Глава № 3
Минерва МакГонагалл сидела за своим столом в классе трансфигурации, проверяла и подписывала некоторые документы. Перо царапало пергамент. Хотя ее движения и поза показывали некоторую концентрацию на письме, весь разум Минервы был сосредоточен только на одном: Гермионе Грейнджер. Маглоражденной ведьме, которую она посетила сегодня утром, чтобы поприветствовать ее в Хогвартсе; уникальная девушка. Она не могла перестать вспоминать девушку, и каждый раз, когда ей удавалось, легкая дрожь пересекала ее тело. Минерва всегда защищала своих учеников, всегда прислушивалась к их проблемам и пыталась помочь; забота и безопасность были приоритетом для нее и всех других учителей.
Минерва не была уверена, каковы были ее чувства к Гермионе, но ей нужно было знать, нужно было понять, что случилось с девушкой, потому что проблема наверняка была. Профессор зажала голову руками и глубоко вздохнула.
"Она обычная студентка Минерва, не так ли?" она не решалась дать ответ на вопрос. Минерва на секунду задумалась, что в ее поведении или жестах могло заставить девушку сбежать, она просто хотела помочь. Теперь Минерва знала, что она чувствовала: она волновалась, она очень волновалась, и она хотела помочь девочке.
"Что я сделала?"
Тем временем:
"Что я сделала?" Гермиона лежала на кровати, обдумывая и обдумывая все, что произошло этим утром, особенно лицо МакГонагалл, когда она уходила.
«Женщина пыталась мне помочь, и я поступил так грубо, Боже, я сбежала как трус! Она не вернется, я никогда не пойду в эту замечательную школу». Гермиона уткнулась лицом в подушку: «Я больше никогда ее не увижу». девушка беззвучно плакала и вспомнила очень ясное видение, когда ее профессор тянулся к ее раненому лицу, и в мгновение ока боль ушла. Гермиона положила руку на нормальный глаз и заплакала, пока не заснула.
Спустя несколько часов девочку разбудила неизвестная рука, нежно поглаживающая ее волосы. Взгляд Гермионы все еще был нечетким, но фигура, сидящая рядом с ней, очень сильно напомнила ей кого-то.
"Профессор МакГонагалл?" пробормотал ребенок почти неслышно. Женщина, казалось, услышала ее, потому что она нежно улыбнулась и устремила взгляд в глаза девушки. Такие удивительные изумрудные глаза были у ее профессора; Гермиона могла почувствовать тепло и комфорт, охватившие ее, просто взглянув на своего профессора. Она просто не знала, сон это или реальность. Но это выглядело так реально, несмотря на отсутствовавшие сейчас чувство боли и страха.
Девушка медленно протянула крохотную ручку наставника, крепко сжав ее и положив ей на щеку.
«Ты в безопасности, Гермиона. Со мной ты в безопасности», - слова эхом отозвались в ее голове, и она бросила на Минерву благодарный взгляд. Гермиона продолжала смотреть в эти прекрасные зеленые глаза, не отпуская женскую руку.
Внезапно глаза стали темнеть и темнеть. Гермиона покачала головой и в замешательстве закрыла глаза. В тот момент, когда она открыла их, она почувствовала, что кто-то крепко схватил ее за волосы. Она застонала и встретилась глазами с мистером Грейнджером. Он притянул девушку к себе и прошептал ей на ухо, позволяя ей почувствовать его отвратительное пьяное дыхание.
«Надеюсь, ты хорошо выспался, котенок. Потому что этой ночью ты ничего не получишь».
Гермиона боролась с желанием убежать; это ей никак не поможет.
«Папа» девочка сдерживала слезы. Ей нужно было сохранять спокойствие, чтобы дотянуться до сердца отца. Она попыталась вырваться из хватки отца, но снова потерпела неудачу. Она посмотрела на него с отчаянием и умоляла:
«Не делай мне больно, прошу. Я ничего не сделала. Я люблю тебя», - слезы текли по щекам Гермионы.
«Тогда ты будешь убита горем», - засмеялся мистер Грейнджер. «Перед этим ты немного поговоришь со своей мамой», - зло улыбнулся он и столкнул девушку с кровати к ногам миссис Грейнджер.
