Неизбежность ее присутствия

Кингс-Кросс, словно старый друг, вот уже седьмой год подряд распахивал свои объятия перед Гермионой Грейнджер, и каждый раз это было особенное возвращение. Она помнила тот первый, ошеломляющий миг на платформе 9 и ¾, когда, завороженная, разглядывала незнакомые лица волшебников. Они казались ей существами из другого мира, и в сердце маленькой Гермионы росла надежда – надежда обрести свое место, перестать быть чужой. И в каком-то смысле это сбылось. Она погрузилась в мир магии с головой, изучая его с жадностью, доступной лишь одиннадцатилетней девочке, стремящейся доказать свою принадлежность. Но для кого-то этих усилий было недостаточно, и юная гриффиндорка, на протяжении шести лет, отчаянно боролась за признание, и победила. Теперь, стоя здесь, в ожидании Гарри, Джинни и Рона, Гермиона не могла представить свою жизнь вне этого волшебного мира. Она была уважаема, ее считали умнейшей ведьмой столетия, и еще не окончив Хогвартс, она уже получала заманчивые предложения о работе, что вызывало гордость в сердцах ее семьи и друзей.

Однако, несмотря на все достижения и признание, в душе Гермионы зрело нечто новое – не тревога, но скорее предвкушение. Седьмой год обещал быть особенным. Война закончилась, Волан-де-Морт повержен, и теперь перед ними, выжившими, стояла задача построить новый мир. Мир, в котором не будет места предрассудкам и ненависти. И Гермиона, как никто другой, чувствовала ответственность за будущее. Она знала, что учеба в Хогвартсе – это лишь ступень к более важным свершениям. В ее голове роились идеи реформ, законов, которые защитят слабых и угнетенных, обеспечат равенство между волшебниками и маглами. Она мечтала о мире, где происхождение не определяет судьбу, где каждый имеет шанс на достойную жизнь.

Заметив вдалеке знакомые силуэты, Гермиона улыбнулась. Гарри, Джинни и Рон, ее верные друзья, ее семья. Они пережили вместе столько всего, что их связь была прочнее любых заклинаний. Они разделяли ее надежды и стремления, и вместе им было под силу изменить мир к лучшему.

Улыбка Гермионы стала шире, когда они приблизились. Гарри, как всегда, немного рассеянный, но с теплой улыбкой на лице. Джинни, лучащаяся энергией и предвкушением нового учебного года. И Рон, немного помятый после долгой дороги, но все такой же надежный и верный друг.

— Гермиона! — воскликнула Джинни, заключая ее в объятия. — Я так рада тебя видеть! Ты очень изменилась, не зная, кто ты, я бы подумала, что ты модель Ведьмополитена! — восхищено произнесла Уизли, на что Гермиона нежно улыбнулась и сильнее обняла подругу.

— Джинни, ну что ты такое говоришь, — смущенно пробормотала Гермиона, но в глубине души ей было приятно услышать такой комплимент. Она действительно чувствовала себя иначе, чем в прошлые годы. После всех испытаний она стала увереннее в себе, сильнее и мудрее.

— И ты выглядишь прекрасно, Джинни, — ответила Гермиона, оглядывая подругу с головы до ног. — Кажется, ты провела отличное лето.

Гарри крепко прижал Гермиону к себе, и она, уткнувшись щекой в его плечо, невольно встретилась взглядом с тем, кого меньше всего ожидала увидеть на платформе. Драко Малфой. Он был другим, не таким, каким она видела его последний раз. Его взгляд изменился. Мерлин, что с ним творилось? Легкое прикосновение Гарри к плечу вернуло ее в реальность, словно вырвало из оцепенения.

— Рад тебя видеть, Гермиона. Готова к новому учебному году?

— Более чем, — ответила Гермиона с блеском в глазах. — У меня столько планов и идей! Я уверена, что этот год будет особенным.

Рон подошел последним, крепко обняв Гермиону.

— Хорошо выглядишь, Гермиона. Как всегда, самая умная ведьма нашего времени.

Гермиона рассмеялась.

— Перестань, Рон. Ты же знаешь, что я не люблю, когда меня так называют.

Вместе они направились к Хогвартс-экспрессу, полные решимости и надежды. Седьмой год в Хогвартсе станет началом новой главы в их жизни, и они сделают все возможное, чтобы эта глава была наполнена светом и справедливостью.

В поезде, заняв привычное купе, они продолжили свои разговоры. Гермиона с жаром рассказывала о своих идеях реформ, о необходимости изменений в Министерстве магии, о важности образования и просвещения. Гарри и Рон внимательно слушали, задавали вопросы и предлагали свои соображения. Джинни, как всегда, поддерживала Гермиону, вселяя в нее уверенность и веру в успех. Время оставило на каждом из них свой неизгладимый отпечаток, выткав на лицах причудливый узор из шрамов и морщин, но в их глазах по-прежнему горел тот самый, родной и теплый свет, согревающий душу. Она вспомнила, как они впервые встретились, совсем юные и наивные, полные надежд и страхов. Тогда Хогвартс казался им огромным и непостижимым миром, а дружба - единственным якорем в бушующем океане взросления. Сейчас, глядя на них, она понимала, что их связь выдержала испытание временем, став еще крепче и глубже. Гермиона улыбнулась, вспоминая их безумные выходки, рискованные приключения и трогательные моменты взаимопомощи. Они вместе смеялись до слез, вместе боролись за справедливость, вместе оплакивали потери. Их дружба была не просто приятным времяпрепровождением, а настоящей опорой, без которой она не представляла свою жизнь.

Время от времени к ним заглядывал Невилл, принося свежие новости из магического мира, а иногда и просто чтобы погреться в их компании. Он рассказывал о своих успехах в травологии, о новых открытиях в области редких растений.

В купе царила атмосфера тепла и взаимопонимания. Они были вместе уже много лет, пережили множество приключений и испытаний, и их дружба только крепла с годами. Каждый из них внес свой вклад в победу над темными силами, и теперь они могли наслаждаться мирной жизнью, занимаясь любимым делом и строя планы на будущее.

— Гермиона, — голос Гарри Поттера нарушил тишину, — никак не могу отделаться от ощущения, что твои слова: «Этот год будет особенным», — Гарри обменялся быстрым, тревожным взглядом с Роном, который до этого молча наблюдал за ними. Поняв его без слов, Рон нахмурился. — таят в себе нечто большее. Ты знаешь что-то, чего не знаем мы?

