1
В сутках вечно не хватало минут.
Гермиона и раньше так считала, а с возрастом лишь уверилась в этой истине. Неужели возможно изменить Волшебный мир, его научную, этическую и организационную составляющие, если ты всего лишь человек, пусть и одарённый и решительный, а в сутках лишь жалких тысяча четыреста сорок минут? Этого времени ничтожно мало!
Порой её амбиции казались несбыточными, особенно после того, как Министерство раз за разом отказывало в прошении о Маховике времени.
Гермиона отхлебнула немного варева, состоявшего из кофе и бодроперцового зелья, отчего на глаза навернулись слёзы, а из ушей повалил пар. Она ходила по лаборатории, методично двигаясь от одного экспериментального образца к другому и накладывая на них чары стазиса. Дойдя до края длинного рабочего стола, она проверила, всё ли в порядке, и обнаружила, что опережает расписание на целых восемь минут.
Гермиона остановилась, и её захлестнула волна усталости. Она подавила зевок. Вчера она успела немного вздремнуть перед тем, как незаметно вернуться на работу и проникнуть в собственную лабораторию, где сейчас и находилась.
Вообще-то, официально она со вчерашнего дня пребывала в двухнедельном отпуске. Здесь её не должно быть, но разве её это волновало?
Если ей хотелось провести отпуск за работой в лаборатории, кто бы мог её остановить?
Никто.
Об этом она позаботилась.
Гермиона не была трудоголиком. Она всего лишь пыталась произвести революцию в Волшебном мире, а сон был пустой тратой времени. Провести шесть часов в бессознательном состоянии означало на эти самые шесть часов отодвинуть покорение Волшебного мира. Кто в здравом уме захотел бы столько ждать?
При должном количестве исследований она сможет найти магический способ полностью обходиться без сна. По крайней мере, таков был план, но, к сожалению, он находился на стадии разработки.
Она сварила ещё кофе, наполнила бездонную кружку и педантично добавила новый абзац к статье.
В три часа дня прозвонят часы и начнётся ознакомительная встреча с психотерапевтом.
Честно говоря, необходимость терапии вызывала у Гермионы смешанные чувства. Остальным она, несомненно, шла на пользу. Но у Гермионы не было в ней нужды. На какие новые размышления мог бы натолкнуть её психотерапевт? Она продумала столько всего, что хватило бы на сотню таких терапевтов.
А затем она увидела рекламу.
Волшебная терапия с погружением! Проведите тот самый последний разговор с мамой. Выскажите бывшему, что на самом деле о нём думаете! Дайте своему боссу понять, куда он может засунуть своё мнение. Специальное рождественское предложение: четыре сеанса по цене трёх!
Идея была заманчивой: к вам приходит лицензированный терапевт в облике человека, которого вы хотели бы увидеть, и у вас появляется возможность высказать ему в лицо всё, что накопилось. Сперва Гермиона проигнорировала этот метод, как обычно посчитав, что он хорош для остальных, а не для неё, но затем...
Хм.
Глотнув ещё кофе с бодроперцовым зельем, она развернулась на каблуках и направилась в свой кабинет.
В мусорном ведре в углу покоилась чахлая пуассентия. Её доставили на прошлой неделе вместе с запиской без подписи, написанной знакомым почерком, где было сказано, что цветок «оживит [её] ужасный кабинет».
Она нервно барабанила пальцами по столешнице. Минуты тянулись, как улитки, и Гермиона уже подумала, что часы начали идти в обратную сторону - как иначе можно было объяснить, что три часа дня никак не наступало?
Она принялась грызть ноготь на большом пальце.
Раздался стук в дверь.
Глубоко вздохнув, Гермиона направилась к двери и с улыбкой её распахнула. Улыбка улетучилась при виде Драко Малфоя.
Она в ужасе уставилась на него.
Почему он пришёл сюда? Он не должен был сюда приходить. Он просто не мог сюда прийти.
Она выбросила руку вперёд, отгоняя его, и чуть не вытолкала с порога, прежде чем до её измученного мозга дошло.
Это был не Малфой.
Это был терапевт. Её терапевт. Тот самый, которого она выбрала и которому заплатила, чтобы он явился сюда в облике Малфоя.
