Проект «Х»

2006 год

Его глаза на мгновение вспыхивают красным, когда Гермиона бросает на стол стопку пергаментов — над их заполнением она трудилась последние три недели. Ей запрещалось использовать заклинание умножения, поэтому над каждым листом она работала слишком долго, чтобы успеть сдать конечный вариант к назначенному сроку. Даже не смотря на повторяющиеся данные, ей всё равно приходилось выписывать одно и то же бесчисленное количество раз.      

 Её спина ноет, поясницу пронзает острая боль, но Грейнджер слишком упряма, чтобы отказываться от этой работы.

  Ей пришлось долгие месяцы добиваться места в Министерстве Магии, и нынешний министр согласился отдать место своего помощника Гермионе после того, как приближался конец года, а его предыдущий секретарь неожиданно пропал. Грейнджер была готова даже на эту должность, надеясь, что это временно. Но нет более постоянной вещи, чем что-то обозначенное, как «временное». Шесть лет назад она впервые вошла в эти двери и с тех пор ни на йоту не сдвинулась с этой точки.

Ей пришлось долгие месяцы добиваться места в Министерстве Магии, и нынешний министр согласился отдать место своего помощника Гермионе после того, как приближался конец года, а его предыдущий секретарь неожиданно пропал. Грейнджер была готова даже на эту должность, надеясь, что это временно. Но нет более постоянной вещи, чем что-то обозначенное, как «временное». Шесть лет назад она впервые вошла в эти двери и с тех пор ни на йоту не сдвинулась с этой точки.   

    Намёк на красный цвет исчезает из его глаз так же быстро, как и появился. Теперь его радужки вновь тёмно-серые, холодные и безжизненные.  

     — Это нужно было закончить на прошлой неделе, — он бросает на неё недовольный взгляд. — Ты провалилась.

Гермиона делает глубокий вдох, мысленно одёргивая себя, чтобы не совершить какую-нибудь глупость. Чертовски сложно держать себя в руках, когда она находится в шаге от того, чтобы воткнуть перо в одну из глазниц мужчины, сидящего напротив.    

   — Здесь огромный объём работы. Этим должны были заниматься как минимум трое сотрудников, — отвечает она, стараясь сохранить спокойствие.

      Он недовольно сужает глаза, отчего Гермионе становится не по себе. Хоть он и сидит в кресле, но его сила ощущается даже с другого конца стола, где она стоит, борясь с желанием стереть это снисходительное выражение с его лица.

Он всегда ведёт себя так, будто делает ей одолжение, позволяя находиться на этом месте. Но Гермиона занимает эту должность не благодаря ему, он лишь стал её препятствием в отлаженном механизме, благодаря которому, к тридцати годам она должна была стать начальником одного из отделов. Всё это — результат её упорного труда. Всех этих лет, когда она вылезала из кожи вон, чтобы доказать, что достойна своего места среди этих чистокровных снобов.    

   — Есть ещё какие-нибудь замечания? — выгнув бровь, он смотрит на неё со смесью раздражения и усталости. — Почему ты ещё стоишь здесь?

     — Потому что я достойна большего, чем просто быть чьим-то личным писарем! — вспыхивает Гермиона. — Для этого есть зачарованные перья.    

   — Меня раздражает их скрежет по бумаге.     

  Гермиона сжимает кулаки, но воздерживается от ехидного ответа. Вместо этого резко разворачивается и идёт к двери.

      — Завтра я жду отчёт, который должен был быть на моём столе ещё вчера!

      Грейнджер вкладывает всю злость в свои действия, когда захлопывает дверь. Раздаётся громкий стук, отчего сидящая в приёмной волшебница, пришедшая на час раньше назначенного времени, вздрагивает. Гермиона не сбавляет шага, когда пролетает многочисленные отделы, твёрдо намереваясь выпустить пар. Ей плевать, что сейчас только середина рабочего дня. Если она задержится здесь ещё хоть на секунду, то разнесёт приёмную в щепки.   

    Чем ближе она подходит к месту, где всегда может поддаться эмоциям, тем громче становятся крики и удары.

Как только она переступает порог тренировочного зала, её окутывает запах пота, смешанный с множеством разнообразных ароматов одеколона и прорезиненного покрытия пола. Гермиона глазами ищет свою цель и твёрдой походкой направляется к своему сегодняшнему сопернику.     

  — Ты! — она тыкает пальцем в плечо Поттера.     

  Он оборачивается, и в его глазах мелькает изумление, но затем он кивает тому, с кем разговаривает и обречённо вздыхает.

   — Что на этот раз? — зелёные глаза сверкают под очками, когда он сочувственно смотрит на подругу.       

— Я хочу уволиться.       — Что-то новенькое, — Гарри хмыкает, а затем осматривает зал, останавливая свой взгляд на снаряжении. — Как обычно?

      — Нет, — Гермиона следит за его взглядом и качает головой. — Хочу поединок, чтобы представлять на твоём месте его.  

     Поттер косит на неё взгляд, но ничего не отвечает. Его иногда пугает переменчивость настроения подруги и, да поможет Мерлин тому несчастному, который в этот момент окажется под её пристальным вниманием.

      — Я сегодня вне игры, — Гарри внимательно наблюдает за ней, оценивает реакцию на свои слова, чтобы быть готовым к потоку ругательств на его отказ. — Вчера потянул мышцу, и колдомедик прописал хотя бы три дня покоя.    

