Фридрих "ещё-пока-что-не-совсем-Великий" и его безымянный муж
Было уже далеко за полночь, когда все гости наконец разъехались по домам и во всём огромном дворце остались только несколько слуг, занимавшихся ведением наиболее важных хозяйственных вопросов и обслуживавших первые нужды своих господ, и Фридрих с *** — теперь уже официально считавшихся супругами. Юноша, который так и не смог привыкнуть к постоянному обществу своего мужа, известного всем своими строгостью и требовательностью, в отсутствии каких бы то ни было дел решительно не знал, как ему теперь себя повести. Он хотел было уйти в свою комнату и там, уже будучи в полном одиночестве, предаться своему любимому занятию — размышлению на самые разные темы, мало соприкосавшихся с реальной его жизнью, но тут же решил, что приличнее было бы остаться и для виду переброситься с мужем какими-нибудь незначительными фразами. Мужчина закрыл двери большой залы, в котором только что проходило торжественное действо, посвященное празднованию их с Фридрихом бракосочетания, и отослал слуг на покой до утра.
— Ты сегодня целый день был как будто бы не в настроении. Тебя, возможно, что-то смущало? — мужчина направлялся к Фридриху, на ходу отцепляя от ремня свою шпагу.
— Н-нет, что вы... Зачем мне в такой чудесный день грустить? — юноша смутился, но всё же сделал шаг навстречу мужу.
— Может быть, мне просто показалось. Как ты думаешь насчет указания твоего отца обучать тебя военной теории? Не будет ли тебе это в тягость — после столь тревожных дней сразу же приступать к такому серьёзному делу? — *** встал почти вплотную к Фридриху и, прищурившись, начал рассматривать милое личико своего молодого супруга.
— Я, правда, и вовсе не знаю, как оно будет лучше... Но думаю, что с вами мне будет гораздо... — на этот моменте он осекся, — гораздо легче осваивать науку.
Фридрих знал о том, что думали молодые офицеры, находившиеся на службе под начальством ***, о его методах воспитания и преподавания основ военного дела, и потому он в душе слегка побаивался, что своим характером как-нибудь ненароком заставит мужа гневаться на него.
— Думаю, тебе пришлось услышать обо мне много пугающих вещей из уст всяких избалованных и изнеженных барчуков, для коих мне приходилось становиться на время строгим воспитателем. Не волнуйся, действительность куда привлекательнее. Ты, прежде всего, мой муж, да и кроме всего прочего — твои юные лета мне не дадут морального права обращаться с тобой так, как это допустимо было бы со взрослым.
*** поднял руку к лицу Фридриха, как-то неловко сжавшегося перед этим жестом, и провёл пальцем по нежной коже его щеки. Обладая характером, не вполне располагающим к романтическому поведению, он любил иногда ласкать своего мужа, юношу строптивого, но в то же время скромного.