Она неуклюже опустила руку, делая вид, будто протягивала её для рукопожатия, и выдавила неловкий смешок, продолжая пялиться на практически абсолютного двойника Драко Малфоя, который стоял в дверях и глядел на поданную руку так, словно ожидал от неё пощёчины.
- Простите, - сказала она. - И здравствуйте! Приношу свои извинения. На какой-то миг я подумала, что вы и есть Драко Малфой, и меня чуть удар не хватил.
Терапевт резко поднял брови, а его ноздри раздулись.
- Ч-что?
Гермиона неловко рассмеялась. Разумеется, кто угодно оскорбился бы, если бы его приняли за Драко Малфоя (даже если бы он и выглядел точь-в-точь как Малфой).
- Вы пришли на несколько минут раньше! - её голос звенел от нервов, а саму её трясло.
Он непонимающе уставился на неё, сведя брови на переносице.
- Разве?
Она отмахнулась.
- Всё в порядке, - Гермиона вытерла ладони о юбку. - Я подумала, что поскольку это ознакомительный сеанс, то вы сперва придёте в своём облике, и, скорее всего, превратитесь в него уже здесь. Но всё в порядке!
Она отступила в сторону, впуская его, и он, поколебавшись, неуверенно шагнул вперёд, озираясь по сторонам, словно ожидал ловушку.
Гермиона попыталась заполнить неловкое молчание:
- Представляете, как было бы неловко, если бы тут вдруг появился настоящий Малфой? Случалось ли такое с другими вашими клиентами?
- Нет, - сказал он слишком высоким голосом. - Думаю, такого не было.
- Ну, здесь тоже обойдётся без этого. - Гермиона взмахнула палочкой, накладывая защиту, чтобы им никто не помешал. Как только с этим было покончено, она позволила себе хорошенько рассмотреть человека, стоящего перед ней посреди кабинета.
Просто невероятное перевоплощение. За исключением того, что ему было неловко и он выглядел слегка напуганным, он казался точной копией Драко Малфоя. Что-то почти сверхъестественное.
Сердце заколотилось от необъяснимой тревоги.
- Я помню, в рекламе говорилось, что ваша терапия даёт эффект полного погружения, но, должна признаться, я ожидала какой-нибудь низкопробной трансфигурации и светлого парика. - Она обошла вокруг него несколько раз, выискивая хоть какие-нибудь видимые недостатки, и поднялась на цыпочки, вглядываясь ему в лицо. - Оборотное зелье? А это вообще законно?
Когда с перепугу он начал заикаться, она сама поняла всю бестактность своего вопроса.
Гермиона попятилась.
- Извините. Я уверена, что вам разрешено не разглашать подобные вещи. Пожалуйста, присаживайтесь.
Она села за свой стол, и едва он устроился в кресле напротив неё, как часы пробили три.
Зазвенел полосатый колокольчик, и из него, словно кукушки, выскочили две пальчиковые куклы в шапках Санты, одна с чёрными волосами, а другая с рыжими, и воздух внезапно наполнился голосами вопящих Гарри и Рона:
«На третий день Рождества мой любимый прислал мне трёх домовых эльфов, двух карликовых пушистиков и белого хорька в зелёном шарфе!»
Терапевт повернул голову, чтобы взглянуть на часы, а маленькие марионетки в виде Рона и Гарри поклонились и заскочили обратно.
Гермиона издала ещё один нервный смешок.
- Это - рождественский подарок. Мои друзья так пошутили. Обычно я держу их дома, но сегодня принесла в офис, чтобы не потерять счёт времени и не пропустить нашу встречу. Иногда я с головой погружаюсь в работу.
- Понимаю, - наконец выдавил он.
Гермиона старалась не ёрзать на стуле. Из своих изысканий она знала, что некоторым терапевтам нравится позволять клиентам самим вести сеансы, но ей хотелось, чтобы он изложил ожидания и они обсудили процесс хотя бы в общих чертах. Вместо этого он просто наблюдал за ней.
- Как это должно происходить? - наконец спросила она, глотнув кофе, чтобы успокоиться. - Я никогда раньше не проходила терапию.
Терапевт, которого Гермиона окрестила про себя «Лже-Малфой», смог заговорить не с первого раза.
- Что ж, - он прочистил горло, - как ваш терапевт я готов вас выслушать.
Новаторский подход.