   — Мне плевать кто это будет, Гарри, — Грейнджер потряхивает от возбуждения, когда она представляет как впечатывает своего соперника в мат. — Просто найди мне грёбанного аврора, который выйдет со мной сражаться.

     — Ты не думала обратиться к колдопсихологу? — Поттер хмуро смотрит на неё. — Твои приступы агрессии становятся всё сильнее.    

   — Гарри, — она прикрывает глаза на мгновение, делает несколько глубоких вдохов и выдохов и продолжает со всей сдержанностью, на которую только способна в данный момент: — Если ты сейчас же не сделаешь это, то я буду вынуждена напасть на тебя, чтобы ты защищался, в итоге, это перерастёт в полноценный бой. Но как ты и сказал, твоей мышце нужен покой, поэтому давай не будем тратить время на бесполезные разговоры.

Поттер вздыхает и начинает осматривать зал, выбирая противника подруге. Если она хочет полноценной драки, то она её получит. Гарри складывает пальцы и свистит, а потом кричит:      

 — Малфой!     

  Гермиона растягивает губы в улыбке. Именно то, что нужно. Бывший сокурсник ей точно не даст никаких поблажек, но и она не промах, точно знает, что в силах соперничать с ним по количеству известных ей заклинаний, если только сможет подобрать тактику сегодня. Грейнджер надеется, что Малфой, как и всегда, выберет магическую дуэль. Очень редко он вызывал её на рукопашный бой. Может, боялся причинить боль. А может, просто не хотел угодить в неприятности, если бы сломал пару костей подруге своего начальника.

Малфой поднимает руку, останавливая своего противника, с которым занимается на другом конце зала. Поворачивается к Поттеру и вопросительно изгибает бровь. Гарри подзывает его рукой и незаметно кивает в сторону Гермионы. Драко усмехается и закатывает глаза, но начинает идти в их сторону неторопливым шагом.  

     Грейнджер пристально смотрит на него, пока он огибает других тренирующихся. Он хорошо слажен, но это неудивительно — в свои двадцать шесть Малфой успел подняться до должности старшего аврора, а это результат упорного труда. Вряд ли бы его приняли в их ряды, если бы он так и остался бледным и худым аристократом, каким был во время учёбы в Хогвартсе.

Малфой идёт не торопясь, пристально смотрит на неё, но чем он ближе, тем шире его улыбка. Это не первый их поединок, и они оба знают, что лишь удача решит исход. Прежде ей едва удавалось коснуться его, как он укладывал её на мат. Несмотря на высокий интеллект, Гермионе не передалась способность быстро махать руками и ногами или считывать своего противника так же быстро, как это делал Малфой. Но их поединки всегда были чем-то особенным. Смесь ярости и разгорающейся страсти от соперничества, лишь делали их ещё напряжённее.   

    Драко бесит её заносчивость и «высоко задранный нос» — как он постоянно говорит ей, — но ему всегда в радость блеснуть собственными умом и силой.    

   В Хогвартсе они соперничали — во всём. И дело было даже не в том, что Грейнджер с Гриффиндора, а Малфой со Слизерина, но это тоже сыграло немаловажную роль, они просто оба хотели быть первыми. Но если в школьные времена им приходилось ограничиваться лишь умом, то теперь в ход пошли и руки.

      — Пришла за добавкой? — широко улыбаясь, интересуется Малфой остановившись рядом.   

    Его волосы растрёпаны и слегка влажные от пота, мышцы под тонкой чёрной тканью тренировочной кофты напряжены, и Гермиона, оглядывая его фигуру, тяжело сглатывает. Она совсем не на это надеялась, идя в тренировочный зал. Она солгала, если бы сказала, что Малфой всё тот же бледнолицый заносчивый аристократ. Нет, теперь многие молодые девушки в Министерстве охотятся на него, но его интересует лишь работа. Странно, учитывая, что он всегда отвечает на оказанное ему внимание, но не даёт никому и шанса. Она сомневается, что Малфой ведёт образ жизни буддистского монаха, о которых отец рассказывал ей во время очередной поездки домой. Но всё в нём кажется таким излишне правильным, не смотря на его странные заскоки.

     — Земля вызывает Грейнджер, — Драко щёлкает пальцами перед её лицом. — Снова плохой день?   

    — С чего ты взял? — хмурится Гермиона и складывает руки на груди.    

   — Ты никогда не приходишь сюда просто так, — хмыкает Драко.  

     — Вообще-то я пришла к Гарри, — раздражённо замечает она, косясь на друга.

Поттер пожимает плечами и, махнув им рукой, идёт к сопернику Малфоя, которого тот оставил. Может, найдёт ему нового напарника.  

     — Ты, наверное, устал, — она кивает на промокшую от пота одежду. — Я могу зайти в другой раз.

      — Уже сдаёшься? — насмешливо интересуется Малфой, идя в сторону матов.

Не магическая дуэль, значит. Завтра будет тяжело.       

Он достаёт палочку из кобуры, прикреплённой к его бицепсу и одним взмахом призывает бинты для обмотки рук. Они, словно змеи, туго обвиваются вокруг его кистей. Драко поворачивается к Гермионе и зовёт к себе двумя пальцами, растягивая губы в улыбке.    

