Драмиона.

В купе было душно. Я сидела напротив своих друзей, думая о родителях. Возвращение памяти оказалось куда более сложным процессом, чем предполагалось ранее. И все-таки...

Я взглянула на своих друзей. За прошедший год я сильно изменилась, научившись анализировать ситуацию и распихивать информацию по полочкам, а до сего момента этого не умела.

Гарри Поттер. Мальчик-который-выжил. Избранный. Нежелательное лицо № 1. Сколько бы названий кто ни придумывал, для меня он всегда был и есть просто Гарри. Друг, но не больше.

Поттер был точной копией своего отца: непослушные черные волосы, которые торчат в разные стороны, и которые Петунья не раз пыталась нормально уложить, но безуспешно; маленький и худой, совсем не выглядящий на свои 18; светлая кожа, местами покрытая ссадинами, которые напоминают прошедший год. А глаза... Ярко-зеленые глаза - это все, что оставила Гарри его мама. Только лишь цвет. Но на душе становилось тепло только от того, что хоть что-то осталось от той встречи с Волдемортом, состоявшейся в ночь на 31 октября в Годриковой Впадине. Казалось, как только родился Гарри, жизнь пошла под откос. Прожив целый год, купаясь в счастье родителей, он познал жестокий мир. Когда ему был год, он отправился к Дурслям, у которых совсем нет сердца. Когда он подрос, получил письмо и чуть было не обрадовался, все оборвал мерзкий дядя Вернон. Когда ему было 11, его чуть не убил Том Реддл. Когда ему было 12, он убил Василиска. В 13 парень нашёл своего крёстного и, о счастье! Волдеморт хотя бы в этот период жизни не пытался убить Поттера, брызгая слюной во все стороны. В 14 он впервые увидел что-то страшнее своего кузина Дадли. Волдеморта. Да ещё и получил первую работу - секретарь ГАВНЭ. В 15 паренёк совсем сбрендил, начались сниться кошмары, а потом он резко повёл всех на верную смерть, включая отважного гриффиндорца, и побежал спасать пятидесятилетнего дядьку, топишь его крестного. Но, как всегда, Гарри только усугубил ситуацию, тем самым лишился крестного, но зато сдал Лорда. В 16 он познал тайну великого зельевара Снейпа, который так усердно исполнял свою роль. В 17 Чертов Дамблдор дал ему задание, а сам быстро смылся на тот свет, мол, я не причём, разбирайся сам. И сейчас, Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, ехал в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, чтобы закончить 7 курс обучения, иначе не видать ему Аврората.

Я перевела взгляд на второго лучшего друга. Рональд Уизли, который ещё в прошлом году стал меня немного раздражать. Слишком вспыльчивый, слишком ревнивый. Да кто он вообще такой, чтобы контролировать меня? Ещё на Святочном Балу я окончательно решила, что никогда не буду встречаться с Уизли, потому что такие отношения обычно заканчиваются плачевно, то есть браком. Я превращусь в Молли Уизли, буду иметь 20 детей, большое пузо и маленький дом, в которой по вечерам будет приходит Рон с мизерной зарплатой. Нет уж, увольте.

Рональд Уизли. Голубоглазый, с огненно-рыжими волосами, светлой кожей и чрезмерно неуклюжестью. Любознательный и вспыльчивый, не очень привлекательный и болтливый. И кому такой может понравится? Ровно как и в Гарри, я видела в Рональде лишь друга, и ни капли больше. Рон чистокровка, как сказал бы Малфой - осквернитель крови.

Дверь купе раскрылась и вошёл тот, кого здесь меньше всего ждали.

«Лёгок на помине», — подумала я.

— Малфой, — воскликнул Рон, сжав кулаки, чем взбесил меня по самое горло. Малфой только что зашёл, а Рон уже пыжится и не знает, как бы задеть блондина. — Тебя никто сюда не звал, — повторил Уизли, вставая со своего место.

— Рональд, остынь, — резко сказала я, тоже встав. Надавив ему на плечи, а все-таки усадила его на месте. — Мы...

— Какие мы, Герми? Вы что с ним...? — злобно сказал Рон, краснея. Как же он начинал раздражать...

— Не надо меня так называть, — взвизгнула я, топнув ногой. — Нет, Рональд, мы просто старосты, а для них есть отдельный вагон, — рявкнула я. — И кончай уже выступать, даже если у меня что-то и есть с Малфоем, тебя это не касается, — холодно сказала я и повернулась к последнему.

— Пошли, — сказала я Драко. Тот лишь усмехнулся и вышел. Я пошла следом за ним, а закрывая купе, услышала, что Гарри отчитывает Рона.

Я победно улыбнулась - не будет распускать свои руки и ввязываться во всякие драки. Ну что за манеры у него?!