Гермиона улыбнулась уголками губ, в её взгляде мелькнула искра понимания.

— Ты стал проницательнее с годами, Гарри, — ответила она, — МакГонагалл недавно прислала мне письмо, упомянув о новой программе и настоятельно попросив зайти к ней по прибытии в Хогвартс, — наконец объяснила Гермиона, — я не знаю всех деталей, она изложила суть в общих чертах, поэтому не могу вам внятно объяснить, но обещаю, что вы узнаете все первыми.

После стольких лет борьбы и потерь, любое упоминание о чем-то «особенном» в стенах Хогвартса вызывало у них настороженность.

— Надеюсь, это не связано с чем-то опасным, — пробормотал Рон, почесывая подбородок. — Я только начал привыкать к спокойной жизни. Джордж вон уже вовсю расширяет магазин, а я помогаю ему с новыми разработками. Не хотелось бы снова окунаться в неприятности.

Гермиона ободряюще улыбнулась Рону.

— Уверена, что нет. МакГонагалл не стала бы нас впутывать во что-то рискованное, не убедившись, что мы готовы. Скорее всего, это что-то связанное с образованием или развитием Хогвартса. В конце концов, мы все внесли свой вклад в его будущее.

***

Прибыв в Хогвартс, ребята, скользнули сквозь толпу однокурсников, стремясь избежать ненужных разговоров, и поспешили в Большой зал к ужину. Сидя за столом Гриффиндора, Гермиона невольно изучала Гарри, отмечая перемены в его облике. Он изменился, стал выше, его плечи расправились, а в глазах, несмотря на привычную задумчивость, появился новый, спокойный свет. Вокруг суетились первокурсники, с широко открытыми глазами впитывая величие зала, перешептываясь о предстоящем распределении. В этот момент Гермиону захлестнула волна воспоминаний: её собственное распределение, первое знакомство с Гарри и Роном...

— Гарри, помнишь, как нас распределяли? — с улыбкой спросила она.

Гарри оторвался от созерцания парящих свечей и взглянул на Гермиону. Улыбка тронула его губы, когда он вспомнил тот волнительный вечер.

— Как такое забудешь, — ответил он. — Я был уверен, что попаду в Слизерин.

Рон, увлеченно набивавший рот тыквенным пирогом, промычал в знак согласия.

— Я вообще боялся, что меня никуда не возьмут, — признался он, проглотив кусок. — Представляешь, если бы я стал уборщиком в Хогвартсе?

Гермиона рассмеялась, представив эту картину. Она всегда была уверена в себе, но даже ее не миновало волнение перед распределением. Ей казалось, что от этого решения зависит вся ее дальнейшая жизнь.

— Да ладно вам, всем же известно, что Уизли – это потомственные львы, — беспечно протянула Джинни. — Но вот если бы у меня был выбор, как у Гарри, я бы, пожалуй, присмотрелась к Слизерину. Там, знаете ли, глаз есть на кого положить, — и она кокетливо кивнула в сторону Блейза Забини.

— А я все твердила себе, что должна попасть либо Гриффиндор, либо в Рейвенко, — сказала золотая девочка. — Так и вышло. И я ни разу об этом не пожалела.

Гарри кивнул, соглашаясь с Гермионой. Гриффиндор стал для него настоящим домом, семьей, которую он обрел после долгих лет одиночества. Он не мог представить себя в другом месте, хотя признавал, что в Слизерине, возможно, ему было бы легче развить определенные навыки, необходимые для выживания в мире магии.

— Слизерин — это сила, амбиции, хитрость, — задумчиво произнес Гарри. — Но Гриффиндор — это смелость, благородство, верность. И я рад, что выбрал именно этот путь.

Рон отложил вилку и серьезно посмотрел на друзей.

— Знаете, а ведь шляпа действительно видит в нас то, чего мы сами в себе не замечаем. Она как будто подталкивает нас к тому, чтобы мы стали лучше, раскрыли свой потенциал.

Гермиона согласно кивнула, вспоминая свои сомнения и страхи перед распределением. Она всегда стремилась к знаниям, но шляпа увидела в ней не только ум, но и храбрость, готовность бороться за свои убеждения. И она благодарна ей за это. Грейнджер окинула взглядом Большой зал, и её взгляд встретился с понимающим кивком директора МакГонагалл. Встав из-за стола, директор дала понять, что разговор состоится сегодня. Попрощавшись с друзьями, Гермиона поспешила к выходу.

Длинные пальцы Драко Малфоя барабанили по дубовому столу, отстукивая бешеный ритм, эхо которого тонуло в гуле слизеринского стола. Глаза, цвета жидкой стали, не отрываясь, следили за спиной Гермионы Грейнджер, удалявшейся вслед за директором. Он видел, как она изменилась. Как ее каштановые волосы стали блестящей волной, как ее глаза искрились умом и силой, как ее фигура приобрела соблазнительные изгибы. И это сводило его с ума.

— Ты просверлишь в ней дыру, Драко. Честное слово. — Блейз Забини, наблюдавший за другом с привычной смесью беспокойства и иронии, вздохнул.

Драко проигнорировал его. Он знал, что одержим Грейнджер. Это было мучительно, унизительно и совершенно невыносимо. Он ненавидел ее за это. Ненавидел за то, что она занимала все его мысли, за то, что заставляла его чувствовать себя уязвимым. Ненавидел за то, что, несмотря на все его усилия, он не мог ее забыть.

Теодор Нотт, с выражением задумчивости на лице, пробормотал:

— Интересно, зачем Кошке Грейнджер?

Дафна Гринграсс, словно сошедшая со страниц старинной книги, приподняла бровь.

— Этого никто не знает, поэтому остается только ждать.

— Зачем ей Грейнджер? Затем, что

Грейнджер всегда там, где можно выслужиться, — ядовито, но слишком равнодушно процедил Драко, стараясь придать своему голосу обычную слизеринскую небрежность. Внутри же все сжималось от любопытства.

Что, черт возьми, Макгонагалл нужно от этой всезнайки?

— Или затем, что Грейнджер единственная, кто способен решить любую задачу, которую ей подкинут.