   Грейнджер закипает. Она знает, что Малфой таким образом пытается вывести её из себя. Печальнее всего, что каждый раз ему удаётся это сделать.

    — Ты слишком самоуверенный, Малфой. Ты знал об этом? — Гермиона становится рядом, наблюдая, как он проверяет правильно ли намотаны бинты. — Я думала, ты приверженец магических дуэлей?      

 — Тебе явно нужно выпустить пар, — он кивает на вторую пару. — Защити свои маленькие пальчики.     

  — Мудак.

      — О, Грейнджер, ты разбиваешь мне сердце! — притворно ахает Драко и хватается за грудь. — Твои слова ранят мою тонкую душевную организацию!      

 — Мои руки и ноги поранят кое-что ещё, если ты не заткнешься, — бурчит Гермиона, призывая бинты.

Драко издаёт смешок и выходит на середину, ожидая, пока Гермиона наконец закончит подготовку. Ему нравится её поддразнивать — это фундамент их взаимоотношений. Хоть они и не были близки во время учёбы в Хогвартсе, но за годы работы в Министерстве и близкого соседства, из-за её дружбы с Поттером, им пришлось взаимодействовать чаще. Как и раньше, их соперничество никуда не делось, а лишь вышло на новый уровень — на маты в тренировочном зале авроров.      

 Вокруг них царит настоящий хаос, голоса в тренировочном зале сливаются в единый звук, когда Гермиона пытается сосредоточиться на предстоящем бое. Она делает глубокий вдох, в ноздри проникает запах пота и волшебных мазей, которыми авроры, сидящие на лавках, расставленных по периметру зала, обрабатывают свои увечья, полученные на тренировке. Она чувствует, как каждый мускул в её теле напрягается, готовясь к атаке. Грейнджер сосредотачивает свой взгляд на Малфое, шаг за шагом приближаясь к нему. В груди бушует гнев, который она так отчаянно пытается выпустить.

      — Я буду нежным, — улыбается Драко, когда Грейнджер становится напротив в боевую стойку.    

   — Оставь это для своих однодневок, — фыркает Гермиона.       Она делает шаг вперёд, её кулак летит к его лицу. Драко легко уклоняется, его движения плавные, как у змеи, что полностью оправдывает его принадлежность к слизеринцам. Он слегка отклоняется в сторону, и её удар проходит мимо.

  — Ну, Грейнджер, даже Филч двигается быстрее, — цокает языком Малфой и одним точным движением ударяет её в бок, но это ощущается как невесомое прикосновение, просто показывает, насколько она не защищена, когда теряет голову от гнева.    

   Гермиона снова атакует его, чувствуя, как натягивается ткань бинтов на крепко сжатом кулаке. Пытается использовать обманный манёвр двигаясь влево и занося руку, целясь в корпус, но тут же делает выпад вперёд, ударяя ногой по голени Малфоя.

Драко выгибает бровь и опускает руки, даже не шелохнувшись от её удара.

— И это всё?  

     — Я не виновата, что ты выше меня и тяжелее! Гарри должен был выбрать кого-то поменьше, — сквозь зубы цедит Гермиона и пытается попасть в солнечное сплетение, воспользовавшись незащищенностью Малфоя.    

   Драко перехватывает её руку и выкручивает, а затем резко разворачивает Гермиону на месте и прижимает спиной к своей груди. Его вкрадчивый шёпот звучит прямо над её ухом:

     — Твой противник будет больше тебя. Ты не сможешь просто потребовать, чтобы тебе дали кого-то поменьше.   

    Гермиона пытается вырваться из его хватки, но она настолько крепкая, что у неё нет ни единого шанса. Свободная рука Драко скользит по её талии, а затем выше, к плечам, заключая в плен и ещё сильнее прижимая к его телу.   

    — Попробуй выбраться, Грейнджер.

Гермиона сгибает колено и пытается пяткой ударить его в пах, но Малфой отводит таз назад, и она разочарованно стонет.   

    — У тебя есть свободная рука, — его голос обволакивает каждую клеточку в её организме.     

  Она закрывает глаза и мысленно ругается, понимая, что такая близость Малфоя лишь сбивает с толку всё больше. Проклиная тот день, когда решила, что согласиться на бой с Драко показалось хорошей идеей.

Гермиона стала приходить в тренировочный зал несколько месяцев назад, когда после очередной выволочки от Реддла, она разнесла все зеркала в туалете, не сдержав выброс магии. Тренировки с Гарри и Роном стали помогать, и Грейнджер пыталась держать под контролем свою ярость. Иногда, она заглядывала пару раз за рабочий день в зал, чтобы сбросить напряжение. Первый бой с Малфоем напоминал катастрофу, она бесчисленное количество раз приземлялась на маты, собирая на одежде всю грязь, не оставляя работы для местных уборщиков. Её заводила всё больше мысль о том, что Драко был в чём-то лучше, чем она.   

    Гермиона стала тренироваться усердней, заставляла своих друзей не давать ей никаких поблажек, читала специальную литературу, но второй бой с Малфоем был таким же безнадёжным. Её уровень вырос с первого раза, но Драко был быстрее, сильнее, двигался так, будто мог предсказать каждый шаг своего соперника. Грейнджер часто наблюдала за его тренировками с другими аврорами, и именно в такие моменты понимала насколько же сильно он сдерживал себя рядом с ней.     

