Шёпот
Ночь в Хогвартсе опустилась, как тёмный занавес, и Алекс, ворочаясь в постели, никак не могла вырваться из цепких объятий беспокойства. Сон казался чем-то далёким и недостижимым, а реальность была пропитана липким страхом и тревожной тишиной. Лунный свет, проникавший сквозь узкие окна, рисовал на стенах её комнаты причудливые тени, и ей казалось, что они следят за ней, подобно злым духам.
Она снова вспомнила мужчину с густыми чёрными волосами, который снился ей почти каждую ночь. В каждом сне он протягивал к ней руку и обещал скорое избавление от всего этого кошмара, и каждый раз, перед самым прикосновением, он исчезал, оставляя её в холоде и тоске. Она не знала, кто он, но он казался таким родным и близким, что она чувствовала, как ее сердце обливается тоской.
Малфой, как зловещая тень, витал в её мыслях, отравляя каждый её вдох, каждое её движение. Она не понимала, почему он так сильно её привлекал и раздражал, почему она не могла перестать думать о нём, почему он вызывал в ней такие тёмные и противоречивые чувства. Она ненавидела его, но в то же время, её тянуло к нему с какой-то пугающей силой.
В порыве тревоги, Алекс встала с постели и, накинув на плечи мантию, вышла из спальни. Коридоры были пустынными и холодными, и каждый шаг отдавался эхом в гулком безмолвии.
Она шла, не зная куда, словно одержимая каким-то тёмным влечением. Она чувствовала себя потерянной и одинокой, и в её сердце нарастала чёрная тоска.
Драко наблюдал за Алекс из тени, его глаза сверкали зловещим блеском. Он видел, как она мечется в своей постели, и её тёмные мысли развлекали его. Он видел её тоску и её страх, и его это забавляло. Он знал, что она, как и он, не может найти покоя. Он видел, как она вышла из спальни, и пошёл за ней, словно тень, в которой та нуждалась больше всего.
Она забрела в старый заброшенный класс, который находился в самом конце коридора, и замерла, словно вкопанная. В дальнем углу, освещённый слабым светом луны, она увидела силуэт Драко Малфоя, как всегда, одинокого и загадочного.
Её сердце забилось в тревожном ритме, и в горле пересохло. Что он здесь делает? Она знала, что ей нужно уйти, что ей нельзя оставаться, но ноги, словно не повинуясь ей, продолжали стоять на месте.
– Что ты тут делаешь, Малфой? – прошептала она, и её голос прозвучал тихо и неуверенно.
Малфой резко обернулся, и его взгляд, как всегда, был полон противоречий. Он подошёл к ней, медленно и неторопливо, и Алекс чувствовала, как её сердце начинает биться всё сильнее, от страха, ненависти и какого-то странного желания.
– А тебя это волнует, Гриффиндорская заноза? – спросил он, и его голос был насмешливым и холодным, как прикосновение льда.
Алекс хотела что-то сказать в ответ, но её горло пересохло, и она ничего не могла произнести. Она чувствовала, как её руки дрожат, а по спине бегут мурашки.
– Почему ты всегда здесь? – прошептала она, опуская глаза.
– Потому что мне нравится тебя раздражать, – ответил он, и подошел ещё ближе. Он остановился в нескольких сантиметрах от неё, и их дыхание смешалось в воздухе.
– Ты меня бесишь! – прошипела Алекс, пытаясь оттолкнуть его.
– И ты меня, – ответил Малфой, и усмехнулся, – Но разве это не восхитительно?
Он наслаждался её тревогой и её смущением. Он хотел видеть её страх, он хотел играть с её эмоциями, и он наслаждался тем, как она борется со своим желанием ненавидеть его.
– Ты психопат! – прошептала она, и снова отвела взгляд.
Малфой протянул руку и коснулся её щеки, и она почувствовала, как её тело дрожит от этого прикосновения. Он провёл кончиками пальцев по её коже, и она почувствовала странное жжение, которое пронизывало её до костей.
– Ты боишься меня, Алекс, – сказал он, и его голос стал тихим и вкрадчивым. – Это читается в твоих глазах.
– Я тебя ненавижу! – прошептала она, и её голос дрогнул.
– Ненависть и страх – это так близко, Алекс, – прошептал он в ответ. – Ты просто боишься того, что ты чувствуешь.
Алекс не знала, что ему ответить. Она смотрела в его серые глаза, в которых отражалась тьма, и понимала, что он прав. Она боялась не его, а себя, своих тёмных мыслей, своих запретных чувств.
Вдруг Малфой подался вперёд и прошептал ей на ухо:
– Твой отец гордился бы тобой, Алекс.
Драко почувствовал, как её сердце пропустило удар, и это его забавляло. Он знал, что эта правда ранит её, но ему нравилось смотреть, как она мучается. Он хотел видеть, как она будет бороться со своими демонами, и он был готов играть роль её личного дьявола. Он знал, что они предназначены друг другу, но она пока об этом не догадывалась. И ему нравилась эта игра.
Алекс вздрогнула и отпрянула от него, словно обожжённая.
– Что ты сказал? – прошептала она, и её сердце забилось в тревожном ритме. – Что ты знаешь о моём отце?
Малфой ухмыльнулся, и посмотрел ей прямо в глаза.
– Я знаю больше, чем ты думаешь, – ответил он, и в его взгляде появилось что-то зловещее. – Я знаю, что он был отбросом, так же, как и ты.
Алекс почувствовала, как кровь приливает к лицу, и её кулаки сжимаются от ярости.
– Замолчи! – крикнула она. – Ты ничего о нём не знаешь!
– Может быть, – ответил Малфой, и его голос был полон загадки. – Но скоро всё изменится, Алекс. Скоро ты узнаешь всю правду.
Малфой повернулся и ушёл, оставив Алекс в полном смятении и страхе. Она стояла одна в тёмном классе, и ей казалось, что её преследует нечто тёмное и неизбежное. Он оставил после себя странное ощущение, словно тень, нависшую над ней, и она чувствовала, что он забрал с собой часть её души, словно вор.
Она не знала, что это был за шёпот теней, но знала, что он, так или иначе, изменит её жизнь. И Малфой, как всегда, был частью этих грядущих перемен. Она прижалась к холодной каменной стене, и почувствовала, как по её щеке катится слеза.
Она ненавидела его, но почему-то не могла перестать о нём думать. И ещё, ей постоянно казалось, что она вот-вот должна понять какую-то важную тайну, но никак не могла до неё добраться. Драко знал, что скоро они снова встретятся, и их игра продолжится, и ему нравилось предвкушение этих встреч. Он ждал её. Он всегда её ждал.