the beginning and the end
Том Каулитц лениво переставляет ноги, возвращаясь домой с очередного рейва. В его черепушке шумит пустота, напоминающая помехи пузатого телевизора. А ведь в шестнадцать он любил смотреть мультики на тусклом экране, развалившись вместе с братом-близнецом на пыльном диване в гостиной у бабушки. Она умерла несколько лет назад, дом продан, а повзрослевший Билл давно перестал ему звонить.
Том Каулитц пытается вспомнить лицо этого смешливого патлатого мальчишки, но затуманенный разум снова подводит. Он не уверен, что у близнеца сохранилось что-то общее с ним самим: ничего не выражающие глаза Тома вечно красные, под ними ㅡ синяки, кожа обрела бледно-желтоватый оттенок, щеки впали, а костлявые конечности порой совсем не слушаются. Особенно, когда ему вдруг становится «хорошо-о-о». Хорошо до степени истерики, громкого беспричинного смеха и разноцветных картинок перед глазами (интересно, а та обкуренная краля с выбитым зубом ему почудилась, или он действительно отодрал ее в грязном туалете клуба?).
«Зато тебе очень идут брейды», ㅡ так говорит Пенни ㅡ девчонка, с которой он живет по ее доброте. Они учились в одной школе, дружили, были против всех задир втроем ㅡ только Пенни, Билл и Том. А потом, в выпускном классе, Кау-старший позвал ее на свидание, потому что был влюблен в красивые ланьи глазки и длинные локоны ее волос. Но школа закончилась, в университет они не поступили, а любимая Пенни коротко постриглась, глаза ее потускнели. Мечты тоже потеряли смысл.
Том не исполнил ни одну из них. Не стал музыкантом, не поделил одну сцену с братом и подругой, не уехал на другой край света (подальше от этой ветхой немецкой деревушки, в которой он по сей день торчит), не завел собаку, не построил семью. Ведь оказалось, что мир ㅡ не набор цветных мелков, которые так нравились ему в детстве. Феям обломали крылья чванливые коллекционеры, в песочнице карту сокровищ никто не нашел, когда-то любимая книжка со сказками теперь пылится в коробке ненужных вещей где-то на свалке, день рождения ㅡ больше не повод радоваться, а в его почтовом ящике уже никогда не окажется заветного письма из Хогвартса. Наверное, потому что в нем вовсе и не было магии. Здорово, что ее можно заменить порошком.
ㅡ Том, ㅡ обреченно вздыхает Пенни и грустно улыбается.
Названный криво улыбается, воровато опуская глаза в кафельный пол прихожей. Как будто она не заметит расширенных зрачков. Но Пенни ничего не говорит. Она жутко устала, ее мышцы болезненно ноют: конечно, целый день носиться с тряпкой и шваброй по этажам дешевого мотеля на окраине и с тупым усердием оттирать далеко не белоснежные унитазы ㅡ не самое приятное времяпровождение.
А ведь ей когда-то хотелось петь. Билл говорил, что у нее красивый голос, как мартовский капель. Они делили один микрофон на двоих, а Том играл на гитаре.
Сейчас Пенни не поет даже в душе.
***
Второе число июня. У Пенни день рождения. Она ощущает себя старше и печальнее. На праздничный торт денег не хватило, поэтому она отмечает свое двадцатичетырехлетие, обнимаясь с бутылкой дешевого пойла.
ㅡ Держи, ㅡ Том протягивает ей мелкую купюру, свернутую в трубочку и пакетик с чем-то, напоминающим сахарную пудру. ㅡ Это прикольно.
У Пенни дрожат руки, но она находит в себе силы высыпать порошок в раковину и смыть водой. Том морщится.
ㅡ Я потратил на это последние деньги, ㅡ устало ворчит он, привычно избегая зрительного контакта.
Пенни отвесила ему легкую пощечину. Она не удивляется, но горько всхлипывает. Прятать заработанные деньги становится сложнее, ведь Том всякий раз находит очередную заначку.
ㅡ Может, теперь ты бросишь? ㅡ язвительно шипит она.
ㅡ Это будет хорошим подарком? ㅡ хрипловато мурлычет Каулитц, перебирая свои косы.
ㅡ Самым лучшим, ㅡ обреченно выдыхает Пенни.
ㅡ Тогда я обещаю.
Пенни кивает. Еще одно обещание ㅡ еще одна разбитая надежда. В этот раз будет легче, в ее сердце не осталось к нему доверия. Она давно похоронила в своей душе того мальчишку ㅡ ее заботливого друга, которого она обнимала при встрече и целовала в щеку на прощание.
Перед ней, в ее замызганной кухне, сейчас сидит не он. Это другой человек. Это и не человек вовсе. Парень хищно скалит зубы, словно прочел ее тягостные мысли. Пенни ежится и утыкается лицом в согнутые колени.
Она почему-то снова вспоминает Билла.
Кау-младший уехал из Германии, стал разъезжать по Европе и теперь дает сольные концерты. Пенни не помнит, когда в последний раз слышала его голос вживую, а не на просторах Интернета. «Билл скорбит тоже», ㅡ она уверена. Он пытался вытащить своего никчемного брата из этого болота, таскал его по клиникам, силой забирал его с пьяных вечеринок, но все повторялось снова и снова. И тогда он осознал.
Том Каулитц мертв.
Осталась лишь эта внешняя оболочка со стеклянными глазами и проколотыми венами.
ㅡ Точно? ㅡ все-таки уточняет Пенни, недоверчиво поднимая глаза.
ㅡ Я постараюсь. Хотя бы ради тебя.
Пенни робко приподнимает уголки сухих губ.
***
Том Каулитц лениво переставляет ноги, возвращаясь домой с очередного рейва. Он пытается вспомнить улыбку той русоволосой девчонки, которая когда-то давно встречала его на пороге.
Он сожалеет.