— Аккуратнее, грязнокровка, — грубо сказал Малфой. Я не заметила его, потому что моя голова была забита мыслями о перепалке.

— Не стой столбом, хорёк, — сказала я ему и, оттолкнув, вошла в купе для старост. Тут же почувствовала что-то холодное у себя на запястье - пальцы Малфоя сжали мою руку так, что я чуть не вскрикнула.

— Не надо меня нервировать, — растягивая слова, сказал он.

— Отпусти, Малфой. Тебе напомнить те болевые ощущения, которые ты получил на третьем курсе? — сказала я, припоминая ему сломанный нос.

— Закрой свой мерзкий рот, паршивка. Я размажу тебя по стене, даже глазом не моргнув. А потом испытаю на тебе возможности своего Круциатуса, — сказал он. А потом почти шёпотом сказал мне на ухо:

— Ты же помнишь тетку Беллу? Она давала мне уроки.

При упоминании Беллатрисы я вздрогнула, а левое предплечье отозвалось болью, где все ещё был шрам. Клеймо.

— Извини, — бросила я и, выдернув свою руку и его, уселась на место и вгляделась в окно, лишь бы не видеть взгляда стальных глаз и не вспоминать ту пытку.

Я невольно всхлипнула, а слезы предательски покатились по моим щекам. Ну почему? Почему именно тогда надо заплакать, показать слабину, когда ты в метре от своего злейшего врага?

— Грейнджер, — сказал Малфой, нахмурившись, — перестань ломать комедию. Ты вообще ничего не знаешь о боли, — сказал он, а затем встал и подошёл ко мне. Резко взял меня за левую руку, прямо там, где было вырезано слово.

Я вскрикнула не своим голосом и зарыдала в голос. При прикосновении Малфоя к тому месту шрам будто горел огнём, а рука тряслась, словно я была без одежды в -50 градусов.

— Ух ты, как ты красиво притворяешься, — сказал он, посмотрев на меня. — Не надо вырываться, — прошипел он и вновь взял руку.

Острая боль пронзила левое предплечьем, а затем стала распространяться по всему телу. Это хуже, чем Круциатус в тысячу раз. Словно рука горела заживо.

— Малфой, — сказала я, выдёргивал руку и плача во весь голос, — пожалуйста... Мне больно... Отпусти...

Странно, но руку он отпустил. Потом он странно взглянул на меня, а я только содрогалась, забравшись на сиденье с ногами и уткнувшись головой в колени.

— И вправду больно? — произнёс он. — Если да, то поорать тебе придётся в другом месте, а истерика будешь закатывать Поттеру с Уизли. Заткнись и не мешай мне, — сказал он и уселся в своё кресло. Затем вынул из чемодана какую-то книгу и принялся читать. Старосты доехали дошкольник в молчании, только лишь в сопровождении всхлипов. Шрам все также горел. Когда оставалось совсем немного до Хогвартса, я почувствовала, что ткань на предплечье мокрая. Посмотрев туда, я ужаснулась - вся моя кофта была пропитана кровью!

Я встала и судорожно начала снимать её, надеясь, что Малфой не обратит внимание. Увы, мои ожидания не оправдались.

— Грейнджер, что за запах... — спросил он, лениво убирая книгу и взглянул на меня. Я стояла только лишь в блузке, рукава которой были мне по плечо, левое предплечье было все в крови, а из букв сочилась кровь маленькими каплями, а в право руке я лежала окровавленную кофту.

— Все нормально, — сухо сказала я.

Малфой устал и усадил меня на сиденье. Затем он произнёс, указывая палочкой на мою окровавленную кофту:

— Эскуро!

Он посмотрел на моё левое предплечье, нахмурился и подал мне руку. Я аккуратно положила предплечье Малфою на ладонь и вопросительно посмотрела на него. Рука тряслась, а из букв все ещё сочилась кровь.

— Вулнера санентур, Вулнера санентур, Вулнера санентур, Вулнера санентур, — шептал Малфой, а я наблюдала, как кровь затягивается в раны, шрамы подживают, а потом и вовсе остались лишь маленькие царапины, все ещё показывающие слово: грязнокровка.

— Спасибо, — буркнула я и забрала у него кофту, вытирая слезы. Он лишь усмехнулся и вернулся на своё место, а потом спокойно продолжил читать.

***

— На этом распределение закончено. Мистер Филч просил напомнить о том, что лестницы любят двигаться, а лесные твари любят убивать. Так же у нас есть несколько изменений в преподавательском составе. Поприветствуйте профессора Защиты От Темных Искусств - мистера Уизли, — произнесла МакГонагал.