  Сегодняшний бой закончится либо её очередным поражением, либо ей улыбнётся удача, и она выиграет в рукопашной. С магическими дуэлями никогда не бывает проблем — её список заклинаний бесконечен, и Гермиона каждый раз применяет что-то новое, но тело слишком слабо, чтобы противостоять грубой силе Драко.    

   Малфой слегка сжимает её запястье, как делает всегда, когда она слишком уходит в себя.

      — Используй локоть, мои рёбра сейчас не защищены. Не трать свои силы на то, чтобы выбраться, просто используй эффект неожиданности, проанализируй в какой позе мы стоим и какая из частей моего тела наиболее уязвима.  

     — Я попыталась, но твой до неприличия высокий рост позволил тебе просто сделать шаг назад, — вспыхивает от гнева Гермиона и делает, как сказал Малфой, вкладывая всю имеющуюся силу в удар локтём.

Возможно, Драко на мгновение отвлёкся или это был его план, но его хватка ослабевает, и Грейнджер моментально высвобождается из захвата.     

  Она сжимает губы в тонкую линию, глаза сверкают от ярости, когда она отпрыгивает в сторону, а затем наступает на него, занося руку для правого хука, но Драко оказывается быстрее. Он почти изящно ставит подножку и укладывает её на мат, падая следом.  

     Возможно, это некий акт заботы, но его рука скользит под голову Гермионы, пока они летят на мат, смягчая тем самым удар. Это никак не вяжется с тем, как они боролись раньше. В его движениях лишь осторожность, в противовес их прошлому бою, когда им обоим пришлось залечить достаточно ран.

      — Слезь с меня… — шипит Грейнджер, когда его тело полностью накрывает её.

      Он настолько близко, что чувствуется аромат его туалетной воды, смешанной с потом, и, о Мерлин, Малфой даже пах соблазнительно. Гермиона тяжело сглатывает, её взгляд перемещается с его лица ниже, замечает, как дёргается кадык, когда Драко так же тяжело сглатывает.  

     Малфой перемещает руки на мат и вытягивается, а потом резко встаёт и протягивает руку Гермионе. Грейнджер, словно под гипнозом, принимает протянутую ладонь и позволяет подтянуть себя вверх.

Мучительная тишина между ними длится ещё мгновение, после чего Грейнджер моргает и говорит:   

    — Ещё раз, — она занимает исходную позицию, прижимает руки к корпусу, защищая все уязвимые места. — И хватить быть грёбанным неженкой!     

  В этот день она бесчисленное количество раз приземлилась на задницу, когда Драко перестал сдерживаться.

На следующее утро, поморщившись от боли, Гермиона садится за рабочий стол. Кидает готовый отчёт на стол, тот, который министр требовал ещё позавчера. С такой нагрузкой, она уверена, что нынешний объём работы должен был занять у неё не меньше месяца, но мистер Реддл требует работать сверх установленной нормы. Может, это потому что она маглорождённая, ведь к другим было совсем иное отношение. И какое совпадение — они были чистокровными волшебниками.     

  Как только Грейнджер открывает «Книгу посещений», вокруг стола начинается настоящий апокалипсис — стайка самолётиков влетает в открытую дверь приёмной и начинает кружить над головой.   

    Обречённо вздохнув, Гермиона цепляет пальцами первый и начинает свою обычную рабочую рутину: раскрыть, дать ответ, отправить, найти место в расписании министра для «очень срочного» вопроса, закончить неиссякаемую стопку отчётов, увеличивающуюся с каждым днём.

      Порой ей кажется, что скоро количество бумаг на столе скроет её от посетителей. Может, это план Реддла, чтобы приходя на работу, не видеть раздражающее лицо своей помощницы.   

    Она поднимает голову от бесконечного потока жалоб и гневных писем только тогда, когда раздаются шаги, которые Грейнджер никогда ни с кем не спутает. Его поступь тяжёлая, но чёткая, будто он марширует. Его начищенные до блеска туфли останавливаются напротив её стола, и только тогда Гермиона переводит взгляд на него.

Нынешний министр выглядит слишком молодо для того, кому уже восемьдесят. Его виски слегка тронула седина, остальные идеально уложенные волосы настолько насыщенного чёрного цвета, что кажется, будто они поглощают весь свет вокруг. Квадратная челюсть как всегда идеально выбрита, а тёмно-серые глаза смотрят на неё с прищуром.    

   Учитывая, что волшебники стареют куда медленнее, чем маглы, министр должен выглядеть примерно как её дядюшка Патрик, в этом году он отметил свои пятьдесят, но Тому Реддлу не дашь больше сорока, и это всегда сбивало Грейнджер с толку, будто министр пользовался сдерживающим старение заклинанием или зельем. И только он знал секретную формулу вечной молодости.

      — Вы снова работали допоздна, мисс Грейнджер? — спрашивает мистер Реддл жёстко, будто это не его вина, а помощница сама решает тратить свою жизнь на бесконечную череду пергаментов, на которые взглянут от силы один раз и затем утилизируют.  

     — Я закончила отчёт, который вы просили выполнить ещё позавчера, — Гермиона встаёт и протягивает увесистую папку. — Здесь каждое обращение кентавров за последний год. Они разделены на категории: причина, место обитания и род, из которого они происходят.

      Ей хочется добавить, что это не её работа, а отдела «регулирования магических популяций и контроля над ними», но проглатывает своё, едва не сорвавшееся с языка, замечание.

