Пролог
Стук каблуков эхом звучал в небольшом пространстве пещеры.
Уильям Коулроб скривил губы в ухмылке, только заметив объект своих изучений.
Дракон, прекрасный и величественный, положив огромную голову на лапы, горестно вздыхал.
Белоснежная чешуя переливалась серебристо-голубым сиянием из-за лунного света.
Дракон насторожился, услышав шаги и обернулся, в глазах, затуманенных слезами, отразился страх и боль, от которой Коулробу стало даже немного стыдно, но он отогнал эти мысли и достал небольшую бутылочку и нож.
— Сегодня я возьму всего две чешуйки, не беспокойся. — успокоил ящера Уильям, подходя ближе.
Загремела цепь, и дракон отскочил к серокаменной стене пещеры, где он заперт.
— Ну же, — несколько раздражённо рыкнул Коулроб, подошёл в два широких шага к живому существу и несильно хлопнул ладонью по кожаному ремню, сжимающему пасть дракона.
Мужчина провел ладонью по боку дракона, и зацепился за две молочные чешуйки пальцами, слегка оттянув.
Дракон замычал, не способный больше ни на что, боль резала нежную кожу под чешуёй.
Уильям отрезал две чешуечки и засунул в бутылочку, которую закрыл странной серебристо-жёлтой пробкой.
Из места, от куда были вырезаны ингредиенты зелья, кровоточила, а дракон слабо завывал, точнее сколько ему позволял кожаный ремень на морде.
Коулроб хлопнул белоснежного ящера по щеке и отошёл, стремительно зашагав к выходу.
Когда хлопнула деревянная дверь, дракон наклонил голову и слизнул солоноватый ручеек собственной крови.
Слёзы усилились, пострадавшее место пульсировало, было так горько и обречённость практически заполнила дракона до краёв, но...
Лунный свет ласково провёл своим голубоватым лучём по морде, будто сочувствуя участи живого существа.
И тогда дракон почувствовал надежду. Может слабую, почти неуловимую, но такую чистую и нужную надежды. Ему точно помогут. Помогут...
***
Лили с криком и учащённым сердцебиением вскочила, покидая тёмное пространство кошмара.
Ей снился дракончик, сидящий на золотой цепи и плачущий.
Девочке было его так жалко, но она никак не могла вскрыть замок на цепи, а потом приходил какой-то человек, и дракон кричал от боли. На этом моменте Лили проснулась, до сих пор чувствуя тяжкую и вязкую обречённость бедного существа.
— Лили? — девочка испуганно посмотрела на дверь, но успокоилась, признав матушкин голос.
— Да, м-мамочка? — отвечает Лили и даёт себе подзатыльник, так как голос её подвёл и дрогнул.
— Я войду?
— Войди, — неуверенно бормочет Лили, забираясь с головой под пушистое одеяло. Оно всегда напоминало девочке облако, поэтому ей так нравилось.
Какая бы принцесса отказалась от того, чтобы полежать на облаке.
Мать открыла дверь и вошла, солнечный свет озарил её полноватый силуэт и заставил вспыхнуть её волосы, словно пламя.
Их волосы были так похожи, но всё же различались.
У Лили они были более светлые, больше напоминающие пух одуванчика, нежели волосы, а у Джинни они были тяжёлые и медно-рыжие, похожие на пламя или огонь в камине.
Женщина аккуратно присаживается на край кровати дочери и стягивает с девочки одеяло.
Лили обнимает свои колени, уткнувшись в них лицом, будто пытаясь спрятаться. Но спрятаться от Джинни Поттер, в девичестве Уизли, невозможно.
Женщина протянула руки к дочери, обхватила тонкие запястья и отняла их от коленей, проведя загорелыми пальцами по коленной чашечке правой ноги девочки.
Лили подняла взгляд на мать, губы растянулись в улыбке, демонстрируя крошечные жемчужные зубки.
Джинни не могла налюбоваться своей малышкой, которая уже скоро покинет дом, чтобы вместе с братьями отправится учиться в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс.
— Что случилось, принцесса моя? — обеспокоенно поинтересовалась женщина у дочери.
— Ничего, мам... — соврала Лили, вымученно улыбнувшись уголками губ.
— Лили, не лги мне, — строго произносит Джинни, а девочка виновато поджимает губы, отведя взгляд, — Что случилось, принцесса?
— Мне приснился плохой сон, — ответила Лили, горестно выдохнув, — Ничего страшного, честное слово!
— Лили, ты ведь знаешь, что можешь доверить мне что-угодно? — дождавшись неловкого кивка дочери, Джинни озорно поинтересовалась:
— Мы ведь подружки, правда?
— Конечно, мамочка! — воскликнула Лили, бросившись на шею матери и уткнувшись в неё носом, вдыхая приятный и тонкий аромат полевых цветов.
Женщина прижимает своё главное сокровище к себе, поднимает на руки и кружит.
Лили смеётся, от плохого настроения из-за кошмара не осталось ни следа.
Джинни смотрит на счастливое лицо дочери и спрашивает:
— Пошли в ванную?
— Да! Да! Да! — радостно вопит Лили, а женщина лишь улыбается, радуясь счастью дочери.