Не удивлюсь, если она там вызвалась реорганизовать учебный план или отыскать новую формулу для чего-то сумашедшего, — предположил Блейз.

Пэнси Паркинсон, обычно цеплявшаяся к Малфою, на этот раз была слишком поглощена завистливым взглядом в сторону гриффиндорки.

— Говорят, директор Макгонагалл собирается что-то новенькое ввести в этом году. Какое-то... школьное вещание, что ли. Для новостей.

Драко резко поднял голову, его глаза сузились. Школьное вещание? Его взгляд снова метнулся к двери, через которую вышла Гермиона. Нет, быть такого не может.

— Вещание? — Теодор задумчиво потер подбородок. — И, конечно, Грейнджер. Она же прирожденная зануда для эфира.

Драко откинулся на спинку скамьи, скрестив руки на груди. Если Грейнджер действительно станет голосом Хогвартса, то этот последний год обещал быть невыносимо долгим.

Или, возможно, именно сейчас у него появится по-настоящему уникальный шанс. Шанс заставить ее, наконец, обратить внимание.

***

В кабинете директора царил обволакивающий полумрак, нарушаемый лишь слабым отблеском камина. В умиротворенной атмосфере витал тонкий аромат жасмина, переплетающийся с едва уловимой ноткой орхидеи, создавая ощущение таинственности.

— Не знала, профессор, что у вас такая любовь к благовониям, — заметила Гермиона Грейнджер, оглядывая кабинет.

— Да, мисс Грейнджер, это моя маленькая слабость, — будто открывая сокровенный секрет, проговорила директор МакГонагалл, усаживаясь за свой стол. — Прошу, присаживайтесь, — указала она на место напротив.

— О чем вы хотели поговорить со мной, профессор?

— Гермиона, весь учительский состав, вместе с тенями бывших директоров Хогвартса, долго размышлял над тем, как сплотить факультеты после пережитой войны, — начала МакГонагалл, стараясь как можно яснее изложить суть дела. Гермиона внимательно слушала, кивая в знак понимания словам горячо любимого бывшего декана ее факультета. — Нам нужно было придумать что-то, что сможет укрепить связь между факультетами, новый способ информирования о событиях и поднятия боевого духа.

Гермиона вдумчиво смотрела на директора, прокручивая в голове ее слова. Идея улучшения связей между факультетами казалась ей здравой, но она не понимала, какое отношение имеет к этому она. МакГонагалл не спешила продолжать, словно выжидая реакции своей лучшей ученицы.

— К чему вы клоните, директор? — с легкой настороженностью спросила девушка.

— Хогвартс-Радио. Гермиона, вы — идеальная кандидатура на роль ведущей новостей.

— Я даже не знаю, что и сказать, — призналась Гермиона, совершенно сбитая с толку таким неожиданным предложением.

— Я прошу вас, не отказывайтесь. На этой должности я вижу только вас.

Гермиона удивленно приподняла брови. Радио? В Хогвартсе? И

она – ведущая? Это звучало настолько абсурдно и в то же время захватывающе, что она не сразу смогла подобрать слова. Она всегда считала себя скорее книжным червем, чем душой компании, но в то же время, идея привнести что-то новое и полезное в жизнь школы ее привлекала.

— Но, профессор, я никогда раньше не занималась ничем подобным. У меня нет опыта работы на радио, — робко возразила Гермиона.

— Опыт – дело наживное, Гермиона, — мягко улыбнулась МакГонагалл. — У вас есть гораздо более ценные качества: острый ум, прекрасная дикция, умение ясно излагать свои мысли и, самое главное, неравнодушие к судьбе Хогвартса. К тому же, у вас будет поддержка. Нужно собрать команду помощников из числа учеников разных факультетов.

Гермиона задумалась. Возможность поработать вместе со студентами из других факультетов, с которыми она раньше не пересекалась, показалась ей интересной. Она представила себе, как они вместе будут собирать новости, готовить репортажи и создавать что-то новое и увлекательное для всей школы.

— Хорошо, профессор, я согласна. Но я надеюсь на вашу поддержку и помощь в освоении этого нового для меня дела, — с решимостью в голосе произнесла Гермиона. В глазах МакГонагалл вспыхнул огонек удовлетворения. Она знала, что Гермиона не подведет.

— Прекрасно, Гермиона. Я уверена, вы справитесь блестяще. Начнем с малого. Подумайте, что было бы интересно услышать вашим однокурсникам и преподавателям. Новости школы, интервью с интересными личностями, музыкальные программы, образовательные передачи? Возможности безграничны.

Гермиона почувствовала, как в ней просыпается азарт. Она уже представляла себе, как будет сидеть за микрофоном, рассказывая о последних событиях в мире магии, брать интервью у профессора Флитвика о его любви к заклинаниям или вести дискуссию с другими учениками о достоинствах различных видов зелий.

— Я думаю, стоит провести опрос среди учеников, чтобы узнать их предпочтения и пожелания, — предложила Гермиона. — Так мы сможем понять, что именно они хотят слышать на радио.

— Отличная идея, Гермиона. Проведите опрос, соберите команду, разработайте концепцию и приходите ко мне с вашими предложениями. Уверена, у вас все получится, — подбодрила ее МакГонагалл.

Гермиона вышла из кабинета профессора МакГонагалл, полная энтузиазма и новых идей. Радио Хогвартса... Кто бы мог подумать? Но она была полна решимости сделать все возможное, чтобы это начинание стало успешным и интересным для всей школы. Впереди ее ждала увлекательная и сложная работа, но она была готова к этому. Принцесса Гриффиндора направилась прямиком в библиотеку, чтобы начать свое исследование. Ей нужно было изучить все доступные материалы о радиовещании, проведении опросов и организации работы команды. Она знала, что для успеха ей потребуется не только энтузиазм, но и знания.

Первым делом она составила список вопросов для опроса, стараясь охватить все возможные интересы учеников. Какие жанры музыки они предпочитают? Какие темы им интересны? Каких гостей они хотели бы услышать в эфире? Гермиона хотела убедиться, что радио Хогвартса будет отражать интересы каждого ученика. Затем она принялась за поиск единомышленников. Полумна, конечно же, первой вызвалась помочь.