Министр поджимает губы и принимает папку, а затем окидывает взглядом её стол. Стоит на месте, будто хочет добавить что-то ещё, но от него раздаётся только хмыканье, после чего он уходит в свой кабинет, громко хлопнув дверью.     

  Гермиона обессилено опускается на стул, издавая стон боли, означавший, что сегодня выпустить пар с помощью боя не получится. Зелья помогают на какое-то время, но их эффект не долговечен.  

     Грейнджер разминает мышцы бедёр — они до сих пор напряжены после спарринга с Малфоем, который вчера по её же просьбе больше не использовал щадящий режим.   

    Она бросает взгляд на часы, висящие над дверью и вздыхает, до обеда остаётся ещё два часа. Есть надежда, что мистер Реддл не завалит её работой в законный перерыв, как это обычно бывает.   

    Кто-то посчитает, что он нарушает трудовой кодекс, и Гермиона боролась раньше за своё право на отдых, но в конце концов сдалась, ведь противостоять самому Министру Магии, чьему слову подчинялись все — бесполезно. С годами она стала умнее и теперь выбирает лишь те битвы, которые в состоянии выиграть.

      Очередной самолётик падает на стол, тут же раскрываясь и показывая содержимое:

«Если хочешь реванша, то приходи в обеденный перерыв».

      Не нужно быть гением, чтобы догадаться кто отправитель, Гермиона тянется за пером и пишет быстрый ответ:

«Если бы не перевелись принцы, и один из них смог меня спасти из логова дракона, то я бы с удовольствием надрала тебе зад за то, что ты сделал с моим телом».

Едва Грейнджер поставила точку, как записка исчезла. Видимо, она заколдована таким образом, чтобы не ждать вечность, пока самолётик преодолеет разделяющие их этажи.

      Гермиона пододвигает к себе толстую «Книгу посещений» и сверяет расписание, запоминая, кого министр должен принять до обеда. К счастью, посетителей всего двое, и Грейнджер надеется, что они не успеют вывести его из себя. Возможно, он будет даже в хорошем настроении, чтобы подарить необходимый ей час отдыха.   

    Над головой ещё кружатся служебные записки, постепенно доводя до крайней точки кипения.    

   Она ненавидит их шелест.      

 Она ненавидит свою работу.

Она хотела приносить пользу, но вместо этого ходит на скучные заседания с мистером Реддлом и записывает каждое его слово, а потом тратит время, чтобы сделать короткую выжимку из сказанного. Зачем это нужно? Гермиона не знает. Вероятно, это его способ показать, что любой его приказ должен выполняться беспрекословно.   
 
   Записка от Малфоя неожиданно появляется поверх книги.

«Поттер почти выгнал меня с собрания, когда я подавился кофе. Кстати, прекрасным утренним кофе, который должен был подарить мне бодрость на весь день, но из-за твоего неумения правильно формулировать свои мысли, он теперь на моей рабочей форме и брюках Уизли. Рыжий обещал выбить всё дерьмо из меня за это. Интересно, он приложил бы больше усилий, если бы прочитал записку от его подружки, где она пишет о том, что я сделал с её телом?»

Гермиона закатывает глаза, но всё же отвечает:

«Тебе стоило бы больше концентрироваться на работе, а не на переписке со мной!»

      Записка исчезает, но ответ появляется моментально:

«Я многозадачный, Грейнджер. Моё предложение в силе».

Гермиона закусывает нижнюю губу, размышляя стоит ли отвечать, но исписанный лист сам испаряется, не давая ей шанса сострить. Как всегда, Малфой оставляет последнее слово за собой, словно они до сих пор соревнующиеся студенты в Хогвартсе.     

  Тихое покашливание первого на сегодня посетителя вырывает её из мыслей, и Грейнджер возвращается к работе, мысленно моля Мерлина, чтобы сегодня удалось ускользнуть на обед.

Вероятно, кто-то всё же услышал её мольбу, потому что министр закрылся в кабинете, после всех плановых встреч, и на просьбу о перерыве лишь махнул на неё рукой, когда она пришла отдать ему обновлённое расписание на вторую половину дня.   

    Окрылённая обретённой свободой, Грейнджер несётся по министерским коридорам к лифтам, дожидается, пока прибудет нужный и, всё ещё витая где-то далеко, заходит внутрь.  

     Гермиона погружённая в свои мысли, не сразу замечает, что едет не одна. Пэнси Паркинсон стоит в самом дальнем углу и выглядит, как привидение. Её кожа настолько бледная, что приобретает землянистый оттенок, ярко контрастируя с чёрной формой невыразимца.  

     Их отдел окутан тайнами, посторонним вход строго воспрещён, и отличительным знаком является только чёрная мантия, такого же цвета брюки и рубашка, но бросается в глаза всегда золотого цвета брошь с изображением старца, чьё лицо наполовину скрыто капюшоном.

Паркинсон немигающим взглядом смотрит прямо перед собой, игнорируя появление Гермионы, хотя прежде они всегда перекидывались парой слов, если сталкивались.  

     Что-то в поведении Пэнси настораживает Грейнджер, и она слегка касается её руки, проверяя отреагирует ли та.    

   Паркинсон моргает и переводит взгляд на Гермиону: зрачки расширены, а в глазах плескается неподдельный ужас.  