Я округлила глаза. Мистер Уизли?! Неужто Перси пожаловал в учителя? Или...

— Спасибо, директор, — обратился новоиспеченный преподаватель к директору после бурных аплодисментов. — Я очень рад занять эту должность. Всегда мечтал иметь возможность отнимать баллы у учеников, — восторженно сказал Джордж...

Короче говоря, в нашей школе новый профессор ЗОТИ Джордж Уизли. Как я была этому рада. Как рада... Ведь Джордж очень хороший, к тому же ему всего 21 год, поэтому он ещё наверстает упущенное и обязательно поотнимает баллы у Слизерина.

— Спасибо, профессор Уизли. Да начнётся пир!

***

— Мисс Грейнджер, Мистер Малфой, я надеюсь, вы знаете, что с этого года у вас другие комнаты. Вы будете жить в другом месте. У вас будет общая гостина, две ванные комнаты и две спальни. Спальня мисс Грейнджер заколдована, мистер Малфой, так что ни один мальчик туда не войдёт. Пароль от гостиной будете знать только вы. Я сообщу вам начальный, затем, после моего ухода, вы его измените и никому рассказывать не будете. Что ещё... Ах да, спальни не защищены паролем, я не думаю, что это необходимо. В противном случае наложите чары, если уж так потребуется. Думаю, это все. Пароль - Огневиски. И, да, — профессор МакГонагал слегка покраснела, — пароль придумала не я, — она хихикнула и удалилась.

— Какой пароль будет у гостиной? — спросила я у Малфоя, прежде чем тот успел улизнуть в спальню.

— Грязнокровка, — бросил он, усаживаясь на диван.

— Прекрати! Сейчас не место оскорблениям! — завелась я.

— Успокойся, это пароль такой. Если не устраивает, предложи свой вариант. Дай-ка угадаю... — он нахмурился, словно ломал голову над чем-то важным. — Хм, пароль - плюшевый медведь? Слизерин рулит? Гриффиндор отстой? Девственники стоп? Я хочу Малфоя? — усмехнулся Малфой наблюдая за тем, ка я краснею.

— Тогда уж мне попасть в свою гостиную... — тихо пробубнила я, но хорёк все равно услышал.

— Что? — его глаза округлились. — Грейнджер, ты правда... Серьезно?! Черт, тебе же 17! — он бегал глазами по комнате, явно удивленный. — Нет, правда что ли? Грейнджер, ты девственница?! — он посмотрел на меня, словно первый раз увидел человека.

— Выбери сам пароль, а потом мне скажешь, — сказала я и побежала в свою комнату, мысленно проклиная себя за свою способность вечно говорить какой-то бред.

Я зашла в комнату и скатилась на пол, тихо заплакав. Опять хорёк довёл до такого состояния, что хочется напиться, и пофиг с кем, хоть с МакГонагал, хоть с дементорами, хоть с самим Волдемортом, лишь бы не было так паршиво. Опять этот чистокровный ублюдок унизил меня. Сейчас пойдёт всем рассказывать, какой же подвиг он совершил. Мразь. Сукин сын. Ненавижу.

Проплакав почти все свои слёзы, я поплелась в ванную комнату, а после всех процедур упала на кровать, проваливаясь в царство Морфея.

***

Я иду по Запретному Лесу. Лучи солнца еле-еле пробиваются сквозь деревья. Я иду босиком. Ноги приятно покалывает. Вдалеке я вижу человека, укутанного в мантию. Мне так хочется его поцеловать. Я точно знаю, что я должна его поцеловать. Но что-то не даёт мне пройти. Что-то невидимое, словно стена. Я достаю волшебную палочку (откуда она вообще?!) и снимаю заклятье невидимости. Тут же показывается огромная стена, которая была невидимой. Человек за ней, а непреодолимое желание поцеловать его совсем не хочет проходить.

— Редукто! — я произнесла заклинание и... ничего. Стена как была такой, так и осталась. Ни трещинки, ни пылинки. Ни-че-го. — Конфринго! Экспульсо! — все тот же результат. А может...

—Алохомора! Диссендиум! — открывающие чары здесь тоже не помогают.

Я отбросила палочку и начала стучать калачкамив в стену, но безуспешно. Я так хотела поцеловать того человека. Словно жизненно-необходимо.

— Пожалуйста, откройся, — тихо сказала я стене, будто она живая.

Стена дала трещину, а я, не успев обрадоваться, провалилась в темноту.

***

Я проснулась, а чувство того, что я хочу поцеловать человека, который там стоял, не прошло. Но все отличалось тем, что теперь мне было точно известно, кто же был во сне. Проклиная себя за то, что я все время с ним сталкиваюсь, я постаралась выбросить из головы то, что тем человеком во сне был Драко Малфой.