Она подняла дочь и схватила ее лицо обеими руками.
«А теперь послушай внимательно. Мы решили, что ты идешь в эту дурацкую школу, потому что мы больше не хотим, чтобы ты была здесь. Завтра за тобой придет твой профессор. Ты не получишь от нас никаких денег, так что ты и твой глупый учитель должны будете справиться с этим в одиночку. Придумай оправдание, и если она действительно заботится о своих учениках, она найдет решение.
"Я не буду просить или брать у нее деньги!" - крикнула Гермиона.
*Шлепок*
«Кроме того, пока ты там, никто, я повторяю, никто не должен раскрыть наш маленький секрет. Ты будешь держать свои шрамы прикрытыми, поняла? Чем меньше ты говоришь, тем лучше. Хотя я сомневаюсь, что кто-то когда-нибудь захочет поговорить с тобой. Не привязывайся слишком сильно, любовь ранит; прикосновения - это боль. Если ты забыла об этом, теперь твой отец напомнит тебе ", - прошептала миссис Грейнджер и сунула свою дочь в сильные руки мистера Грейнджер.
«Удачи», - сказала ее мать, бросая последний взгляд в слезливые и испуганные глаза дочери; ее хрупкое тело борется с твердой и болезненной хваткой мистера Грейнджера.
"Что насчет того учителя?" спросил ее отец.
«Я позабочусь о ней завтра, дорогой. Завтра», и с этими словами она закрыла дверь, и в ночи эхом разнеслись крики Гермионы, которых никто не слышал.
Рано утром первого сентября Минерва МакГонагалл шла к дому Грейнджер; было решено выяснить, что происходит с девушкой, несмотря ни на что. Она постучала в дверь и стала ждать. Хотя это тяжелый и напряженный день, она сделает все, что в ее силах, чтобы помочь Гермионе.
Спустя довольно долгое время дверь открылась. Там стояла миссис Грейнджер. Было совершенно очевидно, что она не утренняя пташка: растрепанные волосы, едва приоткрытые глаза, все еще в ночной рубашке.
«Доброе утро, миссис Грейнджер. Мне очень жаль, что я вас разбудила. Я здесь, чтобы забрать Гермиону. Это просто напряженный день, и чем быстрее мы закончим, тем скорее я смогу продолжить свой график», - очень хорошо сказала Минерва, прикрывая желание хихикать.
«Конечно» было единственным ответом, который она получила. Когда миссис Грейнджер была на полпути, она обернулась и спросила:
«Прежде чем я уйду, могу я поговорить с вами?», - Минерва колебалась, у нее определенно не было времени на болтовню. "О Гермионе".
«Конечно», они сели на скамейку в саду, и Минерва с трудом проглотила ком, образовавшийся у нее в горле. Потом напряженно спросила:
"Что с ней? Она в порядке?"
«Да. Нет. Я имею в виду... Я собираюсь поделиться с вами кое-чем и умоляю вас не упоминать ей о нашем разговоре. Это для вашего же блага».
Минерва приподняла бровь, но пообещала.
«Вы видели на днях глаз Гермионы?», - МакГонагалл кивнула. «Она ударила себя, играя на улице», ее сердце забилось намного быстрее, чем обычно.
«Гермиона причиняет себе вред», - Минерва покачала головой, пытаясь усвоить фразу. «Боюсь, я не понимаю. Это нормально, если ребенок упадет и...»
«Дело не в этом. Она делает это специально».
«Я полностью отказываюсь в это верить! Мисс Грейнджер кажется такой спокойной и невинной...»
«Я знаю, но мы с мужем знаем лучше всех. Это было так тяжело, когда мы с этим только столкнулись. Мы ничего не могли сделать. Мы водили ее ко всем возможным врачам, эффективных результатов не было. Мое сердце разрывалось на части каждый божий день». Миссис Грейнджер вытащила фальшивые слезы и громко заплакала. Минерва, однако, не знала слов; ее грудь снова сжалась, никакие подходящие слова не могли вырваться из ее рта, если бы она сейчас позволила слезам упасть, они были бы искренними, болезненно искренними.