— Но МакГонагалл уточнила, что команда должна быть пестрой, сотканной из представителей разных факультетов, верно? — прозвучал ее мечтательный голос.

— Именно так, Полумна.

— Тогда из Хаффлпаффа, безусловно, стоит пригласить Ханну Эббот. А вот насчет Слизерина, — Полумна задумалась, словно пытаясь разглядеть ответ в глубинах космоса, — у меня нет ни единой догадки.

— Есть одна кандидатура, идеальная, но как ее уговорить, я понятия не имею, — Гермиона в задумчивости прикусила губу, пытаясь предугадать возможные варианты развития событий.

— О ком ты говоришь?

— О Пэнси Паркинсон. Я хочу пригласить ее.

Полумна округлила глаза, словно увидела единорога, танцующего джигу.

— Пэнси Паркинсон? Серьезно, Гермиона? Не думаю, что она большая поклонница магловских штучек, да и вообще... нас, — в голосе Полумны слышалось искреннее недоумение, но Гермиона была непреклонна.

— Именно поэтому она нам и нужна. Радио должно быть голосом каждого, даже тех, кто с нами не согласен. Пэнси умна, остра на язык, и у нее есть своя аудитория. Мы должны дать ей шанс высказаться, а слушателям – возможность услышать ее точку

зрения, — Гермиона верила, что даже в самом закоренелом предубеждении можно найти искру разума, и радио Хогвартса должно стать площадкой для диалога, а не эхом собственных убеждений, — Но с Ханной и Паркинсон разберемся завтра, а сейчас пора расходиться по гостиным.

Полумна с сомнением покачала головой, но спорить не стала. Она знала, что когда Гермиона загорается идеей, остановить ее практически невозможно. Да и, признаться, в логике подруги был свой резон. Если радио Хогвартса должно стать отражением всей школы, то игнорировать мнение слизеринцев было бы недальновидно.

Девушки обменялись прощальными взглядами, и каждая, погруженная в собственные думы, направилась к своей гостиной. Гермиона шла, словно в тумане, терзаемая мыслями о завтрашнем дне: как уговорить неприступную Пэнси Паркинсон и что вообще из этого получится? За этими тревожными размышлениями она и не заметила, как достигла входа в гостиную Гриффиндора. Уютное пламя камина отбрасывало пляшущие тени на лица друзей, которые, казалось, с тревогой ожидали ее возвращения.

— Гермиона, где ты пропадала так долго? — взволнованно воскликнул Гарри. — Все ли в порядке? Что тебе сказала директор?

— Я тоже рада тебя видеть, Гарри, — с легкой иронией ответила Гермиона.

Парень заметно стушевался, и на его лице отразилось виноватое смущение.

— Прости, просто мы все очень переживали, — начал было оправдываться Избранный, но Джинни, не дав ему развить эту тему, решительно прервала его:

— Так, давайте не будем забегать вперед. Гермиона, расскажи нам лучше, зачем тебя вызывала профессор МакГонагалл.

— Да, Джинни права, — поддержал ее Рон, сгорая от любопытства.

И Гермиона, собравшись с мыслями, принялась рассказывать друзьям о том, что узнала и что успела предпринять.

Гарри и Рон слушали, затаив дыхание, переглядываясь между собой в полнейшем изумлении. Джинни, как всегда, была полна энтузиазма и тут же начала предлагать свои идеи для будущих передач.

— Радио Хогвартса! Это же гениально! — воскликнула Джинни. — Можно рассказывать о квиддичных матчах, брать интервью у игроков, делать обзоры новых заклинаний!

— И предупреждать о шалостях Пивза, — добавил Рон, мечтательно закатывая глаза. — А то вечно он нас подстерегает в самых неожиданных местах.

Гарри, который поначалу казался немного растерянным, постепенно воодушевился идеей Гермионы. Он представил себе, как голос Гермионы будет звучать из динамиков, разноситься по всему замку, принося новости и хорошее настроение всем ученикам.

— Гермиона, это потрясающе! Я уверен, у тебя все получится, — сказал Гарри, сжимая ее руку в знак поддержки. — Если тебе понадобится помощь, мы всегда рядом.

Гермиона почувствовала, как ее сердце наполняется теплом от слов друзей. Она знала, что сможет справиться с этой задачей, зная, что рядом с ней есть такие верные и преданные друзья. Вместе они смогут сделать радио Хогвартса самым интересным и популярным проектом в школе. Она улыбнулась, чувствуя прилив сил и уверенности в себе.

— А теперь, когда вы все знаете, я думаю, что можно идти спать, — уже зевая, сказала Гермиона, — сегодня был очень долгий и непростой день.

Друзья согласились, и, пожелав друг другу спокойной ночи, они разошлись по своим спальням. Гермиона легла в кровать, но мысли продолжали роиться в ее голове. Завтрашний день обещал быть насыщенным.

***

Гермиона Грейнджер, верная жаворонку в душе, пробуждалась с первыми лучами солнца, ровно в шесть утра. Едва открыв глаза, она взмахом волшебной палочки отправляла серебристого патронуса Луне Лавгуд, назначая встречу в семь тридцать для осмотра выделенного им помещения. Получив в ответ сияющее подтверждение, Гермиона приступала к священному ритуалу преображения. Тщательно подбирала наряд, наносила безупречный макияж, и, наконец, усмиряла непокорное гнездо волос, превращая его в каскад струящихся локонов. Годы шли, и Гермиона Грейнджер, наконец, смирилась с мыслью, что внешний вид – не просто пустая формальность, а важная часть самовыражения, отражение внутреннего мира. И признаться, ей нравилось это ощущение – уверенности, собранности, которое дарил безупречный образ. Закончив сборы, Гермиона направилась в старую аудиторию прорицаний, где когда-то витали ароматы дешевого чая и туманных предсказаний. У входа ее уже ждала Полумна, сияющая, как всегда. Обменявшись приветствиями, девушки вошли в просторный кабинет, который теперь было не узнать. Все вокруг преобразилось, дыша новой жизнью, готовое стать сердцем Хогвартс-Радио. Множество зон, пустые стенды, жаждущие наполнения – все говорило о грядущих переменах и захватывающих проектах.