В ванной девочку ставят на пол и вручают зубную пасту с щёткой, намекая на правила гигиены.
Лили нехотя ползёт к зеркалу, выдавливает из тюбика, пахнущую мятой и густую, объёмную змейку пасты на щётку.
Пока девочка чистит зубки, Джинни наливает воду в ванну, добавляет любимые фиолетовые пузырьки Лили, ставит флаконы с шампунем, гелем и коробочку мыла на полку рядом, на край ванной вешает мочалку и отходит к двери.
— Сама же справишься, принцесса? — подмигиваю, спрашивает Джинни, прекрасно зная ответ.
— Мам, мне уже одиннадцать лет, справлюсь! — обиженно ответила Лили, надув губы.
— Хорошо-хорошо, моя самостоятельная малышка, — смеётся Джинни и быстро выходит из ванной, когда слышит обиженный вой дочери. — Ждём тебя на кухне!
Лили фыркнула и стала стаскивать с себя пижаму, проклиная изготовителей таких маленьких пуговиц.
Девочка забралась в тёплую воду, чувствуя восторг и удовольствие.
Лили ловила пенку, слизывала её с пальцев и отплёвывалась от вкуса мыла.
Выдавливая на ладошку шампунь, девочка услышала шорох крыльев и вдруг через окно в ванной комнате влетела сова, стукнувшись о стену и шмякнувшись на пол. В клюве птица сжимала конверт.
Лили бросила флакон на полку и вылезла из ванны, подойдя к сове и письму.
Девочка осторожно изъяла конвертик, тыкнув пальчиком птицу в бок.
Лили подумала, что не будет ничего страшного, если она откроет конверт и посмотрит на письмо.
Одним глазом, чисто из врождённого любопытства.
Глаза забегали по строчкам, а пальцы, сжимающие пергамент задрожали.
Радость переполнила девичье сердце, на лицо наползла широченная улыбка, достойная психически нездоровых людей.
Быстро обматавшись полотенцем, Лили выскочила из ванной, сметая звуковой волной восторга всё на своём пути.
Девочка спустилась на первый этаж, продолжая визжать не хуже банши.
Те, кто были на кухне, закрыли уши, а Джинни пыталась угомонить дочь.
Но Лили продолжала визжать, стекло в окнах пошло трещиной, и визг затих, но девочка теперь стала прыгать, размахивая руками над головой. В правой руке она сжимала письмо.
— Чего с тобой, сестричка? Тебе сказали, что ты тайная принцесса Англии? — насмешливо поинтересовался Джеймс, за что получил подзатыльник от отца.
— Нет, — покачала головой грустная Лили, вспомнив о мечте стать принцессой, но потом вспомнила о нежданном письме и глаза её засияли. Она радостно визгнула:
— МНЕ ПРИШЛО ПИСЬМО ИЗ ХОГВАРТСА!
Кажется Джеймс уронил ложку от шока, рот остался открытым, а глаза приняли обречённый блеск.
А Альбус наоборот улыбнулся, разведя руки в стороны. Лили поняла всё сразу и влетела в объятия брата.
Альбус, вообще-то, не очень любил обниматься, но для неё, лично для своей маленькой и наивной сестрёнки, был готов сделать исключение.
— Как я рада за тебя, моё солнышко! — сказала Джинни и подошла к дочери, которая всё ещё была в объятиях своего брата. — Дашь письмо посмотреть?
— Неа, моя прелесть! — надула щёки Лили, прижав к себе пергамент.
— Ну Лили... — делает умоляющие глаза такая взрослая женщина, прекрасно зная, что дочь не устоит. Так и случилось.
— Держи, — смущённо буркнула девочка, спрятав лицо в изгибе шеи брата и протягивая письмо.
Джинни Поттер взяла письмо в руки и с ностальгической тоской посмотрела на знакомый почерк бывшего декана Гриффиндора, теперь же директрисы школы Хогвартс, Минервы Макгонагалл.
Пробежавшись по строчкам, Джинни с улыбкой вернула письмо дочери, которая сразу же его утянула к себе, как самое ценное.
— Значит завтра идём в Косой Переулок? — поинтересовался Гарри Поттер, пока наступила тишина.
Джеймс Сириус Поттер уронил голову на ладони, едва не завыв от отчаянья. Хогвартс превратится в руины с его то гиперактивной сестричкой.
Альбус Северус Поттер был счастлив, что теперь в Хогвартсе, почти под крылом, будет сестрёнка. У него была слабая надежда на то, что она тоже попадёт на Слизерин.
Джинни Молли Поттер радовалась за дочь, видя счастливую веснушчатую мордашку. Когда-то, и сама женщина также по-детски радовалась тому, что получила столь желанное письмо. И всё равно на то, что в первый же год её разум захватил крестраж Волдеморта и заставлял её ходить с огромным змеем по школе, зато было хоть какое-то приключение.
Но всё же женщина надеялась, что у дочери будет обычный год обучения без всяких... экстравагантных приключений.
А Гарри Джеймс Поттер лишь таинственно сверкнул зелёными глазами, скрытыми за стёклами очков, что чем-то напомнил о Альбусе Дамблдоре, тот же туманный, но притягивающий взгляд.
Этот год обещает быть очень...любопытным.