Трое

Вот уже как несколько лет каждое утро в мой дом стучится один и тот же человек. На лицо нелепо натянута маска, руки бледные, обвисшие, голос искаженный, словно в программе кто-то постарался над тем, чтобы он звучал максимально механически и нелепо.

И каждое утро я первым делом, прежде чем застелить постель или поставить чайник - лечу на первый этаж открывать ему двери и любезно приглашаю внутрь.

Этот человек пахнет ничем. Ни то, чтобы он ничем не пахнет - как раз таки наоборот - если бы у ничего был запах - он бы был именно таким, как этот - исходящий от моего гостя.

Отношения у нас с ним весьма интересные, хотя последним временем они заметно ухудшились, потому что дверь открывать ему хочется все реже.

Когда я встретился с ним впервые - человек представился Спасателем. Да-да, он сказал, что это его настоящее имя. Ломанным механическим голосом из-под белой гипсовой маски произнес "Отныне я твой лучший друг, и зовут меня Спасатель". Он протянул обвисшую, холодную руку ко мне и крепко сжал ладонь, так что его ледяные костяшки больно впились мне в кисть. Стало неприятно.

Войдя в кухню, он добавил:

"Я был снаружи - там ужасно, ужасно абсолютно везде - везде тебя ждет опасность и только я помогу тебе с ней справиться, тебе нужно всего-лишь каждое утро открывать мне двери и пускать в дом"

"Ужасно?" - переспросил я. "Вы уверены?"

Два карих глаза глянули из-под маски на меня тяжелым убедительным и даже, если можно так выразиться, удушающим взглядом.

"Я никогда не стану тебе врать. Меня послали защищать тебя от ужасного мира. И если я говорю - что он полон опасностей - значит так и есть"

Я принял его слова.

С тех пор каждый раз приходя ко мне в гости, человек все более уверенно шагал на кухню, усаживался на диван и говорил - говорил - говорил. В основном о плохом. Он рассказал мне о страшной болезни, гуляющей за пределами моего дома, он рассказал мне о страшных людях, цель жизни которых - навредить мне и испротить мне жизнь. Он говорил о жизни - а вернее - о ее скором завершении. Он ругал меня. Он стыдил меня за каждое мое действие.

Каким-то образом Спасатель знал меня на отлично. Знал каждое событие, произошедшее в моей жизни и при первой же возможности вспоминал о каком-нибудь из них, комментировал злостно - иногда при том активно жестикулируя и вопя что-то так громко, что сидящие в саду на деревьях вороны - тут же взымали в воздух. Он был очень эмоциональным - хотя голос его оставался все таким же механическим.

Было еще кое-что неприятное в действиях "Спасателя".

Со временем я перестал открывать двери своему Другу.

Так звали человека - тоже в маске - наивного и немного инфантильного - но в то же время невероятно светлого и открытого миру. Помню, как сильно от него пахло корицей. Мой Друг обожал эту специю и добавлял ее куда только можно. Даже в чай, даже в бутерброды.

А еще я помню день когда Друг постучался ко мне в последний раз. Тогда я сделал вид, что меня нет дома. Потом Друг снова приходил, приходил и приходил пока однажды Спасатель не подорвался с дивана и не вышел на порог с ружьем. Он крикнул ему:

"Еще раз ты окажешься на пороге - и я выстрелю"

Друг ушел.

Тогда я жил возле леса и сквозь окно наблюдал как тот поспешно удаляется от моего дома, изредка оглядываясь на кухонное окно. Там стоял я.

Тогда я и видел его в последний раз.

Я скучал, но и Спасателю верил.

"Он - пустышка. И-ди-от. С такими как он - ты умрешь. С такими как он - выйдя на улицу - тебя тут же съедят, украдут, убьют, расчленят, заразят, изобьют, испугают. С тобой сделают все самое ужасное и даже больше. И с близкими твоими тоже. Ты должен помнить - мир опасен. Мир опасен. Мир опасен. Мир опасен."

С каждым днем, с каждым месяцем меня все больше переполняло чувство, что здесь что-то не так. А еще с каждым днем я все больше скучал по своему Другу. Как-то об этом узнал и Спасатель. Он страшно разозлился и приказал мне забыть его и больше никогда о нем не вспоминать.

Он был в ярости и хоть он и был в маске, я кое-как увидел его лицо - красное, как помидор - а со рта его все вылетала и вылетала слюна вместе с истошными криками.

"Ты хочешь сдохнуть? Ты хочешь сдохнуть?" - повторял он.

Я мотал головой.

"Не хочешь? Конечно не хочешь! Тогда забудь его к черту - нет больше этого идиота. Для тебя он мертв"

Я зеленел, но продолжал проводить время со Спасателем. Уж сам не знаю почему. Его идея об ужасности мира настолько просочилась сквозь меня, что я прекратил даже рассматривать вариант - что все может быть не так. Летом - когда на улице светило солнце, осенью - в мою любимую дождливую погоду - я видел сквозь окно только опасность. Если не простудиться, от погоды, то заболеть от излишних солнечных лучей.

И я продолжал ему открывать.

Прямо возле входной двери находилось зеркало в полный рост и однажды когда я снова шел навстречу назойливому стуку в двери - я бросил взгляд на свое отражение и едва не рухнул на коридорную плитку. Там - в отражении стоял человек, лишь издали напоминающий меня. Даже черты лица и то изменились. Теперь уголки рта смотрели вниз, под глазами рисовались два больших черных пятна, а руки - руки были бледными и обвисшими, точно как у Спасателя. Прежде чем все таки открыть дверь, я задумался - а стоит ли?

"Ты там оглох что-ли?" - донеслось из-за двери.

"Уже иду." - Холодно ответил я и дернул за дверную ручку.

Я не мог от него отказаться, иначе, как он утверждал - я тут же умру.