Первым делом они принялись обсуждать распределение зон. Гермиона предложила выделить отдельное пространство для новостей Хогвартса, где ученики могли бы узнавать о последних событиях в школе. Полумна загорелась идеей создания рубрики «Сказочные существа и где они обитают», где она могла бы делиться своими знаниями о магических созданиях. В углу кабинета они решили организовать уютную зону для интервью, где приглашенные гости могли бы делиться своими историями и опытом.

Работа закипела. Гермиона с присущей ей энергией принялась составлять списки необходимого оборудования, распределять задачи и разрабатывать концепцию эфира. Полумна, в свою очередь, занималась оформлением кабинета, привнося в него элементы волшебства и вдохновения. На стенах появились красочные иллюстрации магических животных, а в воздухе витали ароматы трав и цветов, создавая атмосферу творчества и уюта.

— На завтраке я поговорю с Паркинсон, сможешь поговорить с Ханной, Луна?

— Нет проблем, мне ведь только в радость, — ответила Полумна, — я заметила, — продолжила девушка, — что в этом году у тебя гораздо меньше Мозгошлыгов, Гермиона.

Гермиона улыбнулась, вспомнив времена, когда ее окружали невидимые существа, питающиеся ее замешательством.

— Кажется, я научилась лучше фильтровать свои мысли, — заметила она, — или просто стала более уверенной в себе.

Полумна задумчиво кивнула, соглашаясь с ее словами.

— Уверенность — отличный щит от Мозгошлыгов, — промолвила она, глядя в окно. — И радио Хогвартс, я думаю, станет для многих учеников таким щитом. Местом, где они смогут выражать себя, делиться своими мыслями и чувствовать себя услышанными.

Пока девушки обсуждали детали предстоящих переговоров, в кабинет вошел Невилл Долгопупс, держа в руках горшок с каким-то необычным растением.

— Привет, девочки! – воскликнул он, – Я тут подумал, что вам не хватает немного зелени. Это – шепчущий колокольчик. Говорят, он вдохновляет на творчество.

Гермиона и Полумна с благодарностью приняли подарок, решив поставить его в зоне интервью. Невилл, смущенно улыбнувшись, пообещал принести еще несколько интересных растений для украшения студии. Солнце пробивалось сквозь витражные окна, окрашивая кабинет в разноцветные блики. Гермиона, увлеченная работой, не заметила, как пролетело время. Она чувствовала прилив энергии и энтузиазма, предвкушая запуск Хогвартс-Радио. Ей нравилось работать в команде с Полумной, чья неординарность и креативность вдохновляли на новые идеи. Невилл, с его любовью к растениям, привносил в проект частичку природы и спокойствия.

— Пора на завтрак, девочки, — Невилл указал стрелки часов и пошел в сторону выхода.

Гермиона и Полумна, до этого полностью поглощенные планами, вдруг осознали, что прошел почти час. Они поспешили вслед за Невиллом, обсуждая по дороге последние штрихи и распределение зон. Большой Зал уже был наполнен студентами, завтракающими и болтающими о том, как они провели лето. Аромат тостов, бекона и чая витал в воздухе, но Гермиона едва его замечала. Её мысли были целиком заняты предстоящим разговором с Пэнси.

Сев за Гриффиндорский стол, Гермиона налила себе тыквенный сок, но даже не притронулась к еде.

— Ты какая-то бледная, Гермиона, — заметил Рон, уже дожевывая крендель с изюмом. — Не выспалась? Или ты все еще думаешь о своих реформах?

— Я думаю о Пэнси Паркинсон, — прямо ответила Гермиона, и Рон поперхнулся соком.

— Ты что, уже встречалась с ней? — спросил Гарри, слегка хмурясь.

— Нет, но собираюсь сейчас.

Джинни, которая только что закончила свой омлет, опустила вилку.

— И ты уверена, что это хорошая идея? Она же... ну, это Пэнси Паркинсон.

— Именно поэтому, — кивнула

Гермиона. — Если мы хотим, чтобы «Голос Хогвартса» действительно объединял, нам нужен кто-то из Слизерина. А Пэнси — очевидный выбор. Она достаточно влиятельна, чтобы за ней пошли другие, и... она не глупа.

— Но она же тебя ненавидит, Гермиона! — воскликнул Рон, его голос был полон недоверия. — Зачем ей помогать тебе?

— Потому что я предложу ей что-то, что будет выгодно и ей, и Слизерину, — ответила Гермиона, наконец, откусывая кусочек тоста. Она старалась убедить не только друзей, но и себя. — Возможность влиять на информационное поле школы. Это сила.

Пэнси Паркинсон сидела там, окруженная Блейзом Забини, Теодором Ноттом и, конечно же, Драко Малфоем. Она смеялась над чем-то, что сказал Забини, ее темные волосы блестели, а взгляд был надменным, как всегда. Гермиона глубоко вздохнула. Сейчас или никогда. Каждый шаг отдавался эхом в её ушах. Она чувствовала на себе любопытные взгляды гриффиндорцев и, возможно, даже некоторых хаффлпаффцев, которые наверняка задавались вопросом, что, черт возьми, делает Гермиона Грейнджер у слизеринского стола. Когда она подошла достаточно близко, чтобы ее услышали, разговор за столом Слизерина затих. Драко Малфой, который до этого слушал Блейза с насмешливым выражением лица, поднял взгляд. Его глаза цвета жидкой стали встретились с её. В них промелькнуло что-то неуловимое — удивление? настороженность? — прежде чем он снова надел маску равнодушия.

Пэнси Паркинсон, заметив Гермиону, подняла бровь, ее губы искривились в презрительной усмешке.

— Ну-ну, кого я вижу? Грейнджер. Ты заблудилась? Или пришла жаловаться на качество сосисок?

Гермиона проигнорировала колкость. Она постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно, хотя сердце бешено колотилось в груди.

— Пэнси, мне нужно с тобой поговорить. Наедине, если можно.

Выражение лица Пэнси стало еще более надменным. Она обвела взглядом своих друзей, которые с интересом наблюдали за происходящим.

— О, неужели Золотая Девочка решила вдруг искать конфиденциальности со мной? Неужели твой мальчик-который-выжил и рыжий недотепа недостаточно умны для твоих великих замыслов?

Блейз Забини хмыкнул, а Теодор Нотт просто наблюдал, как обычно, с задумчивым видом. Драко Малфой, напротив, не произнес ни слова, его взгляд был прикован к Гермионе, словно он пытался прочитать её мысли.