- Какую методологию вы предпочитаете? Психоанализ Хиппенса-Криппенса? Отработку по Иовиану? Или магико-лингвистический подход Пипа?
Он снова прочистил горло.
- У меня собственный метод. Он совершенно новый. Почему бы вам... эм... не рассказать мне, чего именно вы надеетесь достичь во время этих... сеансов?
Гермиона нахмурилась.
- Я же всё объяснила в своей анкете, разве вы не читали...
- Ну разумеется, - быстро ответил он, - одна-однако, - он заикался в совсем не-малфоевской манере, - я... я имею в виду, у нас принята политика личной оценки. Чтобы лучше понять ваши потребности.
- О! Конечно, мне следовало догадаться, - она улыбнулась, чувствуя себя глупо из-за своей паранойи.
Не все пытаются тебе досадить, Гермиона, только Малфой. А это не Малфой. Малфой думает, что ты в отпуске.
С глубоким вдохом она сложила руки на груди, а затем снова вернула их на стол.
- Я исследователь, работаю над... ну, над многими вещами. В первую очередь, над проектом по интеграции магловской науки с магией, стандартизацией методов и количественной оценке магии. Однако мне кажется, что мной манипулируют. Мои друзья говорят, что я параноик, но, - в её голосе зазвучали зловещие нотки, - я уверена, что мой основной инвестор, Малфой - это вы, - замышляет что-то гнусное.
Лже-Малфой выгнул бровь.
- Серьёзно?
Она кивнула.
- Да. Он прикидывается раскаявшимся, но я просто убеждена, что он что-то замышляет.
Он заёрзал в кресле и чуть не ударился локтем об подлокотник.
- Против... ваших исследований?
Она покачала головой.
- О нет. Он мой главный инвестор. Он дал мне полную свободу и эксклюзивные права на результаты моих исследований. Я уверена, что вы слышали о его роли в войне. Он пытается восстановить имя Малфоев, вот почему он решил вложить деньги. Это всё пиар.
- А... - протянул он, всё ещё пребывая в замешательстве.
- Нет, - Гермиона заговорщически наклонилась вперёд. - Он что-то замышляет против лично меня. Тайную вендетту. На последней неделе мои подозрения подтвердились. Вот почему я записалась на этот сеанс: мне нужно выговориться.
Серебристые глаза психотерапевта округлились.
- Что?
- Вендетта. Путь мести или что-то в этом роде. - Её руки дрожали от кофеина. Или, возможно, из-за кофеиновой ломки. Она схватила запасной кофейник и наполнила кружку, а затем плеснула туда из фляги бодроперцового зелья, сделала большой глоток и облегчённо вздохнула, когда в мозг хлынула энергия, заставляя нейроны гудеть.
- Стать моим инвестором было первым шагом его гнусного плана. Он словно оплетает меня паутиной, поджидая, когда она затянется окончательно и я окажусь в ловушке, - проговорила она, крепко вцепившись в кружку, и сделала ещё один глоток. - Я размышляла об этом всю неделю, и, кажется, собрала всё воедино.
Лже-Малфой посмотрел на неё с сомнением, и ей стало неловко оттого, что из-за бодроперцового зелья у неё из ушей повалил пар.
- Я поняла, что всё это часть тщательно продуманной афёры, чтобы публично меня унизить, - сказала она. - Малфой постоянно влезал в мою жизнь с тех пор, как стал моим инвестором. Я сначала думала, что все эти личные встречи, деловые обеды и совместные поездки на симпозиумы в поисках новых возможностей для исследований - всё это ради дела, понимаете?
- Ммм... - Лже-Малфой издал сдавленный звук и выглядел так, будто чем-то поперхнулся.
- Однако со временем всё изменилось, - она поджала губы. - Всякий раз, когда я вижу его, у меня сосёт под ложечкой, учащается сердцебиение и повышается давление, и мне хочется дать ему пощечину - или сделать ещё что-то в этом духе. Всё это крайне странно.
Теперь Лже-Малфой выглядел заинтригованным.