«В Хогвартсе у нас есть хорошие медики, я устрою встречу, может быть, они смогут ей помочь».
«Нет, пожалуйста. Я сказала вам, что мы все перепробовали. Не говорите с ней об этом, она может причинить себе еще больше вреда. Я сказала вам это просто для того, чтобы вы знали о ситуации; Гермиона может быть опасна для других детей. Мы пытались пойти в соответствующий медицинский центр, но наше финансовое положение не очень хорошее. "
"У нее очень тяжелые травмы?" - спросила Минерва, не совсем уверенная, хочет ли она искреннего ответа.
Миссис Грейнджер молча кивнула, изображая очередные слезы. Минерва закусила губу. Она не ожидала такой ситуации.
«Она.... Она не позволяет мне залечивать свои травмы, она связывает чье-то прикосновение с болью. Она думает, что мы хотим причинить ей боль. Вот почему она сбежала вчера. Она не чувствует себя комфортно рядом с кем-либо. И я страдаю от бездействия . Я чувствую себя такой несчастной. Я была бы очень признательна за то, что этот разговор останется между нами, пожалуйста, не говорите об этом даже Гермионе. Просто отпустите, оставьте это ".
« Да будет так! Она шутит? Этому ребенку нужна помощь больше, чем когда-либо. Может быть, это объяснение ее поведения». Печально подумала Минерва и выпустила единственную слезу.
«О, мне так жаль. Я ничего не могу с собой поделать. Это слишком», - рыдала женщина. «Знаешь, сегодня у нас тоже напряженный день. Я пойду, возьмусь и подготовлюсь к этому дню, а ты пойдешь за Гермионой. Она наверху, ее багаж готов».
"Разве ты не собираешься попрощаться?" - удивленно спросила Минерва.
«О, мы сделали это прошлой ночью», - сказала миссис Грейнджер и вошла в дом, улыбка почти не сходила с ее лица.
Минерва была крайне разочарована. Похоже, Грейнджеры хотели, чтобы ее дочь как можно скорее ушла отсюда.
« Независимо от проблемы или болезни, я никогда не оставлю своего ребенка», - подумала она, поднимаясь наверх. Она вытерла слезы и постучала в дверь Гермионы.
« Поппи поможет восстановить мисс Грейнджер. И я тоже, клянусь бородой Мерлина».
Минерва открыла дверь, так как она не получила ответа.
В комнате было темно, окно было закрыто, шторы опущены. Щелчком палочки Минерва открыла окно, и вся комната осветилась. На кровать девочки упал луч солнца. Гермиона закрыла себя одеялом до самой шеи. Однако ее лицо было хорошо видно: по всему лицу царапины, на шее виднелись синие отметины.
Боль за болью стреляли в ее сердце, как самые острые стрелы, даже хуже, чем проклятие Круциатус. Женщина была готова пострадать вместо девушки; только она могла избавиться от этой душераздирающей боли.
Гермиона начала что-то бормотать во сне, ворочаясь и стоная от боли. Минерва подбежала к девушке и нежно погладила ее по волосам.
«Мисс Грейнджер, проснитесь. Это просто сон, пожалуйста», это не помогло. Вдруг во сне девушка протянула руку, явно ища что-то... или кого-то. Минерва инстинктивно взяла Гермиону за руку и нежно погладила ее.
«Мисс Грейнджер, откройте глаза, вам приснился плохой сон. Я здесь. Вы в безопасности», - профессор МакГонагалл даже не поняла, когда сжала маленькую ручку еще крепче, не желая отпускать ее. Удивительно, но девушка сделала то же самое. Похоже, кошмар прошёл , потому что Гермиона теперь только тяжело дышала. Через несколько мгновений она открыла глаза и увидела, что ее любимый учитель улыбается ей.
Гермиона быстро проснулась и уставилась в эти изумрудные глаза, ожидая, пока они превратятся в глаза ее отца. Ничего не произошло, и девушка позволила боли от раны взять себя в руки и побежала в ванную, минуя пораженного профессора.