— Это касается проекта «Голос Хогвартса», — прямо заявила Гермиона, понимая, что медлить бессмысленно. — Директор Макгонагалл назначила меня его руководителем, и я хочу, чтобы он был представительным для всех факультетов. А это значит, что и Слизерин должен иметь свой голос.

На лицах слизеринцев промелькнуло удивление. Проект Макгонагалл, о котором они уже слышали слухи, был, похоже, серьезным. И Гермиона, которая предлагала им участие, а не просто игнорировала, как это было бы в старые времена. Пэнси, однако, не спешила проявлять любезность.

— И почему ты решила, что мой голос должен представлять Слизерин? Может быть, ты просто хочешь показать свою "открытость" после всего, что было? Смыть грехи, так сказать?

Гермиона ответила твердо, без тени колебания.

— Я решила, потому что ты умна, Пэнси. И ты влияешь на свой факультет. Мои цели — не «смывание грехов», а создание чего-то нового, что принесет пользу всем ученикам. Мы пережили войну. Пришло время оставить прошлое позади и строить будущее вместе. Если ты хочешь продолжать цепляться за старые обиды, это твое право. Но я предлагаю тебе шанс сделать что-то значимое для школы.

Она сделала паузу, давая своим словам осесть. В зале стояла почти полная тишина, лишь редкое позвякивание столовых приборов нарушало ее. Взгляд Пэнси метался между Гермионой и её друзьями-слизеринцами. Она явно не ожидала такого прямого и серьезного подхода. Драко Малфой, до сих пор молчавший, слегка прищурился. Он наблюдал за Грейнджер с неподдельным интересом. Она действительно изменилась. В её глазах горел огонь, которого он не видел раньше, огонь не просто знаний, а решимости. И в её предложении Пэнси была не только хитрость, но и искренность, чего он не ожидал. Пэнси, наконец, выпрямилась.

— И что именно ты предлагаешь, Грейнджер? Что именно ты хочешь от меня? И почему я должна тебе верить?

— Я хочу, чтобы ты стала одной из ведущих, — ответила Гермиона, игнорируя ее недоверие. — Чтобы ты представляла Слизерин, чтобы ты помогала формировать контент, который будет интересен вашему факультету, чтобы вы могли донести свои идеи и мнения. Я не прошу тебя доверять мне лично. Я прошу тебя поверить в возможность перемен к лучшему для Хогвартса.

Пэнси оглянулась на Драко, словно ища его одобрения или совета. Малфой лишь слегка пожал плечами, его глаза все еще были прикованы к Гермионе. Он давал Пэнси возможность решить самой.

Наконец, Пэнси вздохнула, и в ее глазах промелькнуло нечто, похожее на любопытство.

— Хорошо, Грейнджер. Я тебя слушаю. Но не здесь. Встретимся, — она задумалась,— в библиотеке, после обеда. В третьем зале. И только ты. Без твоих телохранителей.

Гермиона кивнула.

— Отлично. Я буду там.

Развернувшись, Гермиона пошла обратно к своему столу, чувствуя, как с плеч спадает невероятный груз. Она сделала первый шаг. Теперь оставалось убедить Пэнси, что это не очередной гриффиндорский трюк, а настоящая возможность. Полумна сидела за столом Хаффлпаффа, разговаривая с Ханной Эббот, та улыбалась Луне, значит все шло так, как было нужно.

Вернувшись к столу Гриффиндора, Гермиона увидела обеспокоенные лица Гарри, Рона и Джинни. Они ждали её, а Рон тут же выпалил:

— Ну и что она сказала? Согласилась? Или обругала тебя последними словами?

Гермиона улыбнулась, чувствуя прилив оптимизма.

— Она согласилась поговорить. В библиотеке, после обеда. Наедине.

Гарри облегченно вздохнул.

— Это уже прогресс. Но будь осторожна, Гермиона. С Пэнси никогда не знаешь, чего ожидать.

После завтрака Гермиона чувствовала себя одновременно взволнованно и напряженно. Она перечитала все статьи о школьных реформах, которые нашла в библиотеке, пытаясь предугадать вопросы Пэнси и подготовить убедительные аргументы. Время тянулось мучительно медленно, и каждый раз, когда она смотрела на часы, ей казалось, что стрелки застыли на месте.

Наконец, прозвенел звонок на обед. Гермиона взяла лишь яблоко, не чувствуя аппетита, и направилась в библиотеку. В третьем зале её уже ждала Пэнси, сидящая за одним из дальних столов. Она выглядела так же надменно и неприступно, как и утром. Гермиона глубоко вздохнула и направилась к ней, готовая к решающему разговору.

— Итак, Грейнджер. Ты хотела поговорить о «Голосе Хогвартса». Говори. У меня нет лишнего времени, чтобы выслушивать твои гриффиндорские идеалы.

Гермиона глубоко вдохнула.

— Я уже говорила, что хочу, чтобы проект был представительным для всей школы. А это значит, что голос Слизерина должен быть услышан. Я предлагаю тебе стать одной из ведущих. Ты будешь не просто читать новости, а формировать контент, который будет интересен твоему факультету. Ты сможешь давать свою оценку событиям, представлять свою точку зрения.

— И что? Я буду сидеть рядом с тобой и этой... странной Лавгуд? Рассказывать о квиддиче? Это звучит как позор. — Пэнси скептически изогнула бровь.

— Нет, ты будешь представлять Слизерин, — твердо ответила Гермиона. — Ты будешь говорить от имени своего факультета. И никто не будет указывать тебе, что говорить, кроме правил приличия и школьных уставов. Представь: вместо того, чтобы слушать только наши гриффиндорские новости, каждый слизеринец сможет услышать свой голос. Голос своего факультета. Это даст вам влияние, которого у вас никогда не было.

Пэнси задумалась. Ее взгляд стал более задумчивым. Она явно взвешивала слова Гермионы. В ее предложении был смысл. Слизерин всегда чувствовал себя отделенным, недооцененным. Возможность иметь свой рупор, свою платформу для вещания, была заманчивой.

— И что ты хочешь взамен, Грейнджер? — спросила Пэнси, ее голос стал более ровным, но все еще осторожным.