- Я обследовалась и консультировалась с целителями, посещала специалистов по снятию проклятий. И ничего, - она снова глотнула кофе, чтобы успокоиться. - Симптомы проявляются только в присутствии Малфоя. Я думала, что это яд, но я проверила еду, напитки, ткани, образцы воздуха. Ничего. Это не его рук дело. Я подозреваю редкое заболевание. Поэтому я начала избегать его, направляя ему отчёты вместо личных встреч, что на самом деле имеет куда больше смысла, ведь это позволяет мне уделять больше времени работе и сосредоточиться на своих исследованиях. Я не думала, что он будет против, но моё... состояние раскрыло его истинную природу. Он продемонстрировал, что ему совершенно наплевать на меня и на мои проблемы с частотой сердцебиений. Он закатил истерику и попросил своего поверенного прислать мне юридический документ со ссылками на многочисленные пункты нашего контракта, которые я нарушу, если перестану регулярно совещаться и сотрудничать с ним.
Гермиона резко и глубоко вдохнула. В груди стало жарко, и она схватилась за кружку.
- А потом, когда я снова встретилась с ним, он сказал, что требует этого, потому что мне «нужны» перерывы от работы в лаборатории. А затем принялся выяснять, по сколько часов я провожу в лаборатории и каждый ли день ухожу ночевать. Мои друзья говорят, что он беспокоится обо мне, но это же Малфой - очевидно, что все эти вопросы подразумевали намёк на мою низкую продуктивность. С тех пор я начала работать в два раза больше.
Рука Лже-Малфоя дрогнула и сжалась в кулак.
- Понимаю.
- А когда мне больше нечего рассказать ему на наших встречах, знаете, что он делает вместо того, чтобы отпустить меня? Он заставляет меня пойти с ним на обед и спрашивает, читала ли я в последнее время что-нибудь интересное и есть ли у меня какие-нибудь хобби. Друзья говорят, что это просто светская болтовня, но я думаю, что он делает это только для того, чтобы подчеркнуть, что у меня нет столько свободного времени, как у него, потому что я не так богата. Вы не согласны?
Лже-Малфой наклонился вперёд, упёршись локтями в колени. Его руки были сложены вместе, словно в молитве.
- А может быть, ему просто нравится... видеться с вами? Или, - он потёр затылок, - я не знаю, он хочет убедиться, что вы отдыхаете от своей лаборатории и не забываете обедать?
Гермиона громко рассмеялась.
- О да, это гораздо более правдоподобно. Драко Малфой обо мне беспокоится.
Он уткнулся взглядом в пол, приложив руку ко лбу и спрятав на миг лицо.
- Неужели это настолько невероятно? - его голос прозвучал несколько приглушённо.
Гермиона тяжело вздохнула.
Стало ясно, что её психотерапевт никогда не имел несчастья быть знакомым с Малфоем.
- Уверяю вас, Драко Малфою на всех наплевать, особенно на меня. Но вы ещё не слышали самого худшего.
Теперь Лже-Малфой выглядел заметно встревоженным.
Она поёжилась.
- Эта болезнь - чем бы она ни была вызвана - прогрессирует из-за всех этих контактов с Малфоем, так что от отчаяния я решила притвориться, что беру отпуск.
Его брови подскочили так высоко на лбу, что он выглядел комично.
- Притвориться?
- Да, - она самодовольно вздёрнула подбородок, - я подала заявку на две недели отпуска, чтобы спокойно и без каких-либо помех поработать в лаборатории. Я не была уверена, что он одобрит её, но он всё подписал. На самом деле, он, казалось, пришёл от этой идеи в восторг, что, на мой взгляд, не сулило ничего хорошего. В любом случае, это была блестящая идея. Я всё расписала по минутам, и даже подала срочный запрос на Маховик времени, надеясь повысить свою продуктивность в два, три или, может быть, даже в четыре раза, но... - ей хотелось расплакаться от того, как трагически всё это пошло прахом, - вы знаете, как всё обернулось?
На лице Лже-Малфоя возникло странное выражение: смесь недоверия, ужаса и возмущения. Несомненно, он переживал за неё.
- Нет, - сказал он напряжённым голосом.
- Малфой пригласил меня посетить с ним несколько праздничных мероприятий, - мрачно изрекла она. - Это займет ещё больше времени, чем встречи! Он притворился, что это его личные приглашения, но я уверена, что он просто-напросто хочет выставить напоказ, что я у него работаю, и наказать меня за желание отдохнуть. Ну, и чтобы посильнее насолить мне, он нарочно выбрал мероприятия, на которые я хотела бы пойти.