     — Что-то случилось? — обеспокоено спрашивает Гермиона, хмурясь.    

   Пэнси открывает рот, но потом закрывает и качает головой.

Раздаётся звон и голос объявляет этаж Гермионы. Она ещё секунду смотрит на Паркинсон, ожидая, что та ответит, но Пэнси выдавливает из себя улыбку, настолько фальшивую, что её зубы скрежещут, будто она прилагает максимум усилий для этого простого действия.  

     — Дай знать, если нужна моя помощь, — неуверенно отступая к выходу, говорит Гермиона.

Решетка лифта захлопывается, но прежде чем он начинает своё движение, Грейнджер замечает лёгкий кивок от Паркинсон.     

  Гермиона устремляется в министерскую столовую, вид шокированной Пэнси никак не выходит из головы.       Ароматы выпечки и крепкого кофе начинают витать в воздухе, как только Гермиона переступает порог. Гомон голосов окутывает её, она оглядывает большое пространство, надеясь, что Гарри и Рон не на очередном задании и смогут пообедать вместе с ней.       

Рыжая макушка Уизли виднеется за столом, где сидят ещё трое авроров, включая Поттера. Гермиона идёт к стойке раздачи, выбирает кофе с добавлением зелья, которое увеличивает заряд бодрости; одну из знаменитых булочек с повидлом от мадам Рутты — местной поварихи. На большее аппетита не хватает, почему-то желудок скручивается узлом, когда перед глазами вновь появляется бледное лицо Паркинсон. Гермиона тяжело вздыхает и хватает поднос, а затем идёт к друзьям, надеясь, что они смогут прогнать её тревогу.

Рон замечает её первым и широко улыбается, а потом сгоняет своего коллегу со стула рядом с собой и отодвигает его для Грейнджер.  

     — Не стоило, — смущённо бормочет Гермиона, занимая освободившееся место. — Ты не должен был, — она смотрит на аврора, который занимает последний свободный стул за столом.    

   Кажется, его зовут Грег, но Грейнджер не запомнила большую часть имён, когда в прошлом году Гарри пригласил её на их внутренний праздник, где и представил своим подчинённым.

      — Ему не сложно, — отвечает за коллегу Уизли и поворачивается всем корпусом к подруге. — Слышал, что ты дралась с Малфоем?     

  Гермиона замирает, так и не донеся до рта кружку с кофе, спокойно ставит её на стол, стараясь, чтобы ничего не выдало её злости. Первым порывом было обвинить Рона в том, что он по какой-то неведомой причине отсутствовал на тренировке, но потом Гермиона понимает, насколько нелепо это звучит даже в собственной голове. Она вздыхает и наконец отвечает, замечая, как насмешливо блестят голубые глаза Рона:     

  — Это и дракой то назвать сложно. Мною просто вытерли пол. Вам пора уволить свою уборщицу — я беру всю её работу на себя.

      — Малфой не тот противник, с которым тебе стоит бороться, Гермиона, — Уизли криво улыбается ей, стараясь не рассмеяться от обиженного вида той. — Ты могла бы подождать, пока я приду.  

     — Или просто заниматься как обычно, — влезает Гарри, запихивая в себя огромный кусок курицы.    

   Гермиона каждый раз не перестаёт удивляться сколько же пищи поглощают авроры. На этом столе её поднос кажется практически пустым, когда у остальных они до отказа набиты едой. Да и среди опытных бойцов она кажется маленькой букашкой, размером с пикси, окружённая широкоплечими и высокими сотрудниками Аврората. Но еду они поглощают так, будто у них не желудки, а бездонные дыры.

   — Ты сам поставил его ко мне в пару! — возмущённо протестует Гермиона. — Я изначально пришла к тебе.   

    Поттер закатывает глаза и отпивает ягодный морс, а потом, задумавшись на мгновение, отвечает:  

     — Ты хотела бой — ты его получила. Не вижу проблемы.   

    — Моя проблема в том, что теперь я накачана зельями, потому что моя задница напоминает звёздное небо!

      — Лишняя информация, Гермиона, — перебивает её Рон, гневно зыркая на коллег, проявившим интерес к их троице, стоило лишь упомянуть чью-то задницу.  

     Грейнджер вздыхает и делает глоток кофе, так и оставшимся горячим из-за заклинания. Зелье в его составе мгновенно проясняет разум.      

 Двое мужчин за их столом встают и забирают подносы, кивают остальным и уходят.

     — Лёгок на помине, — кивает в сторону входа Рон.   

    Гермиона следит за его взглядом, и по её венам мгновенно разливается гнев. Малфой, собственной персоной, не спеша идёт к раздаче, а затем подходит к их столу. Его глаза скрыты под солнцезащитными очками, что странно, учитывая, что они находятся на нижних уровнях Министерства, и солнце сюда явно не достаёт.    

   — Ты не пришла, — садясь на свободное место, обращается он к Грейнджер.

   — Да, сеанс избиений не входил в мои планы сегодня.   

    Гарри и Рон переглядываются, но решают не вмешиваться, наблюдая, чем же обернётся это противостояние. Если Малфой доминирует на матах, то там, где главное оружие — ум, они с Гермионой почти на равных. Почти.   

    — Ты же жаловалась, что я был… Как ты там выразилась? «Грёбанным неженкой»? — усмехается Драко. — Я удивлён, что ты не прибежала перед работой, чтобы доказать, что способна на большее.