— Взамен я хочу сотрудничества, а не противостояния, — ответила Гермиона, глядя ей прямо в глаза. — Я хочу, чтобы этот проект действительно работал. Чтобы он объединял, а не разделял. Чтобы мы вместе строили новый Хогвартс, где предрассудки останутся в прошлом. Это не о «Гриффиндор против Слизерина». Это о «Хогвартс».

Тишина повисла в воздухе. Пэнси смотрела на Гермиону, а Гермиона на Пэнси. В их взглядах читались годы соперничества, обид, предрассудков. И теперь перед ними была развилка.

Наконец, Пэнси отвернулась, задумчиво потерев подбородок.

— Допустим. Допустим, я соглашусь. Но я не буду твоей собачкой, Грейнджер. Если мне не понравится, как это будет работать, я уйду. И я не собираюсь петь дифирамбы гриффиндорцам. Я буду говорить то, что считаю нужным, для Слизерина.

Внутренне Гермиона испытала облегчение, но внешне сохраняла спокойствие.

— Я и не прошу тебя петь дифирамбы. Я прошу тебя быть честной и представлять свой факультет. Если ты согласишься, приходи сегодня вечером в старую аудиторию Прорицаний. Там будет наша студия. Мы начнем планировать.

Пэнси кивнула.

— Я подумаю.

И, не сказав больше ни слова, она резко повернулась и ушла, растворяясь в толпе студентов.

***

Впервые за долгие годы гостиная Слизерина дышала не мраком. Серебряный квартет, расположился на новых изумрудных диванах, приобретенных на щедрые взносы их родителей. Тишина обволакивала их, каждый ждал, что Пэнси нарушит молчание, но она, казалось, утонула в собственных мыслях. Треск огня в камине действовал умиротворяюще, постепенно стирая с ее лица надменно-показную маску, предназначенную для гриффиндорцев. Вместо нее проступило расслабленное выражение, сквозь которое проглядывала толика беспокойства, адресованная самым близким. Пэнси не верилось, что кто-то после войны вообще захочет делить с ними общество, тем более Золотая девочка. Ведь именно Паркинсон когда-то была готова предать Гарри Поттера в руки Темного Лорда. И она знала, что друзья разделяют её смятение. Наконец, она вздохнула, нарушив звенящую тишину.

— Как мне поступить? — тихо спросила она, обводя взглядом лица Драко, Блейза и Тео. В их глазах она увидела отражение собственных страхов и сомнений.

— Не будем спешить с выводами. Всем нужен второй шанс, — Блейз видел свет там, где другие и не пытались его искать, — особенно нам. Нам этот шанс очень нужен, Пэнс, — друг смотрел на девушку с надеждой, — Грейнджер для нас не враг, она идет на то, на что никто никогда бы не решился и если ты ухватишься за этот шанс, это может нас спасти. Спасти наше шаткое положение.

Драко, молчаливый наблюдатель, кивнул в знак согласия.

— Блейз прав. Не будем спешить с выводами. Посмотрим, что будет дальше.

Тео, держался в стороне и не давал никаких комментариев. В отличие от друзей, чье положение казалось более прочным, он балансировал на краю пропасти, страшась любого неверного движения. Темный Лорд дергал за ниточки чистокровные семьи, заставляя их плясать под свою дудку. Даже те, кто свято верил в идеалы Волан-де-Морта, в конечном итоге были порабощены страхом за жизни своих близких. Его семья же, с самого начала и до горького конца войны, оставалась верна темным силам, и теперь отец платил за эту преданность страшную цену.

— Тео, а ты что думаешь? Соглашаться? — Пэнси, не подозревая, вырвала Нотта из бездны гнетущих раздумий. Оторвавшись от спинки дивана, Теодор задумчиво обвел взглядом своих друзей.

— Полагаю, это единственно верное решение. В нынешней шаткой ситуации, когда положение слизеринцев столь уязвимо, упустить возможность поднять этот груз и не воспользоваться столь ценным ресурсом было бы непростительной глупостью.

Пэнси, внимательно наблюдавшая за друзьями, кивнула.

— Хорошо. Тогда решено. Мы соглашаемся. Вы пойдете на встречу со мной?

— Конечно, мы пойдем с тобой, — Драко первым нарушил молчание. — Нам нужно показать, что мы едины в этом решении.

Блейз энергично кивнул, подтверждая слова друга. Теодор остался невозмутимым, но Пэнси заметила в его глазах проблеск надежды. Она знала, что для него это решение было особенно важным, ведь от этого зависело его будущее.

***

Гермиона осталась стоять одна посреди библиотеки, чувствуя, как уходит напряжение. Она сделала это. Первый барьер был преодолен. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что Пэнси придет. Она повернулась и пошла к своим друзьям, которые уже ждали ее, обмениваясь взволнованными шепотками. Когда Гермиона подошла, их лица выражали смесь любопытства и легкого ужаса.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Рон. — Она тебя прокляла? Или просто засмеялась тебе в лицо?

Гермиона улыбнулась, устало, но с ноткой триумфа.

— Она согласилась подумать. И предложила встретиться сегодня вечером в аудитории Прорицаний.

Гарри и Рон уставились на нее с широко раскрытыми глазами. Джинни присвистнула.

— Паркинсон? Согласилась? И ты не поссорилась с ней? Гермиона, ты либо стала мастером дипломатии, либо у нее просто был очень плохой день.

— Или она, наконец, поняла, что некоторые вещи важнее старых обид, — парировала Гермиона, хотя сама в глубине души не была до конца уверена, что именно побудило Пэнси даже рассмотреть это предложение. Возможно, дело было в Малфое. Его молчаливое присутствие и наблюдательный взгляд были необычными.

Оставшаяся часть дня прошла в вихре планирования. Мысли Гермионы постоянно возвращались к предстоящей встрече. Она старалась подготовиться к любым вопросам и возражениям, которые могла бы выдвинуть Пэнси.

Во время обеда Гермиона снова поймала себя на том, что украдкой поглядывает на стол Слизерина. Пэнси сидела там, разговаривая с Забини, и её лицо было непроницаемо. Малфой сидел рядом, но его внимание было приковано к какой-то книге, которую он держал одной рукой. Его светлые волосы падали на лоб, когда он склонялся над страницами. Гермиона быстро отвела взгляд, чувствуя, как необъяснимый жар приливает к щекам. Она никогда раньше не обращала на него столько внимания.

