жди!

Я смотрю у нас классик разыгрался.

Интересно, что я услышу, когда открою дверь? Наверное...

— Опять ты...

Едва удалось перешагнуть порог, как сосед вычленил меня из полутьмы. Какой зоркий.

— Ты что, целый день тут лежишь?

— Нет... Настроения нет никуда идти.

— А друзья у тебя есть?

— Нет.

— Может, надо поискать?

— Ага. Приму к сведению.

Чтож, на него трудно влиять. Что он вообще делает в пионерском лагере, если совсем не пионер? Может, его сослали сюда родители?

Я нашёл глазами свой пакет. Он не сдвинулся с места, как и все вещи, брошенный мной в прошлый раз. И здесь... Есть плавки.

Но у меня новая проблема. Нужно переодеться, а тут рядом мой сосед безостановочно плюет в потолок. Не то, чтобы я стеснялся, но...

— Отвернись.

— Мх.

Он недовольно крякнул, но перекатился на другой край кровати, уперевшись лицом в стену.

Я быстро разобрался с плавками. К слову, они подошли. Не то, чтобы это было трудной задачей, они же тянутся... Хотя, даже не знаю. Сидят и сидят.

Спасибо, что в отличии от шортиков они хотя бы... Э... Нет, спасибо, что они шортики. Вот так вот. Надел пионеркомплект сверху – не идти же по лагерю полуголым.

— Увидимся. — Коротко попрощался я, закрывая за собой дверь.

Чтож, очевидно, у Мику процесс затянется. Придётся ждать.

Часто приходилось ждать девушку, пока она надевает купальник?

Не приходилось. Но это ожидание мало отличается от любого другого. Я же не полезу в окно подглядывать, говорил ведь – не вуайерист. Должна быть своя загадка... Иначе неинтересно же.

Минута за минутой. Я уже выбрался на дорожку, просто стоял, спрятав руки в карманы. Смотрел на сосны. Высоченные, чтоб их. И края лесу не видно. А как пахнет... Шишками.

— Облака высматриваешь?

Ага, беспилотники.

Погоди, Мику?

— Мику? Когда ты успела?..

— Вот только что. Ты так засмотрелся, что я смогла подкрасться.

Правда? Вроде всего на секунду отвернулся. Хитрая девочка. Японский ниндзя. Шиноби. Или куноичи, в её случае.

— Идём купаться? — Глаза цвета морской волны пытливо изучали меня на предмет готовности.

— Идём-идём. Давно пора проведать дно...