Бладжер любви
— Пропустите! — кричал во все силы рыжеволосый юноша, совсем забывая, с кем имеет дело, и как некрасиво он сейчас ведёт себя в данной ситуации.
— Уизли, я вам говорила уже несколько раз, она слаба! К ней нельзя! — чуть ли не срываясь на крик, проговорила мадам Помфри.
Эта женщина могла внушить кому угодно и что угодно, и у неё почти всегда получилось внушить прозорливым детям об их следующих действиях. Обычно они не содержали в себе более трёх пунктов. Выслушать, понять и повиноваться. Но как раз таки Фред и был её главным почти. Он единственный не слушался ее и не шёл с ней на контакт. Обычно в больничное крыло из его знакомых редко кто попадал, разве что, отец в свои лихие годы, но зачем за него волноваться, если сейчас он либо дома, либо в министерстве воюет со старыми подлыми дядьками.
— Мне можно! Я должен быть рядом! — на удивление, но никого не было в холле у больничного крыла. Что конечно же было до безумия странным, несколько человек попали сегодня в это адское и райское место одновременно после матча в квиддич Гриффиндора и Когтеврана. Ренесми Ритсон не была исключением, бладжер попал прямо в девушку, совершенно не жалея ее тело.
— Если хочешь для неё лучшего, то оставь ее. Ей нужен отдых! — все не сходила со своей дороги «мегера» в глазах Фреда. Он чувствовал вину за причинённый вред девушке, ведь он почти коснулся бладжера, и тот как назло из-за легкого прикосновения сменил траекторию, летя в Ритсон. Если бы у него был маховик времени, он бы тут же его использовал, только лишь бы с девушкой все было в порядке.
— В чем причина вашего запрета? Объясните мне! Я не сдвинусь с этого места пока не увижу ее! — эта война обещала быть долгой, а так же интересной. Был бы здесь Малфой и его свита, тот мигом бы отправил одного из своих за попкорном. "Шоу только начинается" именно это бы и пронеслось в его голове.
— Уизли, я клянусь тебе, когда ты попадёшь ко мне, я не буду тебе ничем помогать, будешь от боли крючиться! Не дам я тебе ее увидеть! Кыш от сюда, сейчас разбудишь мне всех! — мадам Помфри уже было почти вытолкнула парня за пределы больничного крыла, как из-за массивных дверей послышались стоны боли, сразу было ясно, у кого-то закончилось действие зелья.
Как только мадам Помфри зашла внутрь и побежала к своему пациенту сломя голову, Уизли не упустил своего шанса и заскочил в светлое помещение одним движением. Надо же, всего лишь одно действие, а крика как на тренировках.
— Узли! — зашипела на него женщина, заметив яркий силуэт красной игровой формы ученика. — Что я тебе сказала?!
— Я тихонько, честно! — казалось, что ещё одно мгновенье и из всевозможных дыр у мадам Помфри пойдёт пар, настолько она была зла на юного волшебника, но никак не могла бросить бедного юношу, что сейчас в ее руках крючился от боли сломанных костей, в прочем, как и сама Рене, только вот зелье на неё все ещё действовала.
— Делай, что хочешь! — в последний раз шикнула на него женщина, явно давая ему понять, что больше она на него свои время, силы и нервы тратить не будет! Только вот она не учла одного факта. Если в больничное крыло попадёт он - такую же войну ей устроит уже Ритсон. Взрывная пара, только вот неофициальная. Казалось, что уже все знают об их чувствах, и причём взаимных, кроме них самих.
Ничего не говорив, парень лишь присел на край больничной койки девушки, которая тихо сопела в подушку, иногда напрягая мышцы лица из-за редкой боли.
Перед лицом Фреда стояла ужасная картина вот уже как полчаса, с самого ее происшествия. Вот он летит на всех порах за своей целью, бладжером, невесомо касается его, что конечно же повлияло на его путь и тут же понял, что он натворил. В глазах поселился животный страх, но не за себя и не за кого-то другого. Нет. Ритсон не была кем-то другим, она была его однокурсницей, верной подругой и до безумия сводившего его с катушек девушкой. Зная Фреда, то он никогда не простит себе данной ситуации и будет ещё полжизни просить прошения, а оставшиеся годы будет прокручивать это, но уже про себя, чтобы никто не вспомнил, про его промах в далеком прошлом.
— Больше я тебя ни на тренировки, ни на матч не пушу, — прошептал рыжеволосый, заправляя каштановую прядь волос за ухо девушки, наблюдая за переливами волос из-за солнечного света и за лёгким подрагиванием ее ресниц.
— И как она только влюбилась в тебя, — сверху от него послышался еле различимый шёпот, не трудно было догадаться кому он принадлежит.
— Сам не знаю, — в ответ так же тихо шепнул он целительнице, а позже до него дошло. — Что? — но ответа уже не последовало, лишь лёгкое подмигивание дало ему понять весь смысл, который в принципе не был спрятан. — Теперь ты от меня точно не отвяжешься, — если бы они были одни, Фред бы с лёгкостью взял, да и лёг рядом с ней, вовлекая ее в свои надежные объятия, твёрдо зная, что никого в них кроме неё не будет, но видимо сегодня явно не его день.
— Уж поверь, если она сама не отвяжется, то это сделаю я! — выученный за четырнадцать лет прибывания вместе в одном доме голос, Фредерик повернулся и, увидев за спиной рассерженное лицо сестры, тут же отвернулся. — Не знаю, что ты с ней сделал, но пожалуйста избавь меня от «Если Анджелина ещё хоть раз посмотрит в его сторону, ее тело найдут в озере запретного леса»
— Сначала говоришь, что не отдашь ее мне, а после просишь забрать ее? В чем твоя логика, сестренка? — хихикнув, он почувствовал легкий удар в руку от младшей Уизли. — Говоришь ревнует? — с ухмылкой на устах, он влюблённо перевёл взгляд с Джинни на Рене.
— Безумно. Уже все вокруг знают, что вы влюбленны, почему не делаете первые шаги? — не удержавшись от разрывающего ее вопроса, рыжеволосая в точности, как и ее старший брат, присела на край, гладя подругу по голове. Это ее успокаивает, она то знает.
— Все равно чего-то боялся, — его тонкие и тёплые пальцы прикоснулись к холодной коже щёк, вызывая мурашки в данной области. Она так реагировала на него, даже когда без сознания. И это делало его самым счастливым.
— Чего?
— В том-то и дело, что не знаю, — заметив, как кареглазая медленно открывает глаза и начинает привыкать к свету, он перестал ждать того самого момента, ведь он настал. — Но теперь мне ничего не мешает, сделать ее своей.
— И надолго? — съехидничала младшая, ожидая уже грозного взгляда серьёзного брата, но в ответ она лишь получила влюбленность парня.
— Навсегда, — ведь только он понимал, что без неё его жизнь сплошная пустота.