     — Да ты видел себя?! — гневно выпаливает Гермиона, повышая голос. — Тебе впору бороться с великаном! Тогда ваши шансы на выживание будут равны.    

   — Другие авроры легко выходят со мной на мат, — пожимает плечами Малфой и закидывает в рот кусочек запеканки.       — К концу года я надеру тебе зад.  

     — Пока ты занимаешься с ними, — Драко указывает вилкой на притихших Гарри и Рона, наблюдающих за их перепалкой с весёлым блеском в глазах. — Ты не сможешь одержать победу. Они тебя жалеют. И только я буду надирать твой зад, — поигрывая бровями заканчивает Малфой.

Гермиона буквально кипит от ярости, чувствует, как лицо покрывается красными пятнами, бросает взгляд на друзей, мысленно записывая их в список предателей, и задыхаясь от негодования, говорит:    

   — Ты… Мерлин, да о чём я вообще с тобой спорю?       — Гнев может стать как твоим оружием, так и погибелью. Ты же используешь его, чтобы тратить силы на эмоции, а не вкладываешь его в удары.      

 — У меня хотя бы есть уважение к собеседникам, и я не сижу в очках при разговоре.      

 Губы Малфоя растягиваются в улыбке, а потом он снимает их и кладёт на стол.

Грейнджер резко захлопывает рот, когда видит практически чёрный синяк, покрывающий область вокруг глаза. Она чувствует, как тревога начинает преобладать над гневом, что совершенно нетипично для неё. Но всё же решается спросить:      

 — Что произошло?     

  — Бунт среди русалок, — будничным тоном отвечает Драко, будто его не беспокоит, что синяк выглядит поистине чудовищно. — Одна из них врезала мне хвостом, когда я пытался вытащить её на берег.    

   — О, Мерлин, — прикрывает рот ладонью Гермиона, смотря на него широко раскрытыми от шока глазами. — Ты обращался к колдомедику?      

 — Пройдёт, — Малфой наконец переводит взгляд на Поттера. — И я серьёзно, насчёт того, что вы её жалеете. Бои не только способ выпустить эмоции, она должна учиться постоять за себя.

     — Вряд ли она вынесет тот темп, в котором я постоянно занимаюсь, — влезает Рон. — Я не хочу потом навещать её в Мунго, когда им придётся сращивать ей кости.   

    — Если бы с ней занимался я, то к этому времени она бы умела хоть что-то.  

  — Ты предлагаешь пари, Малфой? — выгибает бровь Рон. — Помнится, что споры не самая сильная твоя сторона.     

  — Тут я готов рискнуть, — подначивает он Уизли. — Я смогу сделать из неё бойца, а не жалкое подобие.  

     — Ей не нужно уметь драться на нашем уровне, — устало вздыхает Гарри, пальцем поправляя очки на переносице. — Ей нужен колдопсихолог и смена работы.

      — Эй! — Гермиона щёлкает пальцами перед ними. — «Она» вообще-то здесь и прекрасно вас слышит. Я сама буду решать, что для меня лучше.     

  Три пары глаз устремляются к ней, подмечая крайнюю степень негодования Грейнджер. За столом воцаряется молчание, а потом Малфой, полностью игнорируя её существование, поворачивается к Уизли.     

  — Ставлю билеты в ложу на следующий Чемпионат по квиддичу, что через три месяца она сможет уложить тебя на лопатки.

Рон молча встаёт, обходит стол, а потом застывает на месте. Драко ждёт ответ, Гарри качает головой, понимая, что ничем хорошим это всё не закончится, а Гермиона переводит взгляд с Малфоя на Уизли, и не знает на кого накричать первым. Губы Рона медленно растягиваются в улыбке, и он выдаёт:   

    — Крайний раз, когда мы с тобой спорили, Малфой, тебе пришлось дважды сводить магическое тату, — Рон смеётся и резко прыгает вправо, когда Драко запускает в него заклинание. Оно попадает в стену над головами ничего не подозревающих работников министерства, вызывая испуганные крики. — Целишься ты так же хреново, как и выигрываешь в спорах!   

    — Да вы охренели?! — Поттер резко вскакивает, бьёт по палочке Драко, опуская её кончик вниз и свирепым взглядом провожает удаляющуюся спину Рона, решившего вовремя сбежать подальше от гнева начальника. — Обед окончен! — рявкает Гарри.  

     Малфой лишь закатывает глаза, но потом подмигивает Гермионе и тоже уходит вслед за Роном, по пути ставя поднос на специальный стол, откуда потом его заберут уборщики.

      — Знаешь… — Гарри замолкает и хмурится, когда на стол перед ним падает один из тех самолётиков, которые Грейнджер ненавидит больше всего.    

   Поттер напряжённо вчитывается в послание на красном фоне, а потом посылает извиняющийся взгляд Гермионе и встаёт.       — Работа, — он машет ей на прощание.    

   Гермиона опускает взгляд на нетронутую булочку и отодвигает поднос подальше. Аппетит пропал совсем.

Оставшуюся часть дня Реддл рвал и метал, что было совсем не на руку Гермионе. Она чувствовала себя морально и физически истощённой, стоя перед ним в кабинете и выслушивая очередную нелепую придирку.   