- Чтобы насолить вам?
- Вы должны понять, Малфой очень хитёр. Это как раз то, что нужно, чтобы мои друзья не поверили мне в том, какой он гнусный. Разве вы не видите? Всякий раз, когда я пытаюсь им рассказать, они просто начинают задавать абсолютно неуместные вопросы вроде «А ты вообще спала? Над сколькими проектами ты работаешь?» А когда я рассказываю им обо всех болезненных симптомах в его присутствии, они говорят: «Право, Гермиона, даже ты не можешь быть настолько слепой». Так что я даже проверила своё зрение, и оно идеально!
Лже-Малфой выглядел искренне огорчённым всеми теми унижениями, которые пришлось вытерпеть Гермионе. Его сочувствие согрело её сердце и вызвало трепет.
- Но это ещё не всё, - торжественно произнесла она. - Одно из мероприятий, на котором мы будем присутствовать вместе, - это благотворительный аукцион по продаже выпечки, организованный, чтобы собрать средства для домовых эльфов. Меня по-настоящему заботит судьба домовых эльфов, ещё со школы, так что можно подумать, что это приглашение весьма уместно. Но затем он спросил, не хочу ли я принести что-нибудь на аукцион. Как мило, не правда ли?
Лже-Малфой начал нерешительно кивать.
- Ошибаетесь! Он спросил только для того, чтобы намекнуть, что я не умею готовить.
У Лже-Малфоя чуть глаза не выскочили из орбит и отвисла челюсть.
- Я действительно не...
Она мрачно покачала головой.
- Вы понятия не имеете, насколько коварен Драко Малфой. Если он решит вас оскорбить, то сделает это самым изощрённым способом. Все его предложения с двойным дном. Так что теперь я на крючке. Мне нужно что-нибудь испечь, иначе будет казаться, что мне на самом деле наплевать на домовых эльфов! Но единственное праздничное блюдо, которое я умею печь, - это фруктовый пирог, а никто не собирается тратить сотни галеонов на фруктовые пироги даже на благотворительном аукционе. Может быть, он даже не получит и стартовой ставки.
При одной мысли об этом ей захотелось расплакаться.
Она судорожно и почти всхлипывая вздохнула.
- На самом деле, в этом, возможно, и состоит истинный план Малфоя, - она быстро кивнула сама себе, когда в голове сложились все кусочки паззла, и для успокоения сделала очередной глоток кофе. - Чем больше я об этом думаю, тем больше готова спорить, что он предложил мне что-нибудь принести только потому, что знал, что я достаточно умна, чтобы увидеть в этом оскорбление, и поэтому буду готова взять на себя обязательство что-нибудь приготовить. И он каким-то образом догадался, что я умею печь только фруктовый пирог, и всё это для того, чтобы он мог опозорить меня.
Лже-Малфой уставился на неё с выражением полнейшего ужаса на лице.
- Вы действительно всё... много об этом думали.
Она кивнула, польщённая его восхищением.
- Да, вот почему мне нужна терапия c погружением: потому что я боюсь, что если не облегчу душу сейчас, то в отпуске непременно сорвусь и отвешу Малфою пощёчину, и за это он заберёт мою лабораторию.
Лже-Малфой резко откинулся назад, словно уворачиваясь от воображаемой пощёчины.
- Понимаю. - Последовала долгая пауза. - Могу ли я спросить, когда вы в последний раз спали?
Гермиона возмущённо моргнула, не понимая, какое отношение этот вопрос может иметь к делу.
- Я страшно занята. Я провожу эксперименты день и ночь. У меня нет времени на сон!
Он вздохнул.
- Не сомневаюсь. Просто я считаю, что сон - это одна из тех вещей, которые крайне важны для хорошего самочувствия и душевного состояния.
- Ну, если бы Министерство удовлетворило мою просьбу о Маховике времени...
Лже-Малфой прищурился.
- Я почти уверен, что если бы у вас был Маховик времени, вы бы без конца только и делали, что проводили новые эксперименты.
Гермиона вытаращилась на него.
- На чьей вы стороне?
- На вашей. Всецело.
То, как он это сказал, заставило её желудок перевернуться, но она замаскировала это обидой.
- Я сомневаюсь в этом, если вы не понимаете, почему мне так нужен Маховик времени. Мне дали его, когда мне было тринадцать! Почему не сейчас?