К вечеру Гермиона и Полумна уже были в аудитории Прорицаний, которую теперь ласково называли «студией». Они расставляли временные микрофоны и проверяли звукоизоляцию, используя простые чары. Невилл, как и обещал, принес несколько горшков с папоротниками и пышными травами, которые добавляли помещению живой и уютный вид.

— Ты думаешь, она придет? — спросила Полумна, прикрепляя маленький колокольчик к входной двери «для позитивных вибраций».

— Не знаю, — честно призналась Гермиона. — Но я должна попытаться. Если нет, будем искать кого-то другого, но это будет сложнее.

Стрелки часов медленно ползли вперед. Семь часов. Семь пятнадцать. Гермиона чувствовала, как нарастает нервозность. Она начала думать, что Пэнси просто обманула её, чтобы посмотреть, насколько Гермиона будет глупо ждать.

Ровно в семь тридцать раздался легкий стук в дверь. Гермиона подскочила. Полумна, невозмутимая как всегда, пошла открывать.

На пороге стояла Пэнси Паркинсон. Она была одета в обычную школьную мантию, но выглядела безупречно. За ней, к удивлению Гермионы, стояли Блейз Забини и Теодор Нотт. И, наконец, Драко Малфой. Он стоял чуть позади остальных, его руки были в карманах брюк, а на лице читалась смесь скуки и скрытого любопытства.

— Ты сказала «только ты», Грейнджер, — холодно заметила Пэнси, окинув взглядом Полумну и Невилла, который прятался за большим папоротником. — А нас тут целая вечеринка.

— Я имела в виду, что я буду одна со своей стороны, когда предлагала встречу, — ответила Гермиона, стараясь сохранить спокойствие. — Ты не уточнила, что возьмешь с собой группу поддержки. Входите, пожалуйста.

Слизеринцы вошли в комнату. Забини и Нотт оглядывались с очевидным интересом, а Малфой просто застыл, его взгляд медленно скользил по студии, задерживаясь на расставленном оборудовании, на папоротниках Невилла и даже на маленьком колокольчике на двери.

— И это... ваша студия? — Пэнси произнесла слово «студия» с таким презрением, словно говорила о грязном чулане. — Выглядит... амбициозно. Для бывшей аудитории Прорицаний.

— Мы только начали, — объяснила Гермиона. — Многое еще предстоит сделать. Но мы хотели, чтобы ты увидела это место. Здесь будут происходить все записи. Она махнула рукой на микрофоны. — Вот здесь будет место для ведущих. Мы можем организовать отдельные сегменты для каждого факультета, или совместные, если захотите. Моя идея — дать каждому факультету возможность выразить себя.

Пэнси подошла к микрофону, брезгливо прикоснувшись к нему кончиком пальца, словно это была жаба.

— И что, я должна сидеть здесь и читать школьные объявления?

— Не только, — ответила Гермиона. — Я представляю это как платформу для обсуждения важных для учеников вопросов. Например, новые правила квиддича. Можно организовывать дебаты, интервью с профессорами, даже рубрику "Вопрос-ответ" с директором.

Пэнси повернулась к ней.

— А что, если я захочу поговорить о том, как ужасно ведут себя гриффиндорцы? Или о том, что «Золотое Трио» считает себя центром вселенной?

Напряжение в комнате стало почти осязаемым. Невилл слегка побледнел. Полумна, однако, лишь мягко улыбнулась. Гермиона оставалась непоколебимой.

— У нас будут правила этики, Пэнси. Никаких личных оскорблений. Никакой разжигающей ненависть риторики. Но выражать свое мнение, критиковать систему, обсуждать реальные проблемы — это будет разрешено. В рамках приличия и школьного устава. Главное — конструктивный диалог. Если ты сможешь представить свои аргументы логично и без личных нападок, твой голос будет услышан.

Пэнси прищурилась, изучая Гермиону. Она явно искала подвох, но, казалось, не находила его.

— И кто будет решать, что является «личным оскорблением», а что нет? Ты, Грейнджер?

— Мы будем работать в команде, — ответила Гермиона. — Я, Полумна, Ханна, ты, если согласишься. Мы разработаем общие правила вместе. Моя цель не цензура, а создание среды, где каждый чувствует себя в безопасности и имеет возможность быть услышанным.

Пэнси медленно обвела взглядом Блейза и Теодора. Затем ее взгляд, как и прежде, скользнул к Драко Малфою, который все еще молчал, но внимательно слушал. Он слегка наклонил голову, словно предлагая ей решать самой.

Наконец, Пэнси тяжело вздохнула.

— Ладно. Я согласна. Но при одном условии.

Гермиона почувствовала волну облегчения, но приготовилась к худшему.

— Каком?

— У меня будет полный контроль над тем, что будет транслироваться в моем сегменте, в рамках твоих, — Пэнси сделала паузу, — «правил приличия». И я буду выбирать себе соведущих.

Гермиона на мгновение задумалась. Это было серьезное требование, но оно давало ей то, что она хотела: голос Слизерина в её проекте.

— Согласна, — сказала она. — Тогда добро пожаловать, Пэнси. Мы начнем завтра с утра, за день до занятий. Ханна принесет расписание пар, матчей и все, что ей предоставили на старостате. Приходи сюда к семи.

Пэнси кивнула.

— Я приду.

Она повернулась и, не попрощавшись, направилась к выходу. Забини и Нотт последовали за ней. Драко Малфой, который до этого стоял неподвижно, медленно повернулся и бросил последний, нечитаемый взгляд на Гермиону, прежде чем последовать за своими друзьями. Дверь закрылась, и в студии воцарилась тишина. Гермиона выдохнула, словно только что задержала дыхание на полчаса.

— Она согласилась, — прошептала она, едва веря в это.

Полумна подошла к ней и похлопала по плечу.

— Я же говорила, что Мозгошлыги боятся уверенности. А ты сегодня была очень убедительна, Гермиона.

Невилл, наконец, вылез из-за папоротника.

— Поздравляю, Гермиона! Это потрясающе!

Гермиона улыбнулась. Она чувствовала прилив сил. Первый шаг сделан. Самый сложный, возможно. Теперь работа только начиналась.