    Но её больше удивило другое, проблеск страха во всегда холодных тёмно-серых глазах, что совсем не вязалось с министром. Она слушала и слушала, не ощущая привычного гнева. Беспокойство за друзей, и может быть немного за Малфоя, занимало все её мысли. Красный самолётик не присылают по пустякам.    

   После получасовой выволочки перед окончанием рабочего дня, Гермиона из последних сих добралась домой.    
   Лежа на светло-голубом диване в своей квартире, Гермиона размышляет о словах Гарри. Возможно, он прав и ей стоило бы сменить работу, но куда она может податься, когда последние несколько лет только и делала, что выполняла всю ту работу, которую нынешний министр ленился делать сам. А может, это лишь догадки, но таким образом он не давал ей развиваться, шагнуть на ступень выше в своей карьере.

Гермиона вздыхает и садится, переводя взгляд на окно, где небо уже приобрело насыщенный тёмно-синий оттенок, означающий, что скоро настанет время для сна. Но Грейнджер из всех сил сопротивляется желанию выполнить ежедневную рутину и зарыться в мягкую постель, понимая, что лишь ночь отделяет от завтрашнего дня, где мистер Реддл опять начнёт проверять на прочность её нервы.    

   Возможно, шальная мысль, проскочившая в её сознании перед боем с Драко, не была такой уж глупой. Возможно, Гарри был прав, бесчисленное количество раз уговаривая её сменить хотя бы отдел, если ей настолько сильно хочется работать в Министерстве.    

   Гермиона засыпает на диване, так и не придя к какому-либо логичному выводу.

Грейнджер зевает на ходу, выходя из камина в атриуме Министерства Магии. Вокруг царит суматоха, что нетипично для утра, за час до официального начала рабочего дня. Волшебники в мантиях битком набиваются в лифт, на их лицах паника, но Гермиона не замечает знакомые лица среди них, поэтому даже не может спросить в чём дело.

Она протискивается во второй приехавший лифт, оказывается зажата между низкорослой волшебницей из отдела регулирования магических популяций и грузным мужчиной, кажется его зовут Альберт, из отдела международного магического сотрудничества. Женщина пытается достать какой-то лист из толстой папки в своих руках, но теснота не позволяет ей это сделать.
  
    Гермиона терпеливо ожидает, пока лифт достигнет первого уровня, но чувствует всеобщее напряжение, что сбивает с толку. Она привыкла совсем к другим эмоциям, витающим в воздухе, когда приходит утром в Министерство: усталость, недовольство, но никогда страх. Что-то явно случилось.    

   Некогда казавшийся быстрым лифт, кажется, едет медленнее, чем обычно, но Грейнджер понимает, что это лишь иллюзия из-за того, как сильно нервничает она сама.    
   Наконец голос объявляет первый уровень, и Гермиона, спешно расталкивая всех локтями, буквально вылетает на свой этаж. Волшебники возмущаются ей вслед, но она уже не слышит их, потому что на этаже творится ещё больший хаос, чем в атриуме.  

     Грейнджер сжимает губы в тонкую линию, идя по коридору к приёмной министра, отбиваясь по пути от летающих самолётиков.  

     На своём рабочем месте замечает Гарри и Рона, сидящих в креслах для ожидания. Завидев её, они подскакивают на ноги и переглядываются, будто не могут решить кто сообщит новость.

   — В чём дело? — ставя сумочку на свой стол, Гермиона поворачивается к ним и складывает руки на груди. — Почему всё Министерство стоит на ушах?    

   — Я не должен говорить тебе это, — подойдя практически вплотную к ней, начинает говорить Поттер. Потом оглядывается, будто боится, что их могут подслушать. — Вчера за обедом, когда появился то «красное сообщение», кое-что произошло…       

— И?

      — В отделе тайн произошло ЧП, и нас всех отправили устранять последствия, хотя, как ты знаешь, обычно невыразимцы не пускают чужаков на свою территорию, — Гарри оглядывается на Рона, а затем наклоняется к Гермионе и едва слышно шепчет: — После этого, когда все авроры были заняты, ночью произошло нападение на министра Реддла. Никто не знает кто это был. Он не оставил улик.    

   — Мерлин, — испуганно бормочет Грейнджер, отталкивает Поттера и идёт к кабинету Реддла, но там пусто.  

     Как всегда безупречный порядок. У каждой вещи есть своё место и никаких разбросанных отчётов, что резко контрастирует с её собственным рабочим местом.

  — Он в Мунго, но скорее для перестраховки. Нападающий или промахнулся, или министр успел дать отпор. Подробностей мы пока не знаем, колдомедики ещё осматривают его.     

  — Но почему такая суматоха? — Гермиона пристально смотрит на друга, нахмурившись. — Я понимаю, что нападение на министра громкий скандал, но другие отделы почему носятся так, словно их клюнул в зад гиппогриф?     

  — Они ещё проводят опись, но выразимцы уже не могут найти несколько пророчеств… И одно воспоминание с грифом сверхсекретно, доступ в которому имел лишь министр.       

— Просто будь осторожна, Гермиона, — Рон подходит к ней и обнимает за плечи.

Грейнджер невольно прижимается к его груди, чувствуя опустошение от неприятных новостей. Но осознание всей ситуации сметает её с ног, словно Хогвартс-экспресс — всё это провернул кто-то из работников Министерства, возможно, даже один из невыразимцев.