- По моему профессиональному мнению, Гермиону Грейнджер вообще не волнует собственное благополучие, - холодно ответил Лже-Малфой. - На самом деле, услышав всё это, я думаю, что если бы вы поспали восемь часов, то проснулись бы и поняли, что Драко Малфой вовсе не гнусный тип и даже не особо хитрый, и между вами двумя явно происходит что-то другое.
Гермиона фыркнула.
- Держу пари, что если бы я так и поступила, то, проснувшись, обнаружила бы, что он ещё хуже, чем мне казалось накануне.
Лже-Малфой вздохнул и откинул голову на спинку кресла, так, что на шее чётко обозначились мышцы, и от этого вида у Гермионы пересохло во рту, а давление подскочило. Она глотнула кофе, чтобы спрятать лицо.
Лже-Малфой поднял голову и внимательно посмотрел на неё.
- А вы не допускаете мысли, что, возможно, в случае с вами и... Малфоем произошло какое-то недопонимание?
Она махнула рукой.
- Не представляю, что тут можно неверно истолковать.
Он подвигал челюстью.
- Как ваш терапевт могу высказать некоторые предположения. Мне, как стороннему наблюдателю, показалось, что в ваши суждения могла закрасться ошибка. Возможно, с вашей стороны слишком опрометчиво предполагать, что абсолютно все его поступки продиктованы исключительно подлостью.
- Драко Малфой подлый от природы, - лаконично возразила Гермиона. - И я должна заметить, что вам не следует забывать, что вы мой психотерапевт, а не адвокат Драко Малфоя. И мы здесь не для того, чтобы обсуждать мой режим сна или то, где на шкале подлости располагается Малфой. Вы здесь для того, чтобы я могла высказать Малфою всё, что я о нём думаю, обойдясь при этом без скандалов и... пощёчин.
- Хорошо, - Лже-Малфой драматично вздохнул, словно бы вживаясь в роль. - Тогда говорите всё то, что хотели бы сказать, окажись Драко Малфой прямо перед вами.
Гермиона глубоко вздохнула. Её переполняли слова, но когда она попыталась выплеснуть всё, что накопилось на душе, слова почему-то застряли.
Она поднялась и, уперев руки в бока, обошла стол и встала перед ним.
Гермиона снова открыла рот, собираясь заговорить, но слова всё равно не шли.
- Встаньте, - скомандовала она. - Я не хочу говорить всё это, нависая над вами. Это как-то неправильно.
Он поднялся с кресла, и они оказались до неловкости близко. Гермиона вдруг почувствовала, что сердце трепещет, а вся она дрожит от переизбытка энергии.
- Прекрати... прекрати мне досаждать, - сказала она.
Повисла тишина. Лже-Малфоя это не впечатлило.
- И на этом всё? - спросил он. Его голос прозвучал протяжно и низко - эта интонация была ей знакома.
Её сердце ёкнуло, а потом бешено забилось, как у зайца. Она всё ещё помнила, что это её психотерапевт, но её тело каждой клеточкой кричало, что это Драко Малфой. Что именно он стоял здесь, в её кабинете. И у неё сработала непроизвольная реакция «бей или беги».
Но Гермиона Грейнджер никогда в жизни не убегала от вызова.
- Нет, - возразила она. - Сейчас же прекрати вести себя так, словно ты милый и славный парень.
Он ухмыльнулся, и его голос прозвучал ещё ниже:
- Может быть, я и правда милый.
Ей стало жарко. Гермиона вызывающе вздёрнула подбородок.
- Вовсе нет. Возможно, ты сумел одурачить всех моих друзей, но меня не провести. За всей твоей показной любезностью есть скрытые мотивы.
Он опустил голову в знак согласия.
- Справедливо. Признаю, у меня есть скрытые мотивы.
Её охватило ликование.
- Видишь?! Я это знала. Я всегда знаю, когда ты что-то замышляешь. И меня совершенно не интересует, какую именно гнусную вендетту ты задумал, прекрати всё это. Найди, как иначе потратить своё время. Тебе меня не одурачить!
Он наклонился к ней. От него пахло пряными травами и свежестью - просто удивительно, до чего это было реалистично.
- Но что, если ты ошибаешься насчёт моих мотивов?
Она посмеялась над ним.
- Я никогда не ошибаюсь.
- Неужели ты считаешь, что я трачу тысячи галеонов на твои исследования только затем, чтобы раздражать тебя или выставить в неприглядном свете на благотворительном вечере в пользу домовых эльфов?
- Да. - У неё перехватило дыхание, и её непреодолимо потянуло прикоснуться к нему. - Очень в твоём стиле.
- Может. Будь мне всё ещё двенадцать, но я уже вырос. Как и ты. - Он шагнул к ней. И Гермиона не отстранилась.
- Нет. Ты не изменился, - надменно сказала она.
- А если у меня была уважительная причина?
Она вызывающе вздёрнула подбородок.
- И какая же у тебя причина?
Теперь он оказался слишком близко, но она не сдавала своих позиций, хотя её кровь кипела.
- Причина, которая, по-видимому, очевидна каждому, кроме тебя.
И он поцеловал её.
Беспорядочные мысли Гермионы, бешеный пульс и её бурный протест - всё это сплелось и почти заставило её взорваться, когда их губы встретились.
Это был её психотерапевт.
Или же Драко Малфой.
Но с какой стати кому-то из них её целовать?
Она пыталась поразмыслить об этом, но её отвлекли его губы, и порыв отвесить ему пощёчину чуть ослабел. Она вцепилась в его мантию, запутавшись пальцами в ткани.
Гермиона предвидела более восьмидесяти различных вариантов проведения сеанса терапии, но о таком сценарии даже и не подумала. От шока её разум на мгновение отключился.
Поцелуй был очень медленным. Он отличался той же томной нарочитостью, которая была присуща Малфою во время их обедов или встреч, как будто он отказывался поторопиться хотя бы на мгновение.
Однако, очевидно, это был не Малфой. Не настоящий Малфой, потому что Драко Малфой считал, что она в отпуске, и он не стал бы её целовать. В этом она была уверена.
Но зачем тогда терапевту целовать её?
Может быть, он решил, что она постоянно была на взводе, потому что подсознательно её влекло к Малфою. Что было совершенно не так. Вспышки адреналина и ощущение мурашек по всему телу от его губ - всего лишь редкий побочный эффект после бодроперцового зелья.
Да, кофе и бодроперцовое зелье заставляли всё внутри неё трепетать от прикосновения его губ и пальцев, ласкавших щёку. Когда он большим пальцем приподнял её подбородок, она разомкнула губы и позволила ему углубить поцелуй.
Он обнял её за талию и притянул к себе.
- Наконец-то, - выдохнул он ей в губы, запуская руку в её волосы.
Где-то прозвенел колокольчик.
Она проигнорировала звук, пропуская его галстук между пальцев.
«На четвёртый день Рождества мой любимый подарил мне...»
Неожиданно раздавшиеся голоса Гарри и Рона заставили Гермиону вырваться из объятий и дико заозираться по сторонам, пока её взгляд не упал на часы.
«...четыре золотых сниджета, трёх домовых эльфов, двух карликовых пушистиков и белого хорька в зелёном шарфе!» - пропели фигурки, когда рождественские часы пробили четыре. И, поклонившись, снова исчезли.
Гермиона стояла, задыхаясь и не понимая, было ли это реакцией на часы или поцелуй. Она посмотрела на...
Малфоя.
Лже-Малфоя.
Малфоя?
Он настороженно смотрел в ответ, протягивая к ней руки.
- Я могу всё объяснить...
«Это не Малфой, - твёрдо сказала она себе. - Только бы не Малфой».
Лже-Малфой.
Он не мог оказаться Малфоем. Он не Малфой.
Малфой был подлым. Низким человеком, живущим коварными интригами и двусмысленными комплиментами. Который никогда и ни за что не поцеловал бы её.
Она заставила себя взглянуть на терапевта как на незнакомца, который влюбился в неё во время сеанса терапии, сочувствуя тем невзгодам, которые ей пришлось мужественно перенести.
В этом было гораздо больше смысла. Нарушение врачебной этики она могла бы ему простить.
- Ну, что ж! Час прошёл, - её голос был пронзительно высоким, как флейта.
- Грейнджер...
Она достала волшебную палочку, сняла защитные чары с кабинета и открыла дверь, протараторив:
- Я не уверена, что стоит продолжать эти сеансы. Но я подумаю и сообщу вам о своём решении.
Последнее, чего ей не хватало помимо учащённого сердцебиения и волнения, - это воспоминаний о поцелуе с Малфоем. Или Лже-Малфоем.
О поцелуе с кем бы то ни было из них.
Он открыл рот, собираясь возразить, но замер, когда они оба заметили, что больше не одни. Там, в дверях, стоял волшебник средних лет, одетый в аляповатую, безвкусную мантию и светлый парик. Он был сильно напудрен, чтобы его кожа казалась светлее, и на нём было много чар гламура, которыми он пытался скрыть грузный подбородок и нос картошкой, но добился лишь того, что кончик носа выглядел неестественно заострённым.
- Я стучал. Несколько раз, - напыщенно произнёс он.
Лже-Малфой подавился.
Гермиона уставилась на обоих мужчин, и впервые в жизни её мозг решил, что на сегодня с него достаточно, и просто отключился.
- Никаких возражений, - сказала она, выпихнула Лже-Малфоя за дверь и захлопнула её.
В лаборатории Гермионы воцарилась тишина. Все проводимые эксперименты остались под заклинанием Стазиса, когда она стояла, глотая кофе, смешанный с бодроперцовым зельем, и в сотый раз прокручивала в голове сеанс терапии.
Может быть, ей стоило пойти домой? После нескольких часов сна она могла бы по-новому взглянуть на ситуацию и найти подтверждение тому, что мужчина, который ждал у её кабинета, не был настоящим специалистом по терапии с погружением.
Безвкусная мантия и светлый парик были просто... данью моде. Рококо снова в тренде, а она это как-то пропустила.
Да. Определённо.
Драко Малфой, эта скользкая змея, не мог притвориться её психотерапевтом. Он никогда бы не смог так её одурачить. Для этого она была слишком умна.
Да, этому явно существовало логическое объяснение. И пусть в её доводах не было смысла, это не означало, что она на целый час впустила Малфоя к себе в кабинет, пока рассказывала о...
Нет. Нет, она этого не делала. Абсолютно точно.
Только что она страстно целовалась с психотерапевтом.
www.kinoafisha.info
Эта версия намного лучше.
Гермиона сжимала в руках кружку, а из ушей у неё валил пар.
Может, ей стоило вздремнуть. Когда она проснётся, появится по-настоящему логичное объяснение.
Она хотела повернуться к двери, но остановилась. Нет. У неё на это не было времени. Это её шанс. Две недели отпуска для спокойной работы. Ей нужно было провести по меньшей мере пятьдесят экспериментов, пусть даже без Маховика времени.
Она подошла к ближайшему опытному образцу, находящемуся под Стазисом. Как по команде, в этот же момент из вентиляционного отверстия над дверью выскочил лист пергамента и, опустившись на пол, лёг перед ней.
«Грейнджер,
- было написано чертовски узнаваемым почерком Малфоя, -
мне показалось, что наш сегодняшний сеанс терапии был весьма поучительным, и я думаю, что нам следует продолжить. В идеале - с аналогичным завершением, а возможно, с последующим ужином».
У Гермионы от ярости искрились подушечки пальцев, обугливая и прожигая пергамент насквозь.
«Сейчас, когда ты стоишь и планируешь моё убийство, я хотел бы напомнить, что ты официально в отпуске, на который собственноручно подала заявление, а я его подписал. Любые покушения на мою жизнь должны быть спланированы в другом месте. Твоя лаборатория находится в моём ведении, что означает, что в настоящее время ты незаконно проникла на чужую территорию. Я прикажу охране вывести тебя, если ты ещё раз придёшь сюда до Нового года. Иди домой. Бери грёбаный отпуск. Увидимся на благотворительном аукционе.
Как всегда, с любовью (и пожалуйста, во имя Гриффиндора, прекрати постоянно приписывать мне гнусные мотивы), Драко
P.S. Я куплю любые фруктовые пироги, которые ты испечёшь, за столько сотен или тысяч галеонов, за сколько ты пожелаешь.
P.P.S. Нет. Я не стану извиняться. Ты пыталась нанять психотерапевта, чтобы он выдавал себя за меня, для собственного развлечения. Я жалею только о том, что не удалось целоваться